POV Кэрри Сандерс
Я повернула голову к Себастьяну. Стоять тут и понимать, что все закончилось как–то не привычно. Слишком… пусто. Будто чего–то не хватает. Когда мы были с Саймоном он занимал все пространство вокруг меня. Словно ядовитый куст с шипами, который оставляет тебе глубокие, гниющие, кровоточащие раны. Доводит до помутнения рассудка и затягивает в самую тьму, не давая возможности выбраться. Крюгер был другим. Да, он так же в последнее время занимал место рядом со мной. Да так же всегда находился на расстоянии вытянутой руки. Но с ним я не ощущала того удушающего чувства тревожности. Неопределенности и напряжения. С ним было… спокойно. С ним я будто становилась увереннее. Словно одно его присутствие рядом придавало мне сил. И вот он закончил то, что должен был. Окончил свою миссию. И наши пути должны разойтись. Наши пути, в целом, никогда не должны были пересечься, слишком разные дороги. Слишком разные люди, профессии, взгляд на жизнь и мысли. Мы разные. Но почему рядом с ним мне так хорошо? Почему с ним я чувствую себя в безопасности? Почему рядом с ним я чувствую себя так как не чувствовала никогда и ни с кем? Подъехала машина и, закинув вещи в багажник, я, произнесла стандартное скомканное прощание. Затем, залезла на заднее сидение внедорожника. Вот и все. Как только машина уедет мы с ним больше никогда не встретимся. Не увидимся и не поговорим. Я не увижу, как он пытается сдержать улыбку, не увижу его длинных пальцев что перелистывают страницы книги, не услышу голос с немецким акцентом… У меня в горле появился ком, который я с трудом сглотнула. Только устроившись по удобнее, дверь открылась и с другой стороны от меня сел Себастьян. – Ты… – тихо выдохнула я, но тот, будто не заметив моего замешательства бросил водителю: – Поехали. Он был со мной. В машине. Что это? Акт доброй воли? Или… Я не понимаю. Я взглянула на Крюгера. Тот облокотился на подлокотник смотрел в окно за стремительно меняющимся пейзажем. Я видела его отражение в стекле, и его взгляд поймал мой. Всего на несколько секунд пропали все звуки. Будто не существовало шума от машины, какого–то радио, что играло на фоне. Только мы вдвоем на заднем сидении. Пошел дождь. Который с каждой минутой становился все сильнее. Прибивая пыль и смывая грязь с автомобиля. К тому моменту как доехали до моего дома уже опустился вечер и зажглись фонари, а я все так и не могла понять, почему он решил поехать со мной. Зачем он это сделал? Его миссия уже завершена, почему он все еще здесь? И почему… и почему мне так тепло находиться рядом с ним? Почему я чувствую себя спокойно рядом с ним? Почему… я хочу, чтобы он остался со мной еще на мгновение? Под проливным дождем он помог мне забрать необходимые сумки из машины. Я не видела, как он что–то сказал водителю перед тем, как пойти за мной. Я жила в многоквартирном доме старого типа. Поднявшись по деревянной лестнице на второй этаж, достала запасной ключ, хранившийся в вазоне моего уже прилично разросшегося фикуса, стоящего у двери. Растение никому не мешало, и не выделялось среди таких же цветов, которые по моему примеру стали выставлять жители нашего дома. Квартира меня встретила прохладой и тишиной. Небольшая, однокомнатная, но крайне уютная. Крюгер следуя моему примеру разулся и прошел дальше. Он чуть покрутил головой и поставил мою сумку рядом с небольшим диваном, что стоял напротив телевизора. Гостиная у меня была совмещена с кухней, и поэтому он прекрасно видел, как я дойдя до кухни открыла холодильник и достав от туда небольшую бутылочку с минеральной водой, вскрыла её и сделала несколько глотков. Руки чуть подрагивали. От волнения и бог знает еще от чего. Я никогда не приводила мужчину в эту квартиру, а он тут смотрелся так и вовсе, как инородный объект. Мужчина подошел ближе ко мне и тихо спросил: – Ты в порядке? – Такой простой вопрос заставил мое сердце колотиться в груди. Потому что, по какой–то неведомой причине «Да, я в порядке» теперь связано с тем, что он находится рядом. – Почему ты здесь? – Я не могла взглянуть ему в глаза. Не могла поднять голову смотря на бутылку с водой в своих руках. Я услышала, как он тихо вздохнул и заметила, что он подошел ближе. Его пальцы коснулись моего подбородка, мягко, почти нежно заставив меня поднять голову и взглянуть на него. – Мне уйти? Я сглотнула. Его глаза цвета виски с чуть расширенными зрачками смотрели лишь на меня. Из освещения был лишь тусклый свет что лился из коридора, делая его фигуру еще более массивной, но при этом она не заставляла меня сжиматься от ужаса или страха. Наоборот. Я сделал небольшой шаг к нему и его пальцы перешли на мою щеку, заправляя прядь волос за ухо. – Нет. Он медленно наклонился ко мне и его губы замерли в нескольких миллиметрах от моих. Я ощущала его дыхание на своей коже и по позвоночнику пробежали мурашки. Ладони вспотели, а сердце стало колотиться в груди так громко, что заглушало мои мысли в голове. – Хочу, чтобы ты остался со мной. – Едва слышно произнесла я в самые губы Крюгера свое единственное, и самое сильное желание за всю свою жизнь. Его губы мягко коснулись моих так, словно он боялся спугнуть меня. Ладонь прошлась дальше в волосы, стягивая резинку и распуская их по моим плечам. Я приоткрыла рот и подалась в перед, обвила руками его за плечи и приподнялась на носочках. Из моих рук выпала бутылка с минералкой прямо на пол, но, если честно, было все равно на неё. Его другая рука легла на мою талию, и он мягко прижал меня к себе, так словно я самое ценное существо. Я ощутила, как его пальцы сжались, собирая ткань моей толстовки в руке. Я прижалась к нему всем телом. Приоткрыв рот, я впустила его язык и переплела его со своим. Мужчина прижал меня ближе к холодильнику, заставляя почувствовать жар его тела. Я прошлась по его плечам и закопалась в короткие русые волосы пропуская пряди сквозь пальцы. Какие же они мягкие. Поцелуй стал более жарким, глубоким, жадным. Мне было его мало, как и ему меня. Мои глаза были прикрыты, и я целовала его так, словно мира за пределами моей квартиры не существует. Так, словно завтра не наступит. В одно мгновение он чуть оторвался от меня. Подхватив под задницу, развернул и посадил на кухонный островок так, что оказался аккурат меж моих разведенных для него ног. Мы все делали молча, не было лишних слов, или каких-то фраз. Будто все было предопределено изначально. Одежда ненужным мусором валялась на полу. Я лежала на том же кухонном островке, когда как моя голова свисала с её края. Холодный камень столешницы приятно охлаждал мою разгоряченную кожу заставляя соски становиться столь острыми, что о них можно было бы порезаться. Руки были стянуты за спиной его же ремнем, заставляя меня прогибаться в пояснице сильнее. Его член входил в мой рот на всю длину. Скользил по моему языку упираясь в заднюю часть глотки. Мужские руки обхватывали мою шею, ощущая под пальцами, как член проникал практически в самое горло. Его движения были сейчас достаточно медленными дабы я не задыхалась, но в то же время полностью подчиняя мое тело себе. А я добровольно отдала ему это право. Я доверяла ему доверяла полностью настолько, насколько не доверяла никому. Его мошонка при каждой фрикции касалась моего кончика носа, и я едва слышно поскуливала, когда он вновь входил в мой рот. Свободной ладонью он прошелся по моей груди и сжал меж пальцами сосок, одновременно снова войдя в мой рот. Мне нравилась ощущать гладкость его кожи на языке, подергивания члена и привкус предэякулята. Слюна стекала по моим губам и щекам, когда он начинал двигаться чуть интенсивнее. Пальцы Себастьяна сжимались на горле немного сильнее, но он не собирался причинять мне боль, нет. Каждое его движении было наполнено какой-то своей нежностью и заботой. Не было агрессии или жестокости. Так люби в чистом его проявлении и так как он способен на это. К тому времени как мы перешли в спальню, наши тела были покрыты потом, а лица раскраснелись. Мои глаза, заволоченные похотью, смотрели лишь на него, на мужчину что лежал под мной. Член Себастьяна проникал в моё горячее, влажное от естественных соков влагалище, и каждый раз, когда мои бедра приподнимались, с губ срывался громкий стон. Он наполнял меня, растягивал мои мышцы, заставлял чувствовать то что, как я считала, вообще не способна ощущать. Его ремень теперь был на моей шее. Широкий, черный, кожаный, конец которого он накрутил на свою ладонь. Иногда австриец чуть сжимал его и мягко тянул вниз, намекая на то, чтобы я не халтурила, а насаживалась на него до самого конца. Так, чтобы он упирался в мою матку, заставляя выгибаться и скулить. Волосы прилипали к телу и часть из них падала вперед, щекоча его шею и, вздымающуюся из-за глубокого дыхания, грудь. Он смотрел лишь на меня. На то как я прогибалась для него, как наслаждалась нашей близостью, как томно закатывала глаза и стонала из-за него. Его ладонь скользнула между нами и коснулась клитора, заставляя меня подавиться воздухом. На губах Себастьяна появилась улыбка, он чувствовал, как я сжимаюсь вокруг него, как я близка к тому, чтобы кончить из-за него. По моей коже словно прокатывается электрический ток. Заставляющий мурашки пробегать по моему телу, поднимать волоски дыбом, а дыхание становиться поверхностным. Чистый экстаз катался под нашей кожей, перемешиваясь в свой особый коктейль, заставляющий стирать все границы и оставляющий лишь чувства, которые мы понимали без слов. Мои пальцы сжались на его плечах, чуть царапая разгоряченную кожу мужчины. Наклонившись к нему, я снова прильнула к его губам, почти нежно, но требовательно. Так как хотела уже давно…Несколько недель спустя
Кэрри взглянула на свое отражение в зеркале. Платиновые волосы рассыпались мягкими волнами по моим плечам. Черный брючный костюм, идеально подчеркивал её узкую талию и округлые бедра. Достав помаду темно-бордового оттенка, в тон клатчу что лежал и ждал своего времени на тумбочки, Кэрри чуть наклонившись вперед подкрасила губы. Они собирались на свидание, на свидание с тем самым австрийцем. С тем, с кем как она думала у них нет ничего общего. Он остался в её жизни, влился в неё так органично, что она сама этого незаметила. Конечно, она понимала что с его работой многое придется узнавать заново и перебарывать, но она была готова. Эта девушка была теперь иной, новой Кэрри, что изменилась благодаря ему. Услышав легкий стук, она повернула голову. Себастьян был откровенно привлекателен, но когда он был одет в обычную гражданскую одежду, здесь слова были излишни. Колени Кэрри почти подкашивались когда она видела его таковым, но старалась это не показывать так явно. Черные свободные джинсы, белая футболка и кожаная куртка, накинутая сверху. Все просто, но черт побери, как ему это шло. Но не только девушка рассматривала его. Взгляд карих глаз цвета виски прошелся от лабутенов на тонкой шпильке, икрам и бедрам, затем остановился на подкрашенных губах. И задержался чуть дольше положенного. Он взглянул девушке в глаза и произнес: - Hinreißende. – Кэрри едва слышно выдохнула и сглотнула. Его похвала сладостью и теплом отдалась в её теле. Чуть улыбнувшись, она произнесла: - Спасибо. – Убрав помаду в клатч, девушка в последний раз взглянула в зеркало, уже не замечая затянувшийся шрам на правом виске. С него все началось, началась эта история. Их история. Двух людей, которые были потеряны и сломаны, жили по инерции не думая, что можно жить иначе. Военный и журналистка, разные миры, разные взгляды и разные ценности. Мужчина шагнул вперед и протянул ей ладонь, и едва в его покрытую мозолями руку легла ладонь девушки он мягко, едва ощутимо поцеловал кончики её пальцев. Заставляя её еще больше смущаться такому проявлению чувств. Им предстоит еще так много узнать друг о друге, идти на уступки и компромиссы. Слушать и слышать друг друга. И все ради того, чтобы не потерять то, что они нашли в самом сердце бури.