У меня есть время, но нет сил ждать И есть ещё ночь, но в ней нет снов И есть еще белые, белые дни Белые горы и белый лёд Но всё, что мне нужно — это несколько слов И место для шага вперёд
— Учительница Мику! Посмотрите, у меня всё правильно? — к девушке подбежала маленькая девочка Адзура с небольшим исписанным клочком кожи. Пока все жители деревни ждали возвращения Сенку с остальными, они решили лишний раз попрактиковаться в письме. Мику не могла не переживать за друзей и обучение сильно помогало отвлечься. Сейчас девушка дала присутствующим небольшое задание: она продиктовала всем несколько простых предложений, которые те должны были записать. Они уже выучили сорок шесть иероглифов хираганы, так что записать предложения не должно было составить труда. Дети, которые были более активны в обучении, чем взрослые, постоянно задавали Мику вопросы и были одни из первых, кто подходил к ней для проверки правописания слов. — И мою работу тоже посмотрите! — следом за подругой подбежала другая девочка с двумя высокими хвостиками. — Вы, как всегда, самые первые, — Мику с улыбкой взяла исписанные куски кожи, пробегаясь глазами по иероглифам. — Да, у вас всё абсолютно правильно. Девочки радостно побежали на свои стульчики, ожидая следующего задания. — Мику, подскажи, пожалуйста, как пишется «wa»? — спросил старик Натрий. Иногда он со своей супругой Алюминией отлучался для помощи в создании какого-либо изобретения для «Царства науки», так что некоторые темы занятий они упускали. Девушка не раз им предлагала заниматься индивидуально, но старики отмахивались, утверждая, что не хотят лишний раз её беспокоить и быть обузой. Такие слова сильно возмущали Мику, но Натрий с Алюминией всё настаивали на своём. — Конечно, сейчас напишу, — девушка подошла к стенду, быстрым движением руки выведя несколько изогнутых спиралей. — Учительница Мику, посмотрите, я попробовала написать собственное предложение! — Адзура подняла руку, подзывая девушку к себе. Та улыбнулась и подошла к маленькому столику, за которым сидела девочка и как-то подозрительно улыбалась. Опустив взгляд на наполовину исписанную кожу, Мику увидела отчётливо написанные два предложения: «Вы к нам сегодня придёте на ужин? Мама приготовила вкусную печёную рыбу!». — Умница, Адзура! — девушка легонько потрепала девочку по волосам. — Схватываешь всё на лету. Даже правильно использовала знаки препинания на концах предложений! — Не уходите от ответа! — шутливо насупилась Адзура и скрестила руки на груди. — Хорошо, хорошо, — Мику выставила вперёд руки в примирительном жесте. — Но ненадолго. Не буду же я к вам каждый день нахаживать, — она развернулась в сторону стенда, отходя к своему месту. Девочка довольно улыбнулась и кивнула. Действительно, в последние дни она чуть ли не каждый вечер приходила к девочке в гости, если её не приглашали другие жители деревни. После постройки кирпичных домов все были ей очень благодарны за предоставленные тёплые печи и каждый день готовили в них жареную или вареную еду, радуясь, что могут это делать дома, не выходя на улицу. К тому же, Мику занялась их образованием, так что жители хотели хотя бы угостить девушку в качестве благодарности. — Надеюсь, ты потом останешься с нами… — Адзура, тише! — тихо шепнула девочке та самая старушка Алюминия. — Но бабушка… — девочка виновато опустила голову. — Что? — Мику услышала их перешёптывания и теперь ей было очень любопытно, о чём шла речь. — Что такое? Все сидящие переглянулись, обдумывая, стоит ли говорить. — Уже не отвертитесь, — девушка пожала плечами, улыбаясь и чуть наклонившись к ним корпусом. — Понимаешь, Мику, — начал Натрий, — Сенку, да и всё «Царство науки» хочет, чтобы мы, старики и дети, пошли вместе с ними с наступлением на Империю Цукасы. Чтобы мы были в безопасности. — Мы уверены, что Сенку обязательно что-то придумает, чтобы нам было легче поспевать за всеми, но… — Алюминия запнулась, обдумывая слова. — За деревней кто-то должен присматривать! — отозвалась Адзура, гордо поднимая вверх кулак. — К тому же, мы уверены, что «Царство науки» вернётся со своим поднятым вверх флагом! — Мы не хотим быть для них обузой, — удручённо продолжила Алюминия. Мику опустила голову, обдумывая их слова: — Ясно. Так вот оно что.* * *
Недавно Сенку с остальными вернулись в деревню вместе с пойманной Хомурой. Они почти сразу приступили к созданию нового устройства, ошарашив всех новостью, что это будет автомобиль. Наконец девушке разрешили помочь и она с радостью делала всё, что от неё потребуется, узнавая новые для себя вещи. Ей нравилось наблюдать за Сенку, который был увлечён созданием нового научного приспособления, и нравилось создавать что-то самой, не забывая постоянно спрашивать у учёного, как устроена та или иная вещь. Ей хватало пары слов, чтобы понять принцип и дальше она всё продолжала делать самостоятельно. — А это что будет? — Мику уставилась на несколько деталек в руках Ишигами. — Колебательный двигатель, — ответил учёный, собирая механизм. Девушка осмотрела лежащие вокруг предметы: — Только один цилиндр будешь использовать? — А что не так? — Местность, по которой вы будете ехать, горная и с большими неровностями. Думаю, лучше сделать двухцилиндровый двигатель, с ним вам будет намного проще. Сенку хмыкнул, встав с пола: — Да, действительно лучше сразу делать нормальный двигатель. Он пошёл в сторону старика Касеки, а Мику осталась продолжать заниматься своим заданием. Всё-таки ей это чертовски нравилось. Работа активно кипела и каждому находилось какое-то задание. Все усердно работали, пытаясь внести и свою лепту в развитие «Царства науки». Мику наблюдала за тем, как все строят механизмы для машины, но не могла понять, почему никто не занимается созданием чего-то для её защиты. Они ведь отправятся на войну с Империей Цукасы, в конце концов! — Сенку, вы будете обрамлять машину дополнительной защитой? — решила-таки задать интересующий её вопрос девушка. — Конечно, но не сейчас. Нам бы сначала в целом построить автомобиль, а потом уже буду думать над тем, как его улучшить. Мне важна скорость машины, а для этого нужно придумать, какой наиболее лёгкий материал можно будет использовать в качестве брони. «Наиболее лёгкий материал, значит?» — Мику кивнула, направляясь в сторону деревни. Она с энтузиазмом ухватилась за свою новую идею — создать материал, который поможет им для обороны. Девушка не сомневалась, что жители деревни помогут ей в этом, так что почти сразу они приступили к созданию лёгкого в весе и реализации материала — бумаги. Мику отправилась с детьми собирать разную траву — чем больше, тем лучше. Уже наступила весна, так что зелень начинала пробираться сквозь землю и её нетрудно было найти. Девушка заранее взяла из лаборатории немного гидроксида натрия и сейчас залила его в горшочек с собранными растениями. Спустя время получившуюся смесь они промыли, сложили под наспех сконструированный пресс и высушили на солнце. Так Мику с жителями повторяли процесс несколько раз, пока не получили большое количество бумаги. — Мику, мы тебе, безусловно, доверяем, но… — к девушке подошёл старик Натрий, — для чего тебе эта странная тонкая вещь? — Она понадобится не мне, а Сенку, — ответила та, довольно оглядывая результаты общих трудов. Мысль о том, что она может помочь учёному, очень сильно вдохновляла девушку. Она решила продемонстрировать всем возможность бумаги, взяв пару листочков и подозвав к себе детей. Мику взяла кисть и аккуратно вывела несколько спиралей, соединяющихся в слаженные иероглифы. — Здорово! Теперь обучаться письму будет легче! — восклицали дети и взяли себе по листку бумаги. Кто-то пытался писать слова, кто-то просто водил кистью по поверхности листа, а кто-то пробовал что-то нарисовать. — Мама, мама! Смотри! — малышка Адзура подбежала к низенькой женщине, с улыбкой показывая ей листок. — Я нарисовала вас с папой! Мать с теплотой посмотрела на дочку, потрепав её по волосам: — Умница, Адзура! Давай похвастаемся рисунком папе? Они заливисто смеялись и обсуждали себя на детском рисунке. Мику смотрела на молодую семью, грустно улыбаясь. Где же её родители, когда она так хочет их обнять и показать свои неумелые рисунки? Где их смех, звон которого девушка уже забыла? А ведь в Каменном мире у неё даже нет записей их голоса, чтобы она могла вспомнить, как разговаривали её мать с отцом. Даже их улыбки Мику еле могла откопать в своей памяти, но и это начинало стираться из воспоминаний. Должно быть, каменные статуи её родителей уже многие сотни лет покоились на дне океана. Снег уже полностью растаял и все переоделись в свою летнюю одёжку. Бумаги скопилось огромное количество, так что самое время передать её «Царству науки», но часть её Мику оставила жителям про запас. Сенку со своей командой уже закончили постройку машины, так что девушка с остальными пришли как раз вовремя. — Мы готовы отправляться, — оповестил бывший глава деревни Ишигами. — Вся деревня отправиться спасать Хрома. — Отлично! — сказал Сенку. — Теперь загружаем инструменты и стариков, которые не могут быстро ходить. Натрий с Алюминией переглянулись, кивнули друг другу и старик вышел чуть вперёд, обращая на себя внимание: — Сенку, нам не стоит ехать. Мы думали об этом: даже с твоим оборудованием весь путь можно проделать пешком. Тогда зачем ты построил, так называемый, автомобиль? Всё из-за того, что мы больше не можем ходить на большие расстояния. Мы всё понимаем, Сенку. — Да я даже и не думал об этом, — спокойно ответил учёный и отвёл взгляд. — Мне просто нравится создавать разные научные штуки. — Всё решено. Мы останемся в деревне, — поддержала мужа Алюминия. — Не хотим мешаться в сражении и становиться обузой. Все распереживались, ведь старики и дети останутся без защиты. Мику тоже об этом думала, так что сейчас она сделала шаг вперёд: — Для этого я, на всякий случай, останусь с ними. — Что? — уставился на неё Сенку. — И ты туда же? — Так всем будет спокойней, — подбадривающе улыбнулась девушка. — К тому же, мы все верим, что вы победите и вернётесь с гордо поднятым флагом «Царства науки»! — Да, — кивнула Кохаку. — Мы будем сражаться и вернёмся все вместе. — А для того, чтобы напоследок немного помочь, мы кое-что для вас подготовили, — воодушевлённо сказала Адзура, указывая пальцем на место под одним из деревьев. Подойдя ближе, все увидели огромное количество бумаги, аккуратно сложенное в стопки. — Это нам точно пригодится! — рассмеялся Сенку, посмотрев на Мику. — Десять миллиардов процентов, что это была твоя идея. Девушка в ответ довольно улыбнулась. Она помогла сложить бумагу в машину и пожелала «Царству науки» удачи. Мику верила в них, верила Сенку, так что особо старалась не переживать. Лишь частенько захаживала в дом Хрома, чтобы проверить, нет ли от них никаких вестей. От нечего делать девушка могла подолгу там засиживаться, бездумно водя кистью по бумаге, пытаясь придумать какое-то новое приспособление, но в голову абсолютно не приходили никакие идеи. На следующий день к ней поднялись деревенские жители. — Ещё не звонили? — спросил старик Натрий. Мику отрицательно кивала головой. Они ещё некоторое время сидели в томительном ожидании, прежде чем громкий телефонный звонок разрезал гробовую тишину. Мику тут же ответила, слушая, как Хром рассказывал о победе над Империей Цукасы. — Все живы, никто не пострадал? — уточнила девушка. — Да, все наши деревенские живы, — подтвердил Хром на том конце провода. — Никто не погиб! Мы одержали победу! — А как Сенку? — Мику планировала это спросить как можно сдержанней, но голос всё-таки дрогнул. — С ним всё в порядке, — сразу успокоил её юноша. — Конечно, были трудности: он сражался вместе с Хьёгой после того, как тот скинул его в воду. Но вместе с Цукасой у него получилось одолеть копейщика! Девушка слегка рассмеялась, схватившись за голову. Что ж такое, опять в воду упал! К счастью, вода в реке уже достаточно нагрелась под лучами солнца, да и учёный полностью выздоровел, так что можно было не переживать. Но, тем не менее, Мику хотела как можно скорее прибежать к команде «Царства науки», чтобы лично поздравить их с победой. Жителям деревни уже ничего не угрожало, так что она спокойно могла отправиться к команде Сенку. Натрий, Алюминия и Адзура обняли девушку напоследок и та быстро скрылась за деревьями. Мысль о том, что скоро она увидит своих друзей, приятно дурманила голову — они победили, победили! Скорее бы их поздравить лично! Как только Мику прибыла, то сразу начала искать глазами знакомые лица. Заметив Кохаку, девушка тут же побежала к ней, не успев даже перевести дыхание. — Мику? — она удивлённо посмотрела на подругу. — Что ты тут делаешь? Кохаку чуть не сбила с ног крепкая хватка Мику, которая просто обняла девушку, ничего не сказав. Только когда дыхание чуть выровнялось, та отпрянула: — Как я рада, что с тобой всё хорошо. — Да, я в порядке, — подбадривающе улыбнулась Кохаку. — А где Сенку? — спросила Мику, выглядывая его в толпе незнакомых ей людей. — Его пока лучше не беспокоить, — помрачнела девушка. Она подробно рассказала Мику о том, что произошло: как Хьёга ранил Цукасу, как Кохаку с остальными нашли Сенку с ними вымотанными возле реки и как теперь учёный решил заморозить тело сильнейшего старшеклассника, в надежде на то, что когда-то они смогут с помощью окаменения воскресить его. — Понятно, — только и смогла сказать Мику. Начинало темнеть и девушка бездумно ходила по окрестностям некогда Империи Цукасы. Она помнила все эти места. Помнила пещеру, в которой ночевала в первые дни после окаменения. Помнила то, как металась в мыслях, стоит ли сбегать или нет. Как давно это было? Почти полгода назад? Тогда у Мику ещё были светлые голубые волосы, а сейчас они уже полностью вернули свой натуральный цвет. Длинные чёрные пряди спускались на плечи, иногда мешая ей обзору из-за дуновений ветра. Девушка даже успела встретить Юзуриху и немного поговорить с ней. Они были рады, что теперь могли спокойно общаться друг с другом и что напряжение между ними ушло. Теперь это были две подруги, объединённые общими воспоминаниями о нахождении под крылом Цукасы. Сейчас Мику стояла на берегу, лениво кидая камушки по реке. Ей никогда раньше не удавалось заставлять камень прыгать по поверхности воды больше двух раз, но сейчас, от нечего делать, девушка решила в этом немного попрактиковаться. Солнце медленно садилось за горизонт, отдавая своё последнее тепло. Один камень. Второй. Третий взяла поменьше — всё равно не больше двух раз. Чем легче камушек, тем лучше должно получаться, но у Мику с любым камнем получалось плохо. Вроде такая простая вещь, но как же она сложна в реализации! Вскоре девушка услышала недалеко от себя медленно приближающиеся шаги. Она повернулась — к ручью спускался задумчивый и глубоко погружённый в свои мысли Сенку. Значит, Цукаса уже мёртв и лежит в своеобразном холодильнике. Теперь можно только надеяться, что сила окаменения может воскрешать людей. Мику проводила парня взглядом, пока тот прошёл чуть вперёд и уселся на траву за её спиной, спрятав руки за голову. Он молчал, смотря на реку пустым взглядом, так что девушка решила ничего не говорить, решив, что так сейчас будет лучше. Просто за компанию помолчать. Схватив под ногами очередной камушек, Мику замахнулась и хотела кинуть его по воде, но прямо перед броском рука дрогнула и камень упал плашмя. Девушка чертыхнулась одними губами и взяла другой — встать, успокоиться, вдох и… всего одно колечко ряби прошлось по воде. Она пробовала снова и снова, но лишь чувствовала, как всё больше краснеет от чувства неловкости с каждой неудачей. Да что не так? Почему это так трудно? Мику огляделась по сторонам: нужно найти подходящий камушек — чем меньше, тем лучше. Взяв наиболее подходящий, она опять встала напротив реки. Если сила тяжести преобладает над вертикальной составляющей, то камень тонет, а если наоборот — подпрыгивает. Мику слегка присела, опустив ведущую руку ближе к земле. Бросать нужно горизонтально, почти параллельно воде, под углом десять-двадцать градусов. Вдох-выдох и… бросок. Три колечка ряби прошлось по воде, прежде чем камушек скрылся под толщей реки. Мику торжественно поднесла кулак к небу, радуясь своей маленькой победе. Она взяла следующий камень, желая закрепить результат — опять три колечка! Ещё три! Четыре! Девушка сама не заметила, как настолько незначительная игра заставила её так по-ребячески улыбаться, заставляя продолжать ещё и ещё. Взяв очередной камень, Мику услышала сзади себя тихий шелест травы и увидела, как к ней подошёл учёный. Он протянул ей ладонь — как всегда, девушка без слов поняла его просьбу, и протянула взятый камушек. Ишигами немного повозился, встал перед ней, слегка замахнулся и сделал бросок — шесть колечек ряби наплывали одна на другую. Мику тихо посмеялась, почесав рукой затылок — наука победила долгую и упорную практику. Они довольно долго простояли возле этой речки, просто кидая камушки по воде. Уже полностью стемнело, а Сенку раз за разом удавалось делать точные броски, в то время как Мику старалась внимательно наблюдать, пытаясь за ним повторить. В какой-то момент у неё даже получилось сделать пять колечек ряби, заставив её и Сенку победно улыбнуться. Девушка не спешила прерывать тишину, просто не видела в этом нужды. Она решила, что если учёный захочет поговорить, то, безусловно, сделает это. А пока им и так было вполне комфортно, даже просто находясь рядом. Была очередь Мику кидать очередной камушек, но она остановилась, как только увидела, что Сенку присел и уставился на воду, где мирно плавали несколько сухих травинок. В отражении луны были видны очертания веток, склоняющихся над речкой. Ветра толком не было, так что они отражались, словно в зеркале. Осторожно приподняв указательный палец, Ишигами еле-еле дотронулся до ровной глади, заставив мелкую рябь пройтись по всей поверхности воды. Когда она чуть успокоилась и отражение снова стало отчётливым — учёный повторил свои действия, только на этот раз ткнул пальцем воду более уверенно. Мику с интересом наблюдала за ним, пока Сенку, наконец, не сказал: — Когда я впервые увидел сенсорный телефон, то меня так удивила функция «живых» обоев, — он продолжал пронзать воду с небольшим интервалом. — Я тогда ещё даже не понимал, как он устроен и даже не знал, что стеклянная панель покрыта специальным проводящим прозрачным материалом. А уж тем более меня заворожил тот факт, что, когда я дотрагиваюсь пальцем до поверхности — изменения от моего действия отражаются на экране, — девушка слушала, давая ему сказать, пусть пока и не совсем понимала, к чему он ведёт. — У меня были обои с изображением водной глади, а когда тыкаешь на неё — мелкая рябь отражается на воде. Многим в моей школе это нравилось, а в вашей стране такие «живые» обои были распространены? — Да, на них ещё были опалые осенние листки. Мне нравилось их смещать к краю экрана, — улыбнулась Мику, бросая по воде очередной камушек. Три колечка. — Точно, осенние листки. Они мне глаз резали, — хмыкнул Сенку, кидая следом свой камень. Четыре колечка. — Мне ещё нравились неоновые обои, — невзначай сказала девушка. Бросок. Два колечка. — Да, что-то такое тоже помню, — учёный тоже взял камушек и замахнулся. — Какие же ещё были? — бросок — одно колечко: камень просто упал в воду. Сенку немного сгорбился одними плечами, обхватив ладонью своё лицо и как-то странно рассмеялся: — Что же я творю? Вторая болтовня ни о чём за день. Да я, должно быть, с ума схожу! — Разве? — Мику невозмутимо продолжала кидать камни, пусть даже по большей части они уже просто падали в воду, не отпрыгивая. — Как же это сложно, — Ишигами продолжал прикрывать лицо рукой, но на этот раз не смеялся. Девушка не пыталась подбирать какие-либо слова или что-то вроде того. Она знала, что Сенку пришёл и начал говорить об этом не просто так: то, в чём им всегда было комфортно — это понимать друг друга без слов. Банальная поддержка будет для них явно лишней. — Надеюсь, Цукасу получится оживить, — Мику продолжала корёжить воду. — Нет, я не только про Цукасу, — учёный убрал руку от лица, сложив её себе на талию. — Мне нельзя было так сильно привязываться. Девушка не могла не посмотреть на него в удивлении, но быстро постаралась отвести взгляд. Про кого это он ещё? — Мы — люди, не привязываться у нас почему-то не получается. Попробуй обернуть это себе на пользу. — Привязанность обернуть себе на пользу? — он скептически засмеялся. — Логичность — вот, что полезно. А от привязанности какой прок? — Логично — признать, что ты уже привязался, — быстро ответила Мику. — В окаменении, которое погубило всё человечество, ты же нашёл пользу, — она повернулась к учёному и протянула ему камушек. — Уверена, ты знаешь, к чему я. — Да, — Сенку хмыкнул, принимая протянутый предмет. — Могла бы и не говорить, — он бросил камень — семь колечек ряби. Они улыбнулись и посмотрели друг на друга: Мику — смущённо, Сенку — слишком задумчиво и мрачно. — И ты знаешь, что привязанности могут сыграть с тобой злую шутку, если о ней узнают враги, — Ишигами повернулся к ней спиной, собираясь уходить. — Говоришь, прямо как главный герой какого-нибудь сёнена, — Мику хотела было разрядить обстановку и неловко улыбнулась, но Сенку повернулся к ней с довольно серьёзным лицом, так что девушка не могла не проглотить нервный ком. — Мику, не заставляй меня о тебе переживать. К чему это он? Что хочет этим сказать? Нет, никакого подтекста нет — учёный слишком прямолинеен. Не заставлять его переживать о… ней? — Сенку, — она протянула его имя, слегка рассмеявшись, — смотри, не влюбись ненароком. Взгляд Ишигами сразу стал по-смешному недовольным: — Ещё чего! — он хмыкнул и дёрнул головой, явно оскорблённый таким заявлением. — Это будет слишком иррационально даже для меня. Сенку полностью развернулся спиной к Мику и начал уходить. Девушка провожала его взглядом, сжимая место на ткани своей одежды, где когда-то висел связанный неумелой рукой галстук. — Ха, это точно, — тихо сказала она и медленно повернулась лицом к ручью и опустилась на корточки, чтобы поднять небольшой камушек. — Будет слишком иррационально. Мику замахнулась ведущей рукой, но что-то перед глазами не давало ей сосредоточиться на воде. — Будет слишком… — бросок, — иррационально, — камень просто упал в воду, не сделав ни одной ряби. Девушка зарылась руками в волосах, горбатясь всё больше, будто пытаясь спрятаться от всего вокруг. Слёзы текли рекой, не позволяя ничего разглядеть перед собой. «Слишком иррационально». Будто она ждала какого-то другого ответа. Будто хотела услышать что-то другое… Нет, глупости! Как она могла подумать? Вот же ж чёрт, надо бы избавляться от подобных мыслей, пока не стало слишком поздно. Не стало ведь?..* * *
Еле ощутимый ветер шумел между деревьями, заставляя ветки немного колыхаться. Лунный свет почти не доходил до земли, так что трудно было заметить человеческую фигуру, облокотившуюся одной рукой о крону дерева. Парень стоял, уверенный, что сейчас никто не сможет его увидеть, и старался умерить своё дыхание. Вдох-выдох. Вдох-выдох… Он скрипнул зубами и дёрнул головой: ни черта не получается. Убрав руку со ствола дерева, парень схватился за мешковатую ткань своей одежды в районе сердца, которое сейчас билось непривычно быстро и ни за что не хотело сбавлять темп. Он сжал кулак в том месте до побеления на костяшках пальцев, будто это могло что-то поменять. — Ну же, успокаивайся. Парень успел уйти достаточно далеко от реки, так что не боялся, что его могут услышать. Что она может услышать. Вдох-выдох. Вдох-выдох… Он никогда не думал, что всё может обернуться так. Что что-то подобное случится и с ним. Учёный всегда отзывался о подобных эмоциях, будто это что-то, не касающееся его. Будто такое никогда с ним не случится, стоит ему лишь захотеть. И он до сих пор не хочет. Но это произошло. Вдох. Парень задерживает дыхание, но вскоре выдыхает с небольшими прерываниями в голосе. Сердце начинает успокаиваться. «Мику» — картинка девушки, так резко возникшая перед глазами, разрушает все его старания и сердце начинает колотиться с новой силой. — Чёрт, — парень сильно зажмуривает глаза. В какой момент он просчитался? Что он упустил? Учёный никогда не испытывал ничего подобного. Только по собственным ощущениям и рассказам других он понимал, что с ним сейчас происходит, и это его тревожило. Парень никогда раньше не задумывался об этом, даже гипотетически не мог себе представить, что такая древняя человеческая эмоция застанет его врасплох. Вначале их общения учёный, действительно, ничего подобного не испытывал. Всё зарождалось с обычных дружественных чувств, но чем больше они общались, чем больше он видел, как легко его кто-то понимает, тем больше усиливались чувства. Но тогда он этого ещё не осознал. Лишь заподозрил что-то неладное, когда его мозг услышал собственное имя, сказанное ею. «Сенку» — просто имя, самый банальный и распространённый способ окликнуть человека, но почему-то тогда тело учёного странно дёрнулось, когда его позвали. Резкий приток эндорфина ударил по голове, раскатившись короткой белой вспышкой. А странное желание ещё раз услышать своё имя и вовсе сбило его с толку. Почему он ещё тогда ничего не предпринял? Со временем до учёного дошло, что у него не на шутку развивается романтический интерес. Это даже заставляло его иронично смеяться, будто это что-то абсурдное. Учёный решил подойти к ситуации с осторожностью и рациональностью. В конце-концов, эмоции иногда могут затуманить рассудок и привести к иррациональным решениям. Поэтому, прежде чем действовать в соответствии с этими чувствами, Ишигами проанализировал их объективно, чтобы понять, почему они возникли и будет ли их продолжение полезным для обеих участвующих сторон. Если бы учёный мог давать совет со стороны, то определённо бы сказал себе откинуть в сторону эту затею и задушить в зародыше свои эмоции. Но очень трудно давать себе такие советы и, тем более, пытаться их реализовать, когда собственный мозг этого не хочет делать. Учёный даже начал думать, что с этой девушкой он мог бы проводить и дальше время вместе, ведь, помимо романтической чепухи, она действительно была хороша в науке, быстро обучаема и очень полезна в качестве помощника. Мику не была навязчивой и это тоже было немалым плюсом. Ишигами зря тогда решил немного расслабиться и позволить своим чувствам чуть углубиться, ведь из-за этого он впервые поступил нелогично: когда спасал её от падения в воду. Учёный тогда мог легко её просто потащить за руку в сторону и никто бы не упал в прорубь. К тому же, рядом стоял Магма, который тоже мог помочь, но из-за страха за девушку рассудок сильно затуманился, дав сбой. Очень опрометчиво с его стороны. После выздоровления Ишигами пытался эмоционально отстраниться от неё, наконец избавиться от ненужных чувств, которые были слишком опасны для него. Слишком плачевные могут быть последствия, если учёный ничего не сделает и пустит всё на самотёк. Но чувства слишком укоренились, слишком въелись в подкорку, чтобы так просто от них избавиться. Он так убедил себя в том, что стоит ему избавиться от этих эмоций и всё опять станет хорошо, как не понял, что успел так же сильно привязаться и к остальным. Как привязался к Цукасе и опять поступил опрометчиво, пытаясь не дать ему упасть со скалы. На что он надеялся? Тогда учёный об этом не думал. Вдох-выдох. Вдох… А ведь Сенку и так хотел бы продолжать работать с Мику. Он бы в любом случае хотел, чтобы девушка помогала ему в лаборатории. Хотел, чтобы они продолжали работать вместе настолько долго, на сколько это будет возможно, даже без всех этих чувств. Девушка умна и полезна — это всегда были главные критерии для учёного, но зачем тогда природа решила над ним посмеяться, примешав к обычным дружеским чувствам ещё и романтические? Допамин, окситоцин, адреналин, вазопрессин — типичный набор веществ, которые вырабатываются в мозгу во время, так называемой, влюблённости. Но почему они вырабатываются и в мозгу у него? Учёному нравились эти чувства. И это его злило. Ведь тогда намного тяжелее от них избавиться. «Смотри, не влюбись» — Сенку хрипло засмеялся, отпуская до сих пор держащую ткань одежды руку. Да, будет хорошо, если он не позволит себе это сделать. Пускай это и будет очень трудно, но, всё же, Ишигами намерен сдержать своё обещание.