Слияние.

Кокоми лежала в своей хижине, глядя в потолок. Освящённая луной, абсолютно обнажённая, жрица Ватацуми поражала своей красотой. Её два пальца осторожно, словно боясь нарушить хрупкую гармонию интимности, начали своё движение вниз. Нежная кожа легонько дрожала от предвкушения. Кокоми прошептала: — Яэ... Пальцы коснулись гладко выбритого лобка и, чуть помедлив, опустились ещё ниже — туда, где уже вовсю пылал огонь желания. Кокоми издала глухой стон, когда ввела в себя сразу оба пальца. Её белоснежное тело дёрнулось в порыве удовольствия, а вторая рука непроизвольно потянулась к розовому сосочку, который уже налился сладким возбуждением... Шорох в хижине испугал жрицу, но знакомый запах духов тут же успокоил её. Неужели мечта Кокоми сбылась? Стоило лишь повернуть голову, чтобы увидеть — глаза любимой Яэ Мико уже жадно пожирали тело девушки. Жрица Наруками шагнула вперёд, ступая в круг луны. Она ощупывала возбуждённым взором лиловых глаз тело Кокоми снова и снова, а крепкая грудь вздымалась под лёгкой тканью ночного халата. Сквозь полупрозрачный шёлк были ясно видны ореолы сосков, жаждущих ласки. Яэ Мико, запинаясь, пробормотала: — Я... Не смогла удержаться... Кокоми лишь счастливо улыбнулась и поманила свою любовницу тонким пальцем: — Я знала... Гранатовые губы Яэ Мико жадно впились в вишнёвые губки Кокоми, разжигая пламя внутри обеих девушек. Их нежные язычки тесно переплелись в жадном поцелуе. Дыхание Яэ Мико с оттенками сирени сводило Кокоми с ума... Словно во сне, жрица Наруками начала грубо, но в то же время трепетно целовать сосочки своей любовницы, покусывая их острыми зубками. Кокоми застонала, гладя шёлковые волосы Мико. Той стало вдруг невыносимо жарко под ярким светом луны — она приподнялась, развязывая пояс халата. Желанная красота открылась Луне и взору пылающей от любви Кокоми — крупные, округлые бёдра; две мягких груди; прекрасный цветок между ног, распустившийся от жажды ласк. На этот раз пальцы, вошедшие в Кокоми, уже принадлежали не ей... Яэ Мико была груба, но именно это и сводило Кокоми с ума. Ловкие, сильные пальцы ритмично двигались в лоне жрицы Ватацуми, заставляя ту громко стонать. Стройные ножки Кокоми обняли партнёршу, а рука гладила набухший от возбуждения клитор любовницы. Наконец, к песне любви присоединился и второй голос — хриплый, полный безумной страсти. Вспышками мелькнули заряды электричества — пикантные уколы жаркой любви. Ореол лилового свечения сделал комнату воистину сказочным местом, рождая вокруг театр развратных теней. Кокоми задыхалась. Кокоми плакала. Кокоми была абсолютно счастлива. Её хрупкое тело дрожало под волнующими разрядами лёгкого тока — Яэ Мико знала, как доставлять удовольствие электро стихией. Наконец, последний стон разорвал лунную тишину — Жрица Ватацуми кончила. Ярко, сильно — как никогда... — Мне мало тебя, любимая... — Я вся твоя! Каждую ночь, малышка. — Я хочу попробовать тебя на вкус... Два прекрасных тела сплелись воедино, а нежный ротик Кокоми наконец прильнул к горячей промежности, заставляя Яэ Мико выгнуться в экстазе. Такие нежные, трепетные ласки... Такие ни на что не похожие. Такие... Родные. Лёгкие движения язычка Кокоми отлично дополнялись струящейся по телу Мико стихией воды. Мико будто бы была заключена в объятия щупалец любви — вода струилась по её ногам, по её груди и бёдрам, по её тонкой шее. Вечность любви — пускай рассвет никогда не наступит. Долгие, неторопливые ласки будто бы лишали рассудка. Язычок Кокоми вошёл глубже, познавая Яэ Мико так, как никто не познавал. Жрица Наруками уже не стонала — она хрипела от яркого, неземного удовольствия. Наконец, сказка кончилась. Девушки растянулись на кровати рядом, лишённые сил. Они знали — завтра их ждёт ещё одна сказка.