Принцесса в рваных джинсах

      "Оставь свои чувства вне политики" — эту фразу Германия слышала далеко не в первый раз. Кайли — лидер филосемитского общества, основатель Общества защиты прав народов, подвергшихся преследованию нацистов и глава филосемитской партии "Sternchen und Fuchsjunge". Её филосемитизм легко объяснялся тем, что она влюблена в одного конкретного еврея. Таковым был Давид, он же государство Израиль. И о Боже, как же он ей нравился!       Кайли трепетала каждый раз, когда он появлялся перед Рейхстагом, с каждым разом всё хорошея и хорошея. Она выпрашивала у своей гражданской версии о слабостях Израиля, его вкусах, страхах, нравах и предпочтениях. Спрашивала, как ей вести себя с ним, как одеваться, как делать ему намёки...       Кайли была стереотипной голубоглазой блондинкой с длинными волосами, которые она собирала в косички. Потом она отрезала свои волосы до плеч и перекрасила их в чёрный, такой же как у Израиля. Она носит повязку для волос с голубой звездой Давида в круге. Такие же повязки у неё на запястьях. Её тотемное животное — немецкая овчарка. Одно её ухо опущено вниз, не может стоять на макушке, её хвост всегда виляет.       Давид — кареглазый брюнет с шикарными кудрями. Он носит очки с довольно толстыми линзами, иногда его видели в кипе. Он держит рыжие лисьи уши стоящими на макушке, у него шикарный рыжий лисий хвост и величественные белоснежные крылья исполинских размеров. Он аккуратно складывает их за спиной. Он выглядел как "типичный еврей", если бы не рост, достигавший двух метров. Израиль часто шутил над этим со своей делегацией и депутатами.       — Задалживаешь, принцесса. — фраза, которая сводит Кайли с ума уже больше десяти лет, наверное. Она продолжает прятать от него глаза и глупо улыбаться, пока он окидывает её оценивающим взглядом, подмечая, что она сильно похудела за последний месяц.       В Германии разруха. Со дня Второго Исхода страна не смогла подняться на ноги. Безработица, разруха, нищета, пьянство, дефицит, голод, инфляция и высокая смертность делали своё дело, превращая некогда сильную Германию в страну третьего мира...       Израиль в это же время развивался и процветал, превращаясь в одну из богатейших стран мира. Он стал самым крупным поставщиком зерна и курицы, а также медикаментов. Он вырвался на лидирующие позиции по многим категориям. Израиль был самой чистой страной, занимал второе место (после СССР) по силе армии. Германия смотрела шоу, по типу "Мира наизнанку", где рассказывали о жизни в Израиле. Какими счастливыми были его граждане! Как радостно светились их глаза!       Германия платила репарации, но лет десять назад казна стала истощаться и она начала задалживать. Израиль стал приезжать к ней, как в тех страшных сказках, которые ей рассказывал отец. Но Кайли была только рада этому...       И вот, она снова слышит цоканье его каблучков в коридоре. Германия глубоко вздохнула и подошла к двери, которая резко открылась, выпуская гостя. Давид одет в пиджак, брюки, белую рубашку, лакированные туфли с небольшими каблучками. На нём галстук-бабочка и часы в позолоченной оправе. Германия одета в узкие рваные джинсы с символами мира, водолазка с глубоким декольте, оголяющая живот, с такими же рисунками и белые ботинки.       — Чёртова извращенка... — Израиль отвёл взгляд, — Выброси ты эту водолазку, что люди подумают?!       — Людям сейчас не до этого. — Германия тяжело вздохнула и обняла себя за плечи.       — Не унижайся, принцесса. — он опустил её руки и расправил ей плечи. — Сядь на место и постарайся объяснить...       — Извини... — она направилась к столу переговоров.       — Постой. — Израиль схватил её за руку и усадил на стул рядом с собой. — Давай с тобой поговорим по душам. Неформально. — он вздохнул, — Я не просто так приехал сюда один. Меня беспокоит твоё состояние.       — Не бери в голову. Это просто временные трудности.       — Товарищ Берлин, я видел, что у тебя происходит. Откуда у тебя столько бездомных? Почему они выглядят так, словно уже год еды в глаза не видели? Почему твои улицы выглядят так, словно Последняя война только закончилась? Почему...       — Я знаю! — Кайли надулась. — Мы справимся сами. Я не хочу подвергать тебя опасности. Сам всё видел...       — Может всё-таки я попробую что-то сделать?       — Сами всё сделаем...       Израиль тяжело вздохнул. Он и сам был довольно упрямым, но от помощи никогда не отказывался.       — Пусть эти нацисты сами всё отстраивают. — процедила Германия сквозь зубы. — Может лучше пройдёмся?       — Что с казной? — Израиль проигнорировал предложение. — Десять лет стабильно просрочиваешь.       — Казна пуста... — чуть слышно сказала Кайли, опуская голову.       Израиль схватил её за плечи и встряхнул.       — Ты что, с ума сошла?! Ты почему молчала?! Почему не сказала, я бы разорвал этот договор?! Это я до чего тебя довёл?!       — Нет! — Германия вывернулась и встала возле своего места, — Ты не виноват. — она замолчала, — Не виноват... Я виновата... Я хотела загладить свою вину перед тобой... Я хотела помочь...       — Германия... — Израиль взял её за руку и встал со стула. — Ты, когда помогаешь, о себе-то не забывай. Принцесса...       Он достал из портфеля какой-то листок и положил на стол. Кайли подошла и прочитала текст на нём. Это был договор о прекращении выплат репараций.       — Нет... Я не подпишу... Я должна понести наказание за прошлые грехи...       — Принцесса... Успокойся, принцесса. — Израиль улыбнулся, — Давай пройдёмся?       Германия кивнула. Израиль убрал листок и они вышли из Рейхстага.       Они шли по улицам. Давид не переставал оглядывать полуразрушенные здания. Что случилось с народом, который всего каких-то пятьдесят лет назад мечтал завоевать весь мир? Германия лежала в руинах — отрицать этот факт было глупо. Кайли устало оглядела людей.       — Я решу всё это! — она попыталась звучать уверенно, но голос её дрогнул.       Израиль окинул людей таким взглядом, что ясно было сразу — это уже не спасти.       Германия взяла его за руку и погладила её. Они пришли в небольшой лес и Кайли повела его к небольшой речушке. Рядом с ней стоял небольшой деревянный домик.       — Что это за место? — Израиль сел на берег, рядом с ним присела и Германия.       — Это моё тайное место... — ответила Кайли, — Другая я любила проводить тут время в детстве, а теперь этот домик пришёл мне... по наследству. — она хихикнула.       — А зачем мы здесь?       — Нам не нужны свидетели. — она ухмыльнулась и перекинула его руку себе через плечо.       — Что ты хочешь, принцесса?       — На самом деле, я уже очень давно хочу тебя... — тихо сказала она, осторожно обвивая его талию своими руками.       Израиль вдруг переменился. Он оттолкнул Германию и стушевался, отчего у него задрался пиджак сзади, оголив спину. Кайли попыталась повалить его на землю, но у неё не хватило на это сил. Давид обнял её и прилёг на траву, уложив её на себя.       — Ты тёплый... только руки холодные... — Германия "случайно" проехалась грудью ему по щеке.       — Осторожней, принцесса. — Израиль вдруг перевернулся так, что Кайли оказалась под ним.       — Ооо... — она обвила руками его шею. — Давай зайдём в домик?       — Что дядьке уже и побаловаться нельзя? — Израиль почему-то обиделся и тут же поднялся и сел нормально.       — Слушай... — Германия обняла себя за плечо, — Я хочу признаться тебе. Я уже очень много лет влюблена... Причём влюблена в тебя. — она покраснела.       Израиль посмотрел на неё, поправил очки и немного боязливо тронул её за плечо. Она повернулась, Давид смотрел нежно, с лаской и беспокойством.       — Ах ты, дурочка... — он осторожно сдвинул её повязку для волос. — То, что наши гражданские эго обручены, это не значит, что и мы...       — Нет. — она обняла его, — ты нравишься мне и точка. Пусть мы не будем сотрудничать, не будем, как наши гражданские эго, я буду знать, что ты знаешь о моих чувствах. Я хочу, чтобы ты знал, что ты не один. Я буду поддерживать тебя, пусть даже в ущерб себе — плевать. Я знаю, что грехи прошлого не замолить, что призраки прошлого будут вечно преследовать меня. Я думаю что обязана делать всё это — пайки, деньги, выплаты... Не пытайся отговорить меня... ***       Германия проснулась. Она ничего не видела вокруг, но чувствовала тёплое дыхание на своём плече, чувствовала пушистое одеяло, чувствовала под головой мягкую подушку. И тепло, даже жару повсюду. Где-то вдалеке гудел кондиционер, в ногах лежало что-то живое и мягкое. Кайли приподнялась на локтях — глаза привыкли к темноте и она увидела, что в ногах у неё лежит кошка. Вторая кошка спит в другом конце кровати и ещё три — в домике в той же комнате. Германия снова легла. Как же хорошо...       — Всё хорошо, принцесса? — хриплым после сна голосом спросил Израиль. Он лежал рядом и проснулся, почувствовав движение.       — Да, Дава, всё хорошо... — она улыбалась, глядя в потолок. — Ты... Спасибо тебе... Я не представляю, что бы случилось, если бы вы не взяли меня на борт.       — Они убили бы тебя. Я не хотел тебя терять, принцесса. — он осторожно поцеловал её в щёку.       Месяц назад в Германии вспыхнула гражданская война. Нацисты и Филосемиты устроили борьбу за власть и почти сразу Рейхстаг оказался занят Нацистами. Кайли сбежала и весь месяц пряталась на улицах. Израиль приехал пару дней назад со своей делегацией из пяти человек. Германия прибежала в аэропорт, объяснила всё и, плача, умоляла их улетать отсюда, а они забрали её с собой. В самолёте Израиль усадил её себе на колени, один из членов делегации укрыл её пледом, другой предложил воды, третий отдал ей свой обед и все они подходили к ней, садились рядом, гладили и успокаивали...       Когда они вернулись, Израиль позволил ей жить с ним в резиденции. Он навёл ей горячую ванну и, пока она мылась, сходил ей за новой одеждой, а потом познакомил со своими кошками. Их было десять, все они жили у него временно, но среди них была чёрная Лайла и её он не планировал никому отдавать. Пока Германия играла с кошками, Давид готовил ужин. Кайли уже давно не видела столько еды, а Израиль удерживал её от переедания...       Эта ночь завершила второй день Германии в чужой стране. Она лежала в мягкой кровати, всё ещё не веря, что это происходит.       — Принцесса? — тихо шепнул ей на ухо Израиль. — Как ты себя чувствуешь?       — Немного лучше... — она прижалась к нему, — А ты знаешь... — она улыбнулась, — Ты мне теперь даже ещё больше нравишься...       — Рад, что смог угодить, ваше высочество. — Давид сделал подобие реверанса, лёг на спину и уснул.       Германия подползла поближе, легла ему на грудь, обняв крепкое тело рукой, словно боясь потерять его, и шепнула:       — Люблю тебя... еврейчик...       Израиль осторожно обнял её в ответ.