…You call the shots babe
I just wanna be yours…
— У меня тоже есть для тебя сюрприз. Но ты получишь его позже. Агата понизила голос и неопределенно поиграла бровями, снова отпивая из бокала. Ей хотелось играть. Играть в сдержанных, галантных, немного загадочных и сильно соблазнительных. Потому что такого Александра можно увидеть не часто. И потому что этот вечер ей очень льстит. — Я заинтригован. Он потянулся к деревянной дощечке, на которой маленькими ровными квадратиками были разложены разные виды сыров. Подхватив кусочек манчего, мужчина протянул его Агате. — Попробуй. Наклонившись ближе, девушка приоткрыла рот и обхватила губами сливочный сыр, от которого тут же по рецепторам расползлась нотка пикантности. — Вообще-то я хотела виноградинку. Девушка закинула ногу на ногу, невзначай задевая колено мужчины своим. Опустив локоть на край столешницы, она подперла подбородок ладошкой, снова исследуя глазами подготовленный Александром стол. Одна из менажниц была занята мясными нарезками. В каждую ячейку блюда аккуратно вложены закрученные спиралькой ветчина, Салями, ломтики вяленого окорока и итальянская Вентричина Васто. Другая, такая же, заполнена мидиями, оливками и канапе с креветками. В двух невысоких этажерках бережно разложенные фрукты дополнялись одиночными плодами маленьких клубничек. А рассыпанные по свободным выемкам орехи искусно завершали композицию. Красиво. — Могу и виноградинкой покормить. Александр ловко подцепил ягоду из общей грозди. И Агата также обхватила ее губами. Ее лицо излучало наслаждение и неприкрытое удовольствие. От происходящего. Именно поэтому бровь Александра так соблазнительно выгнулась, а взгляд чуть прищурился. Захотелось быть еще ближе. И, будто прочитав ее мысль, он опустил ладонь на колено чуть покачивающейся в воздухе ноги, поглаживая большим пальцем ее косточку. Захотелось целоваться. И снова, почувствовав ее настроение, а на самом деле всего лишь желая того же, Александр поманил ее пальцем. Агата легко повелась, и он поймал ее губы, прежде обдав их жаром своего дыхания. Это был самый медленный поцелуй. Хотелось обуздать время, чтобы продлить один единственный момент. Этот. Тот самый, когда вы никуда не спешите. Только чувствуете. Чувствуете каждую мурашку. И отчетливо слышите ритм сердца. Они не прикасались друг к другу. Лишь танец губ. И оттого такой чувственный, необычный, трепетный. Кажется, впервые все именно так. Оставив последний неслышный чмок в уголке губ, когда Агата плавно остановилась, Александр лукаво улыбнулся, касаясь кончика ее носа своим. — Решила в кошечку поиграть? — Я еще даже не начала. И тоже улыбнулась. Только смущенно. Его было не переиграть, и она это прекрасно осознавала. Но еще знала, какую имеет власть над ним. Взгляд упал на стеклянную пузатую вазу. Она стояла за Александром в самом затемненном месте комнаты. Букет из пионов, белых лепестков роз и еще нераспустившихся тюльпанов. Как пробирающиеся к свету молодые ростки, они выглядывали между пышных темно-розовых бутонов. Он нечасто дарил цветы. И от прилива нежности девушка снова заговорила. — У меня кое-что есть. Я хочу попробовать это с тобой. Смотря только в глаза Александра, Агата склонила голову набок, даря ответный поцелуй в краешек губ. — Ты знаешь, что меня уговаривать не нужно. Теперь мужчина резко отпрянул, как бы давая ей право на следующий шаг. Агата удовлетворенно хмыкнула и слезла со стула настолько элегантно, что Александру захотелось встать и пойти следом. Куда бы она ни направлялась. Но девушка всего лишь обошла барную стойку и опустилась на корточки. Выдвинула ящичек, потянулась к какой-то коробочке. И неторопливо вернулась. Она придвинула предмет к Александру, приказывая раскрыть упаковку цвета фуксии. — Эта игра на двоих. Здесь больше ста карточек. В первой колоде вопросы, а во второй — задания. Мы можем их чередовать, либо остановиться только на вопросах. Пока Агата слегка взволнованно объясняла, Александр раскрыл коробку, разглядывая одну запечатанную колоду. На ней были изображены два силуэта. Мужской и женский. Внизу красный отпечаток от помады. А вверху — молодой месяц. — А почему мы не можем остановиться только на заданиях? Предвидя от Александра подобное, Агата мягко накрыла его ладонь, прирезая попытку раскрыть упаковку. — Я хотела бы так. И этого хотела было достаточно. Александр не сказал об этом вслух. Сказали его действия. Всегда говорили. Потому что ее желания были прежде всего. Он кивнул в сторону второй колоды, и Агата самостоятельно распечатала ее, кладя стопку между ними. Сердце застучало быстрее. Девушка не знала, какой текст кроется на другой стороне. Она даже не думала, что решится на это. Но когда он пригласил ее на ужин, посчитала, что время пришло. Заметив ее смятение, Александр уверенно взялся за ножку бокала. — Выпьем за откровения. Расправив плечи, одним движением Агата откинула выпрямленные каштановые волосы назад. Открывшийся вид на ключицы и грудь манил. Подхватив фужер, она потянула его навстречу, и снова раздался приглушенный звон, теперь уже потерявшийся среди мелодии, незаметно заполнившей все пространство.…Let me be your 'leccy meterand I'll never run out
And let me be the portable heater that you'll get cold without…
Выпив полусладкое до конца, Агата потянулась к мидиям, пока мужчина снова разливал вино по бокалам. — Кто начнет? Александр задал вопрос, когда девушка увлеклась закусками. И только почувствовав легкость в кончиках пальцев, наконец, коснулась колоды. Прежде прочитав вопрос про себя, Агата незаметно прикусила губу, заинтригованно смотря на Александра. Спрятав лицо за карточкой и волосами, она горящими в полумраке зелеными глазами кошки, пыталась угадать его эмоции. Александр был абсолютно спокоен. И все. Потомив мужчину какое-то время, зачитала вопрос. — Что я могу делать для тебя каждый день, чтобы ты чувствовал мою любовь и мое желание быть рядом? Агата сразу отложила карту, сцепляя руки в замок. Огонек свечи около нее быстро забегал и почти сразу вытянулся. И она успокоилась. Первый шаг сделан. — Я и так это чувствую. Только успокоившееся сердце снова запрыгало, и единственный звук в помещении — играющая на фоне песня — затерялась в ночи этого дома....
— Может… На мгновение она остановилась. Александр распознал неуверенность, когда ее голос дрогнул. — Может, есть что-то, что для тебя важно. И если бы я это делала, тебе было бы приятно. — Как насчет завтрака в постель? То, что нужно. Поймав его настроение, Агата незамедлительно уже смело ответила: — Не дождешься. Неожиданно и незаметно маска сдержанных и немного загадочных слетела с двоих. Потому что так — привычно. Немного язвительности и издевательства. Но этим вечером так нельзя. Этим вечером правила стали иными, и играть нужно честно. Поэтому Александр сдался. — Это сложный вопрос, потому что я хорошо тебя знаю и понимаю твои эмоции. Он стал серьезным. Но оставался чертовски соблазнительным. Этот бархатный глубокий тембр, движение руки, когда он тянется к блюду с мясной нарезкой, и уложенные немного иначе волосы, на которые падает чуть светлый блик от свечи, гипнотизировали. Потому что она очень любила его. И потому что для нее важно каждое слово, которое он только может сказать. Или скажет. — Просто разговаривай со мной и обращай на меня внимание в потоке дел. И на секунду прикусив губу, добавил: — Мне важно твое внимание. Сначала Агата попыталась сдержать улыбку. Но здесь смысл совсем в другом. Поэтому в следующую минуту она оставила поцелуй на его гладко выбритой щеке. Это как двадцать пятый кадр в кино. Его не должно быть, но он случился. И Александру было приятно. Но, сохраняя невозмутимость, когда Агата отклонилась, сказал только: — Твоя очередь отвечать. Он потянулся к стопке, вытянул верхнюю карту. И сразу зачитал вопрос. — Хватает ли тебе тактильности в наших отношениях? Хотела бы ты чаще обниматься, гладить друг друга или целоваться? Не выпуская карту из рук, Александр перекатил ее между пальцев. И внимательно наблюдал. Интересно. Только сейчас Агата расцепила ладони, потянулась к вину. — Ты часто ко мне прикасаешься. Особенно тогда, когда я очень этого хочу. Она говорила также негромко, уверенно и честно. А заглянув ему в глаза, добавила: — Поэтому да, хватает. Но если ты будешь трогать меня еще чаще, я не буду против. — Ты очень трогательная. Трогал бы тебя всегда. К щекам девушки прилил жар. Не сдержавшись, она по-доброму усмехнулась, все-таки пряча улыбку. Потому что это тоже очень льстит. И снова взяла карту. — Когда мы только начали общаться, мог ли ты представить, что мы будем вместе? И, не тратя время на раздумья, Александр сказал равнодушно: — Да. А потом отпил вино и взял канапе. Подготовил все так, будто был самым настоящим шефом. Только для того, чтобы впечатлить ее. Выгнутая бровь девушки, которая последовала его примеру, но только украла одну икринку со слоеной выпечки, проверяя на вкус, заставила Александра задуматься. Она хотела какого-то продолжения. Подробностей. — Я знаю, чего я хочу, а ты очень быстро показала, что не просто девушка с картинки. Твой мозг оказался очень соблазнителен. — Ты представлял в голове, что мы можем быть вместе? — Я этого не представлял, но в какой-то момент понял, что хочу этого. Ей хотелось спросить еще. Например, в какой момент это произошло. О чем он тогда думал. И еще множество других вопросов, но так было нечестно. Когда настала очередь Александра задавать вопрос, мужчина начал распаковывать вторую колоду. Поймав ее прищуренный взгляд, спокойно заметил: — Ты сказала либо так, либо только вопросы. Я выбираю чередовать. Сама виновата. Агата понимала, что он захочет играть с заданиями и даже была готова к этому морально. Так рядом с вопросами оказалась колода, на карточках которой были действия. И она даже не представляла, что на них может быть напечатано. Огонек прогоревшей наполовину свечи снова вздрогнул, когда он сначала посмотрел, а только потом озвучил. — Поцелуй меня в мое самое эрогенное место. И если бы не вино, она бы отвела взгляд, опустила голову или начала крутить кольца на пальцах. Но полусладкое подействовало, и вот Агата уже стоит между его ног. — Твое самое эрогенное здесь. Ладошка с маленьким брильянтом, который впитывал в себя каждый отблеск света, прошлась по груди и остановилась на торсе. Драгоценный камень переливался разными оттенками серого на среднем пальце Агаты, когда она указала на зону, где был затянут ремень. — Здесь. Подтверждая ее слова, Александр оставался невозмутим. Но ему безгранично нравилось все, что сейчас происходило. — Но еще здесь. Оказавшись за его спиной, она расположила ладони на крепких плечах. А затем Александр ощутил теплое прикосновение губ к шее. Под самыми волосами. Они задержались там на какое-то время, и лишь слегка потянув кожу губами, Агата отстранилась. — И здесь. Поцелуй в линию челюсти. А руки тем временем уже обвивают его со спины. Чувственно и беспощадно. — Как жаль, что эту карту вытянула не ты. А Агата рада, что ее вытянул он. Потому что она знала, куда бы он ее поцеловал. И тогда игру пришлось бы закончить досрочно. — Моя очередь. Обойдя Александра, девушка потянулась к колоде с вопросами. — Можешь ли ты полностью раствориться в моменте, когда мы занимаемся сексом? Что тебе нужно для расслабления? Она осталась стоять между его ног. Александр непроизвольно опустил ладонь на ее ягодицу, прикрытую черным шелком. Большой палец прошелся по косточке поясницы в одну сторону и сразу назад. Вперед и назад. И еще раз. — Могу, конечно. — Прямо-таки всегда? — В это так сложно поверить? Не было необходимости постоянно говорить, как сильно он ее хочет и как сильно она его восхищает. Он не имел привычки разговаривать об очевидном. А ей хотелось. Поэтому Агата неопределенно повела оголенными плечами. — До тебя я не любил ни одной девушки. Поэтому, чтобы расслабиться во время секса, мне нужно, чтобы мы были только вдвоем, чтобы ты не думала ни о чем другом и чтобы ты не стеснялась говорить о своих желаниях. — Алекс, вопрос был о том, что нужно тебе, а не мне. — Я на него и ответил. Я должен знать, что тебе комфортно и ты получаешь удовольствие. Девушка закатила глаза, намереваясь вернуться на свой стул. Но мужская рука на бедре не позволила. Без лишних слов Александр потянул ее на себя, приспуская одну ногу. И в следующую секунду Агата уже сидела на его бедре, хватаясь за предплечья. — Это запрещенный прием. — Я все равно продержался дольше тебя. И так было всегда. Нетерпеливая Агата и стойкий Александр. Ей хочется безоглядно отдаться, а он любит томить ожиданием. — Отвечай честно. — Я ответил, lilla katten. — Ты говоришь то, что я хочу услышать. — Уж прости, что мои мысли совпадают с тем, что ты хочешь услышать. Это не было спором. Никто не повышал голос. Они были очень близко друг к другу и говорили чуть громче музыки.…Maybe I just wanna be yours
I wanna be yours, I wanna be yours…
Вглядевшись в эти айсберги, к которым Агата все никак не привыкнет, ей снова захотелось целоваться. Легкая волна мурашек покрыла руки, когда его взгляд чуть прищурился, и бровь выгнулась, и на губах мелькнула ухмылка. Не отрываясь от его лица, Агата сама взяла карту и сунула ее в его руки. — Какие главные приоритеты в твоей жизни, и какое место в них занимают наши отношения? После озвученного вопроса он снова оторвал виноградину и, нацепив ее на шпажку, протянул к ее губам. — Ну… Карьера и учеба у меня всегда были на первом месте. Еще я очень дорожу друзьями и я никогда не думала о семье, которую могу однажды создать вместе с другим человеком. Она отвернулась, растворяясь в горящей напротив свечи. Ее огонек был спокоен, излучал тепло. Он уверенно вытягивался, постепенно расплавляя воск под собой. А потом снова посмотрела в его айсберги. — Но сейчас, если бы ко мне пришел какой-нибудь волшебник и сказал выбирать между дружбой и тобой, я бы выбрала тебя. Сдержанный низкий смех. И мужчина отрицательно помотал головой из стороны в сторону. — Это очень серьезное заявление, ты понимаешь? — Да… Но я так чувствую… И я больше не хочу ничего поменять в прошлом. Даже плохое, потому что, возможно, тогда мы бы не сблизились. Теперь она говорила то, что он хотел услышать. Но Агата правда так думала. А он даже не усомнился. Потому что эти кошачьи глаза выдавали каждую ее эмоцию. И даже то, что ей нигде так не комфортно, как в кольце его рук. Снова очередь Агаты. Неожиданно девушка потянулась к колоде с заданиями. Отпив еще вина, сразу прочитала вслух: — Возьми кубик льда, проведи им по любым частям моего тела и сразу согрей эти места своим дыханием. Александр, точно по мановению ее слов придвинул к себе ведерко с темной бутылкой. Агата затаила дыхание. Его белая рубашка натянулась на бицепсе, пока мужчина перебирал кубики льда. — Передумала играть? Как заколдованная, она наблюдала за каждым его действием. Решительным, но при этом таким неторопливым. Поэтому вопрос, заданный Александром, остался не услышанным. На что он только убрал все еще поглаживающие женскую ногу пальцы рук и притянул ими ее за подбородок. Шепнул на ушко. — Мне остановиться? Он бы не спрашивал, если бы не ее красноречивая реакция. Агата резко тряхнула ровными прядками и, прикусив внутреннюю сторону щеки, ответила. Тоже шепотом. — Нет… Не нужно останавливаться. Тогда Александр приступил. И она больше не могла отвлекаться на жар горевшей свечи. Но он не потянулся к ее телу. Мужчина обхватил кубик льда губами, а потом провел кончиком языка вдоль одного его ребра, а потом второго. — Чтобы было не так холодно. Агата затаилась. Но слегка подрагивающая обнаженная нога, которая касалась его брюк, вызвала самодовольную удовлетворенную ухмылку Александра. Уже начавшая таять льдинка, наконец, коснулась кожи. Под ключицами. Александр провел самым уголком ровного кубика вниз, и одинокая капля скатилась по декольте, проскальзывая в ложбинку. А потом еще одна капля. И третья. А дальше не капля, а тоненькая прерывистая струйка. И следом за ней — россыпь мурашек, которые никуда не спрятать. Агата еле слышно зашептала: — Все равно холодно. Склонив голову, мужчина заглянул в ее уже потемневшие глаза. И теперь от ложбинки к ключицам медленно прошелся язык. Это стало последней каплей. Она не удержалась и прерывисто всхлипнула. — Там было сказано… дыханием. Александр бросил почти полностью расплавившийся кубик обратно в ведерко. Тут же взял следующий. Крупнее. — Считай, я перевыполнил задание. И она не смогла ничего ответить. Лед оказался за спиной Агаты. Александр прислонил его к тому же месту на шее, в которое она его поцеловала. Но девушка отпила еще немного вина, поэтому уверенно перекинула волосы на плечо, давая ему больше пространства. Только вот Александр никуда не двинулся. И когда лед снова стал таять, она ощутила, как ровно по позвоночнику побежали капли. Двигаясь неуверенно, притормаживая на неровных участках, они впитывались в ткань пояска платья. Но в один момент Агата все-таки выгнулась, и несколько капелек таки проскочили через черный узелок, падая на кромку нижнего белья. И так весь кубик льда утек из-под длинных пальцев Александра, растекаясь по ее спине. — А язык? Покрытая мурашками оголенная спина предвкушала продолжения. Но Александр только провел влажными пальцами по линии выреза ее декольте. Грудь, прикрытая одним шелком, приподнялась, когда остатки льда протекли по ней, настигая соски. Мужчина наблюдал за каждым ее телодвижением, за каждой искрой в глазах и каждой ее реакцией. И даже окружающий их полумрак и даже черный цвет платья не помешали разглядеть ее возбуждение. Опустилась тишина. И слуха снова коснулись слова песни.
…I wanna be your Ford Cortina
I won't ever rust
I just wanna be yours…
Агата была почти не в себе, но игра продолжалась. Как ни в чем не бывало, Александр вытянул карточку с вопросом. — Каким было твое первое впечатление обо мне, когда мы познакомились? Женский смешок. Она обвила его пояс руками, прижимаясь к груди и укладывая голову на его плечо. Теперь хотелось обниматься. И дразниться. Поэтому она привстала и села на место, которое находилось гораздо выше колен. Агата не видела его лица, но он сразу взялся на ножку бокала, отпивая вино. Значит, подействовало. — Ты был… настойчив и уверен. Женская ладонь спустилась ниже и, двигаясь вдоль ремня, остановилась на прессе. Сегодня ведь все иначе. Она не торопится. Потому что ему так нравится. И ей тоже начинает нравиться. — Я подумала, что ты очень упертый и с тобой невозможно нормально общаться. В отместку за слова или действия, в руке Александра снова оказался кубик льда. Расположившись на его груди, она смотрела в низ. На то, как мужская ладонь оказалась между ее ног. Он коснулся кубиком внутренней стороны голени. — Ты постоянно выводил меня на эмоции. Двинулся вниз. — И мне хотелось спорить в ответ на каждое твое слово. Повел вверх. Агата замолчала, когда он остановился на коленке. И только потом поняла, что воздух в легких закончился. А ее ногти уже впились в его живот сквозь белоснежную рубашку. — И? Он схватил новый кубик. — И… Она не смогла продолжить. Просто наблюдала, как льдинка двигалась, теперь по внутренней стороне бедра. Очерчивала хаотичные узоры. А потом его влажные от вина губы зажали мочку, и Александр прошептал: — Ты отвлекаешься, Агата. Хотелось впиться в его губы. И чтобы он перестал быть таким невозмутимым. Но одновременно с этим — было будоражаще. — И ты… в общем, ты был очень раздражающим. Но потом… — Что потом? Он снова вернулся к коленке, обводя чашечку. — Потом… ты стал проявлять ко мне внимание… Ты меня поддерживал и… отвлекал от проблем. И если сначала… сначала я думала, что ты выскочка… Мужчин резко повел лед обратно к бедру. — …то со временем поняла, что это… Кубик льда дотаял, как только рука Александра оказалась под платьем. — …не так. Мужчина остановился у самого белья. Не двинулся дальше. Но и руку не убрал. А Агата так и не убрала голову с его плеча. Боялась. Если посмотрит на него — не выдержит. Но карту все-таки вытянула. И сразу девушку бросило в жар: каждая капелька на ее теле словно испарилась, расплавилась, как воск от почти догоревшей свечи. Его рука была под платьем. Но бездействовала. — Что тебя возбуждает во мне? И пока Александр не успел ответить, добавила от себя: — Только не говори про мозг и наши вечные игры «кто кого переспорит». Вопрос про… тело. В надежде, что он не успеет, Агата качнула бедрами. Навстречу его руке. Но Александр успел. Он вытащил ладонь, обнял за талию. — Это нечестно, если ты не смотришь на меня. А она просто не могла отпрянуть от него. Потому что пылающие щеки, блестящие глаза и легкая испарина в районе шеи, если он заметит их, будут означать, что она проиграла. Но дело было в том, что руки Александра не переставали ее трогать, он хотел смотреть в ее глаза и шептать на ухо каждую мысль, которая только придет в голову. Просто мужчина умел себя контролировать. Агата так и не сдвинулась с места. И все же он заговорил. — Меня возбуждает твой запах. Александр откинул пряди назад, откровенно зарываясь носом в шею девушки. Она вздрогнула. Слегка откинула голову. Наконец-то. От его теплого дыхания стало еще жарче. А Агата уже давно пылала. — Возбуждают твои прикосновения. Он с легкостью закинул ее руку к себе за шею. Ближе было некуда. Их дыхания переплелись, и теперь она даже перестала чувствовать, как вся горит. — И твой взгляд тоже очень возбуждает. Он все-таки заставил ее посмотреть на него. Зеленая радужка словно впитала в себя все цвета, переливаясь самыми теплыми оттенками палитры. — Твой голос. Одна лямка сорвалась с ее плеча, когда Александр вцепился в пухлые, розоватые от вина губы. Один тягучий глубокий поцелуй, которого было достаточно, чтобы раздеться сейчас же. Он навалился на нее так неконтролируемо, что Агата резко подалась назад. Но ладони, которые пролезли под веревочки платья на спине, удержали ее. В след за лямкой вниз пополз бесформенный лиф платья, обнажая одну грудь. — Котенок, стой. Каждое слово еле слышно вырывалось между прерывистыми поцелуями. Но когда она прижалась к нему вставшим соском, Александр не выдержал, окончательно разрывая поцелуй. От возмущений его спасло ее сбившееся напрочь дыхание. И вот этот вид, когда она, запыхавшаяся, невероятно возбужденная, сидит на его коленях — сильнее Александра. Забылось все. И в следующий раз он опомнился, уже когда зажимал ее между своим телом и столом. Подхватив изящную ножку на каблуке, закинул к себе на поясницу. Провел по задней стороне бедра, сжимая его. А губы продолжали целоваться. И если бы не высота барной стойки, он бы давно усадил ее, оказываясь между ног девушки. Когда Агата начала расстегивать остальные пуговицы, он дернул ее за запястья. В следующую минуту девушка уже пятилась назад на носочках, отвечая на каждое его действие. Схватил за шею — она выправила заправленную рубашку, запустил язык в рот — она вцепилась в волосы на затылке. Столкнувшись со спинкой дивана, оба остановились, но ласки так и не прекратили. До комнаты им точно уже не дойти. Было сладко, было жадно и просто сумасшедше. Ему срывало крышу оттого, как она на него влияла. Агата даже не представляла, какие чувства мужчина сдерживал каждый раз, когда она только смела начать его дразнить. И насколько он из раза в раз сдерживался, пытался контролировать свое каждое сжатие кисти вокруг ее шеи или запястья. Сохранять холодную, но в меру, невозмутимость и ни разу в эти мучительные моменты близости не думать о себе. И ему всегда хотелось обхватить ее так, чтобы она точно никуда не ушла. Более того — чтобы всегда хотела остаться. Одно резкое движение и ее ладошки схватились за спинку дивана, а он оказался сзади. Только сейчас по телу прошел холодок. Александр схватился за бедра. Не отрываясь, провел по ним вверх. Подхватил подол платья, и мягкая ткань поднялась, обнажая ягодицы. Девушка выгнулась, и он оставил шелк на ее пояснице, разглядывая самый шикарный вид, который только мог быть подарен ему судьбой. Довольная улыбка озарила лицо Александра, когда Агата взглянула на него, запрокинула назад руку, зарываясь в его густые каштановые волосы. — Алекс… Мужчина потянул упругие резинки стрингов к верху, и полупрозрачное кружево надавило между ног, вызывая первый стон. — Я тебя внимательно слушаю. Пальцы оказались поверх белья, надавливая на нужную точку. Мужчина тем временем навалился еще сильнее, впиваясь в ее шею. Словно сумасшедший, он втянул ее кожу, но не сильно. Потом провел кончиком носа по щеке... линии челюсти. И вцепился в мочку уха, оттягивая ее, пока круговые движения пальцами сквозь ткань заставляли ее хныкать. — Возьми меня. Их взгляды встречаются. Потемневшие голубые глаза, напоминающие отражение северного сияния в самом глубоком озере и самые настоящие, самые драгоценные изумруды, за которые он бы посмел продать душу самому дьяволу. И снова поцелуй, только ненасытный, очень мокрый, рваный. И такой же ответ: — Обязательно. Но вместо ожидаемого звона бляшки и расстегивающейся ширинки, сквозь туман в голове Агата услышала какой-то шорох. Несколько секунд, и она поняла, что Александр опустился на колени, когда он провел влажную дорожку кончиком языка по внутренней стороне голени. — Прогнись сильнее, Агата. Сделав шаг назад, девушка выгнулась в спине насколько могла, расставляя ноги еще шире. От падения спасала лишь высокая спинка дивана, в которую Агата уперлась ладонями. Когда Александр добрался до внутренней стороны ляжки, до боли прикусила губу, стараясь быть как можно тише. — Алекс, остановись… Прервавшись, мужчина соблазнительно ответил: — Не могу. Я же не довыполнил задание. И снова прижался языком. Провел выше. И остановился ровно на том месте, где растаял кубик льда. Но прежде чем подняться с колен, укусил ее за ягодицу. И только тогда Агата услышала долгожданный звук расстегивающейся ширинки. Взглянула через плечо. Но их больше не освещали декоративные свечи, поэтому Агата только почувствовала, как он отодвинул ее белье в сторону и сразу оказался внутри. — Ах! Замер. Она закатила глаза, наслаждаясь этим чувством наполненности. Сделала волнообразное движением тазом, и Александр подхватил ее ритм. Мужская ладонь залезла под платье, сжимая грудь. И снова развязный поцелуй, пока она хватается за его руку. А потом движения стали резкими. Александр не входил до конца, сдавливая ее бока. — Хочу… быстрее, Алекс. Подавившись воздухом, Агата откинула голову, прогибаясь еще сильнее. Услышав ее, он ускорился. Его губы опустились на сгиб между плечом и шеей, оставляя еле ощутимый укус. Сегодня его очередь оставлять метки. Когда женские стоны стали еще чаще, Александр замедлился. Пальцы дотронулись узелка, потянув за край веревочки. И короткое платье осталось держаться на пояснице и постепенно ослабевавших лямках. Мужчина вышел из нее, обрывая не успевший вырваться разочарованный вздох. Снова языком. Он коснулся сначала копчика. Вывел непонятный узор. А потом повел ровно по позвоночнику, прямо по тем местам, по которым стекали капли от ледяного кубика. Как он обещал. Остановившись в районе шеи, снова отодвинул трусики, проскальзывая внутрь. Теперь толчки были глубокие и не такие торопливые. Агата двигалась в том же темпе, закатывая глаза. Она шептала его имя. И это сводило с ума. То, как оно звучало из ее уст, было чем-то невообразимым. Одним движением Александр перехватил ее за линию плеч. Прижал к спинке дивана вплотную. Девушка вытянулась и собрала ноги, когда он охватил ее локти, соединяя их за ее спиной. А узкая полоска стрингов надавливала между ягодиц, даря дополнительное удовольствие. — Готова? Она не смогла ответить. Только промычала что-то невнятное. И тогда Александр ускорился, сжимая ее ягодицу. Секунды, и все внутри нее сжалось, распространяя волну удовольствия от таза до самой макушки. Еще несколько фрикций, пока она приходит в себя, и мужчина зарывается в каштановые волосы, наваливаясь на нее всем телом. А минорный мотив так и продолжал доноситься из колонок. — Алекс… мне тяжело дышать. Опомнившись, девушка прохрипела, и он сразу отстранился. — Прости. Она развернулась и, восстанавливая дыхание, смотрела на него. Александр подарил ответный взгляд. Застегнув молнию на брюках, потянулся к ней, поправляя лямки почти спавшего с тела платья. Улыбка озарила ее лицо, и мужчина наклонился, оставляя на припухших губах легкий поцелуй. Каблуки были больше ни к чему, поэтому Александр опустился на колено и уверенно развязал все шнурки. И она расслабилась окончательно. Когда они снова оказались у стола, мужчина протянул Агате ее почти пустой бокал. Взял свой. — За нас, katten. И под пристальные взгляды друг друга допили содержимое фужеров. — Знаешь, тебе очень не хватает бабочки на шее. Освещение стало еще тусклее — свечи почти догорели. И на оголенной груди Александра особенно сильно выделялись мышцы. — Ужасное упущение с моей стороны. Он зачесал влажные пряди назад, подходя ближе. — Да, ты уж постарайся исправить это к следующему разу. Руки Александра в привычном жесте скрестились под грудью. А к прищуренному взгляду добавилась бровь с выгнутым к верху уголком. Когда он так смотрел — устоять было невозможно. — К следующему разу? Он сказал это с самым искренним удивлением. А потом добавил, наблюдая ее недоумение: — Мы еще не закончили на сегодня. Взглянув на стол, он задул последнюю, почти догоревшую свечу. Серая дымка тонким мазком, будто его оставил самый искусный художник, начала виться. Поднимаясь выше, она закручивалась спиралью, где-то образовывала сначала плавную волну, а потом резкую, неровную. В конце тонкий мазок рассеивался облаком, становясь туманом в ночи этого дома. — Я весь день готовил этот ужин, а ты думала отделаться одной партией? И Александр, стоявший в расстегнутой и теперь уже мятой рубашке, схватил карты и бутылку с вином. И потянул ее в спальню.
…I just wanna be yours.
I just wanna be yours.