Подарки между успешными мужчинами

      Ещё один день на мысе Сюзетт. Каждый жил своей жизнью. От мелких торговцев в киосках с хот-догами на улице до самых важных бизнесменов во всём городе.       И ни один бизнесмен не стоял выше в пищевой цепочке жизни, чем те, кто работал в «Khan Industries», одной из величайших компаний мира, которая представляла собой значительную часть мировой экономики, настолько она была велика и разнообразна. Неудивительно, что в окрестностях мыса Сюзетт, где находилась её штаб-квартира, работали лучшие из лучших.       По правде говоря, «Khan Industries» принадлежал весь город, и мало какой бизнес в нём не имел к ним того или иного отношения. А работать непосредственно на них было мечтой тех, кто стремился к большим успехам.       И большинство компаний города так или иначе сотрудничали с великой компанией. Некоторые из них даже пытались получить рычаги влияния, как те, кто в данный момент находился на верхнем этаже главного центра «Khan Industries» и встречался не с кем иным, как с самим генеральным директором компании.       — Вы должны признать это, мистер Хан. — Сказал койот, вручая документы тигру, сидящему за столом. Остальные члены его команды закончили презентации, и теперь их боссу предстояло заключить сделку.       — Довольно заманчиво, не правда ли?       Тигр ничего не ответил. Он просто остался на месте, опираясь локтями на стол, сложив руки перед лицом и переплетя пальцы. Он пристально смотрел на койота, ожидая, что ещё тот скажет.       — Это поможет не только нашей, но и вашей компании. — Койот протянул ему перо, словно ожидая, что тот с готовностью возьмёт его и подпишет контракт. Хан этого не сделал. Он просто продолжал смотреть на койота, словно ожидая, что тот скажет что-то ещё.       — Ох, да бросьте… Вы действительно хотите получить от этой сделки больше, чем я вам уже предлагаю?       На лице койота играла улыбка, хотя остальные члены его команды выглядели настороженно.       — Это принесёт нам обоим много денег, так почему бы вам не перестать играть в недотрогу и просто не подписать договор? Мы оба знаем, что это разумный поступок и что он будет иметь большое значение для обеих наших компаний.       Он протягивал ручку тигру, почти размахивая ею перед его носом, как делают с игрушкой для котят. Он улыбался как победитель, в то время как остальные члены его команды выглядели так, будто отчаянно хотели сказать ему остановиться, пока не поздно, но были слишком напуганы, чтобы сделать это.       — Большое значение, говоришь? — Заговорил Хан, наконец нарушив молчание, в котором он пребывал с тех пор, как этот пёс и его команда вальсировали в его кабинет.       Хан усмехнулся.       — Большое значение… — Повторил он себе, вставая с кресла и подходя к окну, чтобы посмотреть на улицу.       — Ты пришёл сюда, сказав, что у тебя есть «предложение, от которого я не смогу отказаться», и представил мне сделку на двадцать миллионов долларов. — Хан обратился к койоту, повернувшись к нему спиной и глядя в окно. — Сколько стоит твоя торговая компания? Ты упоминал об этом перед презентацией, но я забыл…       Койот был только рад ответить.       — Компания Yoteson Unlimited только что была оценена в сорок миллионов долларов. — Пёс говорил это очень гордо. — Впечатляющий показатель для такой новой компании, как наша, и я знаю, что в будущем мы будем только расти. Удивительно, не правда ли?       Хан снова усмехнулся, и это заставило койота, немного раздраженного, спросить, что же тут смешного.       — 3,8 миллиарда. — Таков был ответ Шер Хан, и это смутило койота, пока тигр не уточнил:       — Именно во столько оценивается компания «Khan Industries» по результатам последнего консенсуса. — Снисходительно пояснил тигр, повернувшись, чтобы посмотреть на койота. — Более внушительная сумма, чем сорок миллионов, ты согласен?       — Вообще-то… — Сказал генеральный директор KI, обходя вокруг стола. — По сравнению с этим стоимость твоей компании кажется такой же, как у детского ларька с лимонадом.       Койот ничего не сказал в ответ, когда тигр обошёл стол и остановился перед ним. Пёс был ниже тигра, и тот смотрел на него с ухмылкой на лице и странным, хищным блеском в глазах.       — А теперь скажи мне, если бы твоя компания стоила 3,8 миллиарда долларов и кто-то пришёл к тебе со сделкой на двадцать миллионов долларов, что бы ты подумал об этом? — Спросил Хан, и койот не успел ответить, как это сделал сам Хан.       — Ты бы, наверное, подумал: «Он что, сейчас серьезно? Это же просто детское пособие.» Не может быть, чтобы подобная сделка была «предложением, от которого нельзя отказаться», не так ли?»       Койот посмотрел на тигра и хотел что-то сказать ему. Однако клыкастая ухмылка тигра и выражение его глаз, когда он смотрел на койота сверху вниз, заставили его замолчать.       Хан знал, как вести себя с другими в такие моменты. Особенно когда он хотел донести свою точку зрения.       — Знаешь, в прошлом я имел дело с такими людьми, как ты. — Сказал ему Хан. — На самом деле, столько раз, что я не могу их всех сосчитать.       — С такими, у кого в голове идея, а в сердце мечта. — Говорил Хан, обходя его, как хищник обходит свою добычу. — Большинство из них просто глупые мечтатели, которые в итоге разбивают себе лицо, споткнувшись о первый попавшийся камень или врезавшись в стену.       Койот следил за тигром глазами, его хвост медленно поджался между ног, пока тигр продолжал.       — Иногда, но не всегда, одному из этих глупых мечтателей удаётся воплотить свои идеи в жизнь и встать на путь осуществления своей маленькой мечты. Им каким-то чудом удаётся сделать что-то хорошее. То ли потому, что их идеи действительно хороши, то ли потому, что они действительно много работают, то ли просто по счастливой случайности, то ли по какой-то комбинации этих трех факторов. Суть в том, что им каким-то образом удаётся добиться успеха, и они могут сделать так, что их маленькие мечты становятся не просто мечтами. По крайней мере, на какое-то время.       — И знаешь, что можно сказать о таких людях? — Хан обратился к койоту, наклонившись, чтобы говорить ему прямо в ухо. — Они часто убеждают себя в том, что они гении и победители, потому что их единственная идея сработала, хотя чаще всего у них нет ни таланта, ни умения к чему-либо ещё. Довольно по-детски, ты не находишь?       Койот посмотрел на тигра, а тот в ответ ухмыльнулся, что было ещё страшнее, чем если бы тигр оскалил клыки. Затем койот опустил взгляд. Он должен был это сделать. Он больше не мог смотреть тигру в глаза.       Остальные члены команды наблюдали с опаской, большинство из них затаили дыхание, ожидая, что будет дальше.       Собирается ли Хан вышвырнуть их из своего кабинета? Нет, он был не из тех, кто пачкает руки. Позвонит ли он в свою службу безопасности, и попросит вывести их из здания предупредив, чтобы они не возвращались? Может, он просто уволит их, а потом, когда они выйдут, позвонит своим знакомым и разорит их компанию?       Может быть, он просто скормит их плотоядным растениям, разросшимся по всему офису?       Однако Хан ничего из этого не сделал. Вместо этого он потянулся к карману и достал… ручку.       Не теряя ни секунды, Хан наклонился над столом, где лежал контракт, и подписал его. Это, конечно же, шокировало койота, а также всю его команду, все они смотрели, как тигр ставит свою подпись на строчках контракта, скрепляя сделку с их компанией.       — Вот. — Сказал Хан, протягивая подписанный контракт псу. — Это для тебя, Йотсон. Это деньги за то, что ты так старательно выполнил свою работу и преподнёс её как хороший ученик.       Тигр смотрел на него, пока он это говорил.       — Вот деньги за твой лимонадный киоск. Вот деньги на твоё пособие. Деньги, которые ты заработал, чтобы купить велосипед, который ты хотел получить за то, что так хорошо справился со школьным заданием. — Он сказал это снисходительным тоном, протягивая контракт койоту, которому ничего не оставалось делать, как взять его.       — Наслаждайся своими двадцатью миллионами, парень. — Сказал ему Хан, а затем добавил:       — Только не спусти всё на конфеты.       Койот хотел что-то сказать в ответ. Он не хотел просто так позволять кому-то говорить о себе свысока. Однако под пристальным взглядом этого тигра, утомлённого делового человека, каким койот не мог надеяться стать в ближайшие два десятка лет, он не мог сказать ему ничего такого, что могло бы поставить его в более выгодное положение.       Поэтому он лишь опустил голову, прижимая к груди подписанный контракт, как ребёнок, которого родители только что отчитали за плохую оценку на экзамене, и ему нужна была подпись на записке профессора. Хан, однако, не был похож на рассерженного родителя. На самом деле, его всё это забавляло.       Даже когда он обходил своё кресло, говоря при этом:       — Ладно, теперь мы закончили, и вы все можете идти.       Он сел на стул.       — У меня, взрослого человека, ещё много дел, а вы, дети, отняли у меня слишком много времени.       Затем койот повернулся к тигру, казалось, собираясь что-то сказать ему, но остальные члены команды утащили его, поблагодарив Хана за то, что он уделил им время, и вывели своего босса из комнаты.       Хан всё ещё слышал, как они перешептывались: койот сказал что-то о том, что Хан «придурок», на что его друзья ответили:       — Заткнись, он же подписал контракт, разве нет?       Хан перестал их слышать, когда они уходя закрыли дверь, хотя у него было отчетливое впечатление, что он слышит, как тявкает койота, когда дверь закрывается за его хвостом. Это заставило Хана ухмыльнуться.       Ах, эти новые компании иногда бывают такими забавными. Почти очаровательными. Особенно те, во главе которых стояли мечтатели вроде этого койота.       Возможно, он будет внимательно следить за «Yoteson Unlimited», чтобы понять, добьётся ли она успеха как торговая компания или потерпит грандиозное фиаско. Возможно, он даже сможет предложить ей помощь в будущем или даже купить её, если она окажется достаточно прибыльной…       Вздохнув, Хан решил вновь сосредоточиться на своём деле. Ему нужно было просмотреть документы и подготовиться к встрече с представителями других компаний, с которыми он вёл дела. Не говоря уже о том, что ему ещё нужно было убедиться в том, что груз, потерянный этим негодяем Карнажем, будет возвращен.       Хан слишком много пережил, чтобы просто отказаться от него ради какого-то неотесанного воздушного пирата с манией величия, да к тому же ещё и паршивого певца.       Хан знал, что весь день будет занят обдумыванием всех своих компромиссов, поэтому не мог позволить себе, чтобы что-то ещё отвлекало его от первоочерёдных задач. Он не допустит больше никаких глупостей на своём пути.       — Господин Хан? — Сказала его секретарша через переговорное устройство на его столе, прервав Хана от его сосредоточенности на важных делах всего через двадцать минут после того, как этот койот и его команда клоунов покинули его кабинет. — Извините, что прерываю, но к вам пришёл человек, который хочет с вами поговорить.       Хану даже не нужно было заглядывать в расписание, чтобы понять, что после Йотсона у него нет никаких дел, и он был не в том настроении, чтобы общаться с кем-то, кто считает, что может прийти и прервать его посреди рабочего дня из-за какой-нибудь глупости.       — Скажи им, чтобы ушли. — Ответил Хан, просматривая важный документ, который требовал его полного внимания.       Именно тогда его секретарша произнесла три слова, которые изменили всё:       — Это мистер Прайдленд.       Хан тут же перекинул контракт через плечо, совершенно забыв о нём, поскольку появилось нечто гораздо более важное (по крайней мере, для него).       — Дай мне тридцать секунд, а потом пускай его. — Едва заметив ответ своей секретарши, Хан открыл ящик стола и достал оттуда небольшое ручное зеркальце.       Убедившись, что его шерсть безупречна, а галстук завязан ровно, Хан встал из-за стола, обошёл его и принял непринужденную позу: он расслабленно стоял прислонившись спиной к столу опираясь на него руками, и смотрел на дверь, ожидая неизбежного появления одного из немногих людей, которых он всегда был рад видеть без предварительной записи.       Вскоре двери его кабинета распахнулись, пропуская человека вперёд. Ухмылка Хана расширилась, когда он увидел знакомое лицо, вошедшее в его кабинет.       Этот человек был таким же кошачьим, как и он сам. Лев, и одет он был в тёмно-зелёный костюм, такой же дорогой, как и тот, что был на самом Хане. Он уверенно шёл вперёд, везя тяжёлый чемодан, который катился за ним, пока он входил в двери, которые тут же закрылись, как только он оказался внутри. Он шёл уверенными шагами, и свет в комнате отражался от коричневой шерсти его лица и чёрной как ночь гриве. Он ухмылялся так же, как Хан, когда идёт по направлению к тигру, глядя на него двумя зелёными глазами, один из которых был перечёркнут шрамом.       — Шрам. — Поприветствовал Хан, глядя на него.       — Хани. — Лев ответил тигру, продолжая идти в его сторону.       Хан тоже начал идти в его сторону. Когда они приблизились друг к другу, Шрам отпустил ручку чемодана и оставил её на месте, а сам пошёл к Хану. Оказавшись рядом друг с другом, они обнялись, потом заглянули глубоко друг другу в глаза… и начали целоваться.       В зале не было никого, кто мог бы увидеть, как они это делают. Не было камер, чтобы запечатлеть это действо. Никто не осуждал и не вмешивался в их дела. Поэтому они не побоялись выложиться по полной. Они устроили полноценный сеанс небрежных поцелуев, как пара возбужденных подростков, постанывая от танца языков и обмениваясь слюной. Чёрт возьми, они даже терлись друг о друга, когда проводили руками друг по другу, как будто один из них пытался трахнуть другого, но им приходилось бороться за это, так как они оба были альфами.       После двух долгих минут поцелуя они наконец прервали его. От их дыхания в окружающем их пространстве, похожем на тропический лес, образовался туман, а ниточка слюны, соединившая их рты, блестела в свете комнаты.       — Я вижу, ты рад меня видеть. — Шрам обратился к Хану, и тигр ответил ему тем же:       — Так же, как и ты явно рад видеть меня, похотливый кот.       Хан говорил об объёме, который он отчетливо ощущал в штанах Шрама. Шрам же напомнил ему, что у него таже проблема, поэтому он не в том положении, чтобы что-то говорить. Хан захихикал, понимая, что лев прав, и, не удержавшись, мурлыкал от удовольствия, когда они со Шрамом поцеловались ещё раз. Он был не таким пылким, как предыдущий, но всё равно развратным: они обменивались слюной и растирали выпуклости своих штанов до такой степени, что оба чувствовали влагу на нижнем белье.       — Может, мне задёрнуть шторы и включить нашу музыку? — Спросил Хан, когда они прервали поцелуй.       — Можешь, если хочешь, но я здесь не для этого. — Вздохнул Шрам. — Ну, во всяком случае, не совсем. Я здесь скорее для того, чтобы поговорить о делах.       Хан усмехнулся, и вскоре они уже говорили о делах. О делах, которые касались обеих их компаний.       Да, ведь этот лев, известный как Шрам, был генеральным директором компании «Pride Rock Unlimited». Это был один из самых могущественных и распространенных конгломератов во всём мире. Он стоял на одном уровне с самой «Khan Industries». Более того, многие из компаний и предприятий, входящих в их состав, были связаны с KI либо контрактом, либо слиянием. Это означало, что и KI, и PRU были двумя половинками единого целого и во многом приносили друг другу взаимную пользу, а многие даже говорили, что эти две компании практически женаты друг на друге. Они были вместе со всем, что попадалось им на пути, к лучшему или худшему, пока смерть не разлучит их.       Так оно и было, когда Хан и Шрам встречались, хотя Шрам был женат на другой…       Кстати говоря, Шрам только что сообщил Хану, что ему придется оставаться в браке с Зирой дольше, чем они изначально планировали.       — А это обязательно? — Нахмурился Хан, и Шрам смог только кивнуть ему.       — Дела наследства. — Сказал он, и Хан понял, о чём он говорит.       — Значит, Нука действительно больше не жизнеспособен? — Спросил он, и Шрам насмешливо хмыкнул.       — Я надеялся, что это отродье хотя бы не будет настолько глупым, чтобы попасться. — Шрам зарычал. — Но он позволил поймать себя с этими документами. Мне пришлось быстро соображать, чтобы свалить всю вину на него, и уберечь компанию от ответной реакции на его действия. Конечно, это означает, что я должен был вычеркнуть его из очереди наследования. Официальное объявление будет сделано советом директоров в эти выходные, но Нука больше не будет наследовать «Pride Rock Unlimited».       — А это значит, что и «Khan Industries» он тоже не унаследует. — Сказал Хан Шраму. По их плану, как только появится преемник, готовый принять власть, они объявят о слиянии своих компаний. «Khan Industries» и «Pride Rock Unlimited» станут одной огромной компанией, более крупной и могущественной, чем любая другая компания в мире. Такая большая, что могла бы управлять всем миром или, по крайней мере, его экономикой. И всё это перейдёт в руки назначенного наследника, а Шрам сможет наконец развестись с женой, и они с Ханом, наконец, отправятся вместе на пенсию на какой-нибудь отдаленный пляж и проведут остаток своих дней, занимаясь жарким сексом под солнцем и попивая пина-коладу.       Эти планы ещё не были отменены, но они определённо натолкнулись на препятствие.       — Итак… Витани? — Спросил Хан, но уже знал ответ на этот вопрос.       — Эта девчонка всё ещё пытается «следовать за своим сердцем». Теперь она решила уклоняться от всех моих звонков, даже Зира больше не может с ней связаться. Это значит, что единственный приемлемый вариант это Кову.       Хан кивнул. Кову был самым младшим из всех детей Шрама.       Ему ещё не исполнилось двенадцати лет.       — Я начну заниматься его подготовкой как можно скорее. — Шрам сказал Хану. — Но, естественно, пройдёт некоторое время, прежде чем он будет готов. А пока мы с Зирой останемся женатыми.       Хан посмотрел на него, а потом опустил глаза. Хан был не из тех, кто открыто демонстрирует свою печаль. Разочарование и досаду — да, но не печаль. По крайней мере, не большинству людей.       Шрам не был большинством людей.       Точно так же и Хан не был похож на большинство людей. Он был одним из тех немногих, к кому Шрам не стеснялся проявлять свою доброту. По крайней мере, когда они оставались наедине.       — Всё в порядке. — Прошептал Шрам, ласково погладив Шер Хана по морде, и Хан поднял на него глаза. На лице кота, который был немного ниже ростом, играла улыбка. — Мы уже так долго ждали, что можем подождать ещё немного. А пока давай оставим всё как есть ещё на некоторое время. Вот увидишь, время быстро пролетит.       — Шрам… — Сказал Шер, и вскоре они снова целовались, и оба стонали друг другу в губы.       Они действительно были похотливыми котами.       И с каждой секундой они становились всё более и более возбужденными.       — Шрам… — Прохрипел Хан. — Ты мне нужен. Снимай штаны.       Шрам ухмыльнулся, а потом сказал:       — Я так не думаю, Хани.       — В прошлый раз ты главенствовал. — Озадаченно сказал тигр. — Теперь моя очередь.       Шрам улыбнулся ему.       — У меня для тебя сюрприз, мой дорогой Хан.       — Сюрприз, да? — Спросил Хан. — Так вот, что это за чемодан? — Он кивнул в сторону упомянутого вещи. Шрам мог только ухмыльнуться.       — Хан, ты ведь знаешь, как я старался, чтобы занять место генерального директора PRU, не так ли? — Спросил Шрам у тигра. Его руки оставили тигра, и он направился к чемодану. — Ты один из немногих людей в мире, кто знает, как далеко мне пришлось зайти, чтобы компания оказалась под моим контролем, как и должно было быть с самого начала.       О да, Хан всё знал.       Изначально Шрам не был генеральным директором. Эта должность принадлежала его старшему брату, Муфасе. Шер никогда не любил его. Он был раздражающем и самодовольным, таким, который через некоторое время может действовать на нервы кому угодно. Именно поэтому он был счастлив, когда Шрам занял его место после «таинственного исчезновения» Муфасы.       И он ни единой душе не рассказал, что знает о том, как Шрам приложил руку к исчезновению своего брата. Этот общий секрет был одной из причин, по которой лев и тигр стали так близки.       Но почему Шрам заговорил об этом именно сейчас?       — А почти год назад моё положение в компании оказалось под угрозой. — Напомнил Шрам, стоя рядом с чемоданом. — Внезапное возвращение блудного сына Муфасы. Ты ведь помнишь его, не так ли?       О, Хан помнил. Он помнил этого двадцатидвухлетнего льва очень отчётливо. Он был точным копией Муфасы, только моложе… и горячее.       — И я, конечно же, помню, как тебе понравился мой дорогой племянник. — Усмехнулся Шрам. Однако он не выглядел расстроенным или ревнивым, когда произносил эти слова. На самом деле ухмылка на его лице, когда он повернулся, чтобы посмотреть на Хана, выглядела весёлой.       — Да, я не буду отрицать. — Хмыкнул Шер Хан. — Да ладно, ты же знаешь, что мне нравятся молодые люди. Жаль, что он ушёл, чтобы вернуться к жизни в деревне со своими приёмными отцами, сурикатом и бородавочником.       — Ох, неужели? — Спросил Шрам, и Шер Хан посмотрел на него.       — Конечно, он сказал об этом в письме, которое оставил.       — Ах да, письмо. — Вспомнил Шрам, выглядя позабавленным. — Это было очень милое маленькое письмо, не правда ли? Каллиграфия и структура фраз идеально соответствуют Симбе. Определённо, оно стоило тех денег, которые я за него заплатил.       Наступило короткое молчание, после чего Шрам слегка ударил по чемодану, отчего тот слегка покачнулся. Затем чемодан слегка затрясся, а изнутри донёсся тихий звук, похожий на хныканье.       Шер Хан сразу понял, что происходит, и не смог удержаться от ещё большей ухмылки.       — Шрам, ты больной, грязный ублюдок…       — Эй, я не мог допустить, чтобы это тупое отродье появилось из ниоткуда и отобрало у меня компанию, верно? — Ответил Шрам. — Не после всего, через что мне пришлось пройти, чтобы возглавить и помочь ей вырасти настолько, насколько она выросла. Поэтому, после того как Симба сказал, что не собирается возвращаться в деревню и что «заставит отца гордиться, пойдя по его стопам», я решил, что он заслуживает такого же обращения, какое получил мой дорогой брат.       С этими словами Шрам открыл защёлки чемодана и позволил ему распахнуться. Содержимое чемодана упало на землю. Затем он застонал и медленно поднялся на колени. Шер мог только смотреть, и он чувствовал, как твердеет его член внутри брюк.       Симба застонал, с его губ потекла слюна, а голос был едва слышен сквозь кляп, застрявший у него во рту и удерживаемый эластичными ремешками. Похоже, он был в замешательстве, возможно, потому, что ему завязали глаза, когда он поднялся на колени, с трудом поднимаясь, потому что его руки были связаны за спиной мягкой верёвкой, из-за чего бедный лев не мог ими воспользоваться. Он был голым, если не считать трех предметов, которые едва ли можно было назвать одеждой: ошейник из чёрной кожи на шее с биркой «ЛЬВИНАЯ ШЛЮХА», шлейка из чёрной кожи и металлических колец на груди и клетка из розового пластика на члене.       Шрам взял в руки поводок, прикрепленный к ошейнику Симбы, и натянул его, отдав единственную команду:       — Следуй.       Симба так и сделал. Он полз на коленях, пока Шрам вёл его, послушно двигаясь и следуя за натяжением поводка, как верный пёс, пока Шрам не привёл его прямо к Хану, и Симбе наконец приказали остановиться. Теперь он стоял на коленях прямо на уровне промежности Хана, где непристойно напрягся его член, твёрдый от того, что могло быть самым возбуждающим зрелищем, которое он видел за последние годы.       — О, Боже… — Только и смог выдохнуть Хан. — Ты действительно выложился по полной с ним, не так ли, любимый?       — Я годами работал над тем, чтобы сделать компанию больше, чем она когда-либо могла быть, в то время, пока мой глупый старший брат занимал кресло генерального директора, а потом из ниоткуда появляется его сын и пытается присвоить всё себе? Как будто я бы позволил этому случиться! — Прорычал Шрам. — Если кто-то и заберёт у меня компанию, то это будет мой собственный сын, а не сын Муфасы. Я должен был что-то сделать, чтобы расчистить путь Кову, и я знаю, что ты всегда был неравнодушен к моему племяннику, так что…       Шер посмотрел на него. Он не показывал этого, но внезапное волнение охватило его, когда Шрам произнёс эти слова.       Неужели он действительно имел в виду…?       И он протянул Шер Хану поводок.       — Вот. — Ухмыльнулся Шрам. — Мой личный подарок тебе, мой любимый Хан.       Наступило короткое молчание, нарушаемое лишь шумом, с которым Симба дышал через нос, стоя на коленях перед Ханом. Никто не мог заметить, но в этот самый момент из члена Хана выплеснулось небольшое количество смазки и испачкало его нижнее белье.       Хан потянулся за поводком, изо всех сил стараясь, чтобы его рука не дрожала, когда он забирал его у Шрама и крепко сжимал в своей руке.       — Спасибо дорогой. — Медленно проговорил Хан. — Какой продуманный маленький подарок… — Он изо всех сил старался не выдать, как он взволнован. Он был так взвинчен, что мог бы сейчас визжать, как школьница.       — Полагаю, он полностью обучен? — Спросил Хан, на что Шрам рассмеялся.       — Ну конечно! Я бы не отдал его тебе, не приручив! — Сказал лев с тёмной гривой, снисходительно погладив по голове стоящего на коленях племянника. — Я обучал его по той же схеме, что и моего брата во время его «исчезновения». Он оказал большое сопротивление, но, как и его никчёмный папаша, в конце концов сломался. Дальше всё сводилось к тому, чтобы научить его, как вести себя, используя систему наказаний и поощрений, как это делают дрессировщики со зверями. Как только я закончил, он стал ручным и послушным, как Муфаса. Я даже взял на себя смелость «проверить его послушание», прежде чем отдать его тебе. Очевидно, это означает, что он больше не девственник, надеюсь, ты не против…       — Да ладно, Шрам. — С улыбкой сказал Хан. — Сколько раз мы с тобой делили Муфасу при каждой встрече? Ты прекрасно знаешь, что я не против получить твои небрежные секунды.       Шрам и Шере Хан зловеще ухмыльнулись, вспоминая те добрые времена. Какая восхитительная ирония судьбы, что за всё время, когда Муфаса исчез и люди пытались выяснить, где он может быть, никому и в голову не пришло заглянуть в кабинет самого генерального директора, который когда-то принадлежал Муфасе, а теперь принадлежал Шраму.       Но в их защиту, Шрам очень хорошо заметал следы, так что никто и не подозревал об этом. Как они могли предположить, что Шрам держит своего брата большую часть времени прикованным под столом?       Хану оставалось только надеяться, что он так же хорошо замёл следы пропажи Симбы. Ох, о чём он думает? Естественно, так же!       — А теперь позволь мне лично проверить, насколько хорошо ты его обучил. — Сказал Шер, обращая внимание на Симбу. Для начала он снял с него повязку. Симба моргнул, как будто свет в комнате мешал ему видеть. Хан мог только предположить, что его держали с повязкой очень долго. Однако вскоре его глаза сфокусировались на нём, и Хан ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз.       — Привет, Симба! — Хан спросил, — Ты ведь помнишь меня, не так ли?       Затем он снял с Симбы кляп, позволив молодому льву застонать и сжать челюсти, которые болели после долгого пребывания в этой штуке. Проглотив слюну, Симба произнёс:       — Да, Мастер Хан. Я помню вас.       — «Мастер Хан»? — Хан сразу же понял, что Шрам очень тщательно обучал этого мальчика. Он не мог не ухмыльнуться ещё шире.       — Дядя сказал мне, что я стану вашим подарком, что я буду принадлежать вам и вы будете делать со мной всё, что захотите. — Симба сказал это, и в голосе его звучала покорность. Казалось, он уже давно смирился со своей участью, и он опустил голову. — Пожалуйста, позволь мне служить вам и быть вам полезным.       Оу, дух мальчика был явно сломлен. Так же сломлен, как и дух его отца, когда Шрам закончил с ним. Хан не знал, как Шраму это удаётся, но он определённо был лучшим в своём деле.       — Быть мне полезным? — Сказал Хан. — Что ж, звучит как хорошая идея. Раз уж ты стоишь на коленях, я хотел бы получить немного 'услуг' от твоего маленького милого ротика. А теперь позволь мне…       Хан уже собирался расстегнуть ремень, но Симба опередил его. Он не мог использовать свои руки, так как они были связаны за спиной, но его рот теперь был свободен, и этого было достаточно для Симбы.       Каким-то сложным движением льву удалось расстегнуть пояс Хана и открыть его. Затем с помощью языка он нашёл молнию на брюках, схватил её зубами и расстегнул ширинку. Затем, очень осторожно, он захватил губами пояс трусов тигра, не повредив его зубами, и потянул их вниз, позволив твёрдому колючему члену Хана выскочить наружу.       — Хммм, впечатляет. — Сказал Хан, глядя на Шрама, который обнял его за плечи.       — А ещё я позаботился о том, чтобы научить его всему тому, что ты любишь больше всего, когда речь идёт об оральном сексе.       Слова Шрама вскоре подтвердились, когда Хан почувствовал, как мальчик долго и чувственно вылизывает его мохнатые яйца. Затем он взял в рот обе его шара и стал обводя языком, очень нежно посасывать, не задевая зубами, так что Хан даже почти не чувствовал их прикосновения к своему мешку.       Спустя почти минуту Симба переместился выше и провел языком вверх и вниз по члену Хана в медленном темпе, как будто смакуя конфету. Его песочный язычок пробежался по колючкам члена Хана целенаправленными движениями, щекоча каждую из них. Затем, добравшись до головки члена, он стал дразнить её короткими, быстрыми движениями языка по всей головке, облизывая границы члена и проводя языком прямо по щели, когда из неё потекла сперма.       Хану это нравилось. Он даже позволил себе закрыть глаза и мурлыкать.       — Вот так… — Сказал Хан, потянувшись к голове Симбы и проведя пальцами по рыжей гриве мальчика. — Вот так. Хороший мальчик. Да, вот так. *мурррр* Да, у тебя хорошо получается… А теперь разомкни эти красивые губки и возьми головку. Да, именно так. Теперь соси. Вот. Хороший маленький лев… *муррррррррр*.       Шрам смотрел, как обслуживают Хана. Расстегнув штаны, он вытащил свой собственный член и стал мастурбировать, глядя на то, как его племянник сосёт член своего любовника. Это было так странно эротично, что он не мог удержаться. Шрам всегда считал, что львы, такие как Симба и как его отец, должны стоять на коленях перед своими хозяевами. Предпочтительно покорно обслуживать их ртом, как маленькие сучки, которыми они были.       Хан же продолжал мурлыкать, пока его обслуживал Симба. Однако прошло несколько минут, и мурлыканье перешло в рычание. Так всегда происходило, когда удовольствие начинало нарастать. Обычно это происходило, когда Хан становился грубее. И уж точно казалось, что он становится грубее с Симбой: его рука вцепилась в львиную гриву, а сам он двигал бёдрами, вводя и выводя свой член из пасти Симбы толчками, которые с каждой минутой становились всё быстрее и сильнее.       — Уфф, а у него почти нет рвотного рефлекса. — Сказал Хан, начав вводить свой член (который был очень внушительным даже для тигра) в горло Симбы длинными, сильными толчками. — Чувак, ты действительно очень хорошо его натренировал.       — И это было нелегко, скажу я тебе. — Вздохнул Шрам, продолжая мастурбировать на эту сцену. — Я рад, что у меня получилось настолько хорошо, что это может удовлетворить одного из самых развратных мужчин, которых я знаю.       — Развратный? — Удивился Хан, глядя на Шрама. — Странно слышать это от парня, который похитил собственного брата и превратил его в своего личного секс-раба.       — Которого ты всегда был рад разделить со мной. — Ответил Шрам. Это заставило обоих захихикать, так как они прекрасно понимали, что Шрам не промах.       — Да, я, конечно, не против разделить с тобой Муфасу, Шрам. — Сказал Хан, продолжая трахать морду Симбы, которая чувствовалась просто великолепно на его члене. — Может, в следующий раз, когда я приду к тебе в офис, я возьму Симбу, и мы сможем использовать их обоих. Мне кажется, будет очень сексуально видеть отца и сына вместе в качестве рабов.       — Хммм, извини, но это невозможно. — Хмыкнул Шрам. — Я уже избавился от Муфасы.       — О?       — Да, последние тринадцать лет я держал брата в качестве секс-раба. Это было очень весело, особенно в те моменты, когда ты приходил, и мы могли трахать его вместе. — Ухмыльнулся Шрам. — Но со временем трахать его становилось всё менее и менее увлекательно. В какой-то момент я понял, что это ничем не отличается от использования простой игрушки. Я больше не испытывал острых ощущений от насилия над братом после стольких лет.       — Значит, он тебе надоел? — Небрежно спросил Хан.       — Просто это было уже не так весело, как тогда, когда я впервые сделал его своим заложником. — Пожал плечами Шрам. — Кроме того, в последнее время некоторые люди задавали вопросы об исчезновении моего брата, и я уверен, что некоторые из них даже пытались пробраться в мой кабинет. При таком раскладе это был бы вопрос времени, когда кто-нибудь обнаружил бы, что я держал там Муфасу, а это было бы очень трудно объяснить.       Шрам вздохнул.       — Риск быть уличенным в том, что у меня есть секс-раб, с которым мне больше не нравится трахаться, просто не стоил того, чтобы выжимать из него сок. — Темногривый лев ухмыльнулся. — Поэтому я решил, что пора расстаться с братом навсегда. Чтобы его никто не нашёл.       — Значит, ты продал его на чёрном рынке в рабство, как и обещал? — Поинтересовался Хан. — Или отдал его своим гиенам?       — Да, я думал об этом. — Нахмурился Шрам. — Но мысль о том, чтобы отдать своего брата, заставляла меня чувствовать себя неловко. Я имею в виду, что у меня никогда не было проблем с тем, чтобы делить его с тобой, но это был мой брат. Мне не нравилась мысль о том, что он будет принадлежать кому-то другому. А Шензи и её братья - тупые некомпетентные люди, которые даже не смогли выследить сбежавшего девятилетнего мальчишку. Я бы ни за что не наградил их своим братом, он был слишком хорош для них.       Хан хихикнул. Вот это был его Шрам. Он не любил отдавать то, что считал своим, если только это не тот, кто ему действительно дорог, например семья или возлюбленный. Конечно, он не хотел отдавать Муфасу. Как ребёнок, который не хочет больше играть со своей любимой игрушкой, но и не хочет, чтобы она досталась другому ребёнку, настолько, что предпочел бы сломать её сам.       И то, что он обращался к Муфасе в прошедшем времени, не осталось незамеченным Ханом…       — Итак, ты…? — Спросил Хан и провёл пальцем по горлу, глядя на Шрама. Лев ухмыльнулся в ответ.       — Скажем так… — Усмехнувшись, сказал Шрам. — В качестве прощального подарка для моего любимого брата и верного секс-раба я подарил ему совершенно новую пару туфель. Цементных туфель. И они так понравились Муфасе, что он очень хотел похвастаться ими… перед рыбками.       Хан ухмыльнулся в ответ. Да, это был Шрам. Он был поклонником старых фильмов про мафиози.       — Така Прайдленд, ты настоящий садистский кусок отброса. — Сказал ему Хан.       — И ты, и я, дорогой. — Шрам наклонился и поцеловал Хана в губы. Хан поцеловал его в ответ, и они оба застонали во время поцелуя, причём Шрам мастурбировал, а Хан продолжал использовать рот Симбы. А рыжий лев всё ещё послушно сосал член Хана, пока они разговаривали, словно не слыша, как они оба рассказывали о том, как Шрам в конце концов убил его отца.       Это свидетельствовало о том, что Симба действительно сломлен.       Хан разорвал поцелуй и зарычал.       — Я больше не могу этого выносить! — Он грубо вытащил свой член изо рта Симбы, отчего слюна и пре разлетелись повсюду. Он сильно дёрнул Симбу за гриву, заставив молодого льва подняться на ноги, а затем практически потащил его за волосы в сторону своего стола.       Он швырнул Симбу на стол, отчего лев приземлился на неё грудью, а его голая задница повернулась к Хану. Тигр, не теряя времени, схватил Симбу за хвост и дёрнул его вверх, заставив бедного льва взвизгнуть.       Хан ласкал его задницу, ощупывая и разминая рукой левую щёку, а затем провел пальцем по щели. После он ухватился за предмет, торчащий из задницы Симбы, и потянул его, пока тот не выскользнул, отчего Симба издал «ум», когда анальная пробка выскользнула из его дырочки.       — Нержавеющая сталь. — Прокомментировал Хан, разглядывая затычку. — Хорошая.       — И он уже предварительно смазан. — Сказал ему Шрам, обходя стол. — Не нужно быть с ним нежным. Сходи с ума.       О, Хан, конечно, собирался. Он мечтал трахнуть эту милую маленькую попку с того самого дня, как познакомился с Симбой и пошёл за ним в раздевалку, где ему удалось увидеть великолепный вид этой подтянутой попки, пока лев принимал ванну. Ему захотелось поиметь её в сыром виде, и вот теперь у него наконец появилась такая возможность.       Его дырочка, конечно, была не такой тугой, как там, учитывая тренировки Шрама, но Шеру было на это наплевать. Всё, чего он хотел - это жестко и жёстко оттрахать его.       Хан шлёпнул членом по заднице Симбы и потерся о его щель. Он видел, как сжимается дырочка Симбы, когда тот чувствует член на своей заднице. Было очевидно, что Симба прекрасно знал, что будет дальше, и уже решил, что просто примет это.       Вскоре Шер уже вводил свой член в задницу Симбы. Он почувствовал, какая она скользкая, но в то же время тугая. Хвостовое отверстие Муфасы тоже было таким тугим всё время, когда он его трахал, и Шрам сказал ему, что это благодаря «специальным упражнениям, чтобы он всегда оставался тугим, как девственник».       Симба, конечно, чувствовал себя девственником, когда Шер вводил свой член внутрь, и тигр рычал от удовольствия, проникая в эту восхитительно тугую дырочку. Симба тоже стонал, когда в него проникали, его собственный член пульсировал внутри клетки и истекал, когда в него проникал Хан, его новый хозяин, точно так же, как много раз проникал его дядя.       Кстати, о дяде: он не собирался оставаться в стороне от веселья. Он схватил Симбу за гриву и засунул свой член ему в рот. Симба издал удивлённый возглас, а затем начал послушно сосать, как его учили.       Шрам ухмылялся и тихонько поздравлял себя с тем, что ему удалось приучить Симбу быть такой же послушной шлюшкой, как и его отец, прежде чем Шраму пришлось избавиться от него навсегда. Он подумал, не надоест ли ему в конце концов Симба, и он тоже от него избавится. Может быть, даже бросит его в тот же док, куда Шрам бросил Муфасу, и тогда отец и сын смогут наконец воссоединиться…       Но это случится гораздо позже. Шраму потребовалось больше десяти лет, прежде чем он окончательно устал от Муфасы. Теперь им обоим предстояло насладиться этой игрушкой, пока она ещё новая и блестящая.       Они вводили и выводили свои члены в соответствующие отверстия Симбы, пока мальчик лежал на столе. Бёдра Хана шлёпали по заднице Симбы, издавая громкие чавкающие звуки, когда он вводил и выводил весь свой член из дырки Симбы, и молодой лев, обученный своим дядей принимать такие же большие члены, как этот, а может, и ещё больше, принимал всё, как чемпион. А Шрам тем временем стоял перед ним, держа Симбу за гриву и посылая свой член глубоко в глотку племянника, и его яйца шлепали по подбородку Симбы, а сломленный лев слюнявил весь член.       Они оба мурлыкали и рычали, трахая Симбу, как дешевую проститутку. Они годами проделывали то же самое с его отцом, и теперь настала очередь Симбы. Хан действительно не сдерживался, ведь он мечтал об этом уже больше года, с тех пор как впервые увидел мальчика-льва, и вот, наконец, получил его.       Он вдавил Симбу в стол, положив руку ему на спину, а другой сильно дёрнул за хвост. Он вогнал свой член в задницу Симбы, вбивая в неё своё достоинство и жёстко врезаясь в него, отчего бедный Симба застонал, когда его трахнули сильнее, чем сам Шрам когда-либо во время обучения.       Шрам ухмыльнулся, наблюдая за этим, и посмотрел на Хана, увидев, как его лицо исказилось в столь знакомом ему выражении дикой похоти. Это лицо ему нравилось. Неважно, трахал ли Хан самого Шрама или кого-то ещё, Шраму нравилось это дикое выражение лица. Взгляд хищника, который взял добычу под контроль и теперь может делать с бедным беззащитным животным всё, что захочет.       Из горла Шрама вырвалось рычание, заставившее Хана посмотреть на него.       Их глаза встретились, пока они оба продолжали трахать Симбу, а затем оба наклонились вперёд, и их губы соединились в поцелуе.       Они стонали друг другу в губы, целуясь, пока продолжали погружаться в отверстия льва между ними. Симба только и делал, что стонал и задыхался на члене Шрама, когда его трахали сразу с двух сторон, заставляя дрожать и дёргаться, когда член у него во рту глубоко входил в горло, а член на заднице с каждым толчком всё сильнее упирался в простату. Стол, на котором лежал Симба, пока его трахали, раскачивался взад-вперёд в такт движениям двух больших котов, трахающих свою покорную маленькую жертву.       Это была весьма эротичная сцена, с чем согласится любой, кто заглянет к ним прямо сейчас. А приглушенные стоны только усиливали сексуальность происходящего.       Они оставались так несколько минут, а бедный Симба раскачивался взад-вперед между ними двумя. Его член беспомощно упирался в клетку, но никак не мог стать твёрдым. Всё, что мог делать бедняга - это истекать из прорези клетки, пачкая стол, пока его продолжали трахать с двух концов сразу. Глаза его закатились, и он терялся в ощущениях, разрываясь между массажем простаты, который ему делал член Хана в заднице, и мощным, будоражащим сознание мускусом, исходящим от промежности дяди, когда его лобковая шерсть тёрлась о его нос.       В какой-то момент оба старших хищника ускорили свой трах. Они целовались ещё глубже, впиваясь в задницу и морду Симбы, а лев, оказавшийся между ними, только и мог, что терпеть, не разрываясь, благодаря за годовое обучение быть хорошей маленькой игрушкой для траха. В конце концов они оба разорвали поцелуй, их слюна полетела во все стороны, и оба зарычали от нахлынувшего оргазма.       Симба был заполнен с двух сторон, его уши заложило от совместных рыков дяди и нового хозяина. Всё, что он мог делать — это глотать член Шрама и принимать его сперму, в то время как он чувствовал, как его задница наполняется до краёв таким же мощным семенем тигра.       Симба бы так забеременел, будь он львицей…       Затем Шрам выдохнул. Его член был покрыт слюной и спермой, но это не помешало Шраму яростно мастурбировать, доводя себя до оргазма и выплёскивая последние капли на лицо и гриву Симбы, окрашивая его черты в белый цвет своим плодородным семенем, чтобы Симба помнил, что, хотя он и был подарком дяди Хану, Шрам всегда будет владеть им.       Так же, как я одержал верх над твоим никчемным отцом… Подумал Шрам, когда его оргазм утих, и посмотрел на Симбу, который мяукал, когда сперма покрывала всё его лицо. Чёрт возьми, парень. Ты выглядишь так же хорошо с моей спермой на тебе, как Муфаса… Интересно, будешь ли ты также хорошо смотреться со свежей парой цементных туфель…       Хан тоже вздохнул, когда кончил. Затем он медленно вышел из него, его член массировали бархатистые стенки, заставляя его снова мурлыкать. Как только его член выскользнул, Хан заменил его стальной пробкой, прежде чем сперма успела вытечь из отверстия Симбы и, возможно, испортить ковёр в его офисе.       Симба мог только стонать, когда эта штука была засунута обратно в его задницу, запирая сперму Хана внутри его заднице.       Там, где ей и место.       Симба соскользнул со стола и оказался на коленях перед Ханом. Лев смотрел на него, а тигр - сверху снизу, положив руку ему на голову и поглаживая его гриву.       — Почисть меня. — Приказал Хан, и Симба посмотрел на его член, который всё ещё был покрыт спермой от траха в задницу Симбы. Лев не раздумывая наклонился вперёд и начал вылизывать член.       Хан мурлыкал, продолжая гладить гриву Симбы, а мальчик послушно вылизывал его член, как хорошая маленькая шлюшка. Шрам, который уже положил свой член обратно в штаны, захихикал, увидев это.       — Ну что, мой дорогой Хани? — Спросил Шрам, стоя рядом с ними. — Как тебе, нравится мой маленький подарок в виде твоей собственной маленькой игрушки для траха?       Хан вздохнул и издал тихий стон, когда Симба взял его член в рот и начал сосать.       — Мне нравится. — Улыбнулся Хан. — Большое спасибо, Шрам. Я буду дорожить им вечно.       — Эй, не упоминай об этом, любовь моя. — Сказал ему Шрам. — Я только рад, что тебе есть с чем играть, пока меня нет рядом, и что мы оба можем играть вместе, когда встретимся. Кроме того, так я навсегда избавлю себя и своего сына от этой маленькой дряни. Два зайца одним выстрелом.       Да, это был Шрам. Всегда практичный. Он мог быть немного садистом и даже жестоким, когда люди были ему неприятны. Впрочем, как и Хан. Это было лишь одной из многих общих черт, которые делали их парой, соединённых на небесах… или в аду, как говорили им некоторые знакомые, пока Шрам не позаботился о том, чтобы они больше никогда ничего не говорили.       Ни один из них так и не был найден.       — Серьёзно, это очень продуманный и со вкусом сделанный подарок. — Сказал Хан, вцепившись пальцами в гриву Симбы, и заставил мальчика снова взять в рот его член, который медленно становился всё твёрже.       — Теперь я чувствую, что должен подарить тебе что-то взамен… — Сказал Хан и на несколько мгновений замолчал, а затем повернулся к Шраму и спросил:       — Скажи, милый, как ты относишься к медведям?