Один из тысяч вечеров

Пробежавшись сегодня по магазинам, успев даже пройтись по любимому яркому и неформальному Камден Тауну, наслаждаясь его особой атмосферой с альтернативной музыкой, ароматами уличной еды и шумными встречами гуляющей молодежи, ты, наконец, вернулась домой. В любимую тишину и тепло. В тот двухэтажный домик возле Хеверсток Хилл, затаившийся в тени высоких деревьев. Родное гнездышко в твоем любимом городе. У порога тебя тут же встретил радостный пес, виляя хвостом и проверяя носом поставленные на пол пакеты: - Спокойно, вкусняшки тебе взять не забыла. Идем на кухню, - почесала ты Бобби за ухом и, стянув кеды с уставших ног, вновь подняла пакеты, относя их в прилегающую к маленькой кухоньке столовую, оставив на столе между окнами. Освещение почему-то включать не хотелось. Ты подошла к одному из широких окон, сильнее откидывая шторы и поднимая опущенные жалюзи, впуская свет от сочного лондонского заката в светлую комнату. Ее тут же залило розовыми всполохами опускающегося за горизонт весеннего солнца. Самый любимый период в году. Середина весны. Солнце садится еще не так поздно, воздух приятной температуры, не жарко, не холодно. Вся зелень уже во всю буйствует жизнью и цветом. Дожди сейчас редкость. Только согревающее солнце и запах свежей травы. Ты, конечно, и так любила Лондон, особенно этот спокойный и, если можно применить такое слово, ламповый Примроуз, но в начале апреля он был особенно чудесен. И этот период всегда пробуждал какие-то особенные нотки прекрасного искристого чувства внутри. Разложив покупки по своим местам, рассыпав крупы и свежие кофейные зерна по керамическим баночкам, ты достала и упаковку ароматных мясных палочек, уже ощущая, как мягкие лапы топтались по твоим ногам: - Ну, ну, кто хороший мальчик? Сидеть. Ай молодец! Держи, - кинула ты радостному спаниелю первый кусочек. - Еще? Покрутись. Молодец! - Ты кинула еще кусочек мяса, осев на колени и открывая объятия для Бобби, который тут же кинулся к тебе, облизывая твое ухо и фырча. - Ну-ну, щекотно. Папка твой где, а? Пес понимал тебя разве что не с полуслова. Он тихо тявкнул и ринулся прочь из столовой, убегая куда-то в другой конец дома. Проследовав за ним, пройдя под белой лестницей, ведущей на второй этаж, ты зашла в небольшой кабинет с такими же белыми стенами, но парой ярких картин, стеллажами с книгами и наградами, и небольшим уголком, где помимо сочно-зеленого высокого цветка стоял постер «Локи» в раме, желтая печатная машинка и лампа в стиле ретро со съемок сериала. А в большом кожаном кресле перед старым деревянным столом развалился мужчина, прижав длинные пальцы к своим губам и о чем-то задумавшись, уставившись в монитор ноутбука перед ним: - Хэй, привет, - протянула ты, подойдя к Тому и нежно проведя пальцами по его растрепанным волосам. - Ну как, все сделал? - Да-а, - он взял твою руку в свою и мягко коснулся твоей кисти губами. - А ты как прогулялась? - Отлично, - расплылась ты в улыбке. - Погода замечательная. Даже странно, что ты не вышел сегодня на пробежку. - Что-то я сегодня немного размяк. - Ничего, иногда это нужно. Ты и так порой как вечный двигатель. Но ты все же человек. Отдыхать необходимо. - Как скажешь, дорогая. - Я там купила продуктов на твою любимую запеканку с грибами, не хочешь рядом посидеть, пока готовить буду? - Не сейчас, - протянул мужчина, притягивая тебя ближе к себе, что пришлось сесть на его колени. - Хиддлстон провел пальцами по твоей щеке и устало улыбнулся. - Соскучился по тебе. - Меня не было часов пять. - Так много, - и запустив пальцы в твои волосы, Томас приподнялся, нежно касаясь твоих губ своими. По началу поцелуй был мягким, поверхностным, теплым, словно уютный согревающий плед в прохладный вечер. Но ты прижалась к мужчине сильнее, проведя рукой по его торсу, скрытому под тонким домашним джемпером, уже давно покрывшимся мелкими катышками, углубляя поцелуй, настойчиво проникая меж губ Тома, сплетая ваши языки. И теперь уж стало жарко, так что шея под распущенными волосами буквально горела. Ты плавно опустила пальцы ниже, игриво пробираясь к ширинке домашних брюк мужа. Тот томно выдохнул в твои губы. Томас и правда был уставшим. Последние пару месяцев выдались гиперактивным с кучей мероприятий, интервью, перелетов на красные дорожки. Каким бы светящимся и энергичным Хиддлстон не казался на публике, но как и любой другой человек, он имел свой предел, пусть и показывал это лишь самым близким. Так что сейчас тебе хотелось лишь одного: подарить ему любовь и наслаждение, не ожидая ничего взамен. Так что ты медленно сползла с колен мужчины на пол, сместив свои ладони на его колени, нежно поглаживая, ощущая любимое тепло. - Т/И… - Тш-ш-ш, я хочу этого, очень, - честно произнесла ты. А от одной мысли у самой в ту же секунду приятно свело внизу живота. Ты провела ладонями выше, постепенно подводя пальцы к заметному бугру под темной трикотажной тканью, ощущая сладостный объем. Уже отвердевающая под твоими руками даже сквозь брюки плоть давала тебе понять, что мужу и правда требовалась разрядка, а твои движения, даже легкие, простые, быстро заводили его, что не могло не откликаться и в тебе. Ты аккуратно отогнула резинку брюк, стягивая их вниз, подхватывая сразу и серые боксеры с заметной на на них надписью Ralph Lauren. Томас слегка приподнял бедра и покачал им, помогая тебе, позволяя быстро подобраться к желаемому. Ты выпрямилась и слегка пристала на коленях, насколько это было возможно, чтобы губами коснуться приоткрытого живота любимого мужчины, довольствуясь ароматом его горячей кожи. Том шумно выдохнул и принял более удобное для вас обоих положение, опустив руки на жесткие подлокотники кресла, слегка покоцанные некими мохнатыми лапами и острыми зубками. Ты вновь провела ладонями по коленям мужчины вниз, вверх, разогревая, при том опускаясь губами ниже, лаская языком чуть заметную дорожку волосков, ведущую к паху Томаса. Его член креп сильнее даже без прямых касаний к нему, от чего твой затылок словно начинал гореть синим пламенем. Тело мужчины откликалось на любое твое действие, и от этого в душе становилось также тепло, как от яркого весеннего солнца. Наконец, ты легонько прижалась губами к горячему члену, ощущая, как тот чуть дернулся, полностью набрав свою силу. Как заманчиво. Продвинув ладони выше, остановив их на бедренных косточках мужа, ты провела языком от самого основания плоти к красивой гладкой головке, смакуя эту будоражащую текстуру кожи и раздающийся выше совсем тихий стон. Том прикрыл глаза, длинные ресницы чуть трепетали, когда он сосредотачивался на своих ощущениях. А ты пока еще мягко, нежно обхватила губами сочную головку, кончиком языка проведя по небольшому углублению к самой выямке, слизывая выделившуюся каплю смазки. Дыхание мужчины стало более быстрым, шумным. Подталкивая тебя действовать дальше. Ты чуть сильнее сжала губы и опустила их по горячему стволу ниже, прижимая язык, сдавливая, и вновь поднимаясь. И снова опускаясь. Еще сильнее, захватывая глубже, почти до предела. Длинные пальцы на подлокотниках сжались сильнее, так что послышался скрип старой кожи, какой было обито все кресло. Именно это всегда было для тебя вкуснее всего: то, как Томас отвечал на подобное, не скрывая, не глуша реакцию, стоны, чем часто, увы, страдают мужчины. К Хиддлстону это не относилось. Он не стеснялся показать своей партнерше, что ему нравилось и как. Его пальцы легли на твой затылок, собрав волосы в кулак, не стягивая, лишь не позволяя им мешать тебе. Ты чуть опустила свои руки, пропуская их между креслом и бедрами мужчины, слегка сжимая их и насаживаясь ртом на член до конца, насколько могла при его объеме. В этом человеке было идеально все: чистая душа, открытое сердце, жизнерадостность и умение передать ее любому другому, поддержка и близких, и других окружающих его людей, и также тело. Каждый его сантиметр, каждая родинка, волосок, рельефы мышц и даже член, ровный, достаточно объемный, но в меру, чтобы доставить девушке потрясающее и незабываемое удовольствие, красивые ветвящиеся венки и гладкая розоватая головка. Как бы для кого странно то ни было, ты любила просто рассматривать его, любоваться, когда Том после душа полностью обнаженным лежал на постели, читая книгу или проверяя сообщения в телефоне. И редко, когда удавалось сдержать себя. Как и сейчас. Ты приподняла одну руку, ведя ею вверх, задирая джемпер и прощупывая торс, живот, крепкие мышцы. При этом и ускоряя движения губами. Идя у тебя на поводу, Хиддлстон полностью стянул джемпер, кинув его на стол рядом, позволяя тебе полностью насладиться любимым образом. Ты повторила еще более быстрые движения ртом и на пару секунд отпустила плоть, давая себе отдышаться и освобождая одну руку, обхватывая пальцами ствол у основания. Несколько фрикций вверх, вниз, чтобы полностью распределить влагу, и ты вновь коснулась возбужденной головки губами, теперь уже втягивая воздух, создавая вакуум. Пальцы на твоем затылке сжались сильнее, а сверху раздался более громкий и протяжный стон, от чего по твоим рукам и плечами пробежали мурашки. Потрясающее чувство! Ты ускорила движения рукой, сжимая член крепче, а языком обводя контур головки и вновь втягивая ее губами, прислушиваясь к участившемуся шумному дыханию мужа. Он отпустил твои волосы, обеими руками вцепившись в подлокотники, поддаваясь бедрами вперед, подсказывая тебе, что нужно еще больше ускорить амплитуду движений, что он почти на грани. И ты послушно следовала этому. Ты углубилась, стараясь ртом взять как можно больше плоти, всасывая ее, синхронно ведя и пальцами по стволу. Еще быстрее. Еще глубже. Воздуха уже не хватало, твое тело пылало жаром. Но ты ощущала подступающий пик удовольствия мужчины, так что продолжала, пока торс Тома не напрягся, а в паху не ощутилась подступающая пульсация. Вздрогнув и издав хриплый громкий стон, мужчина получил свою разрядку, излившись горячей тягучей жидкостью. А ты не отпускала, вытягивая из него все до последней капли, от чего Томас просто согнулся, шипя, сжимая подлокотники до такой степени, что кресло начинало пугающе хрустеть. И, глубоко выдохнув, муж устало откинулся обратно на спинку кресла. А ты сглотнула его сперму, облизав губы и расслабившись, прижавшись щекой к его ноге и нежно поглаживая рукой другую. - Обожаю… тебя, - тяжело дыша, прошептал Хиддлстон, медленно открыв глаза. - Знаю, - тепло улыбнулась ты в ответ. - Спасибо, - Том наклонился к тебе, пальцами приподняв тебя за подбородок и нежно целуя, без слов говоря о том, как любит. Как же ценны были вот такие простые тихие моменты вашей жизни. Лучшее, что может быть между двумя людьми: чувственная и согревающая любовь, понимание друг друга без слов, забота и желание сделать для второго что угодно, лишь бы тому было хорошо, не ожидая ничего в замен. Потому что счастье и комфорт одного - счастье и для другого. И даже такое простое удовольствие, физическое удовлетворение до томных вздохов и мелких содроганий тела приносило и душевное удовлетворение второму: - Так что, пойдем? - Ты встала с колен, вновь проводя пальцами по любимым кудрям. - Заварю твой любимый чай, посидишь рядом. - С большим удовольствием, - Томас погладил тебя по талии и отпустил, поднявшись с кресла и натягивая брюки обратно. Бобби тем временем смиренно ждал вас у столовой, гоняя свой погрызенный мячик. Ты быстро переоделась в домашний атласный комплект и поставила кипятить воду, насыпав в прозрачный заварник ароматные листы эрл грея. Мужчина подошел к тебе сзади, обняв вокруг живота и положив подбородок на твое плечо, слегка покачиваясь на месте. И как и обычно, ты все не могла поверить своему счастью, что жизнь подарила тебе этого человека, то мирное тепло и тихое наслаждение вашим временем наедине, несмотря на популярность Тома и его образ жизни. Здесь вы были одни. В своем уютном уголке с чудесным садиком, большим книжным залом и даже твоим личным кабинетом для творчества. А те дни, иногда и целые месяцы, что вы могли проводить вместе, не отвлекаясь на задачи, встречи, съемки, были лучшими. О чем еще можно было мечтать? Мечта уже здесь. Вместе с вами.