«Разбитые зеркала»

      Гибриды нечисти и человека сами по себе удивительные существа. А ещё удивительнее Юно, почти чистокровная. У неё была слабая фиолетовая аура, но сегодня она стала красной и очень сильной. Благо, Юно совсем скоро усмирила её. И проявилась её стихия — огонь. Она разожгла нам костёр одним прикосновением пальцев.       Мы остановились в каком-то загородном доме. Взломать дверь не удалось, Юно разбила окно и залезла, а мы залезли вслед за ней. В обычное время она очень мало говорила, выглядела сонной, но выполняла все наши просьбы. А как она управляется с оружием… это надо видеть… Прекрасные навыки ножевого боя. Она победила Арена, и меня тоже. А навыки стихии… Безусловно, сейчас она сильнее нас всех. В ближайшее время опасности быть не должно. Меня мучал вопрос: а не кроется ли эта опасность в самой Юно? Но после подслушанного этот вопрос сразу же отпал.       Юно сидела в комнате на холодном полу и собирала осколки зеркала. После перерождения она нашла у себя на поясе под футболкой сумку, в которой лежали эти осколки. Зеркала чаще всего подвергаются влиянию тёмной энергии, а возле Юно её было очень много. О чём сейчас думает Юно я сказать не могу, но могу предположить: она думает, что зеркало помнит что-то, чего уже не помнит она. Или не думает, знает… После реинкарнации у таких гибридов, как она, стирается память. Только чистокровные (95-100% нечистой крови) могут защитить её от влияния тёмной энергии. — Мне говорили… «ты не такая, как мы, ты рождённая грешница»… «ты должна исправится»… — она говорила шёпотом, подолгу держа в руках каждый осколок.       У предметов есть память, и у проклятых тоже. Нечисть вроде Юно, и даже меня, умеет читать память проклятых, как некоторые люди читают память обычных. Различие только в количестве прочитанных воспоминаний, люди будут видеть меньше. Тёмная энергия и нечисть одно целое, и чем больше сила нечисти, тем больше воспоминаний будет извлечено. Я уже игралась с памятью проклятых предметов. Они показывали мне, как я проигрываю Арену, и из этого я извлекала свои слабости и прорабатывала их. — «Ты должна верить»… «ты должна отдавать Ему всё», «ты должна»… «должна»… «твоя кровь тёмная, лишь очистив её сможешь открыть себе путь к счастью», «верь в Бога, молись Ему, и сможешь обрести счастье»… «только любовь к Богу сделает тебя по-настоящему счастливой. Служи Ему, отдавай Ему всё, и обретёшь истинное счастье»… «умри, потусторонняя тварь»… — слова становилось всё сложнее разобрать, я смогла услышать только это. Дальше всё слилось в один неразборчивый шёпот и так тихого голоса Юно.       Она восстанавливает свою память. Перед реинкарнацией, видимо, она заключила часть своей памяти в зеркале. Юно была в какой-то секте? И не верила в их бога? Ей желали смерти, пытались убить?       Секты… я читала о них. Сообщество фанатиков со своими богами и дьяволами, которые считают лишь свою веру истинной, и не принимают никакую более. У них чаще всего бывают какие-то кровавые ритуалы, человеческие жертвоприношения… Жуткая хрень… — «Ты не достойна жизни»… «тебя преследует божественная кара»… «долго ты и так не проживёшь, я имею честь тебе помочь». — прошептала она, и положила осколок рядом с двумя, которые она уже соединила.       После этого она повернула голову в сторону двери, но я уже шмыгнула на кухню. Сама не знаю, зачем, но я дунула в коридор слабым ветерком, чтобы он открыл дверь. Юно не вышла, продолжила собирать осколки. Но её шёпота я больше не слышала.       У меня остался только один явный вопрос: Сколько же ей лет?       Пора наконец научится навыку стихии, верно? В записке Лин было написано про торнадо, которое запустила я. Но сама этого не помню… Может, мне дали выпить жижу, которая блокирует память? Или там что-то произошло… что мой мозг отказался запоминать. Я была в крови, должно быть, убила нескольких лаборантов. Это не должно быть тем, что я не запомню. Наоборот, я была бы счастлива смотреть на их трупы. Склоняюсь в сторону первого варианта. Глоток противной чёрной жижи помню. После него я закашляла и меня вырвало. Пришлось вливать её мне через капельницу. Дальше ничего не помню.       Можно было прочитать память моей одежды, хватило ума залить и в неё проклятую энергию, но я оставила её в нашем городе. Даже не помню, в каком из домов. И клинок уже сменила давно. А насколько я помню, он даже не был проклят. Мне не хватило проклятой энергии на него и я просто забыла попробовать снова.       После тренировок на стихию я научилась создавать очень сильный ветер. Даже попробовала скрутить его в торнадо, но получился просто узкий круг, по которому двигался ветер. Думаю, надо больше времени посвятить тренировке стихии. Навыки владения клинком никуда не денутся, а мастерству стихии я почти никогда не училась. А если их объединить… из меня получится машина для убийств… Это получается… можно будет бросить в воздух около шести ножей, потом подхватить их ветром, скрутить его в торнадо, стянуть в одну точку всех неразумных и пустить в них торнадо. Если ещё и меткость потренировать, получится сразу попасть им в головы! И они перестанут мучатся! Ладно… мне ещё далеко до такого… Но если тренироваться, точно получится!       С первых шагов получается многое, но самое простое. Как я научилась скручивать ветра. Потом ещё погоняла их на высоту и выяснила: на расстоянии более 50 метров от моей руки ветер перестаёт подчинятся.       Нет, ну что же в этих осколках есть ТАКОЕ, что Юно уже закопала их под забор? Мне кажется что воспоминания вернут её желания, цели, возможно травмы, но они были получены в прошлом… И если нужно, можно выговорится мне или Арену, мы «психологи без образования». Юно молчит. Слишком много молчит. Я бы сказала: если бы я встретила её неделю назад, подумала что она немая, либо же мёртвая. От её молчания не по себе становится. Пару раз я приняла её за неразумного, когда ходила ночью по естественным нуждам.       Моё любопытство сейчас сожрёт меня. Оно уже меня съедало за ту дверь в лаборатории с восьмизначным кодом (Дайте мне, Боги, если вы существуете, пароль от этой двери!), которую я так и не открыла, потому что в бумажках никакого кода не оказалось… А тут ещё и воспоминания маленькой зомби, которые она сама закопала и предпочла о них забыть, хотя при их чтении она вела себя как обычно. Я. Хочу. Это. Видеть. Это неправильно, бла бла, нельзя читать чужие воспоминания, бла бла бла, нельзя вмешиваться, хотя вмешаться надо, видно же что что-то не так, что не вижу, бла бла бла бла бла, пора идти за лопатой.       Вдруг там действительно что-то серьёзное, пароль от двери например? Юно вообще очень странно себя вела после прочтения памяти осколков. Может, не странно. Для меня всё равно странно. Тем временем я уже притащила на место лопату. Зачем надо было брать с собой рюкзак, очевидно ведь, что никто его не сопрёт… Ладно, пусть будет. Осколки закопаны на относительно небольшую глубину (да там Дина свои документы в пакетике на большую глубину закапывала). Главное — не повредить их, поэтому я взяла с лопатой ещё садовый совок из сарая. Им вряд ли удастся разбить проклятый предмет. А если я рукожопая до самой крайней степени, буду раскапывать руками, ими точно ничего повредить не получится.       О, уже что-то есть. Это поясная сумка Юно. Чёрная, потрёпанная и в некоторых местах зашитая. Сразу надо прочитать её память… Я села поудобнее, взяла в руки сумку и закрыла глаза. Теперь ориентируюсь наощупь, нужно найти слабое место, через которое предметы теряют воспоминания, и заткнуть его пальцем. Если я начну что-то видеть, значит, я нашла его.       Да! Начинает вырисовываться картинка! Первыми мыслями после этого было:       Я в воспоминаниях сумки? Как это произошло? От чего это зависит? От силы проклятой энергии, может, от количества воспоминаний? От чего? Этого не было! Никогда! Я видела память предметов в своих мыслях, но не попадала туда! Как это произошло? Как я это поняла?       Я оказалась в воспоминаниях сумки, прямо рядом с прошлой Юно. Она носила эту сумку у себя всегда. Её внешность не сильно изменилась по сравнению с нынешней Юно. Чёрные волосы, короче, но всё равно достаточно длинные. Я видела её со спины, но цвет глаз определённо был другим. Скорее всего карие. Одета она была в закрытую одежду, какую, скорее всего, было принято носить в этой секте. Штаны шириной больше чем две мои ноги, длиннющие рукава, свитер почти доходил до колен. Всё серое, как плохое воспоминание.       Я походила рядом с ней какое-то время, осмотрелась. Ну и муть там была. Серая муть, где можно только различить дома и деревья. Всё серое, как в тумане. Можно сказать, как в мутном водоёме. Озере каком-нибудь или даже болоте. Отличием был больший обзор. Дома как обычные, деревенские, только без любого намёка на заборы и двери. Они все маленькие, одноэтажные, и одинаковые. Хотя нет. У одного рядом грядки, а у второго колодец. Ну, разнообразие, блин…       Потом я всё же решилась подойти к той Юно. Она спала, стоя. Глаза за веками не разглядеть, очевидно… но разглядеть место под свитером, где была сумка. Я решила приподнять свитер, чтобы посмотреть, осколки там или целое зеркало, но моя рука прошла сквозь прошлую Юно. И в этот момент я вспомнила, что нахожусь в воспоминании, где ничего не изменить, остаётся только лишь наблюдать. — Рина! — на порог дома вышла какая-то женщина.       Её зовут Рина… лучше не называть её этим именем. — Быстро дуй в святилище! Служба уже началась, а ты тут поспать решила! Ночи мало? Быстро! И чтобы без благословения Великого Бога Анрамукухинды не возвращалась! Вырастила на свою голову… позорище. Все дети верят, служат, молятся, а эта… тьфу!       Анаму… Анра… мухуххх… хукинды? Ой бля, кухинды! Хуехухинды. Ан-ра-му-ку-хин-ды. Ну и имена конечно… Язык сломаешь, пока говорить будешь. И как она это выговаривает? Чёрная магия? Или благословение этого страшного слова, если оно существует вообще?       Юно проснулась и молча направилась куда-то вправо. Женщина её подгоняла, говоря что служба уже давно-о-о началась, и что ей придётся отмаливать свои грехи пять часов подряд… Лицо Юно не выражало никаких эмоций. Видимо, она действительно тут с самого рождения и уже привыкла ко всему. Тут я поняла: эта женщина не является родной матерью Юно. Цвет волос: блонд, цвет глаз (разглядела): голубые, а у Юно они оказались жёлтыми. И она не нечисть. Если нечисть — её отец, то это невозможно. Только если мать — чистокровная, ребёнок от человека станет практически чистокровным. Это значит, что Юно её приёмная дочь. Зачем было удочерять ребёнка, если она тебе не угодила?       Я следовала за Юно, скоро мы оказались у святилища, она резко остановилась, закрыв рот и нос ладонью. В тот момент до меня тоже дошёл этот мерзкий запах. Как будто там умерли 10 человек, их трупы оставались гнить неделю, и их до сих пор никто не убрал.       Юно вынула из сумки шарф, положила туда сушёные листья мяты, завернула и надела его как маску. Судя по запаху, это ей мало поможет. — Р-ри…на! — выбежала девочка, на вид ещё младше Юно, и обняла её. На лице несколько синяков, а руки были изрезаны до мяса. На ногах виднелись впившиеся в кожу осколки стекла, за ней оставались кровавые следы. Одежда сзади была вся красная, как будто эта девочка только что лежала в луже крови. Ей, должно быть, очень больно ходить, да и вообще двигаться, но страх смерти может в моменты сильнее любых других, в том числе и страха боли. — По…мо…ги…       Её голос сильно хрипел. Мне стало плохо. Обычно незнакомые люди вызывают у меня меньше всего эмоций, но этой девочке хотелось сочувствовать. Хотелось прекратить её мучения.       Ничего из этого не изменить. Это воспоминания…       За ней вышел какой-то старик с длиннющей бородой, и в окровавленной, длинной белой одежде. Кровь была засохшая, которую просто так не отстирать, но так же виднелись свежие красные пятна. На его лице было написано «Это я сделал то, что ты сейчас видишь, с девочкой, и не собираюсь остановится». Он вызывал у меня больше отвращения, чем этот мерзкий запах. — Лира, кто тебя отпускал! — заорал он. — Ты должна отбывать своё наказание, а не убегать! Быстро вернулась обратно! Моли Великого Анрамукухинду о прощении твоего греха, пока не отправилась в обитель Богини Смерти Рамуну!       Он начал подходить, Лира спряталась за Юно. В следующий момент старик вынул из огромного кармана затупленный нож. Когда острие ножа сверкнуло у него над головой, я подумала, что он сейчас убьёт Лиру. Но эти догадки оказались неверными. Он ударил Юно рукоятью. Промазал специально, его движения совпали с движениями Арена, когда он всеми силами старался меня не ранить. Юно шагнула назад и взялась за плечо, никаких звуков не издала. — Быстро отошла от неё! Иначе будешь отбывать наказание вместе с ней! Ты ведь знаешь заповеди! Богиня Смерти Рамуну тебя покарает, если ты встанешь на пути жреца Великого Бога Анрамукухинды!       Юно медленно отошла. Во взгляде Лиры я прочла «Стой!», «Не бросай меня!», а в глазах Юно короткое «Прости». Лира оказалась на траве. Кажется, её сил не осталось даже на крики. Просто слёзы. Я отвернулась. Слышно было только удары. Всё затихло. Деревья и дом, что я видела, начали расплываться. Конец первого воспоминания.       Началось новое. Я оказалась в помещении. Это была классическая кухня: холодильник, раковина, плита, стол, три стула и окно с облезлой краской. На стуле возле окна сидела Юно. Одежда та же, сумка на месте. Перед ней стояла тарелка с супом, половину которой занимал кусок мяса, но Юно не притрагивалась к нему. И, видимо, не собиралась. — Если не съешь, — я не поняла, как сзади меня оказалась та женщина. Она дала Юно пощёчину и схватила за плечо, двинув к тарелке. — В подвале святилища три дня без еды проведёшь! Там как раз недавно такую же, как ты, убили. Увидишь, что бывает с теми, кто не подчиняется заповедям святого Анрамукухинды! Ты не сможешь очистить свою кровь, если не уверуешь и не подчинишься!       Что было не так с этим супом? Потом я вспомнила о смерти Лин. И вспомнила, как выглядело сваренное человеческое мясо. Суп из человеческого мяса. Вот почему Юно не ела его. Я даже догадываюсь… — Нет. — В каком смысле «нет»?! Ты сейчас же съешь всю тарелку и докажешь, что не станешь богохульницей!       Да, она наотрез отказалась его есть. И та женщина потащила её к святилищу. — Она отказывается участвовать в обряде! Есть мясо богохульницы! Богохульники — животные, она доказала что может стать им! Заприте её в подвале и не давайте ей еды, пусть три дня питается святой водой! — и она толкнула Юно в святилище. Тот старик, который ударил её в прошлом воспоминании, тоже толкнул её и зашёл за ней, ничего при этом не сказав женщине.       Он меня бесит. Она меня бесит. Они несут полный бред. Я ненавижу их обоих. Кто вообще создал эту секту? Кому пришло это в голову? Покажите мне его! За что это детям?! В чём они провинились?!       Я пошла за ними. Можно было кричать им всё, что я думаю, и они не реагировали. Это меня хоть немного успокаивало. От всего остального холод захватывал конечности. В святилище всё было очень плохо. Опасно висящие с потолка доски, которые могут убить, следы крови, ужасный запах, в углах окровавленные палки и хлысты, такие же окровавленные разбитые стёкла в углах, где их нет. Сейчас тут пусто, но я готова поспорить, что в другое время здесь слышно детский плач, а в углах на коленях стоят дети. По всему зданию ползёт проклятая энергия, созданная из негативных эмоций людей. Плохие воспоминания. Их слишком много. Кружится голова. Начинает темнеть в глазах… — Я ничего не сделала. — сказала Юно, как только захлопнулась дверь подвала. Её лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций…       Помехи, я увидела лежащую Юно в углу. Запись кровью на стене «Прошёлло 1 2 3 день дня как я осталась без нормальной еды. Можно есть краску с окна чтобы не чувствовать тошноту». Помимо этого на коленях и запястьях Юно были гноящиеся раны. Такие, какие она бы не сделала себе сама… Она не плачет. Создалось ощущение, будто её разум уже смирился.       Помехи. На этот раз я появилась перед главной статуей в святилище, стоявшей ровно по центру. Юно, тот старик, дети, вставшие в шеренгу по росту, и у входа толпа взрослых в капюшонах, закрывающих лица. Юно стоит на лестнице, смотрит на руки статуи. Старик держит лестницу. В руке Юно ритуальный нож, над сложенными руками статуи висит её покрытая шрамами рука. — Быстро!       Она разрезала себе ладонь. Кровь попала в руки статуи, все дети встали на колени, склонили головы и начали молится на непонятном языке, взрослые поклонились, старик тоже склонился перед статуей. Юно стояла на шатающейся лестнице и смотрела на вытекающую из глубокой раны кровь.       После этого воспоминания я вернулась в своё тело: Юно стоит рядом с горящим святилищем и улыбается. Изнутри доносятся крики. Рукава серого свитера разорваны, на запястьях, ладонях и локтях горящие синим огнём, пропитанные ссохшейся кровью бинты. Вокруг горят дома. Все спасаются, только одна она стоит посреди пожара с улыбкой на лице.       Проснувшись, я увидела над собой кого-то. Логически: Арен пропал, это могли быть Лора или Юно. Длинные волосы. Юно. Она могла начать кричать на меня за то, что я посмотрела её воспоминания, но спросила: — Какой был осколок?       Это стало началом напряжённого и странного разговора. По крайней мере для меня. — Сумка. — я еле смогла выдавить из себя одно слово. — Это самое не страшное. Если бы ты тронула самый маленький осколок… Всё это было в прошлом и не с тобой, поэтому лучше было бы просто спросить меня об этом? — полувопрос-полуутверждение. Я не смогла понять по интонации что это было, поэтому поставила вопросительный знак. — У меня больше нет вопросов. — Я уже ответила на них? — Видимо да… Ты не злишься на меня за то что я копалась в твоих воспоминаниях? — Мне не хватит энергии на злость. Я не хочу злится на тебя. Соврала, я просто выпила жидкость из твоей пробирки… — Что? — Что?       Мы сидели и смотрели друг на друга, наклонив головы в одну и ту же сторону. Мы обе провинились друг перед другом, но никто не остался виноват. Меня заинтересовала фраза «я просто выпила жидкость из твоей пробирки». Спрашивать о прошлом Юно не хотелось, поэтому за лучший вариант я сочла смену темы. — Из какой пробирки? — Она была такая… жёлтенькая, светлая. Мне нравится жёлтый. Хороший цвет. — И как? — На вкус горьковата, как кофе без сахара, особых изменений не было, только количество проклятой энергии, которую я могла контролировать, увеличилось.       Юно повезло, либо же все эти пробирки такие же… Сложный вопрос. Ей могло просто повезти. Она выпила пробирку, которая усилила её контроль над проклятой энергией… Эта жидкость была жёлтой. Другие пробирки, красная, чёрная и зелёная. У них должны быть другие эффекты. Доза — пробирка. Меньше — нет эффекта, эксперимент на неразумном — проебала дозу, выпила сама — казино «нормально <—> мутации/смерть от мутаций». — Ты хочешь спать? Почему ты не реагируешь на мои слова? — А… да. Я просто задумалась… — О чём? — О пробирках. — Расскажи.       Рассказала. Ровно то, что написала выше. И даже немного забыла про воспоминания. Говорить о секте с ней не хотелось вообще… ВООБЩЕ. Неприятный холод всё ещё оставался в теле. Она тоже не хотела говорить про секту, я чувствую. Разговор о пробирках был правильным решением. — Красная пробирка наполнена проклятой энергией, огнём. Проклятым огнём. Я бы могла её выпить, но она несовместима с жёлтой, эффект которой я не почувствовала. — Зачем ты тогда выпила жёлтую? — Мне понравится её цвет.       Мы болтали ещё около десяти минут. Просто разговор-предположение, где мы додумывали, что может быть в других пробирках. Под конец мнения сошлись на «Нужно отдать красную пробирку Лоре, может её стихия вновь проявит себя». До этого немного поговорили про саму Лору до этого, чтобы Юно поняла её проблему со стихией. После Юно убежала на прогулку. У меня оставалось несколько не сделанных дел по дому. Вопрос «Сколько ей лет?» снова отпал и приклеился обратно только тогда, когда Юно ушла.       Какая же я идиотка. Она прочитала память трёх осколков и сумки, этого было достаточно, чтобы вернуть её цели, желания и травмы… Решила перечитать то, что писала…       Странные воспоминания чувствовались рядом. Пропитанные не чужой болью, а моей собственной. Я не помню этого. Они воспринимаются как чужие, но на самом деле принадлежат мне. Я не помню. Не вспомню. Лучше мне, наверное, не заглядывать туда. Да и не получится. Что-то внутри кричит, что добром это не кончится. Оставлю, забуду.       Нужно следовать плану. Нужно найти завод. За чем мы сюда, собственно, и пришли. В планах было также уехать на поезде в город рядом с границей, но поезда ходить тут перестали давно. Честно сказать, заводов тут слишком много даже для центра промышленности. Благо, смог, за три года после срочной эвакуации всего населения, рассеялся. Природа постепенно захватит этот город. Так, чтобы в глаза бросались прекрасные цветы, а только потом здания, целиком обвитые растениями. Воздух будет чистым, дыхание здесь будет как дорогостоящее лечение. Вернусь сюда после революции.       Пошла за оружием я одна. Арен вернулся спустя день после прошлых записей, во время моего хождения по заводам обходил южную военную базу, Лора и Юно пошли на разведку по другим заводам. Лора на запад, Юно на восток, я пойду на север. Согласно записям в истории города, завод с боеприпасами находится где-то здесь. Вообще он называется патронным, но в отдельном здании возле производят очень даже много видов и единиц оружия. На фотографиях два соединённых здания: больше и меньше. Наконец-то мои глаза заметят в архитектуре хоть что-то разнообразнее пятиэтажка-девятиэтажка-дом.       Мозг всё ещё не отошёл ни от путешествия в воспоминания Юно, ни от разговора с ней. Разговор был о пробирках, но так же в моей голове вертелись вопросы о секте и те воспоминания. Хотелось, и в то же время не хотелось говорить о воспоминаниях с Юно. Для неё тема не приятная, для меня тоже, а любопытству пофиг. Но Юно выглядит и ведёт себя как психически здоровый человек, который просто не выспался. Но по её словам, «Это самое не страшное», она пережила очень многое, что могло сломать. Перерождение нечисти могло спасти её. Хорошо, что она не вспомнила всё.       Добралась я не сказать, что быстро. Перепутала заводы и пошла туда, где раньше производили технику. Внутри патронный завод оказался таким же большим, каким казался снаружи, но это была только его часть. Должно быть, зимой здесь холодно. Рабочие станки пустые. Значит, патроны в коробках. Эвакуация началась в нерабочее время, как я поняла. Скорее всего ночью, слишком много вещей осталось в домах. Напротив станков стоят коробки. Я взяла с собой рюкзак, там все виды нашего огнестрельного оружия по одному экземпляру. Мне сейчас предстоит вскрывать и копаться в этих коробках. Ладно хоть нож взяла, не пистолетом же картон и упаковки резать.       Хотя… может сначала сходить в здание с оружием? Нет, сначала я наберу патронов на всякий случай. За последние пару месяцев я становлюсь очень осторожным человеком. «На всякий случай» в моих мыслях звучит чаще, чем маты. — Мика? Я думала ты в другой завод пошла… — Ты чего тут делаешь? — согласна, тупой вопрос. Юно буквально только что сказала, что перепутала заводы. — Перепутала заводы. — гениально, я просто недалёкая.       Создалось ощущение, будто сама судьба сводит меня и Юно, и без кого-то третьего, только меня, и только с Юно. Больше ни с кем. Арен пропадал три дня не пойми где, Лора пропала после него на два дня, и только Юно осталась тут. Они могут пропасть так на несколько дней, это нормально. Главное для них — сказать, через сколько дней вернёшься. И я тоже иногда пропадала на пару деньков, когда хочется побыть в одиночестве, дописать главу и посвятить больше часов тренировкам. Но Юно никогда не уходила. Это либо просто совпадение, либо реально судьба нас сводит. Играет ли Юно какую-то важную роль? Скорее да, чем нет. Говорю это, учитывая её силу. Возможно, она в ближайшем будущем станет спасением для нас. — Раз уж я забрела сюда, мы можем искать нужное вместе. Я помогу. — Хорошо, ты разбираешься в огнестрельном оружии? — Нет… — Тогда смотри, вот таких, — я дала ей в руку патрон, — собираешь как можно больше. Можно в пакет, а можно мне в рюкзак. Тут есть второй отдел, поменьше. — Поняла. — А я пойду за оружием. Встретимся тут минут через пятнадцать, поищем патроны на новое оружие и пойдём отсюда. — Хорошо, я запомнила. Минут через пятнадцать… искать патроны…       Она взяла пакет и начала разрезать запакованную коробку. Я побежала в сторону второго здания.