Чëрная Луна

Какой-нибудь читатель мог подумать: «Чтобы я читал это повествование, нужно чтобы его написала Эвва, так как оно идёт от первого лица. Следовательно, она не умерла», и был бы абсолютно прав. Тот рывок, который я сделала, когда Джим выстрелил в меня, спас мне жизнь: пуля не задела никаких внутренних органов. За то она конкретно задела кожу и мясо под ней, что было, мягко говоря, неприятно. Очнувшись на больничной койке я рассчитывала увидеть Джона, ну или Шерлока, но никого не было. Однако, моего пробуждения, в коридоре ждал инспектор Оуэн, который поведал мне много интересного. Например я смогла установить то, что буквально через несколько секунд, после того как я отключилась в тот зал, где мы находились, ворвались полицейские. Джим не позаботился о том, чтобы припрятать мой телефон по надёжней, а просто выкинул его где-то в том зале. Поэтому, отследив мой телефон, Оуэн и компания знали куда именно им нужно бежать. Кстати, телефон инспектор мне вернул. С досадой я узнала, что Джеймс смог уйти. Я не знаю, как ему это удалось, но видимо, у него был подготовлен какой-то запасной выход. Себастьян Моран умер окончательно ещё до приезда скорой помощи. Если честно, мне было его очень жаль. Да, он подлец тот ещё, но в конце-то концов, он раскаялся и даже в лицо Джеймсу сказал, что больше не будет участвовать в его делах. Я думаю, что он смог бы наладить свою жизнь, но, к сожалению, судьба была другого мнения. Как я не умоляла Шерлока догнать Джима, он не отошёл от меня. По словам инспектора, когда приехала скорая, Шерлок собственноручно положил меня на носилки. Про Ватсона Оуэн сообщил, что тот действительно находился в пробке, в одной машине со смертником, но эта проблема была устранена какими-то неизвестными людьми. То есть буквально прибыли сапёры и обезвредили эту бомбу на колёсах, а Джона и водителя увезли в неизвестном направлении. Я подозревала, что это дело рук Майкрофта, а мой телефонный разговор с ним это подтвердил. Да, после разговора с Оуэном я позвонила Майкрофту и мы прояснили друг у друга всё непонятное. Во-первых, это его люди обезвредили бомбу, а во-вторых, я ему рассказала, что происходит. Сказать, что он был в шоке — ничего не сказать. Я не удивлена, что он знает про Джеймса, но то, что я являюсь его сестрой было для Майкрофта как гром среди ясного неба. Конечно, он отчитал меня, как девчонку, за то, что я это скрывала, но обещал помочь. Чем? Врачи не хотели отпускать меня из больницы, ведь у меня же ОГНЕСТРЕЛ!!! Господи, если бы они знали, который это огнестрел по счёту… Вообщем Майкрофт, немного (на самом деле много) побухтев, прислал машину вместе с распоряжением меня отпустить. Врачи меня перебинтовали изо всех их врачебных сил (из-за чего я чувствую себя как в корсете) и отпустили с миром. И вот теперь я, в гордом одиночестве еду на Бейкер стрит. Я нервничала. Очень. Я дёргала ногами, ковыряла губы, периодически их облизывая и слушала бешеный ритм, который отбивало моё сердце. Я пыталась вспомнить ту речь, которую подготовила сегодня утром, но мысли путались и разбегались в разные стороны. Я так не нервничала на самом опасном задании. Время было почти пять часов вечера. (Сознание я потеряла от болевого шока, поэтому пришла в себя достаточно быстро). Я не знала, где Шерлок, я не знала, где Джон, я не знала, встречу ли я их на Бейкер стрит, но я ехала туда в надежде, что они все там. Я просто ехала в то место, где чувствовала себя комфортно. Меня просто тянуло туда, хотя я понимала, что сейчас атмосфера там будет не очень приятная.

***

Я постучалась в дверь. Мне открыла миссис Хадсон. Выражение лица её было, не то грустное, не то удивлённое. — Здравствуйте, миссис Хадсон. — Здравствуй, Эвва. Проходи. Я шагнула в дом. — Вы в курсе? — Да, Шерлок мне сказал. Почему ты раньше не говорила? — Если коротко: ради вашей безопасности. Миссис Хадсон вздохнула. — Иди, мальчики ждут тебя на верху. Ну конечно, Майкрофт, будучи в курсе событий, привёз Джона сюда. Я поднялась и вошла в гостиную. Шерлок сидел в своём кресле, сложив руки в привычном жесте и уставившись глазами в пол. Джон нервно расхаживал по комнате. Когда я появилась в дверях они, как по команде посмотрели на меня. Я сглотнула ком в горле. Повисла тишина, потому что никто не решался начать разговор. Я шагнула вперёд. — Джон, ты не против, если я займу твоё кресло? А то в этих бинтах сидеть прямо довольно трудно. Джон: — Да, пожалуйста… Было видно, что он ошеломлён новостью, которую ему сообщил, явно, кто-то из Холмсов. Ватсон сел рядом на стул. Джон: — У меня только один вопрос… — Почему я это скрывала? — Да. — Шерлок, тебе ведь тоже интересно? Шерлок: — Иначе меня здесь не было бы. — Так вот знаете, что я вам скажу? Я бы посмотрела на вас, когда ваш родной брат, является самым опасным преступником Великобритании! Да что там. Всей Европы! Который может одним взмахом руки убить человека. Буквально! Раз вы с ним в какой-то мере знакомы, то должны знать, какая у него сеть подельников. Он как… Шерлок: — …паук, сплёл себе паутину и идеально знает, как действует каждая из ниточек. — Да! Именно так! В этот момент в гостиную вошла миссис Хадсон. Миссис Хадсон: — Продолжай, Эвва, продолжай. Она прошла и села на диван. — Поймите, я не знала, что вы в курсе, кто такой Джеймс Мориарти и беспокоилась о вашей безопасности. Ведь любая информация о нём, может стать опасной для человека, владеющего ей. На самом деле, будучи в Отделе Криминальной Безопасности, я, в свободное время, нарывала информацию о нём и о его «ниточках». Затем, при помощи ребят я даже смогла сорвать несколько его крупных махинаций. — Тот случай с остановленной контрабандой оружия в порту, твоих рук дело? — Э-э-э… Да. Так вот, он, видимо, понял, что я подбираюсь к нему и, скажем так, «посадил меня на поводок», прислав в нашу команду Брэйдена… В смысле Себастьяна Морана. К тому времени я ему уже надоела, как комар и он решил, что пора от меня избавиться, чтобы я больше не мешалась под ногами. Ну а дальше вся моя история была правдива. Джон: — Но зачем так изощрённо действовать? — Ооо… А для этого придётся перенестись на 20 с лишним лет назад… Детство у меня было кошмарное. А началось всё, когда мне было 5 лет. Джим старше меня на 3 с половиной года и если мне было около пяти то ему почти 9. Тогда он предложил мне сбежать из дома, а когда я спросила, на что мы будем жить он ответил, что мы будем грабить прохожих. Я попыталась ему возразить, что они расскажут полиции, но он ответил, что мёртвые не умеют говорить. Это меня напугало и я побежала было к маме, но он остановил меня и пригрозил, что моим игрушкам не поздоровится, если я что-нибудь расскажу. И я умолкла. Но стала следить за ним. Я видела, как он воровал сладости, я знала, что он во многом врал родителям, я замечала, что он и деньги воровал, но я молчала. Сами понимаете, для маленького ребёнка — игрушки самое важное. Потом, когда я спросила у него, зачем он всё это делает, он попытался и меня вовлечь, говоря, что так можно многого добиться. Я отказалась и вот тогда он с катушек совсем съехал. Ну точнее, я тогда это стала сильно замечать. Помнишь Джон, в одном из наших разговоров я упомянула, что у меня есть некая предрасположенность к сумасшествию? — Да, я тогда этому удивился. — Ну вот. Родители у меня были адекватные, но вот брат… Нет, у него не было никакой болезни или психического расстройства. Он просто сам по себе такой — психопат. Это его характер. Я боялась, что мой характер может измениться в худшую сторону, под воздействием последних событий на мою психику. У Джима не было друзей. Он всегда находился в гордом одиночестве и, при этом, прекрасно себя чувствовал. Друзей не было, но он прекрасно умел манипулировать своими ровесниками. Учился он на отлично и прекрасно впитывал знания. Но при этом он был хитёр на выдумки всяких гадостей и они всегда были направлены на меня. Например он мог насыпать мне в портфель тараканов, червей или пауков. Мог подмешать мне в чай молотого перца или соли; мог налить суперклей в кроссовки; мог кинуть в меня реалистичную силиконовую змею; мог испортить мою одежду; мог облить меня краской и это лишь некоторые примеры, которые первые пришли мне в голову. Многое сходило ему с рук, попросту потому что родители ничего не видели, а когда я начинала жаловаться он умудрялся так перевернуть всё вверх ногами, что верили ему, а мне грозили пальцем. Когда же его наказывали, он выдавал невероятное актёрское мастерство и клялся, что больше ТАК не будет. И в этом он был прав: он никогда не повторялся. У меня сложилось такое впечатление, что раз я отказалась быть его правой рукой, то он решил меня использовать как тренировочную куклу для своих безумств. Первый, адский случай произошёл когда мне было 6 лет. Тогда я зашла к себе в комнату и не обнаружила многих своих игрушек, а самое главное: не было моего самого любимого зайчика. Его я звала Зайка. В комнате окно было открыто настежь. Я выглянула и увидела свою куклу, по пояс зарытую в землю. Её руки указывали в сторону заднего двора. Дом у нас был частный, одноэтажный и я легко выбралась во двор через окно. Позади дома, в углу, у нас росла вишня с раскидистыми ветками, которые образовывали нечто, вроде шалаша. И вот под этими ветками я увидела мои мягкие игрушки, сваленные в кучу, на вершине которой сидел мой белый плюшевый Зайка в своей фиолетовой кофточке. Я побежала туда и заметила, что игрушки лежат в круге очерченном на земле. Когда я была совсем близко, из-за вишни появился Джим и схватил Зайку. Я замерла. К тому времени я до жути боялась этого человека. Я не буду вам пересказывать всё, что там происходило, но по итогу я, вся в соплях, ревела, стоя на коленях и умоляла его пощадить Зайку. Он не требовал от меня ничего, а просто издевался. В руке он держал зажигалку… * воспоминания * — Джим, пожа-алуйста! [Вспыхнул огонь зажигалки] — Нет, не надо, молю!!! — Попращайся со своим плюшевым зайчиком! — НЕТ!!! * конец воспоминания * Зайка был моей самой любимой и самой первой игрушкой. Мне подарили его, когда мама выходила со мной из роддома. И, у меня на глазах, этот монстр его сжёг. Более того, Джим кинул его, горящего, в кучу других игрушек. Он всё сжёг. Мне казалось, что я кричала тогда не то что на весь город, на всю Англию. Конечно, я была маленькой, но ведь это были всего лишь игрушки. Во второй раз получилось всё гораздо хуже. У меня был лучший друг. Я уже упоминала его. Его звали Карл. Он был старше меня на 2 года, но он был мне родной душой. Вот его я называла своим братом. Карл любил плавание и занимался в секции. У него были хорошие результаты и однажды его и ещё двух мальчишек, послали на соревнования в Лондон. Повторю: я родилась в городе Брайтон, Восточный Сассекс. И конечно, Карл позвал меня, как подругу, поехать с ним и поддержать. Я была так рада за него и попросила родителей поехать. Они не отпустили меня одну, оно и понятно, мне было 7, и поехали со мной вместе. Джеймса оставили дома. И вот, в Лондоне, во время заплыва, Карл тонет от судорог. То, что это НЕ несчастный случай, я поняла даже в 7 лет. Ведь Карл с пяти лет занимался и привык к воде любой температуры, а в бассейне температура была 23 градуса. Я пыталась это доказать, но… Шерлок: — …разве полицейские станут слушать ребёнка. Шерлок будто прочитал мои мысли. Я удивлённо смотрела на него. Шерлок: — Карл Пауэрс болел экземой и был закалённым спортсменом, поэтому судороги у него просто так не могли начаться. Ему подмешали яд — Клостридиум Ботулинум. — Шерлок, но откуда ты это знаешь??? — Что с его кроссовками? — Их не было. Но Шерл… Джон: — Это было его первое дело. Кстати, у меня есть блог, там я пишу рассказы о наших расследованиях. Почитай на досуге рассказ «Большая игра», там упоминается Карл. Если кратко, то Мориарти подкинул Шерлоку пропавшие кроссовки, чтобы тот за определённое время раскрыл преступление. — Точно! Я вспомнила! Я видела тебя! Ну меня в полиции допрашивали как свидетеля и подругу. С мамой мы сидели в кабинете. И во время моего диалога с инспектором в кабинете появился мальчик, который стал доказывать, что отсутствие кроссовок — важная деталь и Карла убили. Я была рада, что хоть кто-то одного мнения со мной и надеялась на него… Ну то есть на тебя. Ведь ты постарше, тебя могли послушать. Шерлок: — Но нет. Я вздохнула. — Но нет… Получается я и тогда оказалась права. Это дело рук Джеймса? — Да. — Значит он добыл деньги на проезд до Лондона… — Нет. Он не выезжал из Брайтона в тот день. Он просто подмешал яд в мазь Карла. — Ясно. Я даже не знала, что сказать. Поэтому просто сказала «ясно». Миссис Хадсон: — Получается вы виделись в детстве? — Ну, получается так. Миссис Хадсон расплылась в улыбке. Не знаю почему, но видимо это ей показалось весёлым. Или милым. Не знаю. — Так, ладно. Третий случай был за гранью безумства Джима и моего горя. Буду краткой: он на моих глазах, в присутствии мамы, жестоко убил папу. Мне было 14. Джим в тот вечер совсем с катушек съехал и папе пришлось буквально закрывать нас с мамой собой. Миссис Хадсон: — Эввочка, прости, что перебиваю, как звали твоих родителей? — Альберт и Эмили. — Спасибо, продолжай. — Джим был с кухонным ножом. Папа спрятал нас с мамой за спину и пытался успокоить сына, но безуспешно. Всё получилось наоборот. Джим накинулся на папу и колол его ножом. Ещё и ещё, и ещё… Комната была забрызгала кровью. У мамы была истерика. Я плакала навзрыд. Наверное мы с мамой в тот момент думали об одном и том же: мы следующие. Но Джим просто развернулся и ушёл из дома. После этого я его не видела. До сегодняшнего дня. Я сделала паузу. На лицах Джона и миссис Хадсон я видела ужас и сочувствие. Шерлок же смотрел на меня так, будто собирался прямо сейчас встать и пойти мстить. У него была какая-то решимость в глазах и он, не отрываясь смотрел на меня и, как будто, сквозь меня. — После этого случая я решила, что мне нужно поступить на службу в какую нибудь организацию, в которой я обрету нужную силу, чтобы защитить маму, себя и обезвредить Джеймса. Я перерыла весь интернет и не только. К 17 годам поняла, что мне нужно пойти в МИ-6. Я всегда была спортивным ребёнком и, видимо, это сыграло важную роль. Ведь когда я проходила собеседование, меня спросили, почему я хочу здесь работать и я ответила: «Просто хочу, чтобы негодяи были под контролем государства». После этого разговор плавно вышел на ОКБ. Я поняла, что это именно то, что мне нужно. В 18 лет я поступила на службу и представлялась теперь своим вторым именем. Теперь я была не «Лаура», а «Эвелин» и, фамилию «Мориарти», я поменяла на девичью фамилию мамы — «Смит». Я любила своего папу, очень любила! И будь он жив, я бы ни за что не поменяла фамилию, но мне было противно носить одну фамилию с моим врагом. Мама поняла меня и поддержала. Так я показала сама себе, что избавилась от себя прежней и всего, что было с этим связано. Прощай Лаура Мориарти, да здравствует Эвелин Смит! Но мои страдания от этого не кончились. Мы с мамой примерно знали, что Джим учиться в каком-то математическом институте, но узнавать о нём больше нам совершенно не хотелось. И вот однажды, я вернулась с очередного задания и планировала отдохнуть, но меня, на пороге комнаты отдыха встретил мистер Хард, наш босс и сообщил мне, что у моей мамы случился инфаркт и она находится в реанимации. У мамы, ещё до смерти папы начались проблемы с сердцем. Из-за Джима. Она и поседела рано, лет в 37, 38. И вот я, со всех ног кинулась в больницу к маме. Когда подбежала к нужной двери, оттуда вышел доктор и сказал: «Мы сделали всё возможное». Позднее я узнала, почему у мамы случится инфаркт. К нам домой пришли полицейские и сообщили, что её сын, Джеймс Мориарти организовал жестокое убийство профессора, который преподавал в том институте. Причём преподавал даже не у Джима. Сейчас я понимаю, что это был его первый заказ. Ну то есть его попросили организовать убийство… Шерлок: — Да, как он работает сейчас. Злодей-консультант. — Точное определение. Но тогда, может его сдал кто-нибудь, и вот с таким известием пришли к маме. Это было последней каплей. Во всех смыслах. А потом к нам в команду перевели Барби и дальше вы всё знаете. Шерлок вдруг взял телефон со стола и сказал в трубку: Шерлок: — Всё слышал? — Да. Пусть Эвелин никуда не уходит. Я скоро буду. Это был голос Майкрофта. Шерлок сбросил звонок.