Грехопадение

      Порывистый ветер треплет длинные, словно бы светящиеся в лунном свете волосы, заставляя их обладателя зябко обхватить себя за плечи, облаченные в легкую черную тунику во весь рост с разрезами по бокам до колена. Босые ступни почти обжигает холодом, но совсем не это волнует юношу, стоящего в одиночестве на широкой террасе. Он толком не чувствует озноба и не волнуется о том, что может заболеть, ведь совсем скоро он окажется в тепле и уюте. Нужно лишь пережить один незамысловатый ритуал.       Вот только почему-то внутри тревожно и неспокойно от одной лишь мысли, что спустя буквально четверть часа ему предстоит совершить невероятно серьезный шаг. Ведь подобное не совершалось еще никогда прежде, он будет первым, кто ступит на этот путь.       Юноша делает глубокий вдох и выдох, убирает от лица пряди мешающих розоватых волос и возвращается обратно в покои, чтобы пересечь их и тут же выйти в тускло освещенный свечами коридор. Полукровка-суккуб, некогда принадлежавший прежнему правителю Нгара, уверенно шагает по мраморному полу навстречу своей судьбе.       Этой ночью впервые за всю историю Нгара в королевском дворце будет заключен союз, связывающий двоих узами брака.       Этой ночью Ёсан выходит замуж.       Годами ранее суккуб и представить себе не мог, что однажды он сможет хотя бы выжить во дворце Черного Принца, сможет освободиться от его гнета и начать новую жизнь, в которой никто не будет причинять ему боль, не будет принуждать слепо следовать чужой воле и преклоняться перед тем, кому доставляет удовольствие истязать его. Но сейчас все это — его реальность. Он счастлив, свободен и любим — разве смел он мечтать о таком?       Под едва слышный звук собственных шагов Ёсан погрузился в воспоминания обо всем, что с ним происходило в последние годы. Как маленькие принц и принцесса скакали перед ним, выпрашивая сладости, или прибегали к нему со своими детскими, но такими серьезными проблемами. Как пятилетний Чонгук-и просил у папы позволить ему жениться на старшем друге. Как росли эти трое сорванцов во главе с Мэй — юной разбойницей и хулиганкой, не смотря на нежную натуру нимфы, которую отцы часто привозили в королевский дворец погостить. Первые неудачи и первые свершения, успехи в фехтовании Чонгука, и в стрельбе из лука — Мэй. Как Юйлань, такая взрослая и рассудительная, каждый раз пресекала выходки подруги и старшего (на целых три минуты!) брата и прикрывала все же удавшиеся диверсии. Как заметил первые проблески хрупкой влюбленности юного Черного Принца в наследницу Священных Озер…       Ёсан прикрыл глаза на ходу, улыбаясь. Столько всего случилось за прошедшее время. Королевская чета стала для него настоящей семьей вместе со всеми своими друзьями, которые были частыми гостями в их доме. Такие разные, но при этом, в совокупности, создающие свой маленький мир, полный уюта, смеха, заботы и понимания. Демоны… Кто сказал, что они не умеют чувствовать? Эти создания пылают тысячами эмоций, они умеют люто ненавидеть, но на ровне с этим и любить так пламенно, что не устоит ни одна твердыня. Суккуб каждый день благодарил всех богов за счастье быть частью всего этого, быть принятым ими и иметь шанс наконец ощутить себя не просто вещью, а личностью. Теперь он может выбирать, как жить и с кем разделить свою предстоящую вечность.       И он выбрал. Самого лучшего, самого сильного, смелого, но вместе с тем доброго, отзывчивого и самого заботливого демона во всем Нгаре. По крайней мере он был таковым для него.       — Ах, все же я категорически не понимаю, что Ёсан в нем нашел, — вздохнула молодая демоница в платье цвета индиго, переливающемся в лунном свете, накручивая серебристый локон на изящный пальчик. — Он у нас такой красивый, замечательный суккуб, а выходит замуж за недоумка…       — Ну, мы сделали все, что могли, чтобы его отговорить, Юй, — пожала плечами другая девушка, а после опустила ладошку на предплечье дорогого друга, который вроде бы был младше нее почти на год, но отчего-то вырос на голову выше. — А ты что думаешь, Чонгук-и, заслуживает наш Ёсан-и такой судьбы?       Чонгук раздраженно закатил глаза на слова подруги, но оставил ее без ответа. Эти две бестии — его сестра-близнец и лучшая подруга — ни разу не упустили шанса поязвить на тему избранника их некогда няни. И самое забавное — они ведь и правда отговаривали суккуба от этой свадьбы! Аргументы, конечно же, приводили самые бредовые и глупые, потому что знали, что он не отступится, но даже сейчас, перед самым началом церемонии, не упустили шанса съехидничать.       — Вместо того, чтобы болтать, лучше бы порадовались за наше солнышко, — с усмешкой произнес Тэхён, шутливо щелкнув дочь по носу. — Даже я, будучи младшим королем, не был удостоен чести пойти под венец.       — Отец, а вот это — камень в твой огород, — засмеялась Юйлань.       — Я знаю, — кивнул демон. — Я эти булыжники ловлю еще с тех пор, как эта парочка пришла ко мне с желанием сделать целую церемонию.       — А я-то думал, что он намекал тебе еще в то время, как мы с Чимином обвенчались, — задумчиво хмыкнул Юнги, выпрямляясь после того, как Альгиз забрался к нему на ладонь, принимаясь что-то щебетать на своем. — Как я и говорил, ты, Величество, такой идиот в отношении своего суккуба.       — Вам не кажется, что уже поздно вспоминать о венчании, когда нашим детям уже двадцать три? — закатил глаза Хосок, обвивая талию супруга рукой.       — Нет! — в один голос ответили все участники разговора и засмеялись.       — Ни стыда, ни совести! Как вы с королем разговариваете? — возмутился демон.       — Сегодня ты не главный, — улыбнулся Тэхён, облаченный в богато украшенные золотом одежды цвета бордо, приподнялся на носочки и поцеловал старшего в уголок губ. — Эта ночь принадлежит не нам, так что успокойтесь, Господин, и смиритесь с тем, что ваши друзья и дети — те еще ехидны.       — Где там наша вампирско-драконья чета пропадает? Все уже готово, — нахмурился Чимин, остановившись рядом с друзьями.       — Сейчас подойдут, не переживай, — ответил Юнги. — У Ёнбока клыки режутся, а для маленьких вампиров это вообще сложное время. Альгиз только что от них, они уже идут.       И правда, меньше минуты спустя на широкую террасу вышли Намджун с Сокджином, несущим на руках приникшего к его плечу маленького мальчика. Ёнбок появился у них всего пару месяцев назад, когда на деревню недалеко от дворца короля вампиров напал исполненный злобы неупокоенный дух. Несколько десятков мирных жителей пострадали, а родители малыша погибли в огне, успев спасти лишь его. Сокджин без раздумий забрал мальчика во дворец и объявил, что теперь он станет его сыном и наследником. Так что теперь вампир и дракон постигали все прелести отцовства, немного припоздав за друзьями.       — Простите, юный принц возжелал отужинать свежей кровью, — хмыкнул Намджун. — Кто мы такие, чтобы ему отказывать, верно?       — Не возникай, ящерица, — шикнул на него Джин, укачивая ребенка. — Сам же и пихнул ему бутылку, стоило только Ён-и захныкать.       — Конечно, я же люблю нашего малыша, — улыбнулся Джун и поцеловал маленького вампира в лобик.       — Вы уже столько времени вместе — вам не надоело собачиться? — усмехнулся Юнги. — Вы же любите друг друга.       — В этом и прелесть, — ответил Джин. — Нам не обязательно постоянно проявлять друг к другу нежность, чтобы показать свою любовь. Мы-то знаем, что чувствуем друг к другу, а остальное — неважно. Вы все к этому еще придете, я уверен.       — Вернемся к теме нашего Ёсан-и! — напомнила Мэй, опуская ладонь на плечо Чонгука и постукивая по нему ноготками. — Как вы, достопочтимые родители и правители, допустили, что наш нежный мальчик выходит замуж так скоропалительно и необдуманно?       — Мэй! — засмеялся Верховный, грозя дочери пальцем, пока Чимин возмущенно закатывал глаза. У их малышки слишком много от отца-демона!       — А я согласна с ней, — хихикнула Юйлань, подлезая под руку отца. — Будь у меня такой жених, я сделала бы из свадебного платья себе веревку и повесилась на люстре!       — Хватит, маленькие змеи, — цокнул Хосок. — Ёсан сейчас придет и не смейте портить ему счастливый день! Ох, надо нам, Юнги, наказать их.       — Думаешь, подействует? — Юнги обнял дочку за плечи и поцеловал в висок.       — Нет, конечно, — ответила за короля юная нимфа, с улыбкой принимая ласку отца.       В следующую минуту все разговоры смолкли, когда в проеме дверей появился силуэт Ёсана. Такой легкий, невесомый, больше похожий на представителя лесных или водных народов, чем на суккуба. Распущенные волосы струились по груди и спине, спадая почти до самой талии и прикрывая пологом юное лицо, так и оставшееся неизменным за последние десятилетия. Если Тэхён повзрослел до двадцати пяти, то Ёсан остановился в своем восемнадцатилетнем нежном великолепии.       Все затаили дыхание, когда парень остановился у дверей и поднял голову. Золотисто-карие глаза скользнули по всем присутствующим, а после нашли того, кто был нужен, и наполнились необычайной нежностью и теплом. Все волнения и страхи отошли на второй план, стоило лишь увидеть ответный взгляд, полный любви. Стало все равно на то, что его окружает и что ему предстоит сделать. Ноги сами медленно понесли Ёсана вперед по рассыпанным дорожкой ярко-алым ягодам арелит — растения, растущего в лесах Южного Предела Нгара. Обычай, с позволения Чимина, они позаимствовали у народа нимф, немного его изменив для себя. Например, взяли арелит, вместо простых сладких ягод. Сок этих плодов имел яркий, пряный вкус и был одним из любимых среди демонов, но вместе с тем был опасен, если съесть их больше дозволенного. Так что дорога суккуба к алтарю была пропитана не только сладостью, но и смертельным ядом…       Стараясь дышать размеренно и спокойно, Ёсан остановился перед ласково улыбающимся ему Тэхёном, держащим в руках венок из бархатно-черных цветов, и склонил голову в поклоне.       — Ваша Светлость…       — Я столько раз просил, — покачал головой Тэ, тихо смеясь и стараясь сморгнуть слезы. Руки, бережно держащие венок, мелко подрагивали от волнения и рвущихся наружу эмоций. По обряду нимф цветы на голову невесты опускает мать или сестра, но суккуб попросил именно старшего друга сделать это для него. — Я счастлив за тебя, мой дорогой. В эту ночь твоя прежняя жизнь, наконец, завершится. Оставь позади все, что было раньше, что причиняло тебе боль и заставляло бояться. Иди вперед, навстречу своему счастью, и знай, что я… мы все всегда рядом с тобой.       — Я не собирался плакать, Тэхён-а, — улыбнулся сквозь слезы Ёсан, кивая, пока младший король опускал ему на голову венок. — Спасибо тебе. Спасибо за все, что вы с Его Величеством сделали для меня.       — Просто будь счастлив, милый, — прошептал суккуб, крепко обняв младшего, а после отошел на шаг и принялся стирать слезы со щек.       Кивая улыбающимся гостям, юноша прошел дальше по рассыпанным ягодам и остановился уже только перед стоящим в самом конце Хосоком, который должен был проводить всю церемонию. Король ласково улыбнулся ему и подал руку, а после передал подрагивающие пальчики в сильную и крепкую ладонь… своего сына.       Когда это началось? Когда милые заявления малыша-Чонгука превратились во вполне себе серьезное, взрослое чувство?       Юный демон рос одним из самых способных и сильных в своем поколении, уже в четырнадцать лет способный одолеть в бое на мечах взрослых и закаленных в сражениях воинов. Ёсан гордился им вместе с родителями и уже давно думать забыл о его обещании. Что только ни скажут дети, правда? Суккуб помогал принцу, когда в пятнадцать он пришел к нему с тем, что ему нравится Мэй и он не знает, что с этим делать, и подсказал как быть, когда спустя полгода подростковая влюбленность сошла на нет. Он никогда не давал мальчику повода подумать, что может являться для него кем-то больше, чем друг. Заботился о нем, словно о младшем брате, и не более.       Первые пламенные взгляды юноши в свою сторону Ёсан стал замечать, когда Чонгуку исполнилось семнадцать. Парнишка был полон страстей, его глаза горели огнем свершений, приправленным юношеским максимализмом. Суккуб же лишь качал головой на попытки младшего доказать ему, что его намерения серьезны. О какой серьезности может идти речь в семнадцать лет?..       А спустя еще почти два года Чонгук по приказу отца отправился подавлять волнения в одном из регионов Нгара. Он желал быть признанным, желал выйти из тени своего отца, чтобы никто не считал его после недостойным Черного Трона, и Хосок дал ему возможность получить это, несмотря на возмущение супруга. Ёсан вместе с Тэхёном и Юйлань за все время, пока принц отсутствовал, извелись в неизвестности и ожидании. Когда же он вернулся, в изумлении пребывало все государство. Юный принц, еще вчера почти мальчишка, возвратился в отчий дом с меткой Верховного демона, говорящей о том, что он добился небывалого. Ни один демон прежде не мог достигнуть подобной мощи в столь юном возрасте. Когда торжественная встреча наследника завершилась, Чонгук тут же бросился на поиски покинувшего ранее зал Ёсана, а нашедши — схватил в объятья, прижав к стенке, и приник к губам в таком долгожданном и желанном поцелуе.       Именно тогда суккуб понял, что перед ним уже далеко не ребенок. Именно тогда осознал, что и сам уже не просто так хранит у сердца кусочек янтаря с заключенной в нем фиалкой. И эти два открытия так напугали его, что Ёсан вырвался из чужих рук и бросился прочь, не разбирая дороги, хотя еще минуту назад с не меньшим пылом отвечал на поцелуи младшего.       Чувства принца и его собственные чувства к нему стали для бывшего наложника столь ошеломительными и неожиданными, что он еще долго не мог принять их. Он избегал встреч с новоявленным Верховным, не отвечал, когда тот стучался в его покои и просил о разговоре, и даже в присутствии королевской семьи сохранял между ними дистанцию, боясь того, что все могут услышать, как громко бьется его сердце поблизости от Чонгука.       К чести принца, он старался не давить на возлюбленного, не преследовал его постоянно, но и старался не слишком отдаляться. Он лишь старался помочь ему и подтолкнуть к разговору. Но любому терпению приходит конец, и спустя два месяца подобных «салок» Чонгук пришел с разговором и за советом к родителям, которые наконец поведали сыну о том, что на самом деле стояло за рассказанной некогда суккубом сказкой. После этого молодой наследник долго молчал, уставившись в стену, а затем быстро направился на поиски Ёсана. Тот обнаружился очень скоро на своем любимом месте под раскидистым кленом. Заметив приближение младшего, он весь сжался, словно готовясь ко всему, что могло бы случиться, но суккуб никак не ожидал, что Чонгук опустится перед ним на землю, обхватит сильными руками его ноги, опустит голову на колени, словно дитя, и примется шептать: «Я — не он… Я другой…».       С тех пор медленно, но верно они оба мелкими шагами двигались вперед. Чонгук каждый день дарил своему суккубу столько ласки и заботы, что тот едва ли не тонул в ней. Сердце Ёсана таяло день ото дня, подкупаемое нежностью юного демона к нему, и он не мог больше противиться тому, что чувствовал к принцу. Все вокруг видели их искреннюю привязанность друг другу и не лезли в хрупкий и маленький мирок. Ну, кроме Юйлань и Мэй, которые любили подшутить над принцем, сочувствуя Ёсану.       И вот сейчас, спустя четыре года, они стоят перед алтарем, первые в Нгаре связывающие себя узами брака.       — Вы готовы? — негромко спросил Хосок, возвращая суккуба в реальность.       — Да, отец, — кивнул Чонгук, не отрывая взгляда от своего жениха, такой же босой и облаченный во все черное.       — Да… — едва слышно выдохнул Ёсан, способный думать лишь о том, что его руке невероятно тепло в руке демона.       Без лишних слов король взял со стоящего рядом низкого стола сверкающий в лунном свете кинжал и протянул его суккубу. Ёсан медленно выдохнул, принял свободной рукой клинок и поднял выше вторую руку, все еще крепко сжатую младшим. Принц с сомнением посмотрел на острое лезвие и поджал губы. Это единственное, что не нравилось ему в обряде, который выбрал его будущий супруг.       — Все хорошо, Чонгук-и, — прошептал суккуб, улыбаясь, повернул кисть ладонью вверх и медленно провел по краю кинжалом. Капли крови тут же ярким пятном стали собираться в центре бледной ладони. Ёсан понаблюдал за этим, а после протянул оружие младшему. — Мне не больно, не волнуйся.       Чонгук, не слишком поверивший словам жениха, выпустил его руку из захвата и гораздо быстрее порезал свою ладонь. Хосок тут же забрал у сына клинок и поднял со стола кубок, наполненный соком арелит в том самом количестве, что едва не граничило с ядом. Нимфы, конечно, использовали в этом обряде сок древа жизни и не резали своих ладоней, чтобы смешать кровь с соком, но молодожены захотели именно этого и спорить с ними никто не стал. Капли багряной крови по очереди упали в кубок с обеих ладоней, а затем сначала Ёсан, а за ним и Чонгук сделали по глотку. Вот и все, все почти закончилось…       — С гордостью объявляю вас супругами, — торжественно произнес король, забрав кубок из чужих рук. — Будьте счастливы и любите друг друга до конца вечности.       Чонгук широко улыбнулся, обхватил ладонями лицо Ёсана и приник к губам в поцелуе. Наконец это свершилось! Его тихое и пугливое счастье теперь навсегда принадлежит ему одному! Никто не посмеет отнять его у него или обидеть. Черный Принц Чонгук теперь всегда будет защищать своего любимого суккуба.       Когда они все же смогли оторваться друг от друга, все тут же принялись поздравлять их, обнимая и желая всего на свете. Их такая большая, шумная и разношерстная семья…       Вытерпев еще час поздравлений и шуточек сестры и подруги, Чонгук вежливо извинился перед всеми, подхватил своего супруга на руки и унес с террасы. Ёсан мелко дрожал от холода и жался к демону в поисках тепла. Все же долгое нахождение босиком на холодном камне и почти раздетым на суровых ветрах Нгара делало свое дело.       — А ведь я говорил, что нужно было проводить церемонию в тронном зале, — ворчал принц себе под нос.       — Мы бы там задохнулись от аромата арелит, — мягко улыбнулся Ёсан, прикрывая глаза. — Прекрати бурчать, как старый дед, тебе это не идет. Я счастлив сейчас и замерз не так сильно, чтобы ты так сильно беспокоился.       — Не хочу, чтобы ты заболел, — вздохнул Верховный, спиной толкая дверь покоев и внося в них суккуба.       — Расслабься, Чонгук-и, я буду в порядке, пока ты рядом со мной.       Демон засопел, но ничего не ответил. Он пересек покои и опустил суккуба на небольшую софу у жарко пылающего камина. Ёсан тут же подвинулся ближе к огню и облегченно вздохнул. Так, конечно, гораздо лучше. Чонгук понаблюдал за супругом, а после поднялся на ноги и удалился в смежную со спальней ванную комнату. Спустя пару минут он вернулся с полной лоханью воды и мягким полотенцем и поставил емкость у ног парня.       — Что ты?..       — Твои ноги все в ягодном соке, — ответил демон, опускаясь на колени перед старшим и закатив рукава рубашки.       — Боги, не нужно! Я сам!       — Сиди спокойно, — строго сказал Чонгук, подняв теплый взгляд на мужа. — Я хочу о тебе позаботиться, не лишай меня этого.       Ёсан возмущенно сложил руки на груди, но больше не стал препятствовать действиям Верховного. Тот же, затаив дыхание, приподнял край туники, задирая ее до колен мужа, обхватил пальцами тонкие щиколотки и опустил в теплую воду, срывая тихий стон с чужих губ. Замерзшие ступни покалывало мелкими иголочками, пока кожа привыкала к температуре. Принц принялся бережно обмывать ножки мужа, ласково проводя ладонями по чувствительной коже и смывая сок арелит розовеющей водой, а после отодвинул лохань в сторону и обернул стопы полотенцем.       — Так и правда гораздо лучше, любимый, — улыбнулся немного разомлевший Ёсан. — Спасибо.       — Не нужно благодарить, — покачал головой Чонгук, наклонился и прижался губами к небольшой ямочке под коленом супруга.       Суккуб судорожно сглотнул, чуть сжимая ткань туники у себя на коленях и весь трепеща от такой незамысловатой и простой ласки. Дрожь прошлась по всему его телу, заставляя все внутри сжиматься в сладкой муке ожидания. Ведь, несмотря на то, что взгляды демонов на целомудренность весьма и весьма размыты и для них близость — не такой уж серьезный шаг, за все четыре года принц так и не заходил с возлюбленным дальше поцелуев… Ну и взаимных ласк, доводящих до крайней степени удовольствия и позволивших им узнавать друг друга немного иначе весь последний год. Но именно близость… Чонгук не хотел торопить своего настрадавшегося когда-то любимого, поэтому даже не пытался настоять на большем, после того, как Ёсан однажды его оттолкнул, испугавшись напора.       Теперь же все будет иначе и Ёсан понимал это. Теперь они принадлежат друг другу, и он сам уже просто не сможет больше мучить супруга и себя. Выдохнув, парень потянулся к лицу демона, наклоняясь к нему, и увлек его в поцелуй, обвив руками сильную шею и зарываясь пальцами в волосы. Чонгук со стоном выдохнул в чужие губы, приподнимаясь на коленях, и проник языком в горячий рот суккуба. Он целовал неистово, отдаваясь ощущениям с головой, но вместе с тем все равно оставался нежен и заботлив, как и всегда. Хотя другого и ожидать не стоило.       — Нужно убрать воду… — пробормотал демон спустя несколько минут, поглаживая кожу под краем туники старшего и пытаясь выровнять дыхание.       — Прямо сейчас? — почти всхлипнул Ёсан, наслаждаясь прикосновением чужих губ к ключице. — А может потом?..       — Потом я уже не смогу оторваться от тебя и не знаю, как скоро смогу выпустить тебя из постели, — прошептал Верховный и провел языком по бьющейся под кожей жилке, а затем отстранился и все же схватил лохань. — И слуг я сюда впускать тоже не намерен.       Ёсан негромко рассмеялся, провожая взглядом мужа, а после поднялся на ноги и прошел к витражным дверям балкона, глядя на ярко сияющую луну. Ее холодный, потусторонний свет ласкал кожу и придавал ей легкое сияние, такое завораживающее и волнующее. Парень очень волновался об этой ночи уже очень долго, наверно, с тех самых пор, как они с Чонгуком решили действительно связать себя нерушимыми узами. Он и сейчас боялся того, как может отреагировать на то, что будет происходить чуть позже, но вместе с тем внутри разливалось тепло и спокойствие, потому что рядом с ним Чонгук. Его Чонгук. Ласковый и заботливый, неспособный причинить ему вред и боль. Чонгук, который с детства был добрым и отзывчивым, а с возрастом ставший, может, и чуть более суровым, но оставшийся таким же внимательным к мелочам.       — Ты слишком много думаешь… — мягким шепотом прошлось по неприкрытой волосами шее, когда принц со спины обвил руками талию суккуба.       — Лишь о том, как сильно люблю тебя, — улыбнулся тот, нежась в чужих объятьях. — И о том, как боюсь, что все это сон…       — Мм… Думаешь, я мог бы тебе присниться? Быть плодом твоего воображения? — спросил младший, поднимаясь ладонями вверх по подтянутому животу мужа и скользнув по груди, и потянул тонкий шелковый шнурок на вороте туники, распуская его.       — Вряд ли… — выдохнул Ёсан, прикрывая глаза, и откинул голову на плечо принца. — Даже моя фантазия не могла бы создать такого идеального мужчину…       Чонгук довольно замурлыкал, окончательно вытянул шнурок из петелек и отбросил его в сторону, а затем медленно потянул вниз с плеч мужа тунику, обнажая бледную грудь, тонкие руки, стройную талию… Скользнув по бедрам, черная ткань упала к ногам суккуба. Верховный невесомо повел кончиками пальцев вдоль чужого позвоночника, очерчивая манящий изгиб до упругих округлых ягодиц. Во рту резко пересохло от одной только мысли, что теперь этот прекрасный, навсегда юный парень принадлежит ему. Полностью обнаженный Ёсан медленно обернулся и встал лицом к лицу с демоном, уже успевшим где-то потерять рубашку. Изящные пальцы коснулись красивого и мужественного лица, спустились на сильную грудь и медленно проехались до пояса брюк.       — Я хочу принадлежать тебе, — прошептал юноша у самых губ принца. — Отныне и навсегда…       Принцу не нужно было повторять дважды — он легко подхватил возлюбленного за талию, отрывая от пола, и понес к широкой постели под пологом, завладев губами в поцелуе. Длинные волосы суккуба щекотали кожу и шелковистым водопадом спадали до самой талии, а на постели рассыпались по простыне красивым розоватым ореолом. Чонгук залюбовался представшим глазам зрелищем на несколько секунд, склоняясь над мужем. Как этому чуду можно было причинять боль? Как можно было хотеть видеть в его прекрасных глазах слезы?       — Я люблю тебя больше всего в своей жизни, Ёсан-и, — хрипло прошептал демон, опускаясь между разведенных бедер старшего. — Ты же веришь мне?..       — Да, я верю, — медленно кивнул парень и смело обвил талию Верховного стройными ногами. — Будь иначе, я не стал бы твоим, Чонгук-и… Прошу, не медли…       Когда Чонгук бережно протолкнул головку в узкий и влажный от возбуждения проход, с губ суккуба сорвался громкий вскрик, который он тут же заглушил ладонью, почувствовав, как демон вздрогнул, решив, что причинил ему боль. Покрепче обхватив чужой торс коленями, Ёсан вцепился пальцами в край подушки под головой, а вторую руку опустил на плечо супруга, чуть сжимая.       — Все хорошо… — судорожно прошелестел он, заглядывая в чужие глаза. — Все хорошо, любимый… Тебя просто очень много для меня пока… Я не подумал об этом… Но все хорошо, мне не больно, Чонгук-и… Продолжай, прошу тебя…       Верховный, все еще с сомнением кусая губы, медленно подался бедрами дальше, проталкивая возбуждение глубже. Он так боялся навредить своему чудесному возлюбленному… Но то, как от удовольствия закатились глаза старшего, когда он немного отступил и снова сделал толчок, заставило сердце демона заколотиться быстрее. Чонгук не мог оторвать взгляда от лица мужа, жадно ловя каждую эмоцию, каждый сладкий полустон и полувсхлип, слетавший с его губ. Его завораживало то, каким отзывчивым и чувствительным оказался его Ёсан-и, старающийся не оцарапать его ненароком, хватаясь за сильные плечи.       Суккубу же было слишком хорошо, слишком горячо и восхитительно, чтобы сдерживаться от становящихся более явными стонов. Его тело наполнялось огнем изнутри и пылало каждой клеткой. Каждое прикосновение младшего, каждый поцелуй и движение бедер заставляло парня захлебываться ощущениями без шанса сделать глоток воздуха. Никогда прежде он не испытывал подобного, никогда никто не заботился о его удовольствии, как сейчас это делал Чонгук. Но этого было так мало, катастрофически, неимоверно мало! Этот медленный темп, бережные ласки и огонь во всем теле доводили до исступления, но Ёсану было так необходимо больше…       Застонав чуть громче, Ёсан распахнул сияющие алым светом глаза, уперся ладонями в грудь мужа и перевернулся вместе с ним, усаживаясь сверху и откинув голову назад от наслаждения. Спутанные волосы рассыпались по плечам, когда юноша наклонился вперед и приник жарким поцелуем к губам Черного Принца, начав двигаться в гораздо более частом ритме.       — Я не сломаюсь, любимый… — словно каким-то иным, глубоким и соблазнительным голосом произнес суккуб. — Совсем немного… чуть-чуть сильнее…       Чонгук зарычал в губы старшего, обхватил ладонями его стройную талию, удерживая его в нужном положении, и подхватил тот темп, которого тот хотел. Покои заполнились звонкими звуками шлепков обнаженных тел друг о друга, громкими и сладкими стонами и судорожными всхлипами. Они оба слишком долго этого ждали, слишком долго желали недостижимого и сейчас не собирались отступать в достижении своего удовольствия.       — Пожалуйста… о, прошу… — почти плакал Ёсан, потираясь зажатым между их телами членом о рельефный живот младшего и сжимая пальцы на его плечах, все же оставляя красные полосы от ногтей на них. — Я не вынесу… Позволь мне…       — Ты можешь, любимый, — кивнул Чонгук, ускоряя толчки. — Давай же…       Суккуба пробрало крупной дрожью, когда волна экстаза настигла его, и он едва не задохнулся в первую секунду, а после почти сорвал себе голос громкими стонами, ощущая горячее семя принца. Обессилев, он свалился на грудь возлюбленного и смежил в миг потяжелевшие веки. Его магия… как давно она не просилась наружу… Ёсан думал, что уже даже утратил ее, а она, похоже, ждала своего часа.       — Ты был прекрасен, любимый, — прошептал Верховный, убирая спутанные розовые волосы с лица супруга. — Такой великолепный, как я и представить себе не мог… Отдыхай, мое счастье, я о тебе позабочусь…       Ёсан сонно что-то промурлыкал и провалился в забытье, такое теплое и уютное, как и объятья его самого лучшего на всем свете демона.       Солнечный луч нагло бил в глаза, категорически отказывавшиеся открываться. Ёсан не желал просыпаться и шевелить хоть одним мускулом в своем теле, но этот луч…       — Чонгук-и… ты не мог бы закрыть шторами окно? — почти внятно пробормотал суккуб, зарываясь лицом в подушку. — Ты будешь просто самым лучшим мужем, если сделаешь это…       — «Мужем»? — донеслось откуда-то со стороны, не с постели, и далеко не голосом Черного Принца.       Точнее, голосом не того Черного Принца.       Ёсан подскочил на постели, широко распахнув глаза и испуганно озираясь, пока взгляд не уперся в стоящего в другом конце покоев Чонгука. Другого Чонгука. Безумный огонь в красных глазах, высокие скулы, пухлые губы, изогнутые в ехидной улыбке сейчас, темные волосы, застилающие прямой взгляд… Этого демона он узнает и с закрытыми глазами в полной тишине по одной только ауре.       — Мужем… Когда же это я успел стать тебе мужем, Ёсан-и? — усмехнулся Чонгук, медленно и плавно шагнув ближе. — Или ты забылся в мечтах? Хочешь стать мужем Правителя Нгара, шлюха?       Суккуб в панике следил за неспешным приближением своего мучителя, чьи глаза все больше походили на два глубоких омута безумия. Нет, как же так? Что произошло? Как это могло случиться? Неужели последние двадцать с лишним лет ему лишь приснились?! Он не может вернуться в этот Ад! Он не вынесет!       — Нет… Ты мертв… Тебя убил Его Величество… — словно молитву шептал парень, прижимая одеяло к груди. — Он отрубил тебе голову…       — Ах, так вот о чем ты мечтаешь? Желаешь смерти своего Господина?! — взревел Черный Принц и схватил юношу за горло. — Придется напомнить тебе, кто я такой и как нужно со мной обращаться, сука!       Ёсан зажмурился и закричал что есть сил… а в следующий миг уже подскочил на постели в погруженных во тьму покоях, судорожно отмахиваясь от призрачных рук на своей шее.       — Милый, что такое? — всполошился принц, разбуженный криком мужа, и обнял старшего. — Что случилось, Ёсан-и? Ты в порядке? Тебе больно?       — Это сон! Это сон! — зарыдал от облегчения суккуб, уткнувшись носом в чужую грудь. — Это был только сон!       — Конечно, родной, это был только сон, — Чонгук укачивал беззащитного парня в объятьях. — Простой кошмар, мой прекрасный… Тшш… Не плачь. Я рядом, Ёсан-и, я с тобой. Я никому и никогда не позволю причинить тебе боль. Ради этого я стану сильнейшим демоном, лучшим королем, когда придет время… Не бойся, любимый…       Чонгук уложил мужа обратно на подушки, когда всхлипы поутихли, крепко обнял и поцеловал в лоб, поглаживая по обнаженной спине. Когда-то давно суккуб успокаивал его, еще совсем малыша, и защищал от всех бед. Теперь настал его черед.       — По Дороге Сна — тихий звон подков,       Лег плащом туман на плечи,       Стал короной иней на челе.       Острием дождя, тенью облаков –       Стали мы с тобою легче, чем перо у сокола в крыле.       Так выпьем же еще, мой молодой король,       Лихая доля нам отведена.       Не счастье, не любовь, не жалость и не боль –       Одна луна, метель одна, и вьется впереди Дорога Сна… — тихонько стал напевать Верховный, как прежде это делал для него любимый.       Ёсан медленно успокаивался, прижавшись к супругу и вслушиваясь в его мягкий и такой родной баритон. Как давно ему не снились эти кошмары… Они так выматывали его, так пугали… Но теперь его есть кому защитить и спасти от всех ужасов… Как и сказал ему Тэхён, нужно просто оставить прошлое в прошлом…