***
После трогательного прощания с директором, завучем, деканом, учителями и учениками, а также самой крепостью и домовыми, Ильда вздохнула, едва сдерживая слёзы и двинулась к зеркалу. — Давай, Рюриковна, не разводи сырость. Ещё не раз увидимся на приёмах, — похлопал её по плечу Дубыня Воимирович. — И остальные тоже. Кто в БУ поступать собрался — мы ещё в конце августа там встретимся. Ильда прерывисто вздохнула и решительно шагнула в зеркальную гладь, пошедшую волнами. Ярый, обычно спокойный, сегодня в зеркало даже запрыгнул, оставляя в недоумении хозяйку. Однако её недоумение быстро разрешилось. — Воин! Навстречу ей из кресел поднялись отец и жених. Ярый уже усиленно обнюхивал Стрелку, волка жениха. — Воевода! — Ильда, рад тебя видеть. Обед уже был, ужин, как обычно, в семь… Если хотите — прогуляйтесь до оранжереи, там никого. — Тогда, может, лучше было бы остаться там, где есть другие люди? — спросила она. — Теперь вы оба совершеннолетние, всё будет нормально. Ильда порозовела и кивнула. — Давай вещи, провожать буду. — На женскую половину? — хмыкнул отец семейства. — Вообще, ты можешь подождать меня здесь, а к себе я и зеркалом схожу. — Знаю я вес ученического саквояжа. Олег Глебович, можно я провожу её до комнаты? — Ладно уж, провожай. Только зеркалом туда и зеркалом обратно — нечего мне девиц смущать. Святослав торжественно кивнул, отобрал-таки у Ильды саквояж и рюкзак и первым шагнул в зеркало. За ним исчезли волки и, получив от отца успокаивающую улыбку, сама девушка. В её комнате Святослав уже расположился в кресле у книжного шкафа и с любопытством рассматривал убранство. Оно отличалось от того, что он видел в спальнях своих сестёр. Скорее всего потому, что Ильда была единственной и младшей, а его сестёр — целых пятеро. Бархатные портьеры и кисейные занавески на окнах, медвежья шкура у широкой кровати, массивный дубовый комод, такой же платяной шкаф, большой рабочий стол и резной стул возле него, напротив них — диван, кресла, книжный шкаф и полосатая домотканая дорожка на полу. Верх бревенчатых стен украшает резьба. — Комната под стать хозяйке. Ильда хмыкнула и села на диван. — Я так по тебе скучала… — Я тоже. Помнишь, как ты всё время уворачивалась, когда я пытался тебя поцеловать? — А ещё ты любил меня таскать на руках, — кивнула она, весело улыбаясь. — Ты теперь просто копия Олега Глебовича. И наверняка по-прежнему дерёшься. — Я не дерусь, я защищаюсь. — Это я уже слышал. Он пересел к ней на диван и нежно прижал к себе за талию. Она обвила его шею руками и прижалась щекой к его щеке. — И такая же тощая, — он провёл рукой по её боку. — А вот это неправда. Во-первых, у меня мышцы, во-вторых, через кафтан ты не мог что-нибудь нащупать. — Всё равно, как только ты переедешь ко мне, займусь твоим усиленным питанием. — А как же Белогорский университет? Меня на факультете Боевых магов уже ждут — я им писала. — Ты с лукоморского дуба загремела? Какой университет? Я в следующем году выпускаюсь — мы же в этом июне свадьбу играем — и примерно к марту у тебя уже как раз ребёнок будет. — Пойми, мой раскрытый дар очень-очень редок, последний раз он раскрывался у прадеда, в условиях войны. А степень Мастера уже даёт мне возможность овладеть им, я уж не говорю о Магистре… Я просто боюсь причинить тебе и нашим детям вред. Я же не контролирую себя при превращении… Святослав вздохнул и посмотрел на красивую девушку, его невесту, притулившуюся к его боку. Она была грустна. Он помнил, в каком ужасе она пребывала, когда на пятой ступени у неё начал раскрываться этот дар. Они тогда с её братом и Дубыней Воимировичем едва смогли её уговорить не закрываться от окружающих. — Знаешь… Если ты сможешь одновременно заниматься семьёй и учиться — я согласен. Буду помогать тебе в силу возможностей. Но. Не забывай, семья — на первом месте… Она ожила. — Спасибо-спасибо-спасибо… Я знала, что ты меня поймёшь… Она крепче его обняла и аккуратно поцеловала в щёку. — Ну что же ты… Он бережно обхватил её лицо руками, прижался к её губам своими и быстро отстранился. Ильда резко вдохнула воздух, покрываясь румянцем. — Отвернись пожалуйста, я переоденусь.***
Полчаса спустя они сидели у нежно журчащего водопадика в оранжерее и, как три с половиной года назад, болтали обо всём на свете. Виделись они редко — один-два раза в месяц. Исключения составляли разные великосветские мероприятия, куда приглашали их семьи то вместе, то по отдельности, и внутренние торжества университета, куда можно было приходить с женихами и невестами — при их наличии, разумеется. — Аивар так и не женился? — У него контракт в следующем году только заканчивается, а невесту ему мама нашла. Молдаванка Ева Булат с Артефакторики, она младше меня на три года. Потомственная волшебница, с благословения родителей ещё на втором курсе сменила веру, так что там всё нормально. — Ничего себе… — Ага. У неё артефакторика и боёвка ровно пополам — представляешь, какая редкость? — Сильная девчонка. Чтобы два таких дара сдерживать и развивать — немаленькая сила требуется. Наверное, ещё и поэтому веру сменила. — Ладно, хватит о них, рассказывай, готов к свадьбе? — Да мне-то что готовит там? Постель в порядке, я тоже, тебя только жду. Ильда вновь покраснела. — Что, будущая княгиня Черномор, краснеем? Али что смутило тебя? — Сам будто не знаешь… — А что естественно — то не безобразно. Слышала о таком? — Слышала… — Ну, вот. К тому же я только обещал, что не потащу тебя в постель. А вот описывать тебе, что там будет происходить — могу. К тому же ты совершеннолетняя уже. — Свят… А можно без этого обойтись? — Можно, но не хочется. И потом, я хочу, чтобы ты понимала, что там будет происходить, — и, несмотря на красные уши невесты, он начал: — Первым делом, мы уляжемся в постель. Как будто спать. Я осторожно сниму с тебя всю одежду… Впереди их ждали ещё две недели и два дня до свадьбы…