Любит — не любит

К сожалению, долговременную память Чжун Ли можно назвать идеальной. К сожалению, даже если это и его отличительная черта: есть события, что останутся в ней навсегда, до тех пор, пока бьется сердце. Дом с призраками и вопросами без ответа: это его память из себя и представляет. Каково ей было тогда? Выбрала бы Богиня Пыли такой конец, если бы можно было начать все сначала? Жаждала ли она тогда оказаться не в его черно-золотых руках, а в объятиях нежных прикосновений ее любимой? В любом случае, лишить жизни того, кто уже находится в процессе ее утраты, гораздо проще. Скорее всего, Гуй Чжун и тогда, умирая на поле боя, думала о чем-то большем, чем ее собственная жизнь. Например, как и Чжун Ли на смертном одре бы только и успел подумать, что навсегда останется тем, кто когда-то был почти достоин чести стать его лучшим другом. Вот только он не умирает. И Чайльд тоже. Более того, самый большой урон, который нанесли ему ракеты автоматона, — это, видимо, выжигание остатков здравого смысла из его мозга. Потому что было ошибкой хотя бы на секунду усомниться в силе Чайльда и его способности превосходить любых противников. Ему кажется, что он слышит, как кто-то зовет его по имени, Чжун Ли, Чжун Ли, Чжун Ли, и тут же на него обрушивается волна воды прилива быстрее, чем он успевает это осознать. Краем глаза он видит, как вода бьет по Дендро, оставшемуся после действий Коллеи или Люмин — словно сама природа тоже участвовала в этой битве. Чудится, что Чайльд формирует свои гидроклинки, чтобы в одиночку покончить с врагом. Он бросается вперед, словно может победить саму смерть. Вскакивая с чуть кружащейся головой, Чжун Ли подбегает ближе. Но уже слишком поздно. Не из-за того, что воплотился самый страшный его кошмар, а потому лишь, что Чайльд уже сделал всю грязную работу и разнес всех врагов. Он пинает ногой отвалившиеся от автомата и детали и напевает что-то себе под нос. Одним взмахом руки он использует силу своей стихии, чтобы высушить воду, оставшуюся от его действий и разлетавшихся струй, с одежды Чжун Ли и своей собственной. — Спасибо, что спас мне жизнь. Чайльд только закатывает глаза в ответ. — Ой, ладно тебе. Не очень трудно, так сказать, спасти жизнь бессмертного, нет? Да и поблагодаришь меня, когда уже выберемся отсюда, не люблю такое. Он разминает плечи, затекшие от маневров оружием, и его плохо застегнутая рубашка поднимается выше, обнажая больше голой кожи. Выглядит он довольным собой. — И щит твой так безумно крут, правда, каждый раз завидую. Взгляд Чжун Ли падает на его разорванный внизу пиджак, где стекает кровь. Ее может не быть видно за несколькими слоями одежды, но открытое место внизу живота легко выдает рану. — Что это? Это кровь? — А? — Чайльд удивленно смотрит вниз, будто не понимая, о чем речь. — Ой, это царапина какая-то. Ничего. Если бы глаза Чайльда обладали не только цветом, но и голосом, Чжун Ли мог бы поклясться, что они говорят ему, что ему совершенно безразлично, что с ним вообще случится. Во рту становится абсолютно сухо. Щит пробит, что неудивительно, это был лишь вопрос времени. К счастью или нет, его легкие слишком заняты выращиванием цветов, так что возможности закричать во всю мощь от переполняющего напряжения он лишен. — Дай-ка я посмотрю. Он уже протягивает руку, но Чайльд цокает языком, стараясь изогнуться и не дать Чжун Ли увидеть или потрогать себя. Тот уже торопится сказать что-то строго, но неловкая ситуация разрешается сама собой, когда они оба резко вздрагивают от чужого крика. — Помогите! Кто-нибудь! — Это?… — Коллеи, — Чжун Ли кивает. Они быстро переглядываются и сразу бегут в сторону, с которой доносился крик о помощи. Чжун Ли успел тогда заметить, что их троих отбросило мощной волной в эту сторону, включая Коллеи. Остальные, скорее всего, смогли убежать в другую сторону, но машин, кажется, было больше двух. Они должны быть где-то еще. Место, откуда донесся звук, выглядит как груда камней и песка. Гаргулья Руин пробила землю: туда с грохотом посыпались камни и большое дерево, и, похоже, между этими двумя моментами Коллеи оказалась в ловушке. От этого ей не смог бы помочь щит Чжун Ли, хотя он и держал его изо всех сил. — Все хорошо, сестренка, — говорит Чайльд, обращаясь к ней, надеясь, что услышит через эти груды камней. — Все хорошо, мы тебе сейчас поможем. Не волнуйся. Чжун Ли повторяет за ним: — Держись, мы здесь, чтобы помочь. Все будет хорошо. — Помогите мне, пожалуйста! — девушка кричит, словно не слыша, и голос ее полон паники. — Конечно, конечно! Скажи-ка, ты ранена? Голос Коллеи прерывается всхлипами: — Я не знаю, просто трудно дышать… Они отбрасывают в сторону камни, тяжелые и еле движимые, и с каждым из них сердце Чжун Ли бешено колотится при мысли о том, что хрупкое тело девушки сейчас находится под таким давлением. Ему приходится выделять отдельный крошечный уголок в своем мозгу, чтобы на время засунуть туда эти мысли и не тревожиться еще и об этом. — Я умираю... Я еще не выучила столько слов, столько всего предстоит узнать. Я... Я просто хотела пойти в поход с друзьями… — Конечно, ты выучишь еще миллион слов, милая, ведь мы тебе поможем, хорошо? — Да… Отбросив еще один камень, Чайльд смотрит на Чжун Ли и слегка кивает головой в ту сторону, где за завалами должна быть Коллеи, чтобы побудить его действовать быстрее, и спрашивает: — А ты не можешь просто использовать Гео? Разрушить просто это все? Чжун Ли смотрит на него и качает головой. Он слышит, как Коллеи всхлипывает о каком-то предстоящем экзамене и о том, что Мастер Тигнари будет ругать ее, если она не подготовится. Кажется, ей следует пересмотреть приоритеты. — Что? Чжун Ли? — Чайльд настойчиво спрашивает, пока они оба переводят дыхание. Ответ прост, этим и ужасен: у него почти нет сил. — Мне нужно еще немного времени, чтобы восстановить элементальные силы. Это из-за эрозии. Ложь. Они не так часто сражались рядом друг с другом, чтобы Чайльд мог оценить всю подозрительность этой ситуации. Действительно, любому обладателю Глаза Бога нужно время, чтобы энергия его элемента проявилась в полной мере. Но в случае с ним это не так, потому что в другом состоянии тела, особенно когда его Гнозис был еще с ним, он мог бы творчески использовать свою стихию, не брать таких нелепых пауз. Сейчас его силы заметно скуднее. — Ладно. Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает Чайльд, и Чжун Ли просто качает головой. Да, лучше всего ты и еще немного воздуха. — Хорошо, — отвечает Чайльд коротким кивком, вытирая пот со лба. — Давай пока тогда руками. Чжун Ли кивает и наклоняется, чтобы продолжить таскать камни. Чайльд отступает назад и хватается за ствол дерева, пытаясь сдвинуть его в сторону. Он замечает, как тот коротко вздыхает и прижимает руку к боку: знак того, что, несмотря на все его оправдания, ему больно. Упрямец. И он все равно продолжает говорить с ней: — Просто доверься нам, хорошо? Мы скоро. Она не отвечает. Молчит. Они обмениваются испуганными взглядами и начинают суетиться, раскидывая камни. Быстрее, быстрее. — Коллеи? — осторожно выкрикивает Чайльд. — Все в порядке? Они одновременно выдыхают, когда снова слышат ее всхлипывания. Жива. — Да, пожалуйста, пожалуйста! Их работа слаженна: отбрасывают дерево немного в сторону, затем камни снова разлетаются вправо и влево. — Стой, — говорит Чжун Ли, накрывая ладонью запястье Чайльда, чтобы привлечь его внимание. — Отойди немного, я думаю, я готов. При этих словах он действительно готов щелкнуть пальцами, чтобы метеор пронесся сквозь груду камней, но вовремя останавливается. Он шепчет так, чтобы паникующая внутри Коллеи точно не услышала: — Нет, Чайльд, все же это плохая идея. Если я и использую метеор, он ударит и по ней. — Блять, — Чайльд поджимает губы, понимая, что он прав. — Ладно, поехали, продолжаем. Еще некоторое время они отодвигают камни, пытаясь проделать проход под ними, останавливаясь лишь на секунды, чтобы вытереть пот. Наконец из-за завалов появляется красное от слез лицо Коллеи, и Чжун Ли протягивает ей руку, чтобы поскорее вытащить ее оттуда. — Ты в порядке? — Чайльд берет ее за плечи и заглядывает в фиолетовые глаза, пока по румяным щекам продолжают течь слезы. — Коллеи, ты как? Коллеи лишь слабо хнычет в ответ. Чжун Ли, заглянув в пещеру, выложенную камнем, с облегчением обнаруживает, что там было немного дополнительного пространства, где она могла продолжать дышать. Она дрожит, едва в силах что-либо сказать, но все же не пострадала. — Просто дыши со мной, хорошо? Давай, дыши. Раз, два, три, — Чайльд присаживается перед ней на колени, чтобы его высокая фигура не возвышалась над ней, и они оказываются на одном уровне. — Четыре, пять, шесть. Теперь выдохни медленно, поехали. Раз... Чжун Ли встает рядом и тоже пытается следовать его указаниям. Он вздрагивает, когда замечает, что не может набирать воздух в легкие так же медленно: его и так не хватает. Это открытие ему не нравится, особенно то, что для подавления кашля ему приходится сжимать зубы почти до такой степени, что они могут раскрошиться к чертям. Но Коллеи, напротив, пытается повторить за Чайльдом эту технику медленного дыхания. Он улыбается, когда она немного успокаивается и снова встает на ноги. — Спасибо вам, ребята, — она выдавливает из себя эти слова и обнимает Чайльда. Чжун Ли быстро ловит на себе его сочувствующий взгляд. Чайльд обнимает ее в ответ и активно машет рукой и показывает головой в ее сторону, приглашая Чжун Ли присоединиться к их спонтанному групповому объятию. — Все хорошо, все хорошо, — Чайльд гладит ее по спине. — Не переживай больше. Чжун Ли сдается и тоже обнимает их обоих, вставая напротив них так, что Коллеи прячется между ними, и его рука мягко ложится на спину Чайльда. И другая — на плечо девушки. Плечи Коллеи слегка вздрагивает под их руками, и каждый ее короткий всхлип сопровождается успокаивающими словами Чайльда. — Смотрите! — Коллеи вдруг высовывается из объятий и вскрикивает, указывая пальцем куда-то в сторону оврага, где появляется что-то летающее, маленькое. Кажется, говорящее. — Чайльд! — Паймон с воплем подлетает к ним. — Чжун Ли, Коллеи! Они расцепляют руки и идут к ней. — Где остальные? — осторожно спрашивает Чжун Ли тогда, надеясь услышать ответ, который принесет ему облегчение. — Люмин попросила Паймон привести к ней тех, кто может быть ранен, чтобы она могла телепортировать их в безопасное место! — Паймон поясняет, а дальше замечает заплаканное лицо Коллеи. — Ой, что случилось?! Все ли в порядке?! Коллеи снова начинает всхлипывать, и вместо нее отвечает Чжун Ли, поглаживая девушку по спине: — Нет, не в порядке. Ее нужно отвезти к Тигнари. — Да! — Паймон гордо хлопает себя по груди. — Паймон отведет, но сначала к Люмин. А вы тут убедитесь, что больше нет монстров. — Мы можем пойти с вами, — Чайльд кивает. — Не думаю, что тебе стоит идти одной. — Вы что, серьезно?! — Паймон ругается на них, как мать на своих провинившихся детей. — Если Путешественница что-то говорит, вы должны ей верить! Это гораздо безопаснее, чем всем тут стоять здесь! Чжун Ли колеблется, и видно, что Чайльд тоже. Поэтому он очень рад, когда Чайльд берет на себя ответственность и отвечает Паймон за них обоих: — Паймон, мы тебе абсолютно доверяем, но и за тебя беспокоимся. Мы не хотим, чтобы кто-то еще пострадал, хорошо? Пойдемте уже вместе. Сердце Чжунли падает куда-то вниз от этого "мы", что постоянно повторяет Чайльд. Тогда они отправляются в путь бодрым шагом, не тратя сил на бег, если вдруг им снова придется вступить в бой. — Ты отлично справился с тем, чтобы успокоить ее. У тебя это великолепно получается, — Чжун Ли говорит так, что только Чайльд слышит. Они идут чуть позади пары Коллеи и Паймон, и фея пытается шутить, отвлекать ее. Коллеи больше не хнычет, даже пару раз отчаянно смеется над ее шутками. Может, Паймон все-таки не бесполезна. Надо будет потом извиниться за этот бесконечный балаган о ее лени, думает Чжун Ли, наблюдая за их спинами. — Спасибо. Я просто пытался быть искренним, и это сработало. Думаю, у нее была паническая атака, вот и все, — отвечает Чайльд, стряхивая грязь с плеча и оглядываясь по сторонам. — Вот как? — Ну да. Я просто знаю, что у нее долгая история с Фатуи, — Чайльд колеблется, словно не уверен, стоит ли ему продолжать рассказ. — Довольно поганая история. Вот почему я не хотел рассказывать Тигнари о себе в ее присутствии. Она милая, я не хочу ее напугать. Только не осуждай. — Я и не собирался осуждать. И я никогда не был примером раскрытия своего истинного... — Паймон! Слышен крик Люмин, она бежит к ним. Они ускоряют шаг, чтобы быстрее встретить ее. — Что случилось? — спрашивает Люмин, заметив опухшее и красное лицо девушки, кажущееся еще более алым на фоне ярко-зеленых волос. — Они, они спасли меня! Люмине кивает в их сторону и пытается что-то сказать, но оба лишь качают головами в знак того, что благодарить их не за что. И все же у Чжун Ли немного сжалось в груди от того, что к ним уже в который раз за день обращаются "они". Как будто кто-то ошибся и нарисовал иллюстрацию к учебнику истории Ли Юэ, где они изображены как два воина, сражающиеся плечом к плечу. Они. — С остальными все в порядке? — Ничего страшного, — заверяет Люмин. — Мы двинулись в сторону следующего пункта на карте, а я попросила Паймон проверить вас, а потом догнать нас. Да, так что беспокоиться не о чем! — Шшшш... — Чайльд прикладывает указательный палец к губам, чтобы заставить всех прислушаться к окружающим звукам. Действительно, едва различимый звук моторов. Это может означать только одно: здесь машины, и их еще не заметили; лучшее, что они могут сейчас сделать, — это сидеть тихо. — Черт. Уходите! — шипит Чайльд, и Чжун Ли успевает заметить, как Путешественница хватает Коллеи и Паймон за руки. Так они и исчезают в воздухе, словно засасываемые в невидимый вихрь телепортации. Путешественница не может взять с собой всех, и хорошо, что Коллеи теперь в безопасности, думает Чжун Ли и, как раз не думая, умудряется схватить оставшегося рядом Чайльда за руку и затащить их в большой ряд кустов, прежде чем монстр успеет заметить их и атаковать. Уже за кустом он спотыкается о корень дерева, и его рука увлекает Чайльда за собой на землю. Они оба падают, но руки Чжун Ли автоматически находят талию Чайльда, и он приземляется на мягкую поверхность его тела вместо земли. Гудение мотора становится лишь немного громче, и им приходится затихнуть и замереть в таком положении: щека Чайльда где-то рядом с его щекой, локти на земле, руки Чжун Ли обхватывают его спину. Почти не дышат. В конце концов все стихает — значит, им удалось не выдать себя. Тяжелое дыхание Чайльда перед его лицом. И снова его запах. И его приоткрытые губы. И даже ресницы. И каждая веснушка, которую он наконец смог бы сосчитать в таком положении. Все эти мелочи заставляют Чжун Ли шумно сглотнуть, а Чайльд отстраняется все дальше, выпрямляет руки, чтобы опереться на них и встать. Но потом возвращается обратно, быстро качая головой. — Я не могу так больше, — выдыхает он едва слышно, тихо-тихо, а затем его губы накрывают губы Чжун Ли. Если бы Чжун Ли мог думать в этот момент, он бы отметил, что происходит это немного робко, тем более для воина, что всего несколько минут назад был способен в одиночку расправиться с неприличным количеством врагов. Чайльд прижимается ближе, словно спрашивая, можно ли ему это сделать — может быть, даже так, словно он не надеется на ответ. Но Чжун Ли правда целует в ответ, а дальше трудно сказать, кто из них делает это первым. Может быть, это Чжун Ли, который уже давно знает, что отдал бы все, чтобы покрыть поцелуями все его бледное тело. А может, это Чайльд, который не может сдержаться в такой атмосфере битвы, что может стать последними минутами его жизни — как и все остальные. Может быть, дело в них обоих, и оба думали, что их чувства никогда не были и не будут взаимными, а теперь, в момент, когда угроза так реально, им кажется, что все остальное не имеет значения. А может, никто из них, и тогда это просто дурманящий воздух Сумеру с его фирменной смесью масел и специй. Но какова бы ни была причина, они целуются, едва отрывая губы друг от друга, всего лишь на крошечном расстоянии. Может быть, нет, скорее всего, у Чжун Ли начались галлюцинации: вот и еще один симптом, о котором Бай Чжу забыл упомянуть в своей статье о чертовой болезни. Его сердце вот-вот выпрыгнет из груди, и, возможно, это будет лучшим способом, каким могли бы длинные и костлявые руки смерти наконец добраться до него. Потому что рука Чайльда словно приклеилась к его шее, а он просто вцепился в его запястье рядом с собственной челюстью. Он делает это автоматически, словно его тело знает, как лучше, и ни за что не хочет его отпускать. Хватка его так сильна, что он почти чувствует его бешеный пульс, и мышцы плеч и шеи Чайльда напрягаются, когда он прижимается к Чжун Ли всем телом. Когда на небольшом расстоянии раздается жужжание машин, они все еще там, прижавшись друг к другу, будто ничего кроме не существует. В конце концов Чайльд разрывает поцелуй и медленно отстраняется от лица Чжун Ли. Он смущенно улыбается, как будто это был невинный первый поцелуй двух подростков за школой, а не двух опытных воинов в разгар битвы. Чайльд начинает подниматься первым, а Чжун Ли опирается на локти и зачарованно следит взглядом за его фигурой. Он протягивает руку, чтобы он помочь встать, и Чжун Ли без лишних слов видит, что тот готов бежать вперед, драться. Поэтому он хватает его за руку и так же быстро поднимается рядом с ним. И все же окликает: — Постой. — А? — Чайльд оборачивается. Его щеки пылают красным, то ли от поцелуя, наполненного чем-то, что невозможно выразить словами, то ли от признания, что вот-вот услышит, то ли от предстоящего продолжения битвы. — Я... Он снова улыбается, и Чжун Ли может поклясться, что никогда не видел таких эмоций в его синих глазах. Это безумное возбуждение всегда невозможно не заметить, когда он сражается или тренируется, но сейчас в них есть что-то еще. Что-то другое, из-за чего зрачки его стали размером с монеты моры, что-то невинное и в то же время захватывающе страстное, что-то особенное: риск, на который точно-точно стоит пойти. Но звук монстров становится все громче, и Чайльд быстро материализует свое оружие в руке, и Чжун Ли торопится сделать то же самое. — Потом обсудим? — Потом обсудим.