Рядом

Ему больно. Внутри настолько больно и пусто, кажется он никогда не отойдёт от потери старшего брата. Здесь, в этом месте, так одиноко, темно и холодно, что ему кажется, будто он собственную душу вывернул и решил по ней прогуляться. Майки думал, что после смерти Шиничиро мир рухнул, а сам он потерял свою главную опору. Он старался не забываться, потому что рядом с ним всё ещё были любящая сестра и преданные друзья, следующие за ним. Они были искоркой для него. Ярким лучом тёплого солнечного света в жизни Манджиро остался, как ему казалось, лучший друг и капитан первого отряда — Кейске Баджи. Тот, кто с самого детства поймёт во многом, если не во всём; тот, кто остановит в нужный момент; тот, кто будет рядом; тот, кто готов сделать всё, лишь бы дорогой человек улыбался от счастья. Майки помнит это «всё», после которого было больно. Он видел, как тогда было больно и Баджи. Баджи и Казутора же были мальчишками, хотели сделать для Майки подарок, никто не думал, что это обернётся такой трагедией. Баджи остался теплом и светом в жизни Майки. После долгих бесед с ним, Майки решился и простил Казутору. Сано всегда казалось, что его друг это нечто особое, что не может быть столько тепла в одном человеке. И тем не менее, вся забота и поддержка, все моменты вместе с Кейске освещали душу Майки. В одно мгновение ему становится в разы больнее предыдущего, ледяной ветер начинает сбивать с ног, а смотреть в пустоту становится невыносимо. Инстинктивно Майки бежит прочь от своей черноты. Ближе к свету, к теплу. В мыслях возник образ Баджи, так ярко улыбающегося. Как внезапно он возник, так же внезапно он исчез. Майки не понимает почему пропал образ такого дорогого сердцу человека. Зато вместо него вдруг всплывают родные места. Для чего? Сердце приказывает осмотреть каждый уголок. «Нужно только найти Баджи», — застучало в висках. В додзё Сано его не оказалось, Майки побежал дальше в темноту, оказавшись на детской площадке, где будучи мелкотнёй, они с Баджи только и делали, что придумывали самые разные игры, дрались, плакали, смеялись. Не обнаружив Кейске и там, он решился пойти лишь к нему домой. И чем ближе он подходил к его дому, тем больнее становилось на душе, холоднее и холоднее было ему, в его темноте угасал, словно маленькая свеча, этот родной образ. В квартире сидит лишь одна мать Баджи. Глаза её мокрые от слёз, а губы дрожат. Только она замечает Майки, слёзы её начинают течь с новой силой. — Что происходит? — Майки не может до конца осознать увиденное. — Его больше нет, Манджиро, понимаешь, Кейске больше нет! — женщина продолжает горько плакать, а из-под ног Майки словно земля провалилась. Он вновь оказался на том же месте. Больно, пусто, темно и холодно. Как внутри него теперь может что-то болеть, если вместо сердца уже зияет чёрная дыра? Ему невозможно находиться здесь, его последняя звезда угасла, греться больше совсем не обо что. Снова ледяной ветер сбивает его с ног, несёт вверх, как пылинку и роняет Майки куда-то вниз. Тот открывает глаза и понимает, что это всего лишь самый ужасный кошмар. Глаза и подушка мокрые от слёз. «Во сне расплакался», — вздыхает. И внезапно роняет взгляд на него. Баджи. Вот он, спит рядом с его диваном, они же весь вечер катались по городу на байках, приехали домой к Сано и разложились прямо в гараже. Одному со своими мыслями, после такого пробуждения посреди ночи, Майки ни сидеть ни лежать не хотелось. Поэтому он решил разбудить друга. — Эй, подъём, в школу пора вставать. — Ты меня за дурачка чтоли держишь? Тьма на улице, какая школа? Да и каникулы вообще-то. Ты чего не спишь? — затараторил себе под нос Баджи, которого очень зря, по его мнению, решил пробудить Майки. — Баджи, проснись, пожалуйста, мне нужно тебе что-то рассказать, — тон Майки был уже не таким весёлым. — Ладно-ладно, я встал, я внимательно слушаю. Надеюсь, это очень важное «что-то» или получишь. — Знаешь, мне приснился сон. Все ощущения оттуда, словно в реальности. Там так темно, и как-то пусто, и холодно-холодно. И тут я вспоминаю о тебе, не смейся только, там как будто теплее и светлее. Я понимаю, что нужно найти тебя и темнота расползётся, понимаешь? Баджи только присвистывает, но слушать внимательно продолжает. — Я бегу куда только могу, где мы только не были — тебя нет. Я иду к тебе домой, а там твоя мама сидит и плачет, — запинается и мрачнеет, — Говорит мне: «Его больше нет». Кейске, ты умер в моём сне, понимаешь? — Майки начинает бить дрожь от осознания. Пусть даже это и был сон, пусть сейчас Баджи сидит рядом с ним, живой и здоровый, Майки как будто вновь оказался в своём кошмаре. Слёзы опять начинают течь по лицу. Баджи пытается успокоить того, хватая его ледяные руки в свои, шепчет, что он с ним, он рядом, никуда не уйдёт. Майки успокаивается не сразу. Взгляд его рассеяно находит Кейске, который пытается привести того в чувства, и слёзы высыхают, взгляд яснеет. Рукам становится теплее в ладонях Баджи. Голова Майки тихо падает Баджи на плечи, и тот начинает легко её гладить. — Я бы не умер просто так, понимаешь? Глупость какая-то. Я буду рядом, слышишь? Всегда. — шепчет Баджи. — Понимаю. Спасибо, что всегда со мной, ты столько для меня делаешь, ты лучше всех. Я сейчас лягу спать, а ты дай мне, пожалуйста, руку. Обещаю, больше не разбужу. — повеселел Майки. Оба спали спокойно. Баджи ждал, пока Майки уснёт, всё это время держа его руку в своей, Майки нужно было только, чтобы Баджи например, вот так держал его руку, гладил по голове. Был рядом.