Грехопадение

      Волны темных океанских вод бились о прибрежные скалы, пушистой пеной оседая в небольших затишках. Шум от беснующейся и неспокойной стихии разносился на многие лиги. Штормовые тучи нависали над величественными шпилями замка на краю отвесной скалы, окруженного редким полесьем. Каменные серые стены, массивные кованные решетки на узких окнах и главных воротах, грозные башни, которые видно за многие мили. Замок выглядит пугающим, но столь манящим… Неприступный днем, ночью, с загорающимися тусклым светом окошками, он кажется еще более загадочным. Каждый, кто приближался к этим стенам, испытывал благоговение перед мощью этого строения.       Темные и петляющие коридоры освещались свечами в кованных канделябрах на стенах, полы устланы дорогими бордовыми коврами, на которые яркими квадратами падал свет из окон. Король вампиров бесшумно и степенно шагал по своим владениям, иногда коротко кивая на поклоны и приветствия придворных и слуг. Большего эти существа не заслуживали. Но это, конечно, не мешало всем заглядываться на невероятную красоту правителя. На его четкий профиль, отливающие розовым цветом волосы, пухлые манящие губы…       Бросив взгляд на солнце, высоко в небе проглядывающее среди туч, мужчина поджал губы, оправил камзол, расшитый по воротнику и манжетам золотыми нитями, сдул с глаз челку и немного ускорил шаг. Им пора выдвигаться, а этот лежебока все спит! Распахнув тяжелые резные двери королевских покоев, вампир вошел внутрь и без промедления отправился к постели исполинских размеров под балдахином цвета красного вина.              — Поднимай задницу, ящерица! Мы должны были уже отправиться в путь, а ты еще даже не позавтракал! — король принялся стягивать с обитателя постели одеяло, но тот был явно против и тянул его на себя. — Вставай, я сказал! Уже давно день наступил!       — Я не виноват, что кое-кто до поздней ночи не давал мне уснуть, — отозвался соперник, продолжая кутаться в одеяло. — Вы, Ваше Величество, может и не нуждаетесь в сне в том количестве, что и все, а вот мне он очень даже нужен!       — Да ты понимаешь, как это неприлично — опаздывать по приглашению Верховного демона? — монарх все же вырвал одеяло из цепких пальцев и стянул с постели. — Я король, Намджун! Моя репутация должна быть безупречна!.. И почему ты все еще голый?!       Намджун лениво потянулся, зевая и ничуть не стесняясь своей наготы. Напротив, он, словно назло, повернулся к вампиру так, чтобы тот мог разглядеть каждую мышцу на подтянутом теле и оценить его утреннее возбуждение. Это возымело действие: мужчина приоткрыл рот, заглядевшись на него, невольно провел языком по пересохшим в миг губам и опустил руки вместе с одеялом. Подглядев его реакцию сквозь ресницы, Джун быстро схватил короля за руку, дернул к себе и повалил на постель, нависая сверху.       — Я голый, потому что ты, Сокджин-и, забросил куда-то мои штаны для сна ночью, а искать их вымотанным после стольких часов любви с тобой мне было просто лень, — промурлыкал мужчина, зарываясь пальцами в отдающие розовым волосы своей добычи и вороша тщательную укладку. — И кто тебе сказал, что мы опоздаем? Близнецы уже выступили с войсками вперед, а мы с тобой доберемся самым скорым способом. А репутация твоя, мой дорогой друг, разрушена еще в тот день, когда ты увез меня из родного клана.       — Ты сам сбежал, негодный мальчишка! — возразил Джин, стараясь противостоять растекающемуся по телу теплу от прикосновений младшего. — Я не звал тебя за собой, ящерица…       — Мхм, именно поэтому так смотрел на меня на прощание, словно готов был умереть от тоски прямо за пределами поместья, — усмехнулся Джун и принялся расстегивать ряд пуговиц на чужом камзоле.       С губ вампира сорвался едва слышный полустон-полувздох, а после он сдался под напором дракона, что так нагло и собственнически гулял руками по его телу. Когда-то он и предположить не мог, что тот четырнадцатилетний мальчишка, которого он встретил по приезду в клан драконов, однажды будет творить с ним все эти вещи.       Сокджину тогда уже было больше трехсот пятидесяти лет, он мудро правил своим народом, поддерживал мир со многими соседями и часто посещал их с дружественными визитами. Этот раз не был исключением. Акхарат расположился среди Восточных гор, в трех днях пути от Темного предела, где обитали вампиры. Окруженный отвесными скалами и водопадами, город всегда был в легкой дымке тумана, среди которого мелькали быстрые и гибкие тела огромных созданий. Джина всегда завораживала красота этого народа, их мудрость и величие.       Стоило королю вампиров со свитой приблизиться к городу, как им навстречу вышел десяток драконов в человеческом обличье. После обмена любезностями со стражами вампиров все же пропустили через границу и сопроводили к поместью главы клана. Главный дракон встретил процессию вместе со всей своей семьей, включая трех юношей — сыновей и наследников рода.       Среди них и был Намджун — самый младший отпрыск, что с любопытством разглядывал прибывших гостей, ведь прежде он никогда не встречал существ других видов. Драконье племя было малочисленным и скрытным, они редко принимали у себя гостей и еще реже покидали свои владения. А еще они бережно охраняли свое потомство, ведь юные драконы так слабы и беззащитны перед остальным миром.       Всему молодому поколению было строго на строго запрещено приближаться к прибывшим, но Намджун поддался духу бунтарства и подобрался к королю, когда тот поздним вечером прогуливался по саду. Джин не смог отказать этому мальчишке с глазами цвета темных фиалок и глубокими милыми ямочками на щеках, что смотрел на него столь открыто и заинтересованно. Поэтому они гуляли почти до самого рассвета по темным аллеям сада, разговаривая обо всем на свете. И следующей ночью тоже. И так до самого отъезда Сокджина в свое королевство. Маленький дракон задавал сотни вопросов о внешнем мире, расспрашивал о городах и королевствах, о демонах и вампирах, об эльфах и гианах. Ему было интересно буквально все, а Джину не сложно было поведать. Проблема была лишь в том, что Намджун привязался к старшему. Ко времени отъезда мальчик все больше мрачнел и грустил, из-за чего король и сам начинал расстраиваться. Не нужно было начинать это все, юноше теперь будет только хуже.       Уезжая из Акхарата Сокджин лишь коротко попрощался с Джуном, надеясь, что его несколько холодное с ним обращение в последние дни оттолкнет мальчишку, заставит его обидеться и забыть.       Следующие сто лет король вампиров занимался внутренними распрями в своем государстве. Он и думать забыл о визитах к друзьям и соседям. Но когда все вновь утряслось, клан драконов сами пригласили его к себе. Это было странно, но приятно. По приезду его встретил все тот же глава клана, не изменившийся ничуть, лишь седина проступила на его висках. Вместе с драконом вышла и вся его семья. Двое старших сыновей за прошедшее столетие обзавелись семьями, подле каждого стояла супруга, у одной из которых на руках сидел маленький мальчик, с такими знакомыми, фамильными ямочками. Намджуна же не было. Как объяснили королю позже, младший наследник отправился на охоту и еще не вернулся. Джин же вздохнул с облегчением. Его визит должен был быть непродолжительным, а значит, если молодой дракон задержится на охоте, то они не успеют встретиться.       Но надеждам его было не суждено сбыться и уже следующим же вечером Сокджин столкнулся все в том же саду с высоким и статным молодым мужчиной, чьи фиалковые глаза озарились радостью узнавания в первый же миг. Джун вырос красивым драконом, стал выше короля на полголовы, но сохранил то же тепло во взгляде и легкий налет наивности. Пепельные волосы легкими волнами спадали до плеч и пара непослушных прядей норовила упасть на глаза, но парень легко сдувал их. Традиционные одежды клана ладно сидели на мощной фигуре, на которую явно заглядывались юные драконицы.       — Ваше Величество, — сказал он теплым и тягучим, словно мед, голосом, улыбаясь. — Как я рад застать вас.       Именно в тот момент Сокджин понял, что пропал. Пал к ногам этого существа, без шанса на спасение. Он никогда не испытывал такого влечения к кому-то, не важно, мужчина это или женщина. Вампиры по природе своей отличаются некой холодностью, чем очень близки с демонами. Но король, сам себе не веря, нырнул в омут с головой. Он сам искал встреч с Намджуном, заводил с ним долгие беседы и наслаждался каждой минутой рядом.       Конечно же, Джин понимал, что все это безнадежно. Понимал, что это не может продолжаться бесконечно, но упрямо продолжал откладывать свой отъезд. Да, он ни за что не признается дракону в своих чувствах. Да, Намджуну в скором времени нужно будет жениться, чтобы продолжить свой род и не дать своей расе угаснуть. Да, скорее всего, после этого Джин больше никогда не встретится с ним. Но так хотелось провести вместе еще хотя бы немного времени. Король чувствовал, что и сам Джун тянулся к нему, желал его компании, но старался не думать о том, что это могло бы значить.       Когда все же пришел час расставания, Сокджин с королевским достоинством попрощался с кланом, в последний раз задержал взгляд на молодом драконе и отправился прочь. Он не смел признаться, не смел просить о том, чтобы младший оставил дом ради него — драконы бы этого не простили. Ведь они оба мужчины, а народ Джуна ревностно следил за тем, чтобы их род продолжался. Посмей Джин признаться в любви и окажись это взаимно, им пришлось бы бежать. От Намджуна отреклись бы все, в первую очередь его семья.       Вампир не мог этого допустить. Поэтому он с тяжелым сердцем покинул Акхарат. Вот только молодой дракон решил иначе и уже спустя день пути он настиг королевскую процессию. Огромный ящер иссиня-черного окраса с фиолетовыми рогами и костными наростами рассекал кожистыми крыльями воздух. Заприметив группу вампиров, он стал стремительно снижаться и поднял тучи пыли с пустынной дороги. Сокджин без страха наблюдал за этим поистине завораживающим зрелищем и даже не пытался унять бешено колотящееся сердце.       Дракон приземлился прямо перед королем, а уже в следующий миг Намджун крепко сжимал Джина в своих объятьях. Старший колотил его по плечам, кричал и пинался, пытаясь воззвать к голосу разума юнца. Он ведь станет изгнанником, будет порицаем всей своей семьей и никогда не сможет вернуться домой, если не улетит сейчас же! Но Джун лишь улыбался в ответ, крепче сжимая вампира в объятьях, а после произнес:       — Мой дом там, где ты. Я не для того ждал тебя сто лет, чтобы отпустить сейчас! А после приник к губам старшего в поцелуе и держал до тех пор, пока тот не сдался и не обмяк в его руках.       И вот теперь, будучи изгнанником уже почти двести пятьдесят лет, Намджун почти каждый день заверял своего возлюбленного, что ни секунды не пожалел о своем выборе.       — Всего меня разлохматил, — ворчал Джин, поправляя волосы перед зеркалом и дуя припухшие после поцелуев губы.       — Тебе так больше идет, — улыбнулся дракон, поедая свой завтрак.       Старший недовольно оскалил клыки, но ничего не ответил. Что уж говорить, он сам поддался любовнику и уже спустя пару минут ласк стонал и подавался навстречу чужим рукам. Увы и ах, но выдержки за прошедшие годы рядом с Намджуном так и не прибавилось. Напротив, этот коварный змей находил все новые и новые способы свести его с ума! Откуда только фантазии столько…       — Да хватит тебе прихорашиваться, — фыркнул Джун, уже натягивая на себя рубашку. — Ты и в лохмотьях будешь неотразим. А прическа твоя все равно растреплется во время полета.       — Молчи, чешуйчатый! Я должен быть безупречен при встрече со старыми друзьями!       — Тебе напомнить, в каком состоянии ты был после последней вашей встречи?       — Не смей!       Намджун хохотнул, подошел к старшему, обнял за талию и стал осыпать нежными поцелуями его лицо, отступая к балкону.       — Джин-и, ты самый прекрасный из всех вампиров на этом свете, ты самый лучший король и мастер меча…       — Забалтываешь…       — Но говорю чистейшую правду, — улыбнулся младший, а затем легко и без страха перегнулся через ограду балкона и полетел вниз вместе с Джином.       Король захохотал от восторга, наблюдая как прямо рядом с ним дракон принимал свой истинный облик. Как обрастает чешуей сильное тело, как пробиваются на лбу рога и костные наросты, которых ему так нравится касаться, когда любимый обращается, и как, наконец, распахиваются за спиной огромные крылья. С оглушительным ревом дракон легко выровнялся, превращая падение в полет и предоставляя Джину шанс ухватиться на свою шею, что тот и сделал, удобно устраиваясь между лопаток существа. Ветер сильными порывами бил в лицо, растрепывая волосы и заставляя судорожно хватать ртом воздух с непривычки. С каждым махом сильных крыльев дракона они все больше набирали скорость, отдаляясь от замка. Быть может, они уже никогда не вернутся в родные стены после грядущей войны, но ни один из них не собирался думать об этом. Впереди их ждет такой привычный, но каждый раз захватывающий полет.

***

      Чимин тихонько ступал по темному мраморному полу, оглядываясь по сторонам. Верховный не запрещал ему гулять по своему замку, так что теперь парень совал нос везде, где мог. Он уже побывал в парадном зале, трех галереях, оружейной и еще в целой анфиладе комнат. Все они были на удивление светлыми и просторными, несмотря на то, что хозяин всего этого не выглядел тем, кто ценит подобное. Пусть Чимин и не видел толком местной прислуги, кроме тех слабых духов, что будили его по утрам и приносили ему одежду, но все помещения содержались в идеальном порядке. Видимо, демон строго приучил своих подданных угождать любой его прихоти.       Единственным местом, куда нимфе не было позволено ступить и шагу, было Восточное крыло, где обитал гарем, но именно туда тянуло с невероятной силой жгучее любопытство, ведь эта часть замка была едва ли не самой обширной. Было так интересно посмотреть на тех, кто должен был делить ложе с демоном. Какие они? Все они суккубы? Если да, то приходится ли им примерять на себя чужой облик, как рассказывал Тэхён? И кого все же предпочитает местный Повелитель?.. Зачем ему эта информация, парень не знал. Да и от всех мыслей и вопросов, что посещали его голову, щеки заливало таким ярким румянцем, что, наверно, можно было бы осветить ими главный холл. Справившись с собой и все же передумав посещать гарем Верховного после того, как увидел охраняющих вход воинов, Чимин продолжил слоняться по длинным и широким коридорам.       Солнце, едва проглянувшее из-за туч, уже клонилось к горизонту. Откуда-то из-за каменных стен доносились голоса многих сотен существ, звон металла, ржание лошадей и звуки, что издавали неизвестные парню существа. Хосок и Юнги, как и говорили, созвали свои войска, которые как можно скорее подтягивались к Паучьему кряжу, располагаясь подле стен замка либо в лесу через реку. Чимин не знал точного количества воинов, но краем уха слышал что-то о десяти тысячах и о том, что это еще далеко не все. Масштабы надвигающегося сражения пугали. Парень и предположить не мог, что его рассказ повлечет столь серьезные последствия. И как же горько было осознавать, что все его близкие и родные, весь его род от мала до велика, погибли из-за противостояния, к которому даже не имели отношения. Им просто не повезло обитать рядом с Восточными горами, что отделяли владения демонов.       В глубокой задумчивости нимфа бесцельно брел и брел по безмолвным коридорам, где сами по себе ярче разгорались свечи на стенах по мере того, как солнце все ниже опускалось за край горизонта, скрытый за темным лесом. Наверно, он так и продолжал бы свое путешествие, если бы не привлекшие внимание голоса из-за ближайшей двери. Они были смутно знакомы, но определить их Чимин не мог, поэтому тихонько приблизился к входу в помещение и заглянул сквозь щелку.       Библиотека! Ее парень еще не видел. Даже сквозь узкий проем были видны длинные ряды высоких стеллажей, до верхних полок которых можно было достать либо стоя на лестнице, либо обладая крыльями. Сотни и тысячи книг, от простых до толстых и древних фолиантов — все они ровно стояли на полках, маня их открыть, пролистать потемневшие страницы, выведать все тайны… Нимфе дико хотелось толкнуть дверь и узнать, насколько же обширна эта сокровищница знаний, но внимание снова привлекли голоса и ему пришлось умерить пыл. Внутри библиотеки оказались Хосок и Тэхён — Чимин увидел их обоих чуть в стороне, сидящими на удобном небольшом диване с резными ножками и подлокотниками.       — Тебя что-то беспокоит, Тэ-Тэ, — произнес Верховный, поглаживая супруга, уложившего голову ему на колени, по волосам. — Что ты хочешь спросить у меня?       — Ничего, мой Господин, — мягко отозвался младший, наслаждаясь нежностью демона. — Ничего такого, что стоило бы вашего внимания…       Чимину было неловко подглядывать за ними, но эта пара не могла не цеплять взгляд. В них столько любви, столько невыразимого трепета друг к другу, что дух захватывало. На самом деле, прежде парень думал, что такая гармония возможна лишь в парах тех существ, что жили за Восточными горами, да среди Хранителей — полной противоположности демонов, которые крайне редко спускались в обычный мир. Но эти двое шли вразрез со всеми устоями и любили на зависть всем… А точнее тем, кто знал об их чувствах.       — Любимый, ты ведь знаешь, что можешь говорить со мной обо всем, — пальцы Хосока убрали прядь серебристых волос суккуба за ушко и легко прошлись по длинной цепочке золотой серьги. — Я всегда выслушаю тебя и отвечу на любой твой вопрос, поддержу и объясню… Ты волнуешься из-за предстоящего выступления войск?       — И из-за него тоже… — Тэхён вздохнул, поднялся и сел, поджимая к себе босые ступни. Изящные пальцы сжали ткань бордовых шаровар в тон тонкой блузе с золотым орнаментом на груди. — Хосок-а… я много об этом думал, и, если быть честным, совершенно не знаю, как просить о подобном, но… Я восемь лет принадлежу тебе целиком и полностью, я знаю, что этот срок ничтожен в сравнении с теми годами, что ты прожил на этом свете и еще проживешь… Но я так хочу подарить тебе дитя…       — Тэ…       — Да, я знаю, что не имею права торопить вас в этом решении, Господин, — поспешно перебил младший, мотнув головой и прижимая ладони к щекам, и снова невольно перешел на почтенное обращение. — Знаю, что этот выбор зависит исключительно от вас, что, быть может, вы и вовсе не хотите этого, не считаете меня достойным, а мне лишь нужно смиренно принять свою судьбу, но… Я так сильно боюсь потерять вас… Так боюсь, что не успею подарить вам всю свою любовь… Боюсь отпускать вас на эту войну. Ведь Шактехин, если он и правда в руках Тэяна и его союзников, так опасен для вас с Юнги. А вдруг случится непоправимое и вы… вы… — тяжелые капли слез сорвались с темных ресниц суккуба и последние слова заглушились всхлипом.       Чимин за дверью невольно отвел взгляд и прикусил губу, коря себя за то, что продолжает подслушивать, но все равно остался. Хосок же тем временем протянул руки к лицу Тэхёна и бережно стер мокрые дорожки с его щек, заглядывая в покрасневшие глаза.       — Сердце мое, не плачь, — прошептал он и коснулся губами лба супруга. — Вот поэтому я и прошу тебя говорить со мной обо всем — напридумывал себе всякого, загнал сам себя в ловушку из мыслей, а теперь не знаешь, как выбраться. Я тебя люблю, Тэхён. Люблю так сильно, насколько это вообще возможно для меня. Я готов весь мир поставить на колени ради одной твоей улыбки. Ты — все, что у меня есть и что мне дорого. Как ты можешь думать, что чего-то не заслуживаешь, что не достоин чего-то? Проклятье мое, я обещаю тебе, что со мной все будет хорошо. Как только мы одолеем Тэяна, я сразу же вернусь к тебе, целый и невредимый, и мы проведем с тобой еще долгие и долгие века вместе…       — Но дитя вы не хотите… — тихим хрипом отозвался суккуб, даже не пытаясь скрыть горечь.       — Не сейчас, любимый, — покачал головой Хосок и крепко прижал к себе младшего, укачивая в своих объятьях. — Я очень хочу, чтобы ты родил мне ребенка, даже не одного, но время сейчас самое неподходящее. Посмотри, что творится за стенами замка. Ты сам говоришь, что боишься за меня, а представь, что будет, если у нас сейчас появится малыш? Ты будешь бояться уже не только за мою жизнь, но и за его. Разве правильно ему будет родиться, когда вокруг война, боль и кровь? Пусть я и демон, пусть я привык ко всему этому, но я не хочу, чтобы наше дитя появилось на свет именно в такое время. Клянусь тебе, когда мы одержим победу, когда Шактехин будет надежно запечатан или уничтожен, а равновесие нашего мира восстановлено, мы, как и прежде когда-то, закроемся в покоях и в любви дадим жизнь самому прекрасному на свете ребенку.       Тэхён поднял на мужчину доверчивый взгляд, полный надежды. Губ его коснулась слабая улыбка, когда в глазах напротив он не увидел ни капли лжи. Его Верховный любит его, оберегает и заботится, он готов сделать для него все и исполнить любой его каприз — разве это не счастье? Нужно лишь подождать совсем немного, а потом все будет снова как прежде и даже лучше.       Потянувшись к Хосоку, Тэ обнял его за шею и приник к губам, втягивая во влажный и глубокий поцелуй, на который тот с удовольствием ответил, тут же усаживая парня к себе на колени. Оседлав чужие бедра, суккуб нетерпеливо вытянул из волос супруга золотую заколку, рассыпая по спинке дивана смольные волосы, и принялся распахивать полы ханбока на его груди, пока большие ладони Верховного оглаживали упругие ягодицы, чуть сжимая их. С губ младшего сорвался пошлый стон, когда Хосок прижал его теснее к себе, заставляя потереться пахом о свое нарастающее возбуждение. Им обоим так жгуче и дико хотелось сейчас быть ближе, пить дыхание друг друга, дарить ласку и наслаждение, словно от этого зависели их жизни. Ведь совсем скоро им придется расстаться так надолго из-за этой проклятой войны…       Туманный взгляд Тэхёна скользнул по двери в библиотеку, и он заметил нимфу, что в ступоре и оцепенении наблюдал за ними. Хосок как раз стянул с супруга блузу и влажными поцелуями спускался по обнаженной груди. Взгляд сверкающих багрянцем глаз продолжал буравить парня, заставляя смотреть и смотреть, даже против воли, а влажный язык прошелся по розовым губам, растянувшимся в лукавой улыбке. Тэ точно наслаждался тем, что на них смотрят. Он соблазнительно кусал губы, поглядывал из-под полуприкрытых век, часто и шумно дышал, постанывая. У Чимина пересохло во рту и ему дико хотелось отвести взгляд, но не было сил даже моргнуть. Но дитя порока продолжал удерживать его своим взглядом до тех самых пор, когда супруг проник пальцами за пояс его шаровар и сжал уже почти болезненно стоящее возбуждение. С протяжным стоном Тэхён откинул голову назад и толкнулся в чужую руку, вцепляясь пальцами в сильные плечи.       Чимин словно очнулся от чар и как ошпаренный отскочил от двери. Щеки горели так, что в пору было прикладывать лед, а сердце в груди колотилось, словно он снова бежал от погони в лесу. Боги, почему он не ушел сразу же? Почему продолжал смотреть?! Это ведь так стыдно и неправильно! Не то, конечно, что происходило между влюбленными, а то, что он подглядывал. Не зря матушка всегда говорила, что любопытство — его главный порок!       Встряхнув головой так, что маленькие бусины на мелких косах в пшеничных волосах отозвались легким перезвоном, нимфа сделал еще несколько шагов спиной вперед, прижимая к груди руки, а после развернулся и стремглав бросился прочь, не разбирая дороги. Ноги несли и несли его по коридорам и лестницам, словно за ним и правда гналась толпа демонов, а не собственное смущение. Вот только от темных созданий был шанс спрятаться, а от собственных эмоций не укрыться. Стыд заполнял его с головы до ног, заставляя судорожно отмахиваться от картинок перед глазами. Как ему вообще общаться с этой парочкой после такого?!       Не разбирая дороги, парень бежал еще некоторое время, пока не осознал, что определенно спустился на несколько уровней ниже тех этажей, на которых обитали все гости и сам хозяин замка. Коридоры здесь были уже и гораздо темнее, чем наверху. Гулкое эхо шагов отскакивало от стен, а легкий сквозняк отзывался мурашками по всему телу. Свернув в очередной коридор и стараясь не думать о том, как ему искать путь назад, Чимин вдруг заметил, что стены становятся все меньше похожи на созданные искусственно, все больше напоминая естественный камень пещер. Неужто он набрел на темницу? Воздух с каждым шагом становился все тяжелее, более теплым и влажным. Освещение отсутствовало напрочь, но впереди, за поворотом, брезжило мягкое голубоватое свечение.       Нимфа старался ступать как можно тише, подбираясь ближе, а потом, набравшись смелости, выглянул за каменный выступ. Вместо ожидаемой темницы глазам предстала большая округлая пещера со свисающими с высокого потолка сталактитами, заполненная водой, от которой и шло свечение и легкий горячий пар. Бассейн был естественным, лишь самую малость подкорректированным — один край был более пологим и в нем выдолбили несколько ступеней, по которым было легче спускаться в воду. Парень завороженно рассматривал все это, едва не раскрыв рот, и не сразу заметил, что пещера далеко не пуста.       На середине бассейна в какой-то момент вынырнула светлая макушка и медленно двинулась к берегу. Чимин точно знал, кто это, и ему бы бежать отсюда, сломя голову, но он продолжал прятаться за скалой, снова, второй раз за день, подглядывая. Ничему жизнь его не учит, это ясно, как день. Но теперь уж он был заворожен вовсе не чужими чувствами, а невероятной красотой. Ведь Юнги, подплыв к краю бассейна, поднялся на ноги и предстал пред очи нимфы по всей своей красе, скрытый по пояс в чуть мутной воде. Небрежная мокрая коса была переброшена через крепкое плечо, сверкающие капельки, что срывались с выбившихся прядей светлых волос, скатывались по бледной коже, очерчивая сильные мышцы груди и пересчитывая заметные кубики пресса. Демон зачерпнул воды в ладони, умыл лицо и отбросил от него волосы. Прекрасное и завораживающее зрелище…       — Долго ты собираешься там стоять? — разнеслось эхом в насыщенном паром воздухе, и Чимин вздрогнул, тут же сильнее прячась за скалой. Как его могли заметить? — Я к тебе обращаюсь, нимфа. Это крайне невежливо и низко подглядывать за человеком, пока он моется, тебе не кажется? Подойди сюда, пока я сам не пошел за тобой.       Парень внутренне застонал, но решил не падать в грязь лицом еще больше и медленно выступил из своего укрытия, опустив голову.       — Простите, Темнейший, я заплутал. Гулял по вашему замку и заблудился. Я не хотел вас беспокоить и уж тем более подглядывать, клянусь!       Юнги негромко хмыкнул, вплавь приблизился к одному из краев бассейна и оперся на него локтями, с прищуром глядя на мальчишку. Нимфа с каждым взглядом на него все больше сомневался, что тот Верховный, ибо ну очень уж походил этот искуситель на суккуба.       — Подойди ближе, Чимин, я совсем не слышу, что ты там бормочешь.       Сжав кулаки, парень повиновался. А что ему остается? В любом случае самому ему из этих лабиринтов не выбраться, так что все равно придется просить чужой помощи. Всего пять шагов до края бассейна показались ему самыми тяжелыми и долгими в его жизни.       — А теперь наклонись и скажи все нормально, — краем губ улыбнулся демон, и голос его бархатной вибрацией прошелся по всем нервным окончаниям младшего.       Чимин медленно выдохнул и опустился перед мужчиной на присядки, а после, для удобства, и вовсе оперся на одно колено. Вблизи Юнги казался еще более красивым. Эти мягкие, но при этом мужественные черты лица, темные, сверкающие опасностью глаза, опушенные густыми ресницами, что так и манят… От Верховного так и веяло мощью и властью. В горле так сильно пересохло, что парню пришлось откашляться дважды, чтобы произнести нужные слова.       — Простите, Ваше…       Слова нимфы прервались испуганным вскриком, когда Юнги резко выбросил вперед руку, схватил его за запястье и дернул к себе, сваливая в воду. Та оказалась той идеальной температуры, когда она и не теплая, и не горячая — самое то для купания. Вот только Чимин купаться не собирался и теперь вся его одежда была насквозь мокрой. Отплевываясь от воды и убирая с глаз прилипшие к лицу мокрые волосы, он гневно посмотрел на покатывающегося со смеху Верховного.       — Вы! Что вы себе позволяете?! — парень возмущенно шлепнул ладошкой по поверхности воды, разбрызгивая во все стороны мелкие капли. Он даже позабыл о своем страхе перед этим существом. — Как я в таком виде пойду в свои покои?       — Это мой замок и моя купальня — я могу делать здесь все, что мне вздумается, — самодовольно ответил Юнги и отбросил косу за спину. — А насчет мокрой одежды… Хмм… Ее ведь всегда можно снять…       Чимин задохнулся от такой дерзости и не нашел, что ответить. И чему он вообще удивляется? Чего еще можно ожидать от демона? От этого темного, беспринципного, лукавого и безумно красивого существа! К тому же это не просто демон — это Верховный. А значит все вышеперечисленные качества можно смело множить на тысячу.       Забывшись в своих мыслях, младший упустил момент, когда Юнги оказался рядом с ним. Просто в какой-то миг он обнаружил, что мужчина находится буквально в шаге от него, обнаженный по пояс, и кто знает, что скрывает под собой водная гладь… Чимин поднял взгляд на старшего, совсем потеряв дар речи и внутренне содрогаясь, но далеко не от страха. Он так близко. Так давит на него своей сильной аурой и вместе с тем влечет… От Верховного невозможно отвести взгляд, как ни пытайся.       — Боишься меня? — шелестом донеслось до сознания мальчишки.       Он смог лишь медленно покачать головой, судорожно сжимая пальцами рубашку у себя на груди. Юнги неторопливо поднял руку из воды и поднес к чужому лицу, чтобы осторожно коснуться разрумянившейся от окружающего тепла щеки. Горячее и влажное прикосновение отдалось электрическим разрядом во всем теле. Прежде Чимин и подумать не мог, что обычное прикосновение может вызвать такую бурную реакцию в его теле. Но также он и представить не мог, что демоны могут касаться столь трепетно и нежно, глядя на кого-то с таким теплом.       Вторая горячая ладонь накрыла сжатые кулачки младшего и мягко потянула их вниз, пока Юнги делал последний шаг, сокращая разделявшее их расстояние. Нимфа кожей ощущал жар чужого тела, ощущал спокойное дыхание на своей щеке, которое так отличалось от его частого и поверхностного. И это было бы логичным, если бы он и правда сейчас боялся мужчину перед собой. Но как никогда прежде он ощущал себя в безопасности.       — Красивый… — прошептал Верховный, мягко убирая прядь с широко распахнутых чужих глаз, а после наклонился и накрыл такие соблазнительно пухлые губы своими.       У Чимина подкосились колени, и он едва не осел на дно бассейна, но Юнги легко подхватил его за талию и крепко прижал к своей груди, не переставая целовать. Поцелуй не был таким, как Чимин наблюдал недавно у парочки супругов, — демон целовал нежно, словно боясь спугнуть. Его губы были мягкими и упругими одновременно и имели легкий привкус каких-то ягод или пряного вина — определить невозможно, да и вовсе не о том были мысли нимфы сейчас. Его больше волновал горячий и влажный язык, что осторожно, но непреклонно очерчивал его губы, вынуждая их приоткрыть и впустить его внутрь. Стоило только этому случиться, Чимин окончательно потерял связь с реальностью и обвил руками широкие плечи демона, пока его язык изучал глубины рта.       Парню вдруг стало так чертовски плевать на все, что происходит за пределами этой купальни. Плевать, что прежде он не целовал никогда мужчину и даже помыслить о подобном не мог без содрогания. Здесь и сейчас ему было хорошо и безопасно, а остальное пусть катится в Бездну к Проклятым богам. Сколько длилось это безумие Чимин даже не пытался предположить. Он отвечал на каждое прикосновение Юнги, подстраивался, учился и получал поощрения за старания в виде нежного мурлыканья или трепетного прикосновения языка.       Вот только, похоже, не стоило опускать руки ниже плеч и касаться отчетливых шрамов между лопаток. Потому что Верховный тут же поморщился и отстранился, разрывая поцелуй. Чимин, все еще обескураженный поцелуями и не соображающий практически, непонимающе посмотрел на мужчину, что вдруг помрачнел и словно закрылся в толстый панцирь.       — Пора идти, — произнес Юнги, выпустив младшего из объятий и направляясь к ступеням, что вели прочь из бассейна.       Нимфа же смотрел ему вслед, вдруг вцепляясь взглядом в два протяженных и глубоких шрама на его спине. Они выглядели более чем странно. Где демон мог получить их? Что за оружие или пытка могли оставить такой след?       — Ты идешь? — прервал его мысли голос старшего, что уже накинул халат на плечи и туго завязал пояс. — Мне нужно встретить короля вампиров, что уже на подлете сюда. Чимин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же захлопнул и поспешно выбрался из воды. Окинув взглядом свою насквозь мокрую одежду и ручейки воды, что стекали с нее, а потом припомнив гуляющий по коридорам нижнего уровня сквозняк, парень едва удержался от отчаянного стона. Простуды не миновать.       — Эй, — Юнги встал перед младшим и приподнял его лицо за подбородок. — Дело не в тебе, ладно? Поцелуй был великолепным, и я бы с удовольствием его повторил.       — Спасибо, — пролепетал мальчишка и вдруг обнаружил, что одежда его стала совершенно сухой.       — Идем, нимфа, отведу тебя в покои. Нельзя, чтобы этот упырь с порога выпил из тебя всю кровь, решив, что ты закуска.       Чимин вздрогнул и торопливо пошел следом за демоном. На сегодняшний день с него точно хватит приключений.