Шрамы, что хотят зажить

Сегодня Кэйа решил забрать часть своей работы на дом (и часть работы Джинн, которую ему мило предоставила Лиза), чтобы закончить её. Он вздохнул, потому что сегодняшний свободный вечер предпочёл бы провести в Доле Ангела, но и работу хотелось закончить как можно скорее. Где-то на четвёртом листе его внимание привлекло движение, и он поднялся, чтобы проверить, в чём дело. Кэйа увидел, чья фигура облокотилась на окно, и озорная улыбка появилась на его губах. — Так, так, кто это тут у нас? Неужели Полуночный герой Мондштадта. — Дилюк не отвечал на его насмешки. — И что же преступник, которого старательно ищут рыцари Ордо Фавониус, делает у моего окна? Должен ли я опасаться за свою жизнь? — Кэйа поднёс кулак ко рту, изображая уязвимость. — Опасаться за свою неприкосновенность? — Кэйа… — голос Дилюка звучал хрипло и сдавленно, но Кэйа продолжал шутить: — Что?! Великий Полуночный герой знает моё имя? Какая честь! Скажи, достопочтенный Полуночный герой, что ещё ты знаешь обо мне? — он ухмыльнулся, что, как он знал, сильно выводило Дилюка из себя. — Кэйа… пожалуйста, — его голос сильно дрожал, и всё веселье Кэйи вмиг улетучилось. Он с подозрением выгнул бровь и спросил, что случилось, когда осознал всю серьёзность ситуации. Дилюк прикоснулся рукой к окну, размазывая кровь по стеклу, и Кэйя побледнел. — По… Помоги, Кэй… а. — Чёрт, Дилюк! — он подбежал к окну, с силой ударив по стеклу. — Отпусти, доверься мне, я не позволю тебе упасть. Дилюк послушался, Кэйа быстро открыл окно, схватил Дилюка за одежду, притянул к себе, подхватил на руки, чтобы затащить его в дом. В безопасность. Не говоря ни слова, Кэйа отнёс его на кровать и разорвал рубашку, чтобы осмотреть раны. — Ты можешь объяснить, как получил ранение в живот? Как мог быть таким беспечным? — прорычал он, потому что не хотел, чтобы Дилюк почувствовал его страх, лучше уж гнев. Дилюк сделал глубокий вдох, прежде чем ответить, но втянул живот от боли, когда Кэйа снял с раны прилипшую ткань. — Я… Я не непобедим, — сумел пробормотать он. — Я знаю, но так пострадать? От обычных воров? Это нелепо, Дилюк. — Они были рыцарями Фавониуса, — ответил он с трудом. Кэйа замер. Рыцари Ордо Фавониус? Его подчинённые стали причиной того, что Дилюк сейчас истекал кровью в его кровати? — Кто? — сказал он мрачно. — Какое тебе дело? Ты не можешь злиться на них за то, что они выполняли свою работу, — сдавленно прорычал Дилюк. — Ты серьёзно сейчас защищаешь рыцарей? — недоумевая, воскликнул Кэйя. — Они больше не некомпетентны? — добавил он с вымученной улыбкой. — Нет, они всё ещё… бесполезны. Если бы они были компетентны, то… убили бы меня, — Дилюк закашлялся, Кэйа обтёр его губы. — Ты раньше не мог сказать мне и двух слов, а теперь, когда в твоём состоянии лучше не разговаривать, начинаешь шутить? Вы невероятны, Ваша Светлость. — Не… зови меня так, — проворчал Дилюк, тая от прикосновений Кэйи, и разочарованно застонал, когда тот убрал руку. — Мне нужно взять аптечку. Не прошло и двух минут, как Кэйа вернулся, всё больше беспокоясь из-за количества крови вокруг. — Я должен быстро зашить рану, Люк. — Дилюк напрягся, услышав это прозвище, но слабо кивнул. — Будет больно. — Конечно, будет, — пробормотал Дилюк. — Я не… идиот. — Просто предупреждаю, — парировал Кэйя. Иногда ему хотелось врезать по этому прекрасному лицу, но сейчас Дилюк истекал кровью в его постели. — Давай. Я выдержу, — прошептал тот, закрывая глаза и с трудом дыша. Кэйа держал в руке иглу, но никак не мог заставить себя зашить рану. Дилюк был таким бледным, что если бы не разговаривал с ним сейчас, то Кэйа поверил, что тот уже воссоединился со своим отцом. Нет. Он этого не допустит. Сохраняя хладнокровие, — ха, хладнокровие, под стать его глазу бога, — Кэйа начал зашивать рану, восхищаясь умением Дилюка переносить боль. Кэйя предложил ему прикусить полотенце, но Дилюк, конечно же, отказался. Как мог великий владелец винодельни кусать какое-то сомнительное полотенце? Когда в дверь кто-то постучал, Кэйа как раз заканчивал зашивать рану. Из-за гнева, который копился в нём всё это время, он чуть не призвал льдинки, но ему удалось успокоиться. Он попытался поскорее закончить с раной. В дверь снова постучали, Кэйа что-то проворчал себе под нос. Когда стук раздался в третий раз, послышались крики: — СЭР КЭЙА! СЭР КЭЙА! ОТКРОЙТЕ! Это были Хоффман и Вуд: сегодня ночью патрулировали они… Нет. Не может быть. — Это были Хоффман и Вуд? Дилюк быстро кивнул, явно смущённый этим фактом. Взгляд Кэйи потемнел, затем опустел. Закончив вытирать живот Дилюка, Кэйя поднялся и встал в позу волка, готового броситься на добычу. Дилюк остановил его, схватив за запястье. — Они просто делали свою работу. Не надо ничего, пожалуйста. Кэйа не успел ответить; Вуд вновь заговорил: — СЭР КЭЙА, Я В НЕГО ПОПАЛ! Я РАНИЛ ПОЛУНОЧНОГО ГЕРОЯ! ВОЗМОЖНО, ОН ВСЁ ЕЩЁ НА КАКОЙ-НИБУДЬ УЛИЦЕ, РАНЕНЫЙ! У НАС ЕСТЬ ШАНС ПОЙМАТЬ ЕГО! — Они говорят о тебе, как о грёбанном животном, — прорычал Кэйя, будто дикий зверь. Но на это Дилюк улыбнулся, поглаживая тыльную сторону ладони Кэйи. — Иди. Иди, или они что-то заподозрят. Кэйа посмотрел на него — мысль оставить Дилюка одного пугала. Но удары в дверь послышались вновь, Кэйа велел ему прижимать руку к ране сильнее, чтобы предотвратить дальнейшую кровопотерю, вышел из комнаты и закрыл дверь. Стоило оказаться на пороге, как вся ярость и ненависть на его лице сменились весельем и жизнерадостью. — Говорите, попали в него? — Вуд выстрелил в него из арбалета, но его мы не нашли. Мы прошли по кровавому следу, но он обрывается здесь. Может, он на крыше, но из-за потери крови долго там не продержится. — Кэйа с трудом сдерживался, чтобы не придушить Хоффмана, когда он говорил так о Дилюке. — И почему вы здесь вместо того, чтобы продолжать поиски? Рыцари в замешательстве посмотрели друг на друга. — Я подумал, сэр… Я подумал, что вы, возможно, захотите пойти с нами, — ответил Хоффман. — Мы же говорим о Полуночном герое! — воскликнул Вуд. — Но если я пойду с вами, разве не получу все почести как капитан? — он приподнял брови, и после этих слов его подчинённые замолкли. — Это несправедливо, ведь всю работу проделали вы. Кроме того, — он потянулся, демонстрируя усталость. — Я весь день занимался ужасной бумажной работой и только закончил. Меньше всего я сейчас хочу искать самое неуловимое существо, когда-либо ступившее в Мондштадт, вместо того, чтобы лежать в мягкой кроватке. — Но, сэр… Вы всегда вместе с нами пытались поймать этого преступника, — огорчённо прошептал Вуд. «Конечно, дурак. Чтобы помешать тебе схватить его», — раздражённо подумал Кэйа, но вслух с самой бодрой усмешкой ответил: — Ну, походу меня сглазили. Вуд покорно пожал плечами и потянул Хоффмана за собой, чтобы поторопить. Однако тот пристально смотрел на Кэйю, в частности на его руку. — Это кровь? Кэйа равнодушно посмотрел на свою руку. — Это? Хоффман, друг мой, ну и воображение у тебя. Это томатная паста. Я приготовил спагетти на ужин, — он слизал с пальцев красные пятна. — Попробуешь? У меня ещё осталось немного. — Нет, спасибо, сэр, мы спешим, — ответил Вуд. — Но спасибо большое. Пошли, Хоффман. Хоффман всё ещё пристально смотрел на Кэйю, пока у того не лопнуло терпение. — Иди, Хоффман, — подбодрил он его голосом холоднее, чем ветра в Снежной. — Иди и дай мне отдохнуть, я устал. Даже глухой смог бы уловить нотки предупреждения в голосе Кэйи. Хоффман утратил уверенность и последовал за Вудом, извиняясь перед капитаном за недоверие. Кэйа держал дверь открытой и улыбался вслед, пока эти двое не исчезли из вида, а потом захлопнул её и в панике ворвался в комнату. Он не хотел увидеть Дилюка бледным и умирающим, но и не ожидал, что тот будет зашивать себе раны сам. Кэйа застыл в дверях: Дилюк выглядел так, будто сейчас покинет этот мир, но при этом продолжал зашивать свою грёбанную рану. Когда Дилюк заметил его присутствие, то просто приподнял бровь. — Ты хороший актёр. Кэйа подошёл к нему, чтобы закончить со швами, а Дилюк снова лёг на кровать, устроился поудобнее и вздохнул. Кэйа начал протирать ему живот, а потом разматывать бинты, когда Дилюк положил свою руку поверх его. — Кэй, я буду в порядке, и всё благодаря тебе. Успокойся, пожалуйста. — Да как ты можешь так говорить! — взорвался он, рулон бинтов упал на пол. — Твою ж, Люк! Не поступай так со мной! Дилюк кивнул, опечаленно закрыв глаза. — Я… не… Я не могу, Люк. Я не вынесу твоей смерти. Тем более… Тем более на моих руках, я… — Кэйа, — шикнул Дилюк. — Я буду в порядке, но ты нужен мне сейчас, пожалуйста, — он попытался дотянуться до рулона бинтов, но рана в животе не давала ему двигаться, если, конечно, он не хотел открыть её. — Пожалуйста. Кэйа сделал глубокий вдох — приступ паники быстро прошёл — и выдохнул из себя весь страх. Он кивнул, поднял рулон и очень осторожно перевязал живот Дилюка. Пришлось порезать костюм, чтобы открыть тело, но лишь так он мог аккуратно позаботиться о ране. — Прости, испортил твой прекрасный геройский костюм. — Пф… У меня ещё есть, не волнуйся, — сонно прошептал Дилюк, явно изо всех сил стараясь не заснуть. — Ха, представляю целый шкаф чёрных плащей. Дилюк ответил улыбкой, на что Кэйа нервно, но от всей души рассмеялся, хлопнул его по плечу. — Ты поистине удивительный, Люк. Он вновь осмотрел его и понял, чего не хватало в образе Полуночного героя. — А где твоя маска? — Когда в меня выстрелили, я споткнулся, и она сломалась, — объяснил Дилюк, на что Кэйа кивнул и слегка фыркнул. — Ты мог бы воспользоваться возможностью и сменить её. Всегда считал её уродливой. — Я тоже, но это фатуйская маска, хорошо помогает проникать в некоторые места, — Дилюк наконец закрыл глаза, но продолжил говорить: — Если бы я мог выбрать… то надел бы маску Они из Инадзумы… — с каждым словом его голос становился более усталым. — Но рынок закрыт… Кэйа мог бы наслаждаться спокойным и безмятежным голосом Дилюка, если бы его лицо не было таким бледным. Кэйа поглаживал его забинтованный живот, касаясь пальцами кожи Дилюка. — Останется неприятный шрам. Мне жаль. — Не впервой, как ты мог заметить, — поддразнил тот. Кэйа кивнул, поглаживая шрам, протянувшийся вдоль рёбер до самой груди. Тело Дилюка подрагивало от прикосновений. — Всё эти шрамы получены во время защиты Мондштадта? — Нет, — мягко ответил он. — Большинство из них… из тех четырёх лет. — Кэйа кивнул, с силой сжав простынь свободной рукой. Четыре года Кэйа не был рядом с Дилюком. Он погладил шрам под мышкой — явно след от когтей митачурла. — Это недавний. Получил, помогая Итэру. Кэйа стиснул зубы, с тоской рассматривая каждый шрам, ожог и синяк. Дилюк почувствовал напряжение Кэйи, приоткрыл один глаз и фыркнул. — Выкладывай… — Выкладывать? — сказал Кэйя, с саркастическим, усталым смехом. — Знаешь, я ненавижу твои игры. Ты прячешься. Ты нечестен со мной. Скажи мне, что не так? Что у тебя на уме? — с трудом пробормотал он — рана всё ещё болела. Кэйа встал с кровати, запустил руки в волосы. — О чём я думаю? — ответил он, наконец повернувшись к Дилюку. — О чём я думаю? Почему ты не бережёшь себя? Почему не ценишь свою жизнь? — Вуд застал меня врасплох, Кэй… — Тогда расскажи о других шрамах, — сердито фыркнул он. — Ты не можешь ожидать, что я буду беречь свою жизнь. Ты не можешь требовать этого от меня, Кэйа, — ответил Дилюк. Он привстал, чтобы возразить, но был настолько измучен, что дрожал всем телом. Кэйа не ответил, лишь прикрыл глаза рукой. Дилюк испугался, что заставил его расплакаться, но, к счастью, хоть его взгляд и остекленел, но глаза остались сухими. Он сел на край кровати, мягко подталкивая Дилюка, чтобы тот лёг обратно. — Пообещай мне, что теперь будешь беречься. Хоть ты мне ничего и не должен. Хоть я и знаю, что ты не особо хочешь иметь со мной дел, обещай мне. — Дилюк, серьезный и явно ошеломленный его словами, встретился с ним взглядом. — Многие… Многие заботятся о тебе: Итэр, Паймон, Эола, Рэйзор, Беннет, тот пьяный бард… и даже Диона. Оба тихо рассмеялись и неосознанно взялись за руки. — Так что пожалуйста… проси о помощи, Люк. Ты не один. Дилюк ответил не сразу. Он скептически закатил глаза. — Я знаю, что ты не хочешь иметь со мной дел, — повторил он слова Кэйи. — Ты действительно такой тупой? — Дилюк… — Если я не хочу иметь с тобой никаких дел, тогда почему я здесь? — Потому что я твой единственный вариант, — он приподнял брови, удивлённый и одновременно огорчённый ответом. — Мой единственный вариант, — вновь повторил он слова Кэйи, издав смешок, похожий на рычание. — У меня в таверне есть аптечка и кровать, и ты уже видел, что я способен сам подлатать себя, какой бы серьёзной ни была рана. — Тогда… — Кэйа не хотел верить в слова Дилюка. Они были слишком добрыми. Он не мог поверить в них. Он не заслуживал их. Дилюк поднял их сплетённые руки. — Я пришёл сюда, потому что доверяю тебе, Кэй, — он поднёс его руку к губам, целуя костяшки пальцев. — Потому что я люблю тебя. Этого достаточно? Кэйа застыл с открытым ртом, всё ещё не в силах понять: реальность это, иллюзия, сон или шутка судьбы. Но когда Дилюк фыркнул на него, мол, да что с тобой не так, Кэйя уверился, что перед ним именно Дилюк, а не что-то иное. — Завтра ты забудешь эти слова, — ответил он, не боясь выплеснуть свою горечь и печаль. — Нет, — тихо прошептал Дилюк. — Не забуду, Кэй. Клянусь. — Он приподнялся, увидев, как по щеке Кэйи скатилась предательская слеза. Дилюк вытер её и поцеловал его в мокрую щёку. — Я люблю тебя, Кэйа. Спасибо, спасибо тебе за всё. Кэйа покачал головой, ярко улыбаясь. — Ложись давай, иначе рана в конце концов откроется. — Только если ты ляжешь спать со мной, — бросил ему вызов Дилюк, протягивая руку к затылку и поглаживая пряди синих волос. — Как в детстве, — улыбнулся Кэйи, давно не выглядевший настолько облегчённым и живым. — Как в детстве, — подтвердил Дилюк и лёг, притягивая Кэйю к себе. Поскольку Кэйа уже был в пижаме, то оставалось лишь снять с Дилюка его неудобные штаны. После он осторожно положил голову на его грудь, а рукой зарылся в мягкие, рыжие волосы. Дилюк, ощутив тепло его тела, погрузился в сон. Кэйа, в свою очередь, бодрствовал: не только чтобы убедиться, что цвет лица Дилюка вернулся в норму, и он дышит, но и для того, чтобы просто полюбоваться во сне его спокойным лицом, по которому он так скучал. Как только состояние Дилюка стабилизировалось, Кэйа почувствовал усталость и, устроившись в его объятиях, тоже заснул.

***

Когда Кэйа проснулся, солнце сияло на небосводе уже как несколько часов. Он потёр глаза, намереваясь подтянуться, но тёплое, живое тело рядом помешало ему это сделать. Увидев просыпающегося Дилюка, Кэйа почувствовал его пальцы на своём бедре, массирующие кожу, и издал довольный вздох, вновь растягиваясь на кровати и любуясь Дилюком. — У тебя вчера был выходной? — прозвучал сонный голос Дилюка. — Не совсем, я взял работу на дом: свою и Джинн. — И закончил её? — Кэйа насмешливо приподнял бровь, и Дилюк фыркнул. — Тебя выгонят из рыцарей в конце концов. — Значит ли это, что ты будешь считать меня более компетентным? Тогда оно того стоит, — сказал он со смешком, приблизив лицо к шее Дилюка. Вместо ответа тот закатил глаза и взял Кэйю за подбородок, нежно и страстно поцеловал, стирая из его головы подобные мысли. Когда они отстранились, Кэйа начал смеяться. — Дилюк, я пошутил. — Это на всякий случай, — проворчал он, закрывая глаза. Но Кэйа не остановился, утягивая Дилюка в поцелуй, потерся носом, нежно касаясь его губ своими, пока тот, раскрасневшись, не оттолкнул его. — Разве ты не должен уже быть в Ордо? — Они меня убьют за то, что я ещё не закончил, поэтому предпочту насладиться последним днём жизни с тобой, — его рука потянулась к забинтованному животу Дилюка, было заметно, что боль ещё не отступила. — Я бы предпочёл позаботиться о том, кого люблю.