Чёрное и белое

Муан оставляет дверь открытой на ночь. Он не боится ограбления, нет. Каждую ночь, волоча за собой след из гнилых листьев и цепочку отпечатков босых ног приходит Он. Остроухий, бледный, в одежде, полной сухих тростинок и застрявших в ткани и в волосах колючих семян растений. Он щурится на свет лучин в комнатах, словно довольный кот, и улыбается. Его здесь ждут. * — Снимай это тряпье, Шен. Струи воды льются на голые плечи в черных разводах, смывая, оголяя мертвенно белую кожу, перекаты мышц и острые углы костей под ней. Острое ухо дёргается, когда на него попадает вода. — Хочу теплее. — Обожжешься. Шен недовольно хмурится на пару секунд, а после вытягивает ноги и ведёт плечами, сидя в полунаполненной ванне. Он разминает старые кости, хрустит шеей, от чего Муан поджимает губы. Страшный звук. * — Ты всё ещё рад меня видеть? — Да. — Ты выглядишь… злым. — Я не злюсь, просто хочу спать. Допивай и пошли. Фарфоровую пиалу, наполненную уже остывающим чаем, сжимают длинные тонкие пальцы. Острые когти аккуратно касаются тонкой стенки пиалы, чтобы случайно не оставить трещин. Муан сидит перед ним, немного лохматый и уставший, в домашней одежде. — Ты много работал? — Ты знаешь. Шен морщится. — Духи интересные. Они могут много чего рассказать о мире. Муан склоняет голову на бок. Вот так, чистый и расчесанный, он больше напоминает себя прежнего. Только эта нездоровая бледность как была, так и осталась. — Что то расскажешь мне? — Почему ты меня не убьешь? Он вздрагивает. — Прекрати. — Твоя работа — убивать духов. И демонов. — Замолчи, Шен. Всё, я убираю, ты все равно не пьешь. * Постель мягко прогибается под весом тела. Шен осторожно ложится рядом, словно подкрадывается к мечнику. Длинные черные волосы волной тянутся за каждым его движением. Белые шелковые простыни льнут к голой коже, на которой мерцает лунный свет. — Я всё тот же. — ни к месту начинает Шен, всматриваясь в сложное выражение лица Муана. — Став духом, я словно… почувствовал себя на своем месте. — Ты счастлив? — Сейчас, я очень счастлив. Но ты какой то печальный. — он тянется когтистой ладонью, со всей осторожностью убирая белые пряди Муана за ухо, — Рядом с тобой… я чувствую себя дома. Спустя долгое молчание, Муан втянул воздух, чтобы ответить: — Хорошо. Пусть это будет наш общий дом. Он подтянул Шена к себе, заключая его костлявое тело в объятия и утыкаясь носом в холодную, пахнущую травами шею духа. Постепенно, тот начинал согреваться, теплеть, и уже чуть меньше напоминал живой труп. Стало спокойнее. Сквозь сон мягкие губы коснулись макушки Муана. Невинный жест, даже не в половину осознанный, но мечник внезапно вздрогнул, едва не разбудив Шена. Демоны, духи, нечисть… его с детства учили делить мир на чёрное и белое. Добро и зло. Своих и чужих. Демоническая трансформация взяла свое, и Шиан назначил большую цену за голову собственного брата. Муан знал, что глава поступает так ради ордена, но… даже видя изменения, происходящие с Шеном, даже обещаясь выследить и убить его, он не мог. Древний стальной кинжал с гравировкой на лезвии, выкованный предками специально для уничтожения нечисти пылился под кроватью. Муан не мог его использовать. Он не хотел. Когда эта едва теплая шея, с бьющей под ней артерией, так уязвимо открывалась, позволяя касаться, что он смел сделать, кроме как оставить на ней пару невесомых поцелуев? Вечно пахнущий горькими дикими травами, пеплом и чем то сладким. Муан зарывался носом в угольно-черные волосы, не в силах насытиться. — Я… — он вдруг зашептал, даже зная, что Шен, возможно, уже спит, — Останься со мной? Он не видел, как один глаз лениво приоткрылся, являя за собой серую радужку с вертикальным зрачком, сжимающимся, словно в болезненном спазме. Доверие - это выбор. — Духи должны жить среди духов... — А я должен истреблять нечисть. - нашелся Муан, - К демонам... правила. Шен вновь прикрыл глаз, не то задумавшись, не то от сонливости. Он вдохнул, желая что то сказать, но тут же поджал губы. Не знал, как подступиться. Муан все ещё воин ордена. — Я… не убью тебя. - пообещал тот, - Не важно, что говорит глава, я не послушаю его. Муан замер, внимательно следя за чужой реакцией. Лица в таком положении не было видно, но он мог поклясться, что Шен помрачнел. Напрягшись, словно не до конца доверяя этому обещанию, он выждал пару секунд, а после как-то слишком медленно провел когтистой рукой по мускулистой спине мечника, пытаясь не оставить и царапины. Запоминая. — Я тоже не убью тебя. Недолго рассуждая, дух смущённо улыбнулся, словно нашкодивший школьник, и спрятал нос в раскиданных белых прядях волос Муана. Это… это так походило на признание.