А то что?

Как только Чимин проснулся, то сразу же сообщил всем кому можно, чтобы не приходили сегодня к нему. Он не знает почему, просто в этот день хочется видеть только Юнги. Уму не постижимо, он покажет ему солнечное затмение. Чимин успел погуглить картинки, и примерное представление что это имеет. Но в живую наверняка всё будет намного красивее. А ещё, Юнги сравнивает их с Луной и Солнцем. Всё это ведь что-то значит? Мин самостоятельно отпросил его у врачей, даже не зная согласится ли Чимин. Почему от этих мыслей хочется растечься лужицей? Минхо не удерживает любопытства и спрашивает почему он не должен сегодня приходить. Пак не очень хочет раскрывать все карты, поэтому говорит, что целый день будет на каких-то процедурах. Либо Минхо подыграл, либо поверил, но больше спрашивать не стал. Время сильно тянулось. Хотя Чимин не знал во сколько Юнги придёт. Он же придет? Почему-то начали закрадываться сомнения. Нет. Он же начал исправляться, значит точно будет здесь. Только когда? Чимин постоянно смотрел на время, но то особо не менялось. Занять себя пришлось очередным сериалом. За это время к нему несколько раз заходила мед сестра, спрашивала о самочувствии и приносила лекарства. Заходил и его лечащий врач — Господин Со. Больше гостей не было. Ближе к пяти часам становится скучно. Чимин потихоньку начал склоняться к варианту, что Юнги всё же не придёт. Он занятой человек, у него работа и ребенок. Это Чимин тут прохлаждается. Но в половину шестого, Пак получил смс, после которой все сомнения исчезли. От кого: Дракон Мин 17:31 Я приеду через пять минут. Боже. Пять минут? Этого катастрофически мало. Чимин вовремя вспоминает, что ему нельзя делать резкие движения, и медленно спускается с кровати. Тэхен как-то привез ему пару вещей, среди которых оказались светло голубого цвета джинсы, и белая рубашка. То что нужно для летнего вечера. Чимин осторожно переодевается и смотрится в зеркало. Расчесывает волосы, а на губы наносит прозрачный бальзам. Чуть больше, чем через пять минут, парень слышит стук в дверь. Обычно к нему не стучатся. Чимин открывает её и замирает. На Юнги черная водолазка с высоким горлом, она идеально очерчивает его тело: мышцы рук, груди, тонкую шею. Чимин сглатывает. Вау. Помимо этого, его волосы уложены зачесом назад, а на глазах очки. Тонкая черная оправа только сверху, боже, как они ему идут. У Чимина возникла маленькая мечта: стоя перед Мином, снять с него эти очки и поцеловать. Какой кошмар. — Чимин? — Юнги удивленно смотрит на парня, который всё не может на него наглядеться. Пак выглядит слишком пораженным. Юнги кажется, что он немного переборщил, но и сам Чимин постарался. Белая рубашка сидит на нем потрясающе, она немного просвечивает, открывает острые ключицы, верхние пуговки расстегнуты. И кто тут ещё перестарался? — Прости, — шепчет Чимин и моргает несколько раз, только этот образ всё никак не исчезает, — ты красивый, — он не видит смысла скрывать. Потому что слишком очевидно пялился. — Ты тоже выглядишь потрясающе, — Юнги чуть наклоняется вперед, а у бедного парня брови вверх ползут, как и глаза, — ты готов? — Ага, — всё что он может сказать. — Хорошо, тогда пошли. Ничего кроме телефона не бери. Чимин кивает и прячет устройство в задний карман джинс. По пути на выход им встречается Господин Со, который причитает Мину вернуть пациента в целости и сохранности. Юнги улыбается легко и кивает в ответ. На улице всё ещё ярко светит солнце, и Чимин замечает луну совсем рядом. Видимо затмение начнется очень скоро. — Я помогу, — говорит Юнги, когда Чимин подходит к машине. — Я могу сам. — Дай руку, — Мин осторожно держит Чимина за руку и усаживает на сидение, даже сам пристегивает, боясь причинить боль. Чимин млеет от такой осторожности Юнги. Он даже едет медленнее, чем обычно. Постоянно проверяет младшего, будто он из машины выпрыгнуть может. Чимин уже не стесняется разглядывать Мина за рулем. Это стало каким-то отдельным фетишем. Его пальцы снова крепко держат руль и от этого ведет ещё больше. Пейзажи за окном сменяются быстро, но Мина интересует только одна картина: Чимин сидящий рядом с ним. Юнги планировал этот день неделю. И как удачно подвернулось ему это затмение. Он всё подготовил сам, ни у кого помощи не просил, и надеется, что Чимину понравится. Они едут за город. Прошло уже минут тридцать, а они не сказали больше ни слова. Хотя неловкости между ними нет, им просто комфортно. Чимин смотрит на почти пустую дорогу, лишь изредка проезжают машины. Слышит размеренное дыхание старшего. Поглядывает на того, иногда сталкиваясь с его взглядом. Это всё похоже на свидание. Через десять минут, Юнги сворачивает и они начинают подниматься в гору. Ещё через пять минут останавливаются, но не на самом верху. — Поднимемся наверх пешком, — сообщает Юнги и покидает авто. Он помогает вылезти Чимину, также аккуратно держа за руку. Пак семенит следом за старшим, а когда они поднимаются на самый верх, парень застывает на месте. Пикник. Ближе к краю холма лежит большой плед, на котором стоит корзинка. Пак хлопает ресницами. Он никогда не был на пикниках. — Хён, — шепчет Чимин, а после чувствует, как к его руке нежно прикасаются и ведут ближе к покрывалу. — Садись, только осторожно. — Юнги, я не инвалид, — Чимин бросает хитрый взгляд и осторожно садится. — Я знаю, просто боюсь сделать больно. — Всё в порядке, не переживай. Меня уже скоро выпишут, — парень усаживается поудобнее, в позу лотоса. — Я не знаю что ты любишь, поэтому приготовил всякое разное. Юнги вытаскивает из корзины несколько контейнеров, а Чимин тихонько смеётся. Он не думал, что у Мина в доме могут быть контейнеры. Мин действительно постарался, тут тебе кимпаб, нарезанные фрукты, сендвичи, рулеты из яиц и мяса. Из напитков сок. На это Пак закатывает глаза, потому что алкоголь ему не противопоказан, но в то же время умиляется от такой мелочи. — Всё выглядит очень вкусно, спасибо хён, — Мин млеет от этой улыбки. Чимин сейчас так прекрасен. В лучах солнца прекрасно видны его милые веснушки, а светлые волосы сияют на свету, не то что в больнице. Пак, в принципе, выглядит потрясающе. Легкая белая рубашка действительно идет ему, как и светлые джинсы. — Тогда кушай. Чимин даже не знает с чего начать, хён и правда постарался, пока всё это готовил. Сам Юнги тянется к фруктам, видимо не сильно голоден, а Пак решает начать с сендвичей и просит налить ему сока. Пока они едят, болтают о всяких мелочах. Чимин спрашивает о Сонги, а в итоге узнает, что мальчик очень скучает, хоть и видит Пака каждый день. Парня это немного забавляет, видимо, не он один успел привязаться. В садик мальчик пока не ходит, а ездит с папой на работу. Чимин заливисто смеётся, когда Мин говорит, что некоторые сотрудники боятся его сына, мол: подрастет и продолжит управлять компанией, поэтому задобрить надо уже сейчас. Конечно, на Сонги это не похоже, Чимин очень сильно сомневается в том, что мальчик будет строгим владельцем, но и не исключает. — Юнги, — осторожно начинает младший. — Да? — Мин потягивает сок через соломинку и выглядит так непринужденно. Чимин в который раз убеждается, что старший похож на кота. — Вы нашли тех, кто покушался на Сонги? — выражение лица Юнги быстро изменилось. Да, это очень неприятная история с вытекающими последствиями. — Чимин, — тянет Мин и ставит стакан на покрывало, — я знаю, что возможно выгляжу злым и пугающим, — Чимин вскидывает брови. Кто ему это сказал? — но я не из тех, кто решает дела кулаками, как бы странно это не звучало. Я знаю человека, который это сделал. У меня есть хороший друг в органах, я уже написал заявление, взял у твоего врача подтверждение о побоях, — парень слегка удивляется. Пока он лежал себе в палате, Юнги разруливал ситуацию, — он ответит по закону, кроме этого у меня есть и другой компромат на него. Но, — старший поднимает глаза на Чимина, что смотрит с детским любопытством, — мне нужно, чтобы ты и Сонги подтвердили лица тех, кто напал на вас. Если тебе не сложно то… — Конечно нет, — перебивает Чимин, — они могли причинить вред Сонги, я этого так не оставлю. Пусть он сядет за решетку, — фыркает парень. Юнги тепло улыбается ему. — Спасибо. — Кто это был? И зачем ему понадобился Сонги? — Это один из моих конкурентов, — Мин поджимает губы и переводит взгляд на небосклон, — он уже год хочет объединить наши компании. Но если моя — это чистый бизнес, который я построил сам, то его — это лишь прикрытие. Он купил фирму года три назад, и под поставкой материалов, скрывает поставки наркотиков. — Господи, — Пак хмурится. — Мой бизнес он хочет использовать для расширения территории. Потому что мои поставки буквально по всему миру, а он ограничивается Китаем, Японией и Индией. — Это отвратительно, — хмыкает младший, — столько людей погибают от этой дряни, её употребляют даже дети. Он ужасный человек. — Я знаю. Но ещё он очень влиятельный. И я не мог просто так настучать на него, у меня просто не было доказательств. Но после этой ситуации, я не только написал заявление, но и дал наводку, так что после опознания, полиция прикроет его. — На самом деле, — начинает Чимин, немного смущаясь, — хорошо, что ты решаешь это именно так, а не как он. Ты молодец, — Юнги слегка в дрожь бросает от этих слов. Младший хвалит его. — Смотри, — Мин указывает на небо, — начинается, вставай, — Юнги помогает ему встать, — держи, — Чимин берет из рук Мина темные очки, — будет слишком ярко. Оба надевают темные очки, когда луна подходит к солнцу совсем близко. Через несколько секунд, она начинает закрывать собой его. Чимин не отводит глаз, но чувствует, как его осторожно берут за руку и переплетают пальцы. Мурашки волной скользят по телу, и это до безумия приятно. Луна скользит дальше и вскоре перекрывает собой солнце полностью. Остается лишь яркий светящийся диск вокруг них. Чимин невольно открывает рот от увиденного. Очень красиво. Нет, потрясающе. Лучи солнца дугой выбиваются из-за силуэта луны, словно обнимают. Зрелище длится недолго, около минуты, а затем луна проскальзывает мимо, вновь являя солнце. Чимин даже не заметил, как сжал руку Юнги сильнее от восторга. — Вау, — шепчет младший, — это очень красиво, Юнги, — Чимин снимает очки и поворачивается к старшему. — Я рад, что тебе понравилось, — он улыбается широко, десна открывая, точно котенок. Чимин ловит шанс воплотить свою мечту. Парень подходит ближе, кончиками пальцев снимает с Мина очки и смотрит в эти черные глаза. Кому-то они покажутся страшными и пугающими, а Чимин видит в них бездну, в которую падает, пропадает без шансов вернуться назад. Юнги в ответ смотрит ласково. Младший делает решающий шаг на встречу и притягивает Мина за шею к себе, примыкая к его губам. Несколько секунд ничего не происходит, они просто наслаждаются касанием, но Юнги начинает целовать. Не как в прошлые разы, а нежно, ласково, совсем невесомо. Не давит, не углубляет, а просто сминает губы. Чимин отвечает быстро, потому что мечтал об этом. Обнимает Мина за шею, прижавшись грудью к груди. Юнги кладет руки на талию младшего, отсторожно, чтобы не навредить. Сминает верхнюю губу, посасывает и переходит на нижнюю. Чимин еле слышно стонет, посылая вибрации по телу старшего. Они здесь совершенно одни. Стоят на краю холма, в лучах солнца, медленно целуются, изучают друг друга заново, потому что оба хотят. — Много, — в губы шепчет Юнги. — Что много? — Чимин приоткрывает глаза, утыкаясь своим лбом в чужой. — Двадцать пять дней, — объясняет Мин, — слишком много, я уже влюбился, — парень широко улыбается, услышав прямое признание в чувствах. — Я тоже, — целует коротко, — тоже влюбился. Юнги максимально осторожно притягивает младшего в объятия, не сжимает того, лишь руки на спину укладывает. Дышит в шею, носом утыкается. Потому что он смог пересилить себя, смог преодолеть барьер своего страха, потому что за ним стоял он — Чимин. — Давай присядем, — предлагает Юнги и ведет парня к покрывалу, усаживая того. — Спасибо за вечер, хён, — внутри всё ещё что-то трепещет от признания. — Всё что угодно, — они переплетают руки, — Чимин. — Что? — В общем, ты не злись на Хосока, но он сказал мне, что у тебя нет родителей. — Да, мои нынешние это приёмные, — спокойно говорит младший. Он уже пережил всё это, и ни о чем не жалеет. — Но Хо говорил, что тебе пришлось трудно. Я буду рад, если ты поделишься, но если не хочешь, то я не настаиваю. — Всё в порядке, — Чимин легко улыбается, пальцем поглаживая тыльную сторону ладони Юнги, — просто, знаешь, дети, они часто бывают злыми. Особенно в таких местах, как детский дом. Там все находятся в одном положении, но есть и те, кто считает себя выше других, — Чимину немного неприятно вспоминать всё это, но он доверяет Юнги и хочет поделиться. Не хочет недопониманий в будущем, — в общем, меня выбрали жертвой. Я особо ни с кем не общался и как таковых друзей у меня не было. А те парни были на семь лет старше. Мне было шесть, когда они обратили на меня внимание и начали пакостить. То подножку поставят, то еду в кровать подложат. Краски в шампунь нальют, я потом очень долго отмывал свой цвет, — Пак улыбается уголком губ. Тогда он думал, что так они хотят с ним подружиться, — но всё это были шалости, по сравнению с тем, что было дальше. Я рос, и они тоже. Их шутки становились всё более жестокими. Один раз, я нашел в своей порции супа иглу. Я не знал что было бы, если бы я её проглотил, — Юнги сжимает губы. Он не может поверить, что дети могут быть настолько жестокими по отношению к другим. Мину больно это слушать, но он должен, — в один из дней, я читал книжку в игровой, там было ещё несколько детей. Тогда они подошли ко мне, с какой-то баночкой. В ней была прозрачная жидкость, они что-то сказали и выплеснули её на меня, но я быстро среагировал и капли попали только на руку. Это была кислота. — Блять, — вырвалось у Юнги, — где они ее взяли, черт возьми, куда смотрели воспитатели? — Я не знаю откуда она у них взялась, а что на счет воспитателей, то они неособо на это реагировали. Моя мать выбрала, судя по всему, не самый лучший детский дом. Таких издевательств было достаточно. Они оставили много шрамов на мне, хорошо хоть не на видных местах. — Покажи, — шепотом просит Юнги, — пожалуйста, хотя бы один. Чимин без вопросов закатывает один рукав рубашки почти до плеча. На внутренней его стороне, Юнги видит округлый шрам, уже заживший, но шрам. Видимо он от кислоты. Мин скользит кончиками пальцев по мягкой коже младшего и добирается до него. Осторожно проводит пальцем, а затем наклоняется и целует. Несколько раз, словно пытается залечить. Чимин ахает тихо, потому что не понимает такого поведения. Это ведь шрам, страшный и уродливый. — Юнги, — тихо просит парень. — Когда ты будешь показывать мне их, я буду делать так каждый раз, — он смотрит в янтарные глаза Чимина и видит там легкий шок, — ты важен мне, Чимин-а, — мягко тянет старший. — Но они некрасивые, — шепчет Чимин опустив голову. — Эй, — Юнги берет его лицо в свои ладони и поднимает голову, заставляя смотреть на себя, — некрасивые те, кто это сделал с тобой, ясно? Ты потрясающий, — Мин коротко целует. — Спасибо, — хочется заплакать. — На самом деле, мне тоже есть, чем поделиться, — Чимин внимательно смотрит на старшего, — ты явно заметил, что у Сонги отсутствует мать. Она умерла пять лет назад при родах, — Пак широко раскрывает глаза. Он перебирал разные варианты, но этот… — мы были женаты, я любил её, но пришлось отпустить. Я был нерешительным с тобой, потому что меня не отпускал страх потери. Мне сложно кому-то открыться, довериться, потому что среди множества, она единственная меня понимала и принимала таким, каким я есть. Я понимаю, что это глупо. — Вовсе нет, — Чимин берет его руки в свои и слегка сжимает, — потеря любимого человека это всегда горе и боль. Но то, что ты смог пережить это в одиночку ещё и с новорожденным сыном — подвиг, Юнги. Ты очень сильный, — он мягко гладит руки Мина, пытаясь поддержать. — Прости за всё, прости меня, — старший склоняется и кладет голову на плечо Чимина. Пак чувствует что-то мокрое на плече и понимает: Юнги плачет. — Хён, — парень обнимает его за шею, прижимая к себе, — я буду рядом и мы со всем справимся вместе, да? У тебя есть Сонги, Хосок, я и мои друзья. — Я не плакал пять лет, — он шмыгает носом, прямо как Сонги, — держался как мог ради сына, потому что он брал пример с меня, я не хотел показаться слабым в его глазах. — Мы все люди, Юнги-я, — тихонько говорит Чимин, — нам важно и нужно показывать свои эмоции. Сонги бы никогда не разочаровался в тебе. Он любит тебя. Да, ты много работаешь, но он это понимает. Они сидят так долго. Тихо переговариваются о своём, узнают друг друга ближе. Их тянет, очень сильно. Юнги всегда хочется касаться Чимина, хочется поцеловать его, провести кончиком носа по щеке, шее и волосам. И он не отказывает. Ведет осторожно, еле-еле касаясь, оставляет легкие поцелуи, а Чимин плавится от всех этих нежностей. От смущения утыкается в плечо Юнги, прячется, а Мин смеётся хрипло, потому что младший слишком стеснительный и ему это нравится. — Ты ведь станешь моим парнем, — на ушко шепчет Мин, — никаких пряток. Мы расскажем Сонги при первой возможности, всё ему объясним. — Да, — коротко отвечает Чимин и отрывается от плеча. Смотрит в глаза, видит там самого себя, пропавшего без вести. — Ох, черт, — Юнги всполошился, когда увидел на часах время, — я обещал вернуть тебя к девяти, время уже полдесятого. Нам нужно возвращаться, иначе меня к тебе больше не пустят. — Я сам к тебе сбегу, — кокетничает Пак, мило улыбаясь. — Хитро, — подмечает Юнги. — А где Сонги, кстати? — Оставил на попечение Хо. В этот вечер они вместе смеялись и плакали. Поделились тем, что болело долгое время, смогли открыться друг другу. Раскрыли свои чувства. Теперь нужно суметь вместе построить дом, под названием «счастье».

***

— Сонги, зайчик, давай мы не будем, а? — Тэхен всё вертится вокруг мальчика, пытаясь привлечь его внимание, — Хосоки-хён, конечно, оценит твои рисунки, но не на стенах своей квартиры. Сонги оказался весьма непоседливым молодым человеком. Стоило Хосоку выйти в магазин, как мальчик взял карандаши, решив превратить квартиру Чона в Лувр. Тэхен заметил это не сразу, отнюдь. Спустя полчаса. А Киму стоило обратить внимание на странную тишину, и отсутствие рядом маленького хулигана. — Сонги-я, — умоляюще тянет Тэхен, — Хосок очень расстроится, когда увидит… твои шедевры. — Не красиво, что ли? — мальчик поворачивается к старшему и мило хлопает ресничками. Ей богу, ну он же ангел. — Конечно красиво, но нельзя рисовать на стенах, — Сонги видно приуныл. — А я так старался, — мальчик дует губы. — Давай мы лучше на бумаге порисуем? — предлагает альтернативу Тэхен. Оба дергаются, когда слышат как хлопает входная дверь. Ну всё, Тэхена четвертуют, за то, что не уследил за ребенком. Какой кошмар. Ким сглатывает и неуверенно выглядывает из-за угла, где видит Чона с двумя пакетами. — Уже вернулся? — Тэхен улыбается как-то странно. — Нет. Решил тебе продукты показать, ща обратно в магазин верну, — Хосоку думается, что Ким дурачка словил, — конечно блин, вернулся. — Эм, — Тэхен щелкает пальцами от нервов, — мы немножко порисовали. — Молодцы, — Чон идет на кухню и поднимает пакеты на стол. — На стене, — добавляет Ким. У Хосока глаза стали раза в два больше точно. Он метнул взгляд на Тэхена, а тот смотрел как котенок нашкодивший, хотя участия не принимал. — Сильно? — Чон уже готовится морально. — Не то чтобы, — Тэхен заламывает пальцы, кивая в сторону его комнаты. Хосок оставляет пакеты Киму и идет смотреть на шедевры молодежи. Сонги быстро находится в его спальне. Мальчик сидит на полу возле разрисованной стены и перебирает карандашики. Ну как можно ругаться на это чудо? Да и как-то не хочется, потому что Юнги не посмотрит на то, что Хосок его друг. — Сонги, — тянет Чон и садится рядом с мальчиком. — Будешь меня ругать? — сразу же спрашивает он. — Нет, что ты. Просто хотел спросить. Почему рисунки не раскрашены, а? Так дело не пойдет, давай карандаши и вместе раскрасим, — мальчик тут же засиял улыбкой, а Чон понял, что сделал всё верно. Подумаешь, обои. Деньги заработаются, а обои переклеятся. А осчастливить ребенка не всегда так просто, как кажется. Тэхен быстро раскладывает продукты по местам и идет к мальчикам. Нарушители прекрасного ремонта. Хосок и сам сейчас похож на ребенка, сидит себе тихонечко рисует на белой стене, раскрашивает что-то. Ким облокачивается на дверной косяк и складывает руки на груди. До чего прекрасная картина. Тэхён надеется, что «свидание» Чимина и Юнги, даст свои плоды, а иначе обои были испорчены зря.