Грехопадение

      Жизнь в бескрайних землях Нгара шла своим чередом и медленно, шаг за шагом, менялась. Взять хотя бы то, что новый Черный Король отказался единолично править страной и создал Совет, в который вошли Юнги, Намджун и Сокджин, как самые близкие и верные союзники. Это решение не было принято всеми подданными с радостью, поэтому следующие недели Совет занимался тем, что подавлял мятежи и восстания. Но это было не так уж сложно, поэтому дела в государстве действительно налаживались. Совет разъехался по своим резиденциям, чтобы заняться своими делами, но в любой момент его члены были готовы снова встретиться и принимать решения.       Тэхён был рад, что все получалось так хорошо и почти гладко. Вот только ему очень хотелось узнавать все новости из первых уст, чтобы Хосок сам делился с ним всем этим, но увы. С тех пор, как суккуб был отправлен (а по его собственному мнению — сослан) в личный замок бывшего Верховного, прошло уже три месяца. И за все это бесконечно долгое время демон ни разу не появился в своем доме. Это больно ранило, терзало и без того измученное сердце, но в какой-то степени Тэ понимал, что иначе и быть не могло.       Зачем возвращаться к тому, кто ему больше не нужен? Зачем ему тот, кто теперь не принадлежит ему целиком и полностью? Тот, кто стал грязным, запятнанным чужими прикосновениями. Тот, кто носит под сердцем дитя от предателя…       Суккуб старался не думать о том, что в нем растет новая жизнь, которой он не желает. Он мастерски делал вид, что беременности у него и вовсе нет, а вес просто появился от того, что он ест от скуки, да и Ёсан насильно пихает в него еду. Он игнорировал все разговоры о своем положении, пропускал мимо ушей ласковые комплименты от его «няньки», который говорил о понемногу проявляющемся животике и о том, как Тэ это идет. Жаль только, что бежать от этого вечно не получится, ведь маленький демон совсем скоро начнет давать о себе знать не только тошнотой по утрам, зверским аппетитом и быстрой утомляемостью, но и первыми толчками. А затем живот перестанет быть крошечным, будет расти и расти, чтобы в итоге, спустя еще полгода Тэхён взял на руки свое дитя.       Его дитя… То существо, о котором ему предстоит заботиться следующие многие и долгие годы. То существо, из-за которого он никогда больше не сможет быть рядом со своим возлюбленным. Как же парню хотелось, чтобы все это было простым кошмаром, глупым сном, после которого он открыл бы глаза и тут же попал в крепкие объятья Хосока. Демон прижал бы его к себе, целовал каждую черту его лица и шептал о том, что все это лишь дурной сон и что он любит его, несмотря ни на что…       — Тэхён? — позвал голос, отвлекая от мыслей.       Суккуб обернулся к позвавшему и моргнул пару раз, приходя в себя после тяжелых мыслей. Ёсан, ставший единственным другом и поддержкой в эти тяжелые недели, стоял посреди покоев старшего, рядом с подоконником, на котором тот расположился, и держал в руках мягкий плед. Юнги не ошибся, когда уговорил Хосока отправить этого мальчика вместе с Тэ. Первые пару недель он беспрестанно вымаливал прощения у старшего, плакал вместе с ним долгими ночами, когда Тэхён просыпался от кошмаров, даже на колени пару раз пытался встать, но суккуб не позволил ему этого. Парень лишь рассказал своему господину то, что от него требовали, чтобы выжить и не испытывать боли.       — Ты сидишь здесь уже два часа, как бы не простудился, — мягко произнес Ёсан, шагнув ближе и накрывая пледом колени Тэ, и чуть слышно добавил: — В твоем положении этого нельзя допускать…       — Это могло бы подействовать, если бы я хоть немного хотел этого ребенка, — бесцветно отозвался Тэхён, подтягивая ближе к груди колени, и вновь отвернулся к окну.       Ёсан поджал губы и присел напротив друга на подоконник.       — Тэ… Знаю, ты не хочешь говорить об этом, но послушай меня, ладно? Принц совершил ужасное, он делал многие страшные вещи, но то, как он поступил с тобой и своим братом, — безумие. И этого никак не исправить. Но не относись к ребенку так сурово лишь из-за того, кто его отец. Вспомни, как тяжело было тебе самому, когда весь клан презирал тебя за то, что ты полукровка, за то, кто твой отец, — суккуб взял руку старшего в свою и бережно сжал. — Я был на твоем месте, пусть и прожил пока меньше твоего, я рос таким же отвергаемым всеми, и когда я узнал, что забеременел от Чонгука, я был в ступоре. Отец этого ребенка — чудовище, он истязал меня и мучил. Он безумец, желающий во всем превосходить своего брата, думал я. Как я могу носить ребенка от него? Как я смогу заботиться о его ребенке?.. Но потом я подумал о том, что это дитя такое же мое, как и его, — губ Ёсана коснулась печальная улыбка. — В этом ребенке было столько же от меня, сколько и от Чонгука. Он ведь еще не родился, он не совершал ничего плохого. В моих силах вырастить его тем, кто изменит все… Я тогда так хотел, чтобы он родился…       — Я понимаю тебя, маленький, — хрипло произнес Тэхён, прислоняясь лбом к холодному оконному стеклу и закрывая глаза, которые жгло от непролитых слез, но сил на них за прошедшие месяцы уже не осталось. — Но твоё дитя не стало причиной того, что твой любимый теперь презирает тебя настолько, что видеть не может.       — Да, с этим не поспоришь. Но если бы ты действительно этого хотел, ты сделал бы все возможное, чтобы избавиться от этого малыша, — ответил младший суккуб. — Если бы ты по-настоящему ненавидел его и в твоем сердце не было ни капли тепла к нему, ты сделал бы это. Но ты хотел ребенка от Хосока, ты мечтал о нем, благоговел от мысли, что это чудо будет расти внутри тебя… и теперь просто не можешь убить другое дитя.       Тэ судорожно вздохнул, провел ладонями по лицу и посмотрел на парня с океаном отчаяния в глазах.       — Я не смогу его полюбить. Не потому что его отец Чонгук. А потому что из-за него я никогда не испытаю всего этого с Хосоком. Я никогда не смогу разделить трепет ожидания со своим любимым мужчиной, потому что живое доказательство того, что я был не только с ним, всегда будет со мной. Как бы Хосок ни любил меня, демонская честь для него важнее, — голос старшего упал до шепота. — Да, я не избавился от него. Но только лишь ради того, чтобы хоть иногда погружаться в иллюзию того, что у меня есть то, чего я никогда уже не получу. Если это все, милый, оставь меня одного, я не хочу никого видеть.       — Да, но… я пришел не только ради этого разговора, — осторожно сказал Ёсан и нервно провел пальцами по своим чуть розоватым волосам. — Ты не нервничай только, хорошо?       — Что случилось? — свел брови к переносице Тэхён.       — Его Величество вернулся.       — Что?.. — чуть слышным вздохом слетело с побледневших губ.       — Он здесь, прилетел минут сорок назад, но сказал никому его не беспокоить и отправился в свой сад, — поспешно ответил младший. — Он не сказал, надолго ли вернулся, но я подумал, что ты захочешь об этом узнать…       В следующий миг Тэхён уже сорвался с места и скрылся в коридоре.       Ему нужно увидеть его! Просто увидеть, не более. Издалека полюбоваться недостижимой мечтой, тем, что он потерял. Просто знать, что его любимый жив и здоров, что он счастлив в новом статусе… Пусть даже, возможно, он собирается завести новый гарем, ведь и такие слухи доходили до сосланного фаворита… Пусть даже от этого сердце в тысячный раз разбивается на острые и причиняющие невыносимую боль осколки.       Еще больнее стало, когда суккуб не смог ступить за ограду сада, ведь прежде он без проблем мог переступать невидимую границу, а теперь перед ним словно выросла монолитная каменная стена, в которую он влетел с разбега. Значит, Хосок и правда закрылся от него, и правда не желает иметь с ним больше никаких дел… Тэхён и не думал, что он может испытывать такое всепоглощающее отчаяние. Он не сможет даже посмотреть на своего любимого демона, ведь тот наверняка находится в своей излюбленной беседке, расположенной на другом конце сада. Тихонько всхлипнув и прижимая ладонь к груди, чтобы унять боль, суккуб сполз по каменной ограде и подтянул к себе ослабевшие в миг ноги.       — Прости… простите меня, Господин… Это все моя вина… Только моя вина…       — Как он? — спросил Юнги, остановившись за спиной друга.       Хосок ничего не ответил, продолжая сидеть на полу беседки и прижимая ладони к холодным доскам. Он прибыл в свой дом три дня назад, но за это время ни разу не покинул пределов сада. Он просто не мог выйти отсюда и встретиться лицом к лицу с тем, кого желал увидеть больше всего на свете.       — Ты не знаешь, верно? — поджал губы Верховный. — Неужели тебе настолько наплевать на него? Это ведь Тэхён, твой Тэхён. За что ты так жесток с ним?       — Я не могу… — подал голос демон, чуть царапнув ногтями деревянную поверхность. — Я не могу посмотреть ему в глаза… Не после всего, что произошло. Я слишком виноват перед ним, чтобы прийти и вот так просто продолжить жить прежней жизнью. Это я допустил то, что с ним случилось. Это моя вина в том, что я опоздал и не смог его защитить… Разве сможет он принять того, кто разрушил его жизнь?       — А у него ты не хочешь спросить, что ему нужно? Хочет ли он посмотреть в твои глаза? — раздраженно спросил Юнги. — Ты, Хосок, как был неразумным подростком, так и остался! Ты мудрый правитель, но глупый мальчишка в отношении своего любимого! Сказать тебе, что с ним сейчас происходит? Что происходило все эти месяцы, пока ты жалел себя и хватался за любую проблему, лишь бы не пришлось говорить с ним?       — Юнги…       — Он сходил с ума, Хосок, — продолжал Верховный, не обратив внимания на возражения друга. — Тэ сходил с ума от боли, потому что теперь он не нужен тебе! Потому что ты отмахнулся от него, отослал его сюда, даже не поговорив с ним! Ты хоть раз подумал о том, каково ему от того, что после брошенных Чонгуком слов ты так и не приблизился к нему? Каково ему остаться один на один с тем, что теперь он носит ребенка от того, кто изнасиловал его? Считаешь себя виноватым за то, что случилось тогда? Так имей смелость прийти к своему суккубу и на коленях вымаливать у него прощение, если он все еще нужен тебе и если ты все еще любишь его! Или убей, если он действительно тебе отвратителен! Потому что лучше ему умереть, чем жить вот так, когда его любовь не хочет приблизиться к нему! Он третий день сидит там, у входа в сад, не желая уходить и надеясь увидеть тебя! Просто увидеть! Тэхён, который должен беречь себя и своего ребенка, не слушает никого и ничего, отказывается от еды и с утра до вечера караулит тебя, труса!       Хосок сжал голову руками, зарывшись пальцами в свои смольные волосы, рассыпанные по плечам. Убить Тэхёна? Как Юнги может говорить подобное? Его маленький, родной Тэ не может умереть! Демон рисковал всем не для этого. Если суккуб погибнет, ему нет смысла оставаться в живых, ведь тогда все потеряет свое значение.       — Он там? — осознал наконец король, резко подняв голову, и тут же вскочил на ноги. — Три дня?!       — Дошло наконец, — закатил глаза Юнги и проводил взглядом сорвавшегося с места младшего. — Какими же глупыми мы становимся, когда любим…       Хосок спешил в сторону дворца, позабыв обо всем. Холодные ветра Нгара сейчас особенно суровы, Тэ нельзя простужаться, а он сидит там уже столько времени из-за него! Выскочив к выходу из сада, демон замер на секунду, осматриваясь. Когда он заметил съежившуюся фигурку у ограды, сердце сжалось в груди. Тэхён, такой хрупкий, такой беззащитный и уязвимый, кутался в свой теплый ханбок и беспокойно спал, прислонившись головой к каменной стене. Темные круги под глазами, бледная кожа… Парень был истощен и измучен, он плакал долгие часы, прежде чем уснуть… Азар, сидевший рядом, поднял голову при приближении хозяина и отозвался глубоким мурчанием, когда тот поощрительно коснулся его между ушей. Хранитель мог лишь оберегать своего подопечного, но никак не мог заставить его покинуть это место.       — Моя душа… — выдохнул король, опускаясь рядом с суккубом на колено, и дрожащей рукой коснулся его плеча. — Мой маленький мальчик… как же я виноват перед тобой…       — Ваше Величество? — нерешительно позвал Ёсан, что замер в паре шагов от них, и почтительно поклонился, когда демон перевел на него взгляд. — Простите, что помешали вам. Я… Я хотел попробовать отвести Тэхёна внутрь, чтобы накормить…       — Ничего, все хорошо, не волнуйся, — кивнул Хосок, а после осторожно поднял любимого на руки, стараясь не разбудить. — Я отнесу его сам, пусть спит. Мы поедим, когда он проснется.       — О… Как прикажете, Ваше Величество, — юный суккуб снова поклонился и выпрямился, лишь когда повелитель прошел мимо. Пожевав в нерешительности губу, он шагнул следом. — Я хотел попросить у вас прощения…       — За что? — нахмурился мужчина, обернувшись и бережно прижимая немного расслабившегося Тэхёна к своей груди.       — Я виноват в том, что случилось, — Ёсан опустил голову и сжал пальцами рукав ханбока. — Во всем, что вы с Тэхёном перенесли, виноват я, ведь это я рассказал Его Высочеству о вас… То, что происходит сейчас… это ведь тоже моя вина. Я понимаю это и готов понести любое наказание, которое Вы выберете для меня. Я так же пойму, если Вы решите изгнать меня или даже лишить жизни…       Взгляд Хосока смягчился. Он смотрел на этого мальчишку и видел в нем того потерянного юного полукровку-суккуба, что забрел во владения Верховного и боялся даже взглянуть на него. Воспоминания о том, как Тэхён медленно привыкал к нему, учился доверять и не бояться, отозвались в груди тянущим чувством ностальгии. Неужели спустя столько лет он позволит разрушить это все между ними?..       — Ёсан, нет нужды в извинениях, — негромко, чтобы не разбудить свою драгоценную ношу, ответил демон. — Я не виню тебя ни в чем. Наши с Тэ чувства не заметил разве что слепой, я думаю. К тому же, Чонгук… он был безумцем, ему было все равно, кому причинять боль. Даже если бы он не получил ничего от тебя, брат нашел бы другой шанс сломить меня. Ты пострадал от Чонгука так же, как и мы, поэтому не тебе просить прощения. Это я не должен был допустить, чтобы мой брат стал таким чудовищем. Это я должен был защитить тебя от него еще тогда, когда он забрал тебя к себе. Единственное, чем я могу загладить свою вину перед тобой, это дать обещание, что отныне ты никогда не будешь вынужден быть чьей-то игрушкой. Я очень благодарен тебе за заботу о Тэхёне все эти месяцы и буду должен тебе всю оставшуюся жизнь за это.       — Вы ничего мне не должны, Ваше Величество, — едва заметно улыбнулся юноша. — Тэхён мой друг, он для меня как старший брат и всегда был добр ко мне, поэтому я с радостью заботился о нем и малют… кхм, то есть ребенке. Все, о чем я могу просить вас, — будьте снисходительны к нему, вы сейчас ему очень нужны.       Хосок коротко кивнул и продолжил свой путь к дворцу.       Ребенок… Прежде он воспринимался как нечто эфемерное, что-то, о чем можно забыть и этого словно бы нет. Но теперь, укладывая суккуба на мягкую постель, Хосок обратил наконец внимание на то, как изменилась фигура парня. Конечно, он немного прибавил в весе, но особенно сильно это отразилось на его животе. Тот стал плотнее, больше, более округлым… Тэхён и правда носит дитя. Не его дитя.       Демон накрыл озябшего парня одеялом и опустился на пол рядом, разглядывая его умиротворенное лицо. Столько всего случилось с ними за прошедшие недели, столько изменилось. Он и сам понимал, что совершил огромную ошибку, отправив суккуба одного во дворец и даже не поговорив с ним, но тогда Хосоку было слишком больно из-за потери. Он любил брата, несмотря ни на что, и быть тем, кто лишил его жизни - настоящий удар. А когда выяснилось, что Тэ теперь не один… демон просто хотел умереть и не чувствовать ничего больше.       Понаблюдав за младшим еще некоторое время, пока он отогревался, король запустил руку под одеяло, мягко сжал чужую ладонь в своей, а после вытянул ее наружу, поднес к губам и коснулся запястья. Чувства к этому мальчишке за столь короткий, по сравнению с вечностью, срок заставили демона измениться в корне, сделали тем, кем он являлся, и заставляли жить дальше. Как он может потерять его?       — Я так скучал по тебе, Мое Проклятье… Какой же я глупец…

      NF, Britt Nicole — Can you hold me

      Тэхёну было тепло и уютно и это не могло не радовать. Тепло было и внутри, и снаружи, оно окружало, пробиралось под кожу, разливалось по каждой клетке тела, наполняя его уже почти позабытым чувством покоя и уюта. Выплывать из этого не хотелось вовсе, поэтому парень закутался в одеяло по самый нос и подтянул колени ближе к груди, стараясь снова уснуть. Ему снился такой прекрасный сон, так хотелось вернуться обратно, ведь там были сильные руки его любимого демона, что так бережно прижимали суккуба к широкой груди. Сон был таким реалистичным, что можно было даже ощутить такой родной, едва уловимый аромат, что всегда исходил от кожи мужчины. Его аромат, который не спутать ни с чем.       Лишь спустя несколько мгновений до затуманенного дремой сознания стало доходить, что аромат ощущается далеко не во сне и что засыпал парень точно не на мягкой постели и не под теплым одеялом. Боясь ошибиться в своих догадках, он снова глубоко вдохнул чуть терпкий аромат, исходивший от постельного белья, и едва не разрыдался. Так пахла лишь постель Верховного, ошибки быть не может. Но поверить в то, что он находится в этой спальне, было сложно и страшно. Медленно открыв глаза, Тэхён сразу же наткнулся взглядом на такой знакомый полог балдахина. Неужели это и правда не сон?..       — Ты не должен был поступать так безрассудно и караулить меня на холодном ветру, — раздалось из темноты, заставляя суккуба вздрогнуть и поспешно приподняться на локтях.       — Ваше Вели!..       — О чем ты думал, когда вытворял подобное? — с рыком спросил Хосок, шагнув из темноты на яркую полосу лунного света от незашторенного окна. — Чего ты хотел этим добиться? Решил застудиться до полусмерти, но дождаться, пока я покину сад? А если бы я так и не вышел? Если бы прямиком оттуда отправился обратно в столицу? Я думал, ты гораздо умнее, Тэхён!       Злой и колючий тон старшего заставлял вжимать голову в плечи и подбираться выше по постели, к изголовью, в страхе, но несмотря на это парень любовался им. Верховный был, как и всегда, прекрасен. Изменив своим привычным ханбокам, он облачился в свободную белую рубашку и брюки, заправленные в сапоги. Смольные волосы рассыпались по плечам, обрамляя словно высеченное из мрамора лицо с полыхающими раздражением глазами. Тэхёну редко доводилось видеть демона таким и это завораживало. Его даже почти не пугало то, что скорее всего возлюбленный сейчас убьет его, избавляясь от такой надоедливой помехи. По крайней мере он успеет напоследок насладиться красотой Черного Короля. Внутри было так тепло от одного только взгляда на демона…       — Ты глупый мальчишка! Неужели тебе настолько наплевать? — продолжал бушевать Хосок, сжимая кулаки. — Не будь ты в положении сейчас, я бы точно тебя выпорол!       — Простите… — едва слышно отозвался Тэ и наконец опустил взгляд, сжимая край одеяла и притягивая его выше к груди, чтобы скрыть живот. — Простите, Ваше Величество… Я не должен был поступать так опрометчиво и преследовать вас… Мне очень жаль, что я доставил вам неудобства. Вы можете наказать меня так, как посчитаете нужным, не беспокоясь о моем положении. Это… не важно…       — «Не важно»? — переспросил демон и шагнул ближе. — Как может быть не важным твое состояние? Как может быть не важным дитя? Так ты собирался относиться к беременности, когда молил меня о ребенке на Паучьем кряже?       — Это другое…       — Отчего же? Ведь это тоже дитя!       — Это не ваше дитя! — надрывно выкрикнул суккуб и всхлипнул, крепко зажмуривая глаза. — Он не ваш… Это ребенок чудовища, он не зачат в любви, как вы обещали мне… Я не хочу его… Я ненавижу его… Если бы не он, вы были бы рядом со мной, вы продолжали бы любить меня. Но теперь я омерзителен вам, я не нужен вам… Лучше бы вы убили меня сразу, когда положение подтвердилось, чем вот так мучали. Я думал, что достоин снисхождения, хотя бы в память о ваших ко мне чувствах… Жаль, что это не так…       Больше сдерживаться не было сил и по щекам парня покатились горячие слезы. Боль в груди не давала сделать нормальный вдох, от чего ему приходилось дышать через раз, захлебываясь в рыданиях. Чем он заслужил это все? Почему его счастливой жизни пришел конец? Хотя он сам виноват, что греха таить? Это ведь он влез тогда в переговоры, это он предложил свою кандидатуру в качестве залога верности Верховного. И все, что случилось потом — целиком и полностью его вина, в этом нет никаких сомнений. С каждым мгновением истерика все больше накатывала, а огонь по венам несся все с большей скоростью, но Тэхёну было совершенно на это наплевать. Ему лишь хотелось, чтобы все это закончилось.       — Прекрати, — раздался голос совсем рядом, а затем крепкие руки обхватили хрупкие плечи суккуба и притянули ближе к груди старшего, севшего на край постели, закутывая в объятья. — Тшш, тише-тише, успокойся… Прости, я не должен был кричать на тебя, это было неправильно с моей стороны. Ну все, все, не плачь, маленький, я перегнул палку, мне жаль…       — Не нужно… — сквозь рыдания выдавил Тэхён, пытаясь освободиться от объятий. — Не прикасайтесь… Я от-твратительный…       — Это не так, Тэ-Тэ, — покачал головой король и пересадил младшего в коконе из одеяла к себе на колени. — Ты все тот же нежный и прекрасный суккуб, мой суккуб. Я совершил глупость, покинув тебя, и теперь ужасно жалею об этом. Ты мое все, маленький, я без тебя не дышу и не живу, я нуждаюсь в тебе, как ни в чем другом на этом свете!       — Не лгите, — мотал головой из стороны в сторону парень, продолжая ронять слезы. — Не давайте глупую надежду на то, чему больше никогда не бывать. Этот ребенок…       — Он станет моим, — Хосок обхватил подбородок младшего пальцами и заставил посмотреть в глаза, подняв лицо. — Этот ребенок будет моим, я воспитаю его, как родного. Мне наплевать, что по крови он не будет мне родным, ведь самое главное, что в нем будет половина от тебя. Все, что связано с тобой, мне дорого. Это дитя мне дорого, Тэ.       — Но вы… вы так долго…       Мужчина шумно выдохнул через нос, соприкасаясь лбами с супругом и закрывая глаза.       — Я бежал не от тебя, Мое Проклятье, а от себя. Я бежал от своей вины перед тобой, не в силах заставить себя посмотреть тебе в глаза и принять ту боль и злость на меня, что они хранят. По моей вине ты оказался втянут во все это, по моей вине Чонгук посмел сделать это с тобой, ведь это я не желал замечать безумия брата и опоздал, когда был тебе по-настоящему нужен. Я никогда не смог бы посчитать тебя отвратительным или мерзким, любимый, потому что все это я. Я заслуживаю ненависти и презрения, это ты должен кричать на меня и срывать на мне свою боль, а не иначе. И ты можешь это сделать, Тэ-Тэ. Ты можешь кричать, бить меня, проклинать, только дай мне шанс все исправить, позволь вновь заслужить твою любовь и доверие.       Тэхён смотрел на такого сильного и непоколебимого Верховного, что сейчас походил на растерянного и напуганного ребенка, боящегося того, что его ждет. Он и правда был готов к тому, что суккуб сейчас сорвется и будет срывать на нем свою злость и отчаяние. Неужели он действительно считает себя виноватым во всем целиком и полностью?       — Какие мы оба идиоты… — выдохнул парень, подался вперед, ухватившись пальцами за рубашку старшего, и приник к его губам своими.       Такое долгожданное прикосновение, отозвавшееся электрическими разрядами в каждом уголке тела. Словно впервые, словно близости между ними и не было никогда. Ни разу до этого момента они не испытывали такого трепета друг перед другом, ни разу еще так не боялись потерять друг друга. Пальцы цеплялись за одежду, путались в волосах, притягивая ближе, пока губы словно заново исследовали все, до чего могли дотянуться, осыпая спешными поцелуями.       — Я так сильно люблю тебя, — шептал демон, бережно, но сильно сжимая младшего в объятьях. — Так люблю… Обещаю, отныне я ни за что не покину тебя, никому не позволю причинить тебе вред, душа моя!       — Я люблю, — кивал на слова супруга Тэ, даже не пытаясь стереть льющиеся по щекам слезы. — Люблю тебя…       — Все будет хорошо, Тэхён-а. Теперь все будет лучше, чем было прежде, и… — Хосок оторвался от губ возлюбленного на секунду и так и замер, ошеломленно глядя на него.       — Ч-что не так? — испугался суккуб, широко распахнув глаза.       — Ты… горишь, — ответил король, взял руку парня в свою и поднял на уровень глаз, чтобы показать.       Черное пламя легкими всполохами гуляло по всему телу, не причиняя вреда и спокойно отзываясь на прикосновения к ним Верховного.       — Боги, что это такое? — пролепетал Тэхён в таком же шоке, осматривая себя. — Что происходит?       Хосок не ответил, продолжая задумчиво проводить кончиками пальцев по мягкой коже младшего, а затем вдруг ссадил его со своих колен, укладывая на подушку, отбросил в сторону одеяло и с трепетом опустил ладони на плотный живот, завороженно наблюдая за своими действиями. Пламя на коже суккуба тут же потухло, сосредотачиваясь в том месте, где демон касался его. Теплое, ласковое…       — Нет, не может быть… — выдохнул мужчина, поглаживая чужой животик. — Невозможно…       — Хосок, я не понимаю… Что такое? Все в порядке? — Тэ нервно провел языком по губам, без понятия, что делать.       — Тэхён, вспомни, как можно забеременеть от Верховного демона?       — Только с его разрешения, — непонимающе нахмурился парень. — Только желание сильнейшего может подарить дитя.       — Ты… Тебе не понадобилось разрешение, Тэ… Но это дитя мое, — Хосок поднял на младшего взгляд сияющих тысячей эмоций глаз. — Это мой ребенок, любимый. Моя и твоя плоть и кровь!       — Что?.. — спросил суккуб, огромными глазами глядя на Верховного и боясь поверить. — Но как? Почему ты в этом уверен?       — Дитя Черного Пламени до рождения признает только своего родителя, — ответил старший. — Испокон веков было так, что дитя, зачатое от представителя нашего рода, защищало своего второго родителя, в опасности подпуская к нему только отца. Любого другого демона, даже из нашей семьи, ребенок отталкивал, никогда больше не подпуская близко до самого рождения. То, что происходит сейчас, это признание. Обычно это происходит в первые недели после зачатия, когда еще не известно, есть ли вообще беременность. Я даже и не подумал об этом за все это время, Боги…       — То есть… если дитя не подпускает никого… — хрипло произнес Тэхён и попытался проглотить ком в горле, пока в голове мелькали смутные образы того, как Чонгук волок его к постели. — Тогда… Ох, я вспомнил! Я все вспомнил, Хосок-а! — всхлипнул парень, опустив ладони поверх чужих на своем животе. — Он бросил меня тогда на кровать и пытался… А я отбивался и в какой-то миг отбросил его через все покои! И я весь был в огне! Он не тронул меня! Так и не совершил задуманного!       — Мой мальчик… — прошептал Хосок, а после прислонился лбом к животу Тэхёна и поцеловал чуть натянутую кожу чуть ниже пупка. — Мой маленький Тэ… Я никогда не перестану благодарить всех Богов за тебя!       — Я ведь ваше Проклятье, мой Господин, — слабо рассмеялся Тэхён, смаргивая слезы. — Разве за проклятья благодарят?       — Нет, Тэ, раньше я был глупцом, считая тебя проклятьем. Ты моя судьба, самый лучший подарок от Богов, Мое Предназначение.