Исцеление

       Hurts — Help        Последнее, что он помнит: кровь, боль и отчаяние. А затем наступает тьма, мучительная и блаженная одновременно.        Он не знает, сколько времени пребывает в забытьи. В какой-то момент в мир без ощущений врывается холод. Он кашляет от попавшей в рот воды. Вода повсюду, и кажется, что проще всего — отдаться во власть её течению. Быть может, река принесёт туда, где нет тревог, нет боли. Но в какой-то момент он натыкается на что-то, похожее на плывущее бревно. Он хватается за него, повинуясь инстинктивному желанию выжить, держит изо всех сил, которых остаётся всё меньше. И снова погружается во тьму…        Когда он открывает глаза, первое, что предстаёт его взору: девушка с мягкими чувственными чертами лица и локонами тёмных волос. Она прижимает к его лбу влажную тряпицу, стирая испарину. Он пытается пошевелиться, но малейшая попытка отдаётся болью во всём теле.        — Тшш, ты ещё не оправился окончательно. — Незнакомка нежно касается его плеча. Странно, но ему казалось, что он должен был умереть. Быть может, случилось именно это? Но вряд ли Безымянный Бог выглядит как прекрасная девушка. Она больше похожа на воплощение Девы. Хотя в этих богов он никогда и не верил.        — Ты не приходил в себя несколько дней, — сообщает она, прерывая сумбурный поток его мыслей. — Тебя выбросило на берег. Слава богам, что ты вообще выжил, учитывая, сколько на твоём теле было ран.        — Кто ты такая? — спрашивает он хриплым от долгого молчания голосом        — Идалин Грей, — отвечает девушка, и он вспоминает, что это один из древних домов, члены которого обитают в Речных Землях.        — А твоё имя? — уточняет она. Он открывает рот… и осознает, что совершенно не помнит, как его зовут. Словно стена в его голове, через которую не пробиться. Он напрягается, пытаясь прорваться через неё. Но через секунду его виски простреливает боль, заставляя поморщиться и сдавленно застонать.        — Я… я не помню, — шепчет он. Краткие сведения о семье его спасительницы возникают в голове сами собой. Ещё он знает, что поклоняется не Семерым, а старым богам. Но собственное имя теряется во мраке. Он не помнит, кем является: простолюдин или знатный лорд, есть ли у него семья. Лишь кое-что смутное скребется в глубине, пытается выбраться на поверхность, и это страшит его. Он чувствует: если вспомнит своё прошлое, это обязательно принесёт ему боль.        — Ничего страшного, — произносит Идалин. — Ты наверняка ударился головой. Не волнуйся и отдыхай. Воспоминания вернутся сами собой.        Её нежный голос — словно бальзам на его раны, не только телесные, но и душевные. Он повинуется, закрывает глаза и окунается в благословенное забытье без сновидений.        Когда он приходит в себя, первое, что всплывает в его памяти, — имя. Идалин. Ничего, связанного с его прошлым, но, наверное, это к лучшему. Он чувствует, что ещё не готов встретиться лицом к лицу с истиной, которая обязательно будет жестока.        За ним ухаживает служанка, и невольное разочарование колет его. Он желает вновь увидеть Идалин, девушку, ставшую символом его спасения, символом воскрешения из мёртвых.        — Мне не подвластно возвращать к жизни мертвецов. К сожалению или счастью, — улыбается она. Он удивлённо моргает, вновь видя перед собой именно её.        — Ты прочла мои мысли?        — Нет. Ты говорил это вслух. У тебя опять был жар.        Идалин смотрит на него с заботой. Так прежде на него глядела мать, когда ему случалось заболеть, что бывало редко. Её образ подернут мутной дымкой, и он никак не может различить черты.        Случалось ли когда-то ему познать иную нежность от женщины, истинно любящей? Он уверен, что да. Он думает, что любил, сильно и искренне. Но не может вспомнить ни имя своей возлюбленной, ни её образ, прежде наверняка дорогой сердцу. А стоит попытаться напрячь память — виски вновь сжимает от боли, а в сердце проникает горечь.        Он уверен, что навсегда потерял свою любовь.        Лорд Грей и его супруга тоже часто навещают спасенного ими мужчину, беспокоятся его состоянием. Он постепенно идёт на поправку, раны исцеляются, тело крепнет. Но память не возвращается к нему. Какие-то общие знания остались на месте, но многое о нем самом, его прошлом и семье утрачено.        — Лично мне всё равно, даже если ты Фрей, — как-то говорит Идалин.        — Я не Фрей, — резко отвечает он. Одно это предположение приводит его в ярость, хоть он не знает, что тому истинная причина. Видимо, прежде у него был повод ненавидеть их.        — Пусть так. Уже какой-то результат, — не спорит Идалин. — Но как-то тебя надо называть.        — Я до сих пор не помню своё имя, — медленно произносит он. Это угнетает — не знать, кто ты, свои корни, историю своей жизни. Пускай даже за этим скрывается трагедия.        — Давай, я буду перечислять разные имена, — предлагает девушка. — Ты скажешь, если какое-то покажется тебе знакомым.        Он кивает, соглашаясь с её идеей. Она вспоминает разные имена, но ни одно из них не откликается в его сердце. Лишь на третьем десятке выражение его лица ненадолго меняется.        — Эндрю? Это имя тебе знакомо? — останавливается Идалин.        — Да. Мне так кажется, — неуверенно отвечает он. Не уверен, что это имя принадлежало ему. И всё же оно не ощущается чужим. — Пускай будет Эндрю.        — Как скажешь, — улыбается она. — Теперь хоть знаю, как к тебе обращаться.        Идалин не оставляет шанса не улыбнуться ей в ответ. Одно её присутствие дарит ему силы жить дальше, бороться за своё будущее, раз прошлого он лишён. Это чувство так знакомо, но вместе с ним появляется другое — страх потерять её. Она замечает тревогу в его взгляде и осторожно спрашивает:        — Что-то не так?        — Просто опасаюсь, что моё присутствие здесь может как-то навредить тебе и твоей семье, — поясняет он.        — Не навредит, — отвечает Идалин. То ли действительно уверена в этом, то ли хочет его успокоить. И Эндрю — он пытается привыкнуть к этому имени — поддаётся ей. Они смотрят друг на друга, молчат, и он ощущает невидимую связь, возникшую между ними, дарующую ощущение комфорта, душевного тепла. Эндрю впервые за долгое время думает, что сейчас он именно там, где должен быть.        Он первым отводит взгляд, не замечая мелькнувшее на пару секунд в глазах Идалин разочарование. Тишина, ставшая вдруг неловкой, нарушается звуком её голоса:        — Надо решить, как объяснить твоё присутствие в нашем замке. Однажды кто-то может спросить. Мы можем представлять тебя, как нашего дальнего родственника.        — Кто-то может засомневаться, почему прежде не слышал об ещё одном лорде Грее, — задумчиво отвечает Эндрю.        — Тогда что предлагаешь?        Поколебавшись, он отвечает:        — Можно сказать, будто моя фамилия Риверс.        Фамилия бастардов Речных Земель… Это может уберечь Эндрю и приютившую его семью от лишних расспросов и несостыковок, ведь то, что они не распространяются о незаконном сыне кого-то из своих родных, будет не так удивительно, как весть о непонятно откуда взявшемся лорде. Мысль о том, что ему придётся изображать из себя бастарда, не коробит Эндрю. Может, он в самом деле является таковым. Или был привязан к кому-то, чьи родители в свое время не связали себя узами брака.        — Если тебя это не смутит, то хорошо, — поддерживает его Идалин. Теперь, когда у них есть более-менее правдоподобная легенда, становится спокойнее. Эндрю думает, как же ему повезло оказаться именно в этом доме, с этой семьёй. Он помнит, что Греи являются знаменосцами Талли, а не Фреев. Это неясным образом успокаивает, ведь при мысли о последних его обуревает глухая ярость, причина которой ещё не известна ему самому.        Coldplay — Gravity        Но, когда они с Идалин гуляют вдоль берега реки Камнегонки, недалеко от тех мест, где нашли Эндрю, она сообщает ему, что с недавних пор этими землями владеют не Талли, а род Бейлишей. Со времен Красной Свадьбы, когда лорд Талли был пленен, а его сестра убита, как и племянник с супругой, являвшийся Молодым Волком, Королём Севера. Но нет больше на Севере короля, его правление было недолгим. Отныне это земли Болтонов.        Идалин рассказывает это, а Эндрю чувствует, будто земля уходит у него из-под ног. Он пошатывается, хватается за ствол стоящего рядом дерева.        — Ты в порядке? — Идалин подходит к нему, смотрит обеспокоенно. Он не отвечает и крепко зажмуривается. Перед глазами танцуют красные всполохи. То ли пламя, то ли кровь. Ему становится так горько и больно, будто у него отняли нечто очень важное.        — Я был там. На Красной Свадьбе, — охрипшим от душевных переживаний голосом произносит Эндрю.        — Я подозревала это, — негромко говорит Идалин. — Мы нашли тебя вскоре после неё. Как много ты помнишь?        — Почти ничего, — качает головой он. — Всё очень смутно, вспышками. Думаю, я сражался за Север… И наверняка лично знал Робба Старка. Его имя кажется таким знакомым…        — Это вполне вероятно. И я так и думала, что ты родом с Севера, учитывая, что ты предпочитаешь старых богов Семерым.        — Неважно, в каких богов мы оба верим. Главное, что они привели меня к тебе.        Идалин улыбается, и хотя на улице сегодня пасмурно, Эндрю кажется, что солнце вновь появилось и осветило всё вокруг. Она — его спасение, исцеление. Он нежно сжимает её ладони своими, затем склоняется и прижимается к ним губами, выражая так всю признательность и нежность, что испытывает к этой невероятной девушке. Идалин удивлённо выдыхает. А Эндрю ощущает, как его грудь переполняет чувство, одновременно и знакомое, и забытое. Он бы взлетел, но теперь его центр притяжения — здесь, рядом с ней. Это немного пугает, ведь он знает, что нередко рука об руку следуют боль и потери. Но будь он проклят, если позволит этому страху оттолкнуть от него Идалин.        Эндрю подаётся ближе, неторопливо, давая ей шанс отстраниться. Но она не делает этого. Тогда он увлекает её в поцелуй, сладкий, тягучий, и Идалин отвечает ему. Он обнимает её, и в этих руках сейчас — самое ценное, что отныне есть в его жизни.        Эндрю привязывается к родителям Идалин, и те отвечают ему симпатией. Особенно ему приходится по нраву немолодой лорд Грей, с которым они вместе отрабатывают боевые приёмы, разбираются с текущими заботами, связанными с замком и окрестными деревнями. А когда в одном из поселений объявляются разбойники, Эндрю скачет туда с парой крепких ребят, и после этого никто уже не беспокоит мирных жителей.        Незаметно он вливается в эту семью, будто уже стал её частью. А хозяйка замка непрозрачно намекает, что неплохо бы ему взять в жёны Идалин. Невооружённым глазом видно, как их тянет друг к другу, да и вместе они проводят немало времени. Эндрю мысль о том, чтобы Идалин стала его женой, по душе. Только переживания о том, что для всех он бастард, неспособный предложить своей избраннице ничего, кроме самого себя и своей любви, печалит его.        Но лорд Грей отметает его сомнения словами, что Эндрю — тот сын, о котором он всегда мечтал. Пускай о его происхождении до сих пор неизвестно, но его ум, образованность и смелость нельзя отрицать. К тому же, Идалин явно неравнодушна к нему, а её счастье всегда было для родителей превыше всего. Остаётся лишь узнать её мнение.        Эндрю прячется с ней под кроной раскидистого дерева, возле той же реки, что стала свидетельницей важных событий в его жизни. Он говорит Идалин, что хотел бы видеть её своей женой. Она слегка склоняет голову набок и уточняет:        — Ты говоришь это из чувства долга?        — Я говорю это потому, что люблю тебя.        Эти слова слетаются с его губ так просто, но становятся для него истинным откровением. Именно сейчас Эндрю по-настоящему понимает, что больше не видит своей жизни без Идалин.        — Тогда я согласна. И я тоже люблю тебя, — улыбается она. Он притягивает её к себе, самозабвенно целует и чувствует, что по-настоящему счастлив. Видимо, боги наконец смилостивились над ним.        Свадьба проходит в узком кругу родных со стороны невесты и близких друзей семьи. Эндрю рад, что Идалин не настаивает на пышном празднестве. Одна мысль об этом вызывает у него дурноту. Пускай он не помнит Красную Свадьбу, но отпечаток пережитого остался на нем незримой тенью.        Они обмениваются клятвами в септе. Эндрю немного жалеет, что не может привести Идалин к чардреву, так как поблизости их нет, но верит, что старые боги также благословляют их.        А ночью они дарят друг другу всю любовь, нежность и страсть. Лишь спустя время засыпают, обнимая друг друга. Для Эндрю его прошлое перестаёт иметь значение. Главное — чудесное настоящее и будущее, в котором Идалин отведено важное место.        Их семейная жизнь наполнена гармонией и душевным теплом, которым Идалин и Эндрю щедро делятся друг с другом. Когда она впервые увидела его, он был еле живой, искалеченный, не только телом, но и духом. Идалин его спасла, исцелила. Быть может, всё произошло неспроста и должно было привести Эндрю в её объятия… как бы его ни звали раньше.        Одна новость, дошедшая их замка, наполняет его сердце мрачным удовлетворением. Некто убил всех членов семьи Фрей. Некоторых людей произошедшее ужасает, повергает в трепет. Но Эндрю уверен: они заслужили это.        Они стараются держаться в стороне от борьбы претендентов за Железный Трон, насколько это возможно. Но на пороге новая война — война с мертвецами, холодом и вечной тьмой. Проигрыш может означать смерть для всего населения Вестероса, а то и мира. Эндрю больше не может оставаться вдали от этого. Лорд Талли, освобождённый из плена Фреев, снова управляет Речными Землями и призывает всех мужчин, способных держать оружие, отправиться на Север, на величайшую войну последних столетий. И Эндрю Риверс, в числе прочих, отвечает на его призыв.        Идалин принимает его решение, но отпустить любимого мужа непросто. Он крепко обнимает её и обещает вернуться.        — Постарайся исполнить своё обещание, — говорит она и кладёт ладонь на свой округлившийся живот. — Не хочу, чтобы наш сын рос, не зная отца.        — Откуда ты знаешь, что это сын? — улыбается Эндрю. — Быть может, это будет очаровательная дочь, похожая на тебя.        — Это сын. Я знаю, — тоже улыбается Идалин, но в глазах её — печаль от предстоящей разлуки. Эндрю целует её так долго, что этот поцелуй похож на прощальный. А затем вскакивает на своего коня и оборачивается к ней лишь раз, так как иначе не сможет покинуть, забыв даже про долг.        После Эндрю не раз думает, что выжил отчасти благодаря любви к Идалин, которая вела его, словно путеводная звезда, во тьме, холоде и мертвенном ужасе. Люди победили белых ходоков, он же отделался лишь парой несерьёзных ран.        Победу отмечают в Винтерфелле. Во время битвы некогда было разглядывать замок, но теперь взор Эндрю внимательнее, и всё вокруг кажется таким знакомым, словно он уже был здесь. Он садится за стол в большом зале вместе с соратниками, отдаёт должное еде и вину, подкрепляющим силы, своим вкусом очередной раз напоминающим, что он живой. Король Севера, Джон Сноу, сидит вдалеке вместе со своей семьей. Эндрю не довелось поговорить с ним, даже посмотреть вблизи, и сейчас множество людей вокруг тоже не способствует этому. Но в какой-то момент несколько мужчин, громко поющих застольную песню, выходят из-за стола, и теперь он может как следует рассмотреть короля Севера, о чём-то беседующего с Дейнерис Таргариен.        Эндрю скользит жадным взглядом по чертам его лица, вьющимся чёрным волосам, уверенной позе. Он знает его, конечно же знает… Но вот откуда?        Он переводит взгляд на Сансу Старк, повзрослевшую и прекрасную, с рыжими волосами, которые тёмные меха оттеняют ещё больше. На её сестру Арью, больше похожую на юношу. Она и в детстве вела себя, как мальчишка. На искалеченного Брэндона, чей взгляд не по возрасту мудр. Кого-то не хватает… Пожалуй, самого младшего, Рикона.        Виски пронзает резкая боль, и Эндрю стонет, сжимая их ладонями.        — Эй, кто-то, похоже, перепил, — замечает сидящий рядом добродушный здоровяк. — Выйди на улицу, проветрись. Тебе полегчает.        Он послушно выходит и уже там бессильно падает на колени, прямо на промерзшую землю. Воспоминания возвращаются стремительно, перемешанные в случайном порядке. Его семья, его прошлое… Объятия Джона, улыбки сестёр, игры с младшим братьями. Трагическая и несправедливая гибель отца. Кровавые битвы, в которых люди под его началом всегда одерживали победу. Верный оруженосец по имени Эндрю. Красная Свадьба, на которой убили Талису и их общее дитя, которому не суждено было родиться. И его истинное имя. Не Эндрю Риверс. Робб Старк, Молодой Волк.        Ему кажется, что он не сможет выдержать эмоций, переполняющих его. Он не сдерживает слёзы, заново переживая то, о чём долгое время не помнил. Забытье было блаженством, но ему подошёл конец.        Спустя время Робб поднимается, и его первый порыв — подойти к Джону, сказать всем, что вот он, он жив! Старк делает несколько шагов, но тут же резко останавливается, вспоминая, как мрачно и задумчиво смотрела на брата королева Дейнерис. Королева без трона, жаждущая власти, которой Север так и не покорился. Тревога царапает изнутри. Он должен быть с братом, вместе они вернут величие своему роду!        Но затем в памяти всплывает Талиса, ставшая жертвой его амбиций и ошибок, то, как она умерла на его руках. А за ней — Идалин, которая теперь тоже носит его дитя. Он не позволит, чтобы и она пострадала, только не она…        Робб возвращается за стол, смотрит издалека на брата и других родных, сам не замечаемый ими. На его губах блуждает улыбка. Возможно, из Джона получится король Севера куда лучше, чем в своё время из него.        Наутро конь уносит всадника обратно в Речные Земли, в замок, принадлежащий роду Греев. Робб Старк остаётся в прошлом. А Эндрю Риверс возвращается к своей Идалин, как и обещал.