Не злите Мантикору

— А… Гхм. Здравствуйте, — молодая, привлекательная блондинка с прытко-пишущим пером ядовито-зелёного цвета одновременно похожа и не похожа на некогда «безвременно скончавшуюся» Риту Скитер, — Если честно, я даже не знаю, как к Вам обращаться, сэр? Ваше величество? Ваше высочество? — А как могу обращаться к Вам я? — мужчина в кресле напротив сверкает магическими зелёными глазами столь ярко, что девушка замирает. Он качает головой, отчего его тёмные волосы, собранные в высокую косу, качаются точно маятник из стороны в сторону. — Ну же, не бойтесь, я не кусаюсь. Если только меня не злить, — он улыбается той своей улыбкой, что обычно подбадривает людей. — Ох, простите, — её лицо покрывается красными пятнами, что поверх прежней бледности выглядит особенно по-детски. «Мерлин, да она же едва-едва Школу окончила!» — Меня зовут Аная Риверс, я корреспондентка «Вестника Рассвета». Мы, конечно, не «Ежедневный пророк», но, насколько я знаю, Вы их особенно не жалуете. «Ещё одну улыбку ей, но теперь одобряющую» — Ну это неудивительно, — продолжает она, — Они ведь нарушили когда-то главное правило… Не злить Вас. — В точку, — и широкая улыбка появилась на его лице. — Так всё же… Как я могу к Вам обращаться? — Дорогая Аная, пока Вы не нарушаете правило, я могу быть для Вас просто Генри. — Генри, не Гарри? — Нет. Предпочитаю более французский вариант имени в личном общении. От изначальной версии у меня… неприятные воспоминания. — Понимаю, простите. — Не извиняйтесь. Скажите лучше, что привело Вас сегодня ко мне? Какова тема предполагаемой сенсации? — Насколько мне известно, с момента окончания Вашей мести прошло уже тридцать лет и, как и большинство великих историй, ваша обросла некоторыми… излишними подробностями. А поскольку сами Вы не спешите написать какие-либо мемуары, то… — Хм… — он прикрыл глаза. Идея была безусловно хороша, а он… в крайнем случае, он снова отомстит тем, кто его разозлит. — Аная, если эти статьи, а в одну мы, уж поверьте, не уложимся, выпустятся в народ хорошо, то, так и быть, Вы получите полный доступ к большинству моих воспоминаний, а также интервью по сокрытым и не до конца понятным участкам. — «Вы», в смысле «Вестник Рассвета»? — она тяжело сглотнула и снова побледнела. — Я не хочу писать свои мемуары сам — предпочитаю творить историю, а не автобиографии. Так что «Вы», в данном случае, это Вы, Аная. Быстрым движением она выхватила из своей сумочки пузырёк, откупорила и… помедлила, спросив: — Это успокоительное. Можно выпить? — Конечно. «Этот аромат натурального бальзама по рецепту Принца я узнаю где угодно» — Я очень рада Вашему доверию, сэр. Это большая честь. И, если честно, я хочу пищать от радости, поскольку это мой билет к славе, но… «А вот и побочный эффект у просроченного зелья — оно даёт эффект болтливости. К счастью, только на минутку» — … и тогда эта курица Кларисса.! Ох, простите. Меня что-то понесло. «Получай беспалочковое успокоительное заклинание, дорогая, иначе у тебя сердечко лопнет» — Ничего. Давайте перейдём к сути? — Да, конечно. Начинаем репортаж, — перо тут же скакнуло к блокноту и что-то быстро-быстро застрочило, — Итак, Генри, у Вас множество титулов «Мантикора», «Отец Крови», «Возрождающий Магию», «Защитник предков», «Убийца тирана» и прочие-прочие-прочие. Их столь много, что для некоторых Вы кажетесь настоящей легендой. Но ведь… Вы не всегда были таким? — Отличный вопрос. Да, действительно не всегда. Когда-то я был вполне себе обычным оболтусом: играл в квиддич и ни о какой славе не мечтал — той, что была, мне казалось и так слишком много. Сейчас, впрочем, я всё ещё с трудом мирюсь со своей славой — я делал вещи, потому что это было правильно, а не ради признания. — Это многое говорит о Вас, и мне будет очень любопытно услышать детали и Ваши мотивы. Но, давайте мы поговорим чуть более формально, и потому, ради соблюдения правил хронологии, расскажите пожалуйста, с чего всё началось? «Это может быть даже забавным…» — Вы знаете, Аная, всегда хочу ответить на этот вопрос, что всё началось с фразы моего тогдашнего преподавателя зельеварения «Вы болван, Поттер!», но всё началось раньше, чем она прозвучала. Или позже, если брать во внимание другие итерации этой фразы. Потому, я должен сказать, что всё началось с фразы тогдашнего директора Школы, мистера Дамблдора. Он поймал опалённый клочок пергамента, что вылетел из Кубка Огня, и произнёс: «Похоже, что четвёртый чемпион нашего Турнира — Гарри Поттер!»