Маринка

      Про чувства к Маринке Лика думает: это подарок. Не тот, которого ждешь годами - это была бы Данька, или Егор, тогда, пять лет назад. Просто маленький неожиданный подарок от хорошего знакомого. И это, черт подери, идеально. Это лучшее романтическое, что с Ликой вообще случалось.       Они знакомы с института, и в общем, ничего выдающегося, подруги, но не прям чтобы близкие, - но однажды Маринка как-то по-особенному смеется над очередной дурацкой шуткой, и что-то щелкает у Лики внутри. Она на секунду пугается, а затем тоже смеется, облегченно и радостно, потому что ничего не меняется, потому что ей ничего от Маринки не нужно. Лика даже не выясняет, нравится ли она Маринке (хотя почти уверена, что да), потому что это просто не имеет значения.       Лика мучает фортепиано, пытаясь вспомнить что-то со времен школьных лет. Бедное, бедное фортепиано - закончив музыкалку, Лика торжественно положила матери на стол диплом и несколько лет к инструменту практически не прикасалась. А теперь вот почему-то тянет, и она с трудом разминает неловкие, словно бы занемевшие пальцы.       Маринка где-то на фоне втыкает в телефон, кажется, смотрит тик-токи про животных.       - Чай будешь? - предлагает Лика, устав продираться сквозь ноты.       Маринка кивает, не поднимая головы. Лика заваривает крепкий сиропчик, она знает, что Маринка любит именно такой.       В комнате появляются две кружки с чаем, но больше не меняется ничего.       Они обсуждают эрогенные зоны (потому что а почему быи нет), и у Маринки это уши.       - Поэтому за уши меня трогать нельзя, - глубокомысленно сообщает она Лике. (Угадайте, к чему с того дня коварная Лика тянется в первую очередь?)       Маринка сердито дергается и заливается краской. Лике весело. Она даже делает фото - белая щека, алое ухо, и показывает Маринке. Та возводит глаза к потолку, но все равно смеется. Лика довольна.       Маринка сидит в кресле, скрестив ноги по-турецки, на кофейном столике колода Таро.       - Вытащить тебе карту?       Лика улыбается и кивает. Она не то чтобы скептик, ей нравятся все эти карты, гороскопы и социотипы, но всерьез воспринимать их не получается.       Маринка вытягивает что-то и долго рассуждает о значении карты, Лика не понимает и половины, да и не особенно стремится. Ей просто спокойно.       - Ты вообще что-то ешь? - хмуро вопрошает Маринка, обшаривая ее холодильник. В холодильнике шаром покати - Лика увлечена новым проектом и думать еще и о еде ей не хватает ресурса.       Маринка демонстративно вздыхает, а на следующий день заявляется с огромным походным рюкзаком, набитым продуктами. Лика встречает ее широко распахнутыми глазами.       - Через час будет ужин, - сообщает Маринка, выкладывая добытое на стол.       Изумленная Лика пытается внести хоть какой-то вклад и тянется чистить картошку. Маринка отнимает у нее нож:       - Ты срезаешь кожуру толщиной в сантиметр. Брысь с кухни, бездарь!       И, кажется, не видит в происходящем вообще ничего необычного.       Лика с кухни не уходит, и следующий час сонно наблюдает, как Маринка священнодействует с кастрюлями и сковородками.       Маринка остригает свои густые каштановые волосы - и, право, бесконечно жаль, с длинными Лике нравилось куда больше, но это не ее дело - и красит оставшийся ежик в белый, затем в красный, после - в лиловый. Следы экспериментов смотрятся на ее голове так себе, напоминая о потрепанном государственном флаге, а Маринка уже подумывает о бирюзовом. Лика ерошит колкий ежик рукой. Маринка шипит и дергается - щекотно, у нее вообще очень чувствительная кожа. Но Лике нравится трогать ежик, Маринка об этом знает и голову не убирает.       Макушка ее пахнет травой и прохладой.       Маринка не любит корпоративов, но Лике нужно выгулять новое платье, поэтому она идет и Маринку тащит с собой следом. Платья от той, правда, не дождешься, но черная рубашка выглядит более чем празднично, Лике очень нравится.       Она бурно жестикулирует, пытается перекричать музыку, что-то рассказывая коллегам, когда понимает, что Маринка уже какое-то время трясет ее за плечо.       Оборачивается.       - Эй, тебя тут вообще-то пытались пригласить танцевать! - обьясняет та, кивая в сторону, и Лика видит чью-то удаляющуюся спину, - Ты даже не заметила. Словно подтверждая ее слова, диджей включает медляк.       - И так быстро сдались?! Вот народ пошел, - Лика фыркает, и тут же загорается новой идеей: - Тогда я буду танцевать с тобой!       Она цапает Маринку за руку и тащит в центр зала.       - Боже, почему романтическая музыка всегда такая унылая?!       И начинает выделывать вокруг Маринки какие-то немыслимые па, не вяжущиеся ни с ритмом песни, ни с настроением окружающих. Когда скачущая Лика в третий раз втыкается в какую-то танцующую парочку и жестами пытается извиниться, Маринка хватает ее в охапку:       - Так, ну хорош. Не порти людям вечер.       Лика успокаивается неожиданно сразу, не вырывается и остаток песни они топчутся во вполне приличном медляке в обнимку. Лика укладывает голову Маринке на плечо, тяжелые ладони давят ей на спину. Черт с ними, со всеми...       У Лики температура, Маринка приезжает и оккупирует ее ноутбук, чтобы работать из дома. Варит бульон, заливает в Лику чай и возится с таблетками (Лика даже не смотрит, что именно та ей скармливает). Три дня, пока у Лики не спадает жар, она клацает кнопками у окошка, в перерывах приползает, ложится рядом и что-то рассказывает, или тихо поет колыбельные. Лика засыпает - и спит без кошмаров и бреда.       Когда Маринка вдруг заводит себе Игоря - ну, обычного такого положительного Игоря - Лика не ревнует. Она думает: "Наконец-то будет кому о ней заботиться", потому что у нее самой ни ресурсов, ни возможностей для этого не хватает. Статус "просто подруги" накладывает определенные ограничения, а менять ничего ей не хочется. Игоря она оценивает как скучноватого, но в целом хорошего, к тому же с ним временами занятно трепаться о литературе и музыке (самой Маринке такие темы малоинтересны). А еще он варит вкусный глинтвейн и жарит офигенную курицу со специями.       Маринка тащит ее от остановки до дома на плечах, Лика размахивает руками, изображая то ли родео, то ли забрасывание лассо, и обе ржут неистово. Прохожие наверняка считают, что они вдрабадан пьяные, но нет.       Просто май.