Следующую пару дней ребята, можно сказать, отлёживаются. Если и ходят изучать территорию, то неподалёку, но в основном, всё усилия тратят на то, чтобы Коряков окончательно встал на ноги. Температуру даже сбивают, вроде, всё же, без градусника трудно сказать. Тем не менее, чувствовать себя Илья начинает гораздо лучше, судя по тому, что проситься на вылазки с Денисом стал чаще, не желая оставаться на месте больше.
— Я уже заебался сидеть и каждый день её перематывать минут по десять, — жалуется Коряков, наблюдая за чужими аккуратными движениями. В теории, старший мог бы и сам приловчиться это делать, но Денис как-то недовольства особо не высказывал — были подозрения, что Илья в конечном итоге бы забил на это на следующий же день.
— Вообще-то перевязываю твою руку я, а ты просто сидишь, — комментирует Коломиец, завязывая у кисти узел. За полторы недели он явно преуспел в перевязках, стал делать их надёжнее и быстрее, несмотря на то, что старший разницу не заметил. — Проверь, нормально, или тебе поменьше затянуть?
Парень, пару раз согнув руку в локте, утвердительно кивает, подтверждая, что всё нормально. Наблюдает за тем, как Денис ненужные теперь вещи обратно в рюкзак кидает, в то время как ему самому уже не терпится выдвинуться в путь из этой треклятой комнаты, что успела ему надоесть. К тому же, они как раз с утра договорились предпринять попытку встретиться всей их разъединившейся компанией. Плюс ко всему, судя по утренним переговорам с Вовой, одной из рациий стало совсем плохо без зарядки. Та всё время фонила и не передавала сигнал, хотя, вроде, у группы всё было нормально. Это означало как минимум то, что в запасе у них всего лишь пара-тройка дней, при условии не очень активного использования техники.
— Погодите, а чё мы тупим-то? — перебивает тогда Максим. — Раз у нас рации до сих пор ловят, значит, мы друг от друга не так далеко. Они вроде всего метров на пятнадцать работают. Если у вас там уже таких проблем, как раньше, нет, можно как-нибудь навстречу пойти.
Как бы идея Максима гениальна ни была, они так до конца и не понимали в какую сторону двигаться в случае потери связи. Подумаешь, пятнадцать метров туда, пятнадцать сюда, но в конечном итоге окончательно разъединиться не хотелось совсем. И всё же, было принято решение рискнуть и действовать активнее. Наконец, определившись с примерным планом действий и удостоверившись, что все в состоянии провести ближайшие сутки на ногах, ребята договариваются, как будут действовать. Из их нынешнего укрытия в итоге уезжают все вчетвером с животными в ту сторону, откуда приехали, чтобы Денису и Илье было проще присоединиться к ним обратно и не пришлось при этом гадать куда идти. Дальше уже посмотрят по факту, куда, зачем и когда двинуть следом. Со стороны это, наверное, выглядит, будто они в трёх соснах заблудились, однако им так не кажется. Спустя где-то тысячу попыток понять, какие опознавательные знаки какая из групп видит, и почти целые сутки, ребята всё же находятся посреди автомагистрали.
Завидев машину на горизонте, оба парня наконец выдыхают с облегчением. В конце концов, искать на ночь глядя, где переночевать, находясь при этом вдали от хоть каких-либо зданий, на мосту, куда они и без того поднимались, обходя всё петляя вдоль съездов и дорог, не хотелось. Стоя на возвышенности напротив шоссе, ребятам остаётся только, помахав подъезжающим за ними друзьям, ждать их и наслаждаться закатом насколько это возможно. Красиво. Денис бы сфоткал на память, если бы фотоаппарат не затерялся где-то, в лучшем случае у ребят в машине. Сидящий за рулем Максим им в ответ фарами мигает, а оставшиеся ребята машут, высунув руки из окон. Уже добравшись до них, все обниматься лезут, чувствуюя себя счастливее, чем от подарка новогоднего.
Тишину поймать сложно, но они стараются если не молчать вовсе, то хотя бы говорить не так громко, ведь в дороге Коломиец, наконец почувствовав себя в полной безопасности, засыпает, уронив голову на плечо Ильи, рядом со своим котом, разлёгшимся между этими двумя. Неудивительно, в принципе, если брать во внимание то, что нормально у него спать выходило очень редко из-за различных переживаний. Из интересного, разве что, блок всё-таки севшей рации, на зарядку ставят, меняя местами на тот, что уже подзарядился.
— Ого, вы прям
настолько помирились! — лукавым полушепотом восклицает Макс посреди разговора. Коряков отшучивается и понятное дело продолжает рассказывать, что всё-таки случилось с его рукой и с ними двумя в целом за такой одновременно длинный и короткий промежуток времени.
Остаток дороги Денис преспокойно спит. Разговоры унять так и не получается, однако их негромкое общение явно способствует чужому спокойному сну гораздо больше, чем бурное обсуждение и выяснение ситуации. Благо, за время отсутствия ребят, с их всё ещё временным укрытием ничего не случается. Чем дальше в лес… Тем их места́ для ночлега выглядят всё менее убедительно. Однако, здание похожее на просторную избушку, хоть и не огороженную нормальным забором, кажется гораздо лучше того, в котором они виделись все вместе до этого в последний раз. Тут просторнее и нет под боком ёбанных многоэтажек, откуда в любой момент может вылезти орда зомби.
— Илья, буди Дениса, — вылезая из машины, бросает Вова. Корякова это даже как-то с толку сбивает, ведь он впервые пытается проанализировать последние несколько недель. Раньше сидели в разных углах стола, в машине ездили, соблюдая дистанцию, да даже когда на вылазки выбирались, не общались особо, а сейчас Илья даже и не думает насчёт того, чтобы оттолкнуть младшего. Смотрит на него по-другому. С уважением, а не с напыщенной агрессией.
— Денис, — Завертин, поняв, что они уже приехали, с чужих колен спрыгивает, выбегая на улицу. Траву обнюхивает, у машины ждет. Коряков не до конца зажитой рукой разве что ногу чужую потрепать умудряется, чтобы рану не сильно тревожить. — приехали.
Младший, глаза разлепив, по сторонам смотрит. За очками в какой-то момент секундный страх мелькает, до того, как сказанное Ильей ранее, до его сознания доходит.
— Угу, спасибо, — выбравшись из машины, первым делом кота на руки берет, будто тот и так не протусовался с ним всю дорогу. Он не вырывается даже особо, но чужую конечность прикусывает, чтобы хозяин не расслаблялся. — Чего застрял там?
Своё удивление Коряков откладывает на потом, стараясь просто принять ситуацию, как есть. Оставалось надеяться на то, что Денис не обижается, а так, вероятнее всего, и было. Забавно вышло всё-таки.
Следующие полчаса заново обустраиваются в доме. Сооружают дополнительные спальные места из подручных средств, в кой-то веки более плотно ужинают по случаю воссоединения и рассасываются на три компашки: первая пара курит на улице, вторая исследует их не так давно посаженную, но до сих пор живую, тыкву, и третья просто откисает за импровизированным столом. Догадаться, где именно находился Денис, было не сложно. Всё ещё сонный, он, наконец, увидев их с Нелей растение и недолго поболтав с девушкой, возвращается в здание.
— Тебе руку перевязать, может? — чужой разговор с Антоном прерывает. Парня в сон клонит, несмотря на послабление в дороге, так что он надеется закончить с чужой рукой поскорее и укрывшись одним из их пыльных одеял, уснуть вновь.
— Сиди, я ща сам всё притащу, — Илья на озвученное предложение соглашается кивком и, поднявшись из-за стола, идёт к кинутым где попало рюкзакам, в которых как раз осталось достаточное количество медикаментов. Вероятно, сам Коряков и не вспомнил бы сегодня про свою рану, что впоследствии могло закончиться бы весьма плачевно — дать осложнения, или ещё что хуже. Стоило только Антону увидеть все масштабы чужой травмы и слегка громковато её прокомментировать, как ребята тут же обратно стеклись в одну кучу.
— Нихуево ты, конечно, поцарапался, — сложив руки на груди, Неля жалобно смотрит на свежую, но уже более-менее нормально чувствующую себя рану.
— Ага, шрам сто процентов останется, — комментирует Вова.
— Ниче, Илюш, шрамы красят мужчин, не переживай, — хлопает по плечу Макс.
Кроме самого Корякова, его ранение словесно обделяет разве что Денис, занятый действительно важным делом, да и к тому же, видевший его раз сто, или типа того. Закончив, наконец, с перевязкой чужой конечности, Коломиец спешит покинуть место общего сбора, чтобы наконец выспаться, ну или хотя бы попытаться. Илья же сон от себя гонит, восполняя провал в общении с одним из лучших друзей и расспрашивая его о том, что же в свою очередь пришлось пережить остальным.
По словам Татыржи, огромная толпа зомби добралась до них спустя несколько минут после того, как Денис сообщил о ней по рации. С их импровизированной вышки потоку мертвых тел не было видно даже конца, но ребята до последнего надеялись, что их всех пронесет мимо, хоть и постарались подготовиться к худшему по максимуму. Чуда, как известно, не случилось, так что, закинув последние и без того немногочисленные вещи, вытащенные из машины обратно и не забыв затолкнуть в салон транспортного средства своих хвостатых друзей, они поспешили уехать, самостоятельно разъебав забор машиной уже с другой стороны. Если вкратце, то сами пересрались, уехав, куда глаза глядят. Хорошо, что не так далеко, как могли бы. Несмотря на спокойствие, место в качестве укрытия было гиблое. За припасами не наездишься, да и вообще, для обороны нет ничего. Во время чужого отсутствия уже обсуждалось не раз, что нужно будет дальше ехать, после воссоединения с недостающими членами группы.
Ночь проходит спокойно. Никаких людей, никаких зомби, что радует. Солнце буднично сменяет луну и нагревает воздух. Ребята просыпаются как попало: кто-то раньше, кто-то позже. Ждут пока все встанут, чтобы перекусить и начать разрабатывать план. К тому времени, как просыпается последний участник группы, все как раз стекаются в одно место. Решают сделать всё тупо и банально: просто доехать до ближайшего городка и обосноваться там, хотя бы на время. Судя по картам, поблизости как раз что-то похожее на посёлок. В конце концов, уедут, если там уж совсем худо будет.
Наконец, обговорив все детали, ребята начинают собираться тихонько, а всё тот же Денис перед отъездом помогает Илье перевязать рану. Стоит отметить, что ровно такое же предложение с помощью от Нели около пятнадцати минут ранее старший отверг по понятным только ему причинам. Хусяинова на это внимание не обращает, отказ восприняв спокойно, а вот Антон, наоборот, не упускает возможность высказаться об этом при первой возможности.
— Уже выглядит лучше, — зевнув и прикрыв рот рукой, говорит Коломиец, закончив с поставленной задачей.
— Ага, спасибо, — Илья рукой двигает не совсем удачно, от вспышки боли вздрагивая слегка. Вздыхает обреченно. Денис в итоге уходит помогать Вове с их немногочисленой техникой, оставляя старших друзей наедине.
— Так и не скажешь, что недели две назад вы не общались толком, — комментирует ситуацию Татыржа, когда Коломиец оказывается снаружи. Илья на товарища взглядом нечитаемым смотрит и плечами жмет, оставляя ситуацию без комментариев.
Вскоре, все шестеро уже едут в следующую точку их маршрута, параллельно с этим пытаясь нормально ориентироваться по путеводителю. Из прикуривателя всё так же тянутся провода зарядных станций, на концах которых торчат несколько аккумуляторов. Дорога затягивается часа на три, после чего ещё примерно столько же уходит на поиск подходящего для убежища места. В качестве укрытия выбирают в итоге небольшой двухэтажный полицейский участок, обнесённый забором. Внутри, конечно, оказывается простое ничего и пара зомби, но это лучше, чем избушка в лесу, дачный домик с огромным скоплением ходячих рядом или же коттедж с агрессивно настроенной группировкой под боком. В тот же день успевают добраться до одного из ближайших домов, разделившись на тех, кто обустраивается на новом месте, и тех, кто пытается найти что-либо полезное.
В принципе, остаться в безопасности Илье было даже не так обидно. За время отсутствия остальных ребят они привычно вынесли наружу из здания всякую ненужную хуйню и постарались использовать обломки столов и прочие «стройматериалы» в качестве баррикад для забора. Тот хоть и стоял намертво, но дырки между железными прутьями особого комфорта не давали. Из-за того, что Коряков, благодаря своей травме, не мог таскать много тяжестей, которых тут было навалом, очень скоро его завалили расспросами, по большей части касающихся Дениса, начиная от «Как он тебя вообще вытерпел, бедный?» и заканчивая «Вы в итоге совсем помирились, что ли?». Не то чтобы Илья четко знал ответы на все эти вопросы. По крайней мере, парень надеялся, что их конфликт, как минимум, исчерпан. А интерес друзей его хоть и бесил, но от него было никуда не деться. Сам виноват, начудил, вот теперь расхлёбывать приходится.
Ближайшая неделя проходит спокойно. Ребята, за исключением Корякова, активно исследуют территорию, в то время как тот, смирившись со своей участью, пытается быстрее восстановиться. Успехи, в принципе, в плане здоровья присутствовали: рана покрылась корочкой, и Коломиец был освобожден от ежедневных перемоток чужой руки. Та даже почти не болела, но для вылазок надо было ещё подождать, когда всё преобразуется в свежий рубец, мало ли, какую-нибудь инфекцию подхватит.
На новом месте, в принципе, довольно просторно, да и вещей на вылазках они находят на удивление больше, чем в области. По ходячим, можно сказать, тоже проблем нет, но все хорошее, как водится в нынешнем мире, временно. Сидя на лавочке у входа в бывший полицейский участок, Илья курит сигарету. Дёрнуло же проснуться первее всех. На дворе ранее утро, прохладно, но по сравнению с дневной жарой, погода чудесная. Вскоре из приоткрытой двери радостно выносится Лаки, а вслед за ней выползает и её хозяин. Парни кивают друг другу, после чего Антон, потрепав свою любимицу за ухом, присаживается рядом с товарищем.
— Будешь? — Коряков из-за уха вторую сигарету достает, в кармане толстовки спички нашаривает, заранее зная ответ. У Дениса лишнюю спиздил про запас, нечего молодому курить. Атмосфера спокойная, к диалогам по душам располагающая, но начало всё не клеится как-то.
— Эт разве не Дена кофта? — интересуется Татыржа, возвращая коробок.
— Его, — мысли о том, что вернуть надо, не озвучивает. Та оставалась у него с тех самых пор, как он температурил. После перекочевала в рюкзак за ненадобностью, а теперь на нем, так как оказалась первой вещью, что попалась под руку при выходе на улицу. Оба парня смотрят на то, как собака бродит по территории, внимательно исследуя каждый уголок.
— И всё же, — продолжает Антон. — Хороший парень, толковый.
— Ну типа, — соглашается Илья, не до конца понимая, к чему клонит товарищ. Затягивается непродолжительное молчание. — Надеюсь, мы здесь надолго. Я уже заебался мотаться туда-сюда.
— Ага, — поддерживает собеседник. Коряков переживал за него, честно сказать, ведь с некоторыми проблемами, касаемо лишнего веса, было ещё тяжелее. Тем не менее, парень справлялся как-то и в последнее время даже шутил, что чувствует себя лучше, чем до апокалипсиса, в плане физухи. Хоть полнота так и осталась его отличительной чертой, за почти полгода он явно потерял в весе больше дозволенного и довольно неправильным путем, так как выбирать ему не приходилось. К тому же, друзья старались на капельку больше накладывать ему, хоть возможно, в этом и не было особого смысла. Просто те ценили его, стараясь проявлять заботу в мелочах.
Из-за продолжительной паузы в диалоге, всё вокруг становится шикарно слышно. Где-то на соседней улице разносится пара выстрелов, а за ними скрежет колес. Не видимая, но явно существующая машина, с каждой секундой слышится все хуже.
— Пиздец, блять.
— Накаркал.
Следующие минут тридцать так и сидят на улице, настороже, но ничего больше не происходит. Ребятам об этом говорят сразу же. Как минимум, в новых условиях жизни, чужие люди еще никогда не несли какой-то пользы. Хотя, если так подумать, кроме Дениса они встречали толком-то лишь конченную шерстяную компашку, и всё на этом. В любом случае, их непонятное количество, а ещё они точно вооружены и точно на авто. Расклад не очень, особенно учитывая, что они не знают наверняка и даже предположить не могут, как поведут себя эти люди при встрече. Тем не менее, быть вечно настороже и абсолютно ко всему готовыми — банально невозможно.
По воле случая, Вова с Максом и Нелей пересекаются с незнакомцами на следующей неделе. У них преимущество в количестве, но не в оружии. Казалось бы, осмотрели всё снаружи, но только не учли, что в то же самое место можно пешком прийти. Их знакомство начинается с оружейных щелчков. Неля невольно прячется за Максом, что пистолет на других парней наводит. Вова же свой огнестрел из-за спины достать не успевает.
— Тих, — два автомата одного пистолета как-то не очень боятся. Парень, что выше, очки солнцезащитные поправляет, с молчаливых собеседников взгляд не сводя. Видно, что щурится, будто насквозь смотрит, выглядывая непонятно что. Сам оружие опускает, в отличие от напарника. — Значит так, — на товарища косится, в то время как тот, заметив чужие действия, тоже расслабляется слегка, хоть ствол и не опускает. Вова же, в свою очередь, всё равно очкует пиздец, но вооружаться не спешит, понимая что может лишь хуже сделать. — Сейчас мы тихо-мирно расходимся, по рукам? — ситуация патовая. Еще и не залутали нихуя, хотя на данный момент, главное —живыми остаться. Шаг вперед делает, руку с тату протягивая.
— Идёт, — Вова делает такой же шаг навстречу, Максу кивая. Пока собеседники друг другу руки жмут, те, кто вооружен, опускают оружие медленно.
— Мы вас не тронем, если вы не тронете нас, — несмотря на более-менее мирные договоренности, приятнее ситуация не становится. В лидерстве Семенюк позиции, конечно, сдает, но кто сказал, что это плохо? Иногда лучше не выебываться и сидеть тихо. Тем более, когда есть шанс обойтись без драки.
Расходятся без потерь особых, за исключением, может быть, припасов, но в то же время непредставившиеся незнакомцы также то место не обследовали. Воцаряется нейтралитет. В их компании у парней клички появляются: рыжий и одуванчик, обе с волосами связаны. Денис даже ностальгию ловит по своим рыжеволосым товарищам, навсегда оставшимся в прошлом, когда узнаёт некоторые подробности о тех, кого повстречали его друзья. Подходящее всём «на быдло с района похож» на подкорке заседает. Коломийцу фотки хочется пересмотреть, но все батарейки из строя вышли. Никого такое непонятное соседство не радует, зато хотя бы проблем, как с предыдущими людьми, не возникает.
Они пересекаются ещё несколько раз в течение следующей недели. Одним из единственных, кто никого не видел, становится Илья, даже при условии, что, в конце концов, того стали брать в совсем уж простецкие места. Наиболее часто встречают того самого одуванчика, даже имя его узнают, хоть и не факт, что верно. Коля оказывается дружелюбнее, чем казался на первый взгляд. Поняв и запомнив ребят в лицо, тот кивает при встречах и кидает доброжелательные улыбки. Денис ему даже сигареты стрельнул в качестве благодарности за то, что их не трогают. Тем не менее, отношения между двумя группами далеко не дружеские. Некоторые при встрече пугаются, другие злятся, но всё в легкой форме. До открытой агрессии не доходит никогда. Не враги, не друзья.
— Опять ты! — вздрогнув, вроде-Коля прячет оружие.
— Опять я, — вторит Коломиец. В этот раз встречаются на территории одной из местных поликлиник, или типа того.
— Тебя как звать хоть? — пока напарники из их групп исследуют разные корпуса, эти двое знакомятся. Всё-же-Коля сигареты обратно возвращает, после чего договариваются так и остаться по своим корпусам, чтобы друг за друга не беспокоиться шибко. Денис старается не мыслить слишком позитивно касаемо других людей по соседству, но их адекватность порой обнадеживает. Припасы распределяются по принципу «кто первый встал, того и тапки», без угроз и особых обид, ну и слава богу.
Помимо Коломийца, с представителями другой группы также довольно часто контактировал Вова. В последний раз, их просто по-человечески попросили с лекарствами помочь, из-за чего пришлось собираться на внеочередное собрание. Предложение было весьма заманчивое — бензин взамен на хоть какие-то медикаменты, что могли бы помочь одному из членов чужой группы. И всё тем же решают пойти навстречу, оказав такую услугу.
В одну из ненужных сумок сгребают всё то, что у них в мнимом избытке. Антибиотики, как просили, что-то жаропонижающее и ещё по мелочи. На обговоренное место едут втроём: Вова, Денис и Илья, надеясь потратить не так много времени на очередную встречу с другими людьми и планируя после этого исследовать другие территории. На заднем дворе школы, в тени от здания, рядом с пошарпанным джипом, их Коля ждёт, у машины куря. Руку в приветственном жесте поднимает, улыбается легко. Где-то за машиной маячит ещё одна фигура, разглядеть которую возможности не предоставляется. Из своего транспорта выходят все трое. У Коломийца осознание мелькает, что оружие никто не достаёт уже, но непонятно, радует ли это его, или пугает наоборот.
— Это Коля тот? — интересуется у Дениса негромко Илья, дверь прикрывая. Младший, на собеседника повернувшись, отвечает положительно, в то время как Семенюк уже оставшееся расстояние до блондина преодолел с заветной сумкой.
— Ахуеть, — знакомо по слуху режет чужой голос с кашлем впридачу. — Денис, реально ты!
И вот, на Коломийца вновь устремляются четыре пары глаз, заставляя поёжиться от лишнего внимания. Сам он голову в сторону говорящего поворачивает.
— Даня, — младший даже сообразить не успевает, с какой интонацией чужое имя сказать, как его тут же в объятья медвежьи захватывают. Становится не по себе от чего-то и очень тревожно. Все вопросы, заданные рыжим после, пролетают у парня мимо ушей, от чего тот чувствует себя ещё более глупо. Еле уцепившись за одну из самых простых сказанных фраз, Коломиец бормочет, мол, — Я нормально, а ты как? — при этом снова отключаясь от реальности. Мир перед глазами плывет, кажется. Благо, Кашин, поняв, что Денис болтать не в состоянии, к Вове решает обратиться. — Я ща.
Курить сбегает, а на самом лица нет. Тошнит от накативших внезапно воспоминаний. Уже не важно, что там ребята обсуждают и чем это всё закончится. Главное в себя прийти, успокоиться, не подать виду, что не так что-то. За машиной спокойнее не становится. То ли руки дрожат, то ли всё тело, плюс ко всему ещё и в глазах темнеет. Присев на корточки, тот сигарету закуривает, спиной на багажник облокотившись. Илья приходит за ним почти сразу же.
— Ты в порядке? — склоняется над ним, на колени оперевшись. В глаза заглядывает.
— Нет, — Денис от чего-то соврать не может. — Всё перед глазами стоит будто… — носом шмыгает, затяжку делая. — Арина… — взглядом землю сверлит. Кажется, всё тело сковало и
ломит-ломит-ломит. Вина, страх, боль, отчаяние, разочарование, обида, злость,
всё-всё-всё наваливается тяжелым грузом. Ощущение, будто отхуячили ногами со всей силы. Свободной рукой в волосы зарывшись, ещё раз сигаретный дым вдыхает, осознавая, что плачет. Попытка успокоиться ситуацию лишь усугубляет.
Илья, что делать, не знает толком. Пару секунд смотрит растерянно, после чего, опустившись рядом, обнимает боязливо. Денис вздрагивает, но не отталкивает. За Корякова цепляется так, что страшно становится самому от своей беспомощности.
— Попробуй хорошее вспомнить, — бормочет тихо, по спине ладонями водя размашисто. — Завертина с Лаки, например, или как мы круто время проводили все вместе благодаря тебе, — вздыхает тяжело. Позитивные мысли не совсем по его части. — Всё же в мире осталось ещё что-то доброе. К тому же, это твой друг, как я понял, значит, вряд ли мы с ними дальше враждовать будем.
Сигарета следующие несколько минут очень медленно тлеет, в то время как Денис в себя приходит.
— Нас там потеряли, наверное…
— Ничё. Ты не должен переступать через себя и идти обратно, если тебе до сих пор некомфортно. Но, если хочешь, я могу пойти разведать обстановку.
Так и поступают. Илья, разве что, перед тем, как окончательно к парням уйти, воды Коломийцу достаёт из машины. На все вопросы отвечает максимально аккуратно, в подробности не вдаваясь. Даня и не расспрашивает, понимает может, а остальным и смазанного «хуево стало» достаточно. Ждут, тем не менее, отсутствующего не так долго, как могли бы, но за это время Илью успевают в двух словах ввести в курс дела. Обмениваются, как и договаривались, лекарствами и бензином, хотя Кашин последнего явно больше дает, чем договаривались. Пока всё это происходит, Илью посещает вопрос «А что дальше будет?». Сказать трудно. Денис становится связующим звеном между ними. Хоть это и не озвучивалось, Даня наверняка может пригласить Коломийца присоединиться к своим, а вот что с оставшейся частью группы — неясно. Что в таком случае Денис выберет — тоже. Коряков ловит себя на мысли, что после всего пережитого, разойтись с младшим в разные стороны будет максимально тяжело.
Кашин с Лидой в итоге утаскивают их за собой в укрытие, совсем стирая грань между нейтралитетом и хлипкой дружбой, касаемо Дениса уж точно. Едут знакомиться с остальными участниками. Коломиец на заднем сидении тусуется всю дорогу с кислым лицом, но в итоге, вроде, возвращается в состояние, близкое к нормальному. По приезде с Даней говорит нормально, ситуацию объясняя, после того, как их впускает голубоволосая девушка. В глазах напротив та же боль сквозит, так что парень понимает друга прекрасно.
— Лиза — это Денис, Макс и Вова. Парни — это Лиза, — знакомит в двух словах, объяснив, какого хуя он вообще чужаков к ним привёл. Семенюк с Шабановым и моргнуть не успевают, как Коломийца уже утаскивают к какой-то Ане.
— Бля, ну и мудак, — девушка им вслед смотрит.
— Нормально всё, Лиз, правда, — Коля старается внести чуть больше подробностей для той, после чего строгий взгляд сменятся безразличием. Девушка остается на страже территории и, пока парни не успели залипнуть на какой-то уж больно чистый коттеджный посёлок, огороженный со всех сторон каменным забором, Ромадов уводит ребят в противоположную сторону.
И для Ильи, и для Вовы новых лиц слишком много, так что где-то на четвертом человеке оперативная память заканчивается, и имена путаются друг с другом. Настя, Аня, Лера, Лиза, ещё какая-то Ксюша невиданная — это всё, конечно, круто, но банально не переваривается. Оба теряются от неожиданной доброжелательности, оба стараются найти взглядом Дениса.
— Даня, блять, — недовольно слышится в итоге в конце проулка, к которому их подводит блондин.
— Да я те зуб даю, там все парни «вот такие»! — Какие «такие», непонятно конечно, но судя по разговору, девушка, которую они так долго искали, оказывается недовольной. Впрочем, ситуация быстро меняется.
— Нихуя, и ты тут! — Вова, первый признав в говорящей бывшую девушку Ильи, давит лыбу, окончательно расслабляясь.
— Ого, не знал, что она так умеет, — комментирует привевший парней Коля, стоя в стороне и вместе с остальными наблюдая за тем, как Коба сгребает в объятья знакомых.
Вопрос об объединении групп остаётся закрытым.
Всё оставшееся время вплоть до ночи у Коломийца превращается в кашу. Слишком много людей, слишком много эмоций, слишком мало на это сил. Глядя на то, как все
его друзья при встрече обнимаются с Ксюшей, парень чувствует непереносимую тяжесть на душе, понимая, что ничего уже не будет как прежде. Огромная, по большей части, территория так и остается незаселенной, потому среди неплохих таких домиков для всех находятся места. Денис кидает свою сумку куда-то в одну из предложенных комнат, условно занимая там место, после чего безэмоционально наблюдает за происходящим дальше. Пятнадцать человек на данный момент — ахуеть как много. Коломиец со всеми вроде знакомится, после чего группа рассасывается на три: первые так и живут, как жили, смирившись с увеличением человек и забивши на это, вторые восполняют общение с розоволосой, а третьи устраивают депрессивные посиделки с пивом.
Денис в числе последних. Здесь хорошо, фактически, безопасно. Но он чувствует себя лишним моментально, не пробыв здесь и дня. Складывается ощущение, что ребятам не нужен больше, хотя по сути сам выбрал другую компанию на вечер. Немного устав слушать обоюдные подколки Ани с Даней, задаётся вопросом, как они тут оказались, прерывая их брань бессмысленную. Ладить они так и не стали, но и собачились не так сильно. Из сбивчивого рассказа из двух уст, Коломийцу удается узнать историю их присоединения к остальным почти полностью.
Так как на дворе стояла зима, бежать с предыдущего разгромленного укрытия было еще тяжелее. Они с Ениной чудом до залива добежали, где едва успели передохну́ть от случившегося. С теми немногими участниками предыдущей группы их разделило три фактора: коктейль Молотова, зомби и люди с автоматами. Кто-то из этой банды выследил их днём позже, благо, разобраться с тем мужчиной им стоило всего пару пуль. Поняв, что на прежнем месте оставаться небезопасно, ребята приняли решение бежать ещё дальше, причём по обледенелому Финскому заливу, о чём почти сразу же пожалели.
Со временем добрались до противоположного берега, где уже ближе к весне повстречали других участников нынешней группы, по тройкам, парам, или в одиночку вовсе. О Ксюше оба отзывались положительно, та в итоге взяла на себя множество обязанностей, пытаясь забыться и отвлечься от какой-то своей тяжёлой истории. Со временем девушка переняла на себя одну из главенствующих ролей в группе, как и Даня (хоть последний не желал этого признавать). У них был похожий свод негласных правил: решали все вопросы вместе, на людей не нападали, друг друга поддерживали, правда, когда их число перевалило за восемь человек, было принято решение перестать так халатно относиться к новеньким, как до этого, ведь рано или поздно могло не повезти. Но на ребят это не распространилось, так как во всех участников другой группы были найдены чьи-то знакомые.
Первую неделю все привыкали друг к другу и к новому месту. Запоминали имена, клички, факты из личной жизни о других, а также пытались сработаться с новыми людьми и, местами, другими правилами. Все без исключения оказались довольно милыми, вот только Денис заметно выцвел на фоне произошедшего. Коломиец в какой-то момент сравнил своё состояние с тем, как себя вёл Илья первые несколько месяцев после их знакомства, только в отличие от того, парень со всеми общался спокойно, просто не проявлял инициативу. Кроме Корякова, к нему не подошли лишь новые знакомые с вопросом, что же с ним случилось. А ему было просто плохо, без особой на то причины. Был страх, что предыдущая ситуация повторится, а на фоне ожившего после встречи с бывшей Ильи, появилась невысказанная обида. Брюнет быстро нашел общий язык с Даней и Колей, а Денису оставалось лишь завидовать. Разве это справедливо, что Коряков его игнорировал, а в схожей ситуации с другими людьми повел себя совсем иначе? Перерос, наверное, или на ошибках научился, а теперь, в некотором роде окрылённый, таскался со всеми. Кроме него. Хотелось забить, но только после обоюдного стирания памяти друг о друге. Стало стыдно за всё сказанное на протяжении их общения, за свои слёзы и особенно за несчастные попытки найти общий язык в начале общения. Смысла-то во всём этом в итоге не было.
Так, его круг постоянного общения резко сократился до двух людей: Дани и, что удивительно немного, Антона. Ребята же с другой половины группы относились к нему также, как и он к ним: общались за надобностью, козни никакие не строили. Настя и Егор больше всего контактировали между собой и с Максимом, уже вторым среди них всех. За последние дни он узнал, что эта тройка была знакома и до апокалипсиса. С последним из них часто общался Кашин, а потому, о всех трёх было выяснить информацию не так сложно, да и они сами, в принципе, делились историями о прошлой жизни и не только. Все потеряли кого-то, да и проблемы с психикой не обошли стороной никого. Бурчуладзе по образованию была медсестрой, так что история их с Ильёй недельного выживания с расхуяченной рукой повергла девушку в небольшой шок. Кроме как «хорошо, хоть рука на месте осталась», та еще краткую справку дала о том, в каких моментах парни в итоге поступили правильно, а в каких нужно было действовать несколько иначе. Хоть практического опыта в медицине у неё было не так много, его наличие было гораздо лучше, чем ничего. После недавно отступившей простуды, Настя возвращалась к привычной жизни и даже являлась одной из наиболее активных ребят в плане знакомства. Её парень Егор тоже оставил о себе хорошее впечатление, девушку он берег и поддерживал, стараясь помочь всем, чем только можно. Глядя уже на три пары в их группе, Денис радовался, что у них всех остались силы на такое сложное чувство, как любовь. Максим оказался просто хорошим парнем и, хоть за каждым из них стояла тяжелая судьба, никакой беспричинный агрессии те не высказали. Их реакция на присоединение шести людей с нулевой, после объяснения всей ситуации, была близка к: «Ну круто! Раз это ваши друзья, то мы им всегда рады». Даже если это было и не совсем так, проблем в итоге никаких не возникло.
Лиза и Лера тоже оказались неплохими девушками. Первая даже пару раз давала Коломийцу мастер-класс по стрельбе из лука, да и вообще, ребят в итоге приняла как родных. Особенно после того, как ее цвет волос, благодаря Нелиной скромноц коллекции красок, вновь стал ярким. Лера же была мягкой с самого начала, хотя не исключено, что главная причина хорошего отношения к ребятам была скрыта за ощущением безопасности. Новое место было по-настоящему хорошее. Хоть электричество до сих пор отсутствовало, зато была нормальная вода, и еды значительно больше. Стало комфортнее и удобнее, но вместе с тем, затерялись предыдущие привычки. Коломийцу не хватало только укоренившихся совместных вечеров, а все остальные стали заняты чем-то другим.
— Денис, можно у тебя фотик одолжить? Мы с Ксюшей недавно нашли другую карту памяти, хотели сфоткаться, — они пересекаются ранним утром, когда младший идёт в сторону ворот, чтобы с Лизой и Максом сгонять за припасами.
— Нет, — выходит как-то слишком резко. По удивлению, читающемуся в лице напротив, можно понять, что отказа от него не ожидали. Тяжело вздохнув и почувствовав себя от сложившейся ситуации мудаком, парень лжет. — У меня батареек рабочих нет, сорян.
Ничего не обещает, просто хоть как-то себя обелив и получив снисхождение, идет дальше, оставив Илью наедине со своими мыслями. Денис не может с точностью сказать причину своего отказа. Просто не хотелось отдавать свою вещь другим, просто изменилась обстановка, просто общение сошло до минимума, просто…
обидно. Ощущение, будто общаются с ним почти как прежде, только из надобности, будто не было всех тех обоюдных откровений.
Коряков и сам чувствовал себя странно. С одной стороны, рядом появилась Ксюша, вызывавшая у парня лишь приятные эмоции от совместного времяпровождения. С другой стороны, что-то было не то. Кобан значительно изменилась с их последней встречи. Стала строже, серьёзнее, осторожнее. Но рядом с ним расслаблялась заметно, как и сам парень. Тупо и банально, но их встреча давала одному надежду, а второй ностальгическое чувство спокойствия. Когда они встречались, всё было гораздо лучше. У девушки и мать была жива, и с моральным состоянием все было в разы лучше. Илья же прошлое вспоминал с теплом, теперь уже чуть меньше беспокоясь о будущем. Общались они как старые близкие друзья, но не больше.
Единственное, что беспокоило Корякова, так это Денис. Мало того, что парень чувствовал себя не очень хорошо на момент их соединения, так еще, как итог, на все вопросы стал отвечать односложно и незаинтересованно. Илья не то чтобы думал, что сделал что-то не так, просто самостоятельно пришел к выводу, что тот один побыть хочет. С учётом того, что Коломиец и с другими общаться не спешил, ситуация сходилась. Почти. Тем не менее, было беспокойно. Он сначала Антону пожаловался, а после с Даней начал теснее общаться, одновременно пытаясь понять, действительно ли всё в порядке. Вот только Татыржа будто узнал что-то, но говорить отказывался, а Кашин после заданного вопроса сказал, что у него есть некоторые догадки, но и он озвучивать не собирается, как минимум пока. «Это тебе у него надо узнавать лично, Илюх» — сказал и пожал плечами, разговор уводя в другое русло. А лично и не получалось. Ни Ксюша, ни Вова, ни Макс с Нелей, подсказать ему тоже не могли.
***
Денис ощущает себя где-то на уровне ходячего. Шатается с Антоном по одному из неисследованных зданий полумертвой тенью, только людей видеть не хочется. Тянет в участок, где на воротах до сих пор тусуется пара фуражек, закинутых ребятами на копья забора на спор, а в узеньких коридорах в его памяти до сих пор тусуются Лаки с завертиным. То место сейчас его к себе больше располагало.
— Ден, что у тебя случилось-то? — уже на обратном пути спрашивает Татыржа.
— Всё норм, — старается звучать буднично, но по чужому недовольному цоканью, понимает, что не получилось. — Не знаю, говорил же, странно себя чувствую.
— И в чем это выражается? Что не так? — Антон рядом идет, по сторонам глядя. Информацию из Дениса вытягивать приходится, но ничего, и не такое проходили.
Коломиец разговор отсрачивает, договариваются поговорить уже в укрытии и, как бы младшему не хотелось уйти от диалога, сделать это не получается. Татыржа специально дожидается спокойного момента и, выловив Дениса, напоминает тому о невыполненном обещании, правда через минут десять разговора ни о чем, тем самым застав парня врасплох. Тяжело вздохнув, Коломиец пытается усесться поудобнее, чтобы всё же сознаться.
— Мне здесь некомфортно, — а следом за сказанным следуют тысяча мыслимых и немыслимых причин. Что он здесь не к месту, что все продолжают жить дальше и радоваться жизни, а у него, так называемый, «синдром Ильи» включился. О последнем старается много не говорить, только позже понимая, что это тоже подозрительно. Особенно после того, как товарищ отмечает это. — Эта Ксюша, она же его бывшая? — сдаётся с потрохами окончательно, не лучший вопрос выбирая из всех возможных. — Да даже не в ней дело. Как меня принять к вам, так он последний был на очереди, а здесь спокойно общается со всеми без исключения, и никто не таскался за ним несколько месяцев, пытаясь общение с мертвой точки сдвинуть! — вздыхает тяжело.
— А кто сказал, что будет легко? — чужие глаза пониманием сквозят и добротой. В них читается прям: «Ой, дураки!», отчего Коломиец взгляд стыдливо отводит. — Он волнуется за тебя, по-своему, хоть ты и не видишь этого.
Антон не переубеждает ни в чем, лишь спокойно слушая. Просят совет — отвечает, а вместе с тем рассказывает, как с его стороны некоторые ситуации выглядят. После этого разговора они вечерами ещё чаще собираются для различных философских бесед или рассказов о прошлой жизни. Денис ему доверяет и, понимая, что друг не скажет лишнего, делится по ситуации о наболевшем. В какой-то момент это даже обыденностью становится. Коломийцу так проще. Апокалипсис тоже оставил на нём свой отпечаток, потому парень теперь одновременно и привязаться к другим боится, и потерять со всеми общение. Но знание своих страхов — уже хорошо, так ведь?
Для Корякова же этот и без того запутанный клубок нитей складывается вдвое, ещё одним узлом перевязываясь посередине. Не видно ни конца ни края его, и нет ни единой идеи, как весь этот ворох ниток распутывать. Татыржа не помогает, Денис всё также отвечает односложно, однако теперь только ему, а Завертин не говорит. И что у Коломийца на уме, остаётся лишь гадать. С этим у Ильи выходит настолько хорошо, что даже плохо. В мыслях мелькают самые безумные идеи, вплоть до заражения зомби вирусом.
— Антон, ну расскажи, что случилось-то?
— Сам спроси, — Татыржа на просьбу чужую не реагирует, вертя в руках кубик рубика, одолженный у Дениса.
— Да не отвечает он мне!
— Попробуй еще раз, — упрощать другу задачу он намеренно отказывается.
И так всё время. Даже Ксюша обреченно вздыхает, только услышав чужое имя, не то, что Антон. Илья пытается, правда. За пределами убежища ищет хоть что-то интересное, но на подобное у него взгляд не наметан банально. К друзьям по итогу старается не приставать, однако, судя по Ане, и это у него выходит плохо. Та подходит к нему, видно, сжалившись, и, выслушав всю историю от начала до конца, поговорить с Денисом обещает, после чего забывает об этом где-то на пару дней до из совместной вылазки. Коряков на неё и не надеется особо, будучи наслышан от Дани всяких приколов с ней связанных и банальной инфы о том, что интересы этих троих не пересекаются особо.
Вообще, Кашин крутым оказывается. У того много трешовых историй из жизни, а еще плеер рабочий, с музыкой его и с битами. Одна из драгоценных вещей в чужом имении. Илья даже чувствует себя как-то слишком важно, когда ему дают прикоснуться к чему-то подобному. Завидует по-доброму, что у Дани его творчество под рукой осталось, а у него всё пылится на просторах никому не нужного интернета или на флешке в Москве похороненное. При желании, все восстановить можно, конечно, но вот только усилий слишком много потребуется: подключить генератор, найти где-нибудь компьютер, неведомым образом добывать интернет, ещё не дай бог взламывать наверняка не работающий Пентагон и всё в таком духе. От него же узнаёт, что у Лизы тату машинка есть и прочее барахло, прихваченное из одного салона. Та ей не пользовалась ни разу еще, но брала у Насти пару консультаций по поводу правильной работы с кожей. «Когда-нибудь буду главным тату мастером у нас» — подтвердила чужие слова голубоволосая, давая Корякову надежды на полностью забитую руку. В итоге, людей без татуировок в их группе можно по пальцам одной руки сосчитать.
***
— Вы с Ильёй поссорились? Ребята сказали, что вроде до этого нормально общались, — Аня, стоя перед входом в очередное неисследованное здание, свой хвост потуже затягивает, кепку за регулятор на руку повесив. Она оставалась одной из немногих, у кого волосы длинные были. Не хотела обстригать, красиво же.
— Да нормально у нас всё вроде, — парень не ждёт её, дверь отпереть пытается и вполне успешно. Всё же, Енина была последней, с кем ему хотелось откровенничать. В его глазах девушка была слишком резкой, прямолинейной и предвзятой местами.
— Или дело в его красотке-бывшей? — та колким взглядом за чужой реакцией смотрит, аж противно становится, но Денис едкость в себе держит, проходя внутрь. Молчание длится где-то минуту, после чего Аня продолжает двусмысленными фразочками кидаться. — Или ты в него влюбился?
— Какой ещё бред придумаешь? — звучит как-то слишком грубо. Бесит. Енина ведь далеко не глупая, хоть иногда её и заносит.
— Ясно, — перед тем, как скрыться с поля зрения, добавляет в итоге. — Ты себе хотя бы в этом признайся, для начала, а потом бегай, якобы, от проблем, создавая при этом кучу новых.
Денис не знает, как реагировать на сказанное. Чужая уверенность пугает, да и своя реакция на подобные слова слишком нестандартная. За следующие пару часов не разговаривают особо, за исключением редких сверок с маршрутом или просьб о помощи в чем-либо. Коломийцу стыдно становится за сказанное ранее, ведь после долгих и тяжелых дум на протяжении их вылазки, становится понятно — Тоха то же самое увидел в чужих жалобах, а сам Денис проблему в упор видеть не хотел, ища ответы там, где их и не было вовсе.
— Я не скажу ему. Сами поговорите, чем раньше, тем лучше. Так надежд разбитых будет меньше, — советует девушка уже на базе, когда они выкладывают всё добытое на местный склад. Парень кивает благодарно, после чего тихо извиняется за свою реакцию.
Тем не менее, этот разговор идёт ему на пользу. Денис перестает винить во всем место и остальных людей, пытаясь понять и придумать оптимальный вариант действий дальше. Среди кромешной пропасти, ведущей в безызвестность, мелькнул какой-то свет, озаряя примерные очертания происходящего. Тяжело ли было принять, что он влюбился? По сравнению с тем, что ему пришлось прожить за последние полгода, этот факт казался не таким уж и значительным. Удивил ли его этот факт? После короткого анализа своих действий — не то чтобы сильно. Это объясняло его первоначальное желание быть с Коряковым в хороших отношениях, правда не до конца, но он отнёсся к этому не настолько мелочно.
— Я недавно новую пачку нашел, — собравшись с силами и отогнав от себя все самые противные мысли, Коломиец находит Илью, тусующегося с Лаки и чужими питомцами. Кажется, шпица Леры и Коли завали Балу, а имена других двух маленьких собак Насти он не запомнил от слова совсем. — Держи. Как пользоваться разберёшься? — отвлекая Корякова от собак, парень протягивает тому свой фотоаппарат. Илья выглядит одновременно удивлённо и в то же время радостно.
— Спасибо, да надеюсь уж.
Перед тем, как пойти за Ксюшей, они ещё пару минут болтают об уже незаинтересованных в их внимании животных, в ходе чего Денис во второй раз пытается запомнить недостающие в памяти клички. Отбросив свои непонятные загоны по поводу и без, он всё же здорово проводит время. Наконец нормально общается с Кобан. Та оказывается действительно классной и интересной девушкой. Коломиец даже не ревнует, почти. Тем не менее, оказывается, что ребята нашли не одну, а даже несколько этих си-ди карт, так что теперь, какое-то время, можно было не переживать за ограниченное количество кадров.
— Ой, а что это за девушка между вами? — глядя на фотку с Даней спрашивает та.
— Это Арина. И фотик тоже её был, — парень смотрит на их счастливые лица в маленьком экранчике техники. Как будто в другой жизни всё это было, хотя так и есть, отчасти.
— Красивая, — как-то печально добавляет она. Может догадывается, что в итоге стало с изначальной владелицей фотоаппарата, может нет, но тему дальше не развивает. — А ещё какие фотки есть, кроме наших последних?
— Ну… — Денис думает, в какую сторону лучше начать листать, мысленно вспоминая всю галерею целиком, и какие там могут быть фотки. — Было что-то из Кронштадта и с дня рождения Макса, — в итоге, чтобы не сыпать соль на рану, пролистывает назад, начиная показывать, что есть.
— Ого, — в три пары глаз смотрят на фото Корякова с праздника Шабанова. — Классно вышло, — пока Ксюша, перехватив устройство, разглядывает кадр, Денис в рукаве кофты прячет смущение, подперев кулаком голову.
«Ни разу» не палится.
— Не знал, что у меня есть персональное фото, — также увлеченно рассматривая картинку, бормочет Илья.
— Я всех снимал, — пожав плечами, переводит взгляд в сторону. Он уже и забыл о существовании этого файла. Илья там и впрямь красиво вышел. Улыбается, в глазах блики от свечей. Тогда, его едва ли можно было застать в хорошем настроении. Можно сказать, что на данный момент это было одно из его лучших фото, если выбирать из доступных, ведь на других он выглядел как минимум не так счастливо. Даже на одной из последних, где были они с Ксюшей. — Другие просто сидели кучнее.
Больше на этом внимание не акцентируют, хотя Коломийцу данный факт не сильно помогает забыть о том, как ситуация со стороны выглядит. Из-за слов Ани и общения с Антоном, казалось, будто его можно прочесть как открытую книгу, и что никакого секрета в его объявившихся чувствах не было, хотя честно говоря, не то чтобы это являлось кому-то важным. В конце концов, вечер продолжил быть все таким же спокойным и уютным, по сравнению с другими, проведенными ими в самых различных местах.
Хоть как такового планируемого Ильёй разговора у них не случилось, между ними вновь воцарилось прежнее спокойствие, казалось бы, без недомолвок и обид. Корякова просто радовал тот факт, что всё было нормально, за исключением, разве что, зомби за пределами их укрытия, но и они в последнее время не беспокоили. По сравнению с тем, что было буквально месяц назад, жизнь налаживалась. Теперь не приходилось таскать воду с соседних участков и изобретать себе каждый раз на новом месте душ, подогревая жидкость на огне, после доводя до необходимой температуры, не было нужды прятаться от сумасшедших «соседей», да и забор был куда надёжнее. Конечно, всё не упростилось до такой степени, что они могли не париться о тех или иных вещах, но всё же это был прогресс, хоть и маленький. К тому же, старые и новые лица внушали некую надежду на светлое будущее.
