Как наивно было в это верить.
Одно событие, один момент висит перед глазами, как фильм на белом полотне проектора. И плёнка камеры, которая прокручивается раз за разом и кажется уже не остановится никогда.Это ли чувствовал Сугуру? Так ли постоянно он жил?
Хотелось просто разорвать эту плёнку, но он, увы, не может или скорее просто не в состоянии сделать это прямо сейчас. Убийство для Сатору никогда не было таким болезненным, таким ранящим прямо в сердце. Он получал такие раны, но физические. Удивительно, что моральные куда больнее. Конечно, что он ещё ожидал от убийства того, кого мог признать лучшим другом, на которого всегда мог положиться. Сугуру это тот, кого он не понял, да и все не поняли и до сих пор не поймёт. Тот спокойный и комфортный придурок, что был рядом, а после придурок, который остался тем же, только с новым ориентиром в своей короткой жизни. Тот, чей голос хотелось слушать вечно, особенно, когда он говорил его имя. Столь ласково и по слогам: «Са-то-ру.» И обычно после произношения имени начинались упреки об том, «что такое хорошо и что такое плохо», на которые Сатору лишь отмахивался. Тот, с кем можно было попадать в безумные приключения, за которые Яга им бы головы пробил, если бы узнал. Тот, с кем он мог ходить на задания, не переживая за друг друга, ведь они оба сильнейшие. Тот, который, не смотря на силу Сатору переживал за него в опасных ситуациях, что грело душу, но он как всегда успокаивал этого тревожного идиота, что все будет хорошо. Он всегда был в безопасности. Ведь Сугуру продолжал беспокоится за него, и кто знает, может беспокоится сейчас в мире мертвых? Тот, кому он мог сказать заветные слова напоследок. Тот, кого любил. Парень прошел в какие-то дебри ночного города, хотя, нет, он знает это место. Он часто проходил через этот мост, возвращаясь с миссий. Он был таким редким местом, где мало кто ходит, а ночью тем более.Никого. Как это прекрасно.
Сатору крепко обнял себя руками и тихо, практически неслышно, взвыл. Спасибо бинтам, которые не показывали его глаз. Сатору начал задыхаться от того, что глушит свои эмоции и не даёт им открыться. Крепко взявшись за ограждение моста до красных пятен на руках, Сатору сдался. Он как будто вернулся на десяток лет назад и снова не мог понять, что происходит, снова не контролирует эмоции, снова вспыльчив и снова молод… Только сейчас ему уже 28 лет и он горько плачет, просто крича. Не оскорбления в чью-либо сторону, а просто крича. Как же ему это нужно… Первый и единственный. Он никого не подпустит ближе. Сугуру будет первым и будет единственным. Может это было глупо и выглядит так, будто они Ромео и Джульетта, но, уже все потеряно. И дверь к сердцу Сатору, и ключик от неё, и первооткрыватель этой дверцы. Как он может его проклинать? Если и проклинать, то только себя. Но и этого он делать не собирается, разве что за этот истерический припадок… Но вдруг, сзади его крепко обняли, от чего он дернулся. По запаху табака, он сразу догадался, кто же это и стал потихоньку успокаиваться, шмыгая носом. — Прости… просто… — дрожащим голосом тихо сказал Сатору, так как горло от криков стало побаливать. — Ничего не говори — Секо выдохнула и крепко обнимала. Как будто это был её долг так сделать. Ведь она понимала, что Сатору не в порядке. Она знала его достаточно, чтобы как минимум проследить, куда он идёт посреди ночи, и чтобы он не наделал глупостей. Сатору снял бинты, так как они уже были мокрые. А говорят, что глаза не могут обмануть и покажут правду. И теперь его глаза не врали. Яркие, как 2 голубых огонька от слез глаза смотрели вдаль, где виднелось привычное Токио с миллионом разных огоньков квартир, вывесок и фонарей. — Если бы он это видел… он точно бы растерялся и крутился возле меня… Интересно, может он и видит это… хах… — проговорил Сатору, смеясь над собой. Он шёл на второй круг, так как глаза продолжали слезится. Он даже не знал точной причины его истерики. От убийства? От несправедливости? Из-за самого Сугуру? Или все-же из-за себя? Как долго он не плакал. А так реветь, тем более никогда. Может это к лучшему? Освободится от моральной тяжести. — Знаешь, что бы он сказал? — тихо сказала Секо. — И.… что же? — с интересом спросил Сатору. — Ты сейчас, как хрусталь, который разобьётся в дребезги, если быть не аккуратным. Сатору распахнул глаза по шире, услышав эти слова. — Ты так уверена? Ты не перепутала это со строками какого-нибудь поэта? — усмехнулся Сатору, вытирая глаза. — Он мне так говорил… Что если бы ты расстроился, он был уверен, что твои глаза стали бы ещё ярче, как два прозрачных с голубым отливом хрусталя. Но он думал, что ты не умеешь плакать… а остальное я додумала — все также как всегда, спокойно говорила Секо. Он в целом прав. Сейчас Сатору настолько уязвим, что только бесконечность его выручит от какого-нибудь ножа в спину, если он не заметил, как за ним шла Секо и когда она его обняла. — Дурак… и ты дурочка, Секо, и я тот еще дурак… Как же все сложно! — на последних силах выкрикнул Сатору уже совсем севшим голосом, все ещё держась за перила моста до белых выпирающих костяшек. Секо оттягивала Сатору и тот покорно слушался. Девушка не могла его тут оставить, да и пойти с ним сейчас в академию точно не стоит. Они сели на ступеньки и просто молчали. Наконец, выдохнув полной грудью, Сатору успокоился. — Секо, спасибо… — хрипло сказал Сатору, облокотившись на плечо девушки. — Да я же ничего не сделала… Пустяки — Просто спасибо, правда, мне полегчало, а так кто знает, может быть мне бы уже ментовку вызвали или скорую помощь… — Ну уж нет, тогда бы я тебя не выручала — девушка рассмеялась и вслед за ней начал смеяться Сатору. — Готов вернуться в колледж? — Ага… Вроде бинты подсохли, выгляжу херово, да? — Ну… Прям напоминаешь красную панду. — Круто утешила, мне идет? — улыбнулся Сатору — Твоя идиотская улыбка тебе идет больше — улыбнулась в ответ девушка Парень хихикнул и завязал бинты, отправившись за Секо обратно. Он продолжит жить, как жил. Все, что произошло, останется отпечатком в памяти, который он не забудет. И они обязательно встретятся после смерти. Он в это верил, хотел, как минимум. Все-таки, даже дата не простая. 24 декабря — день влюблённых. Может, это знак свыше? Но стоит возвращаться в Магический колледж. Ведь ночью в Токио прохладнее, чем днем…