Don't bury me, Don't let me down

Робин, сколько себя помнит, всегда была вынуждена бежать. Бежать от СП-9, от правительства, от головорезов и предателей. Никогда и нигде она не задерживалась надолго, никогда не заводила друзей. Все, что у нее было — старая подвеска с маминой фотографией внутри. Иногда, когда ей казалось, что она правда нашла друзей, что вот они — именно те люди, кто не желает убить и сдать правительству Демона Охары, она рассказывала об этом маме. Та молча слушала, но Робин казалось, что та всегда все знает наперед, знает, что на самом деле никто не желает ее дочери добра в этом мире. Эти же люди потом пытались подсыпать Нико что-то в еду и напитки, но она была бдительна — мама велела жить во что бы то ни стало. — Одна тут? — парень с нежными голубыми глазами, совсем как у мамы неловко улыбнулся. Робин улыбается в ответ и кивает, попутно поглядывая, нет ли у того оружия за спиной или в рукаве. — Путешествую. — Ого! Я тоже хочу скоро отправится в плаванье! А ты сама откуда? Странноватый парень начинает навязываться и Робин это определенно не нравится. Она пытается отвечать сухо, но дружелюбно — может есть еще шанс не убивать парня с мамиными глазами. Убивать она привыкла, теперь это не вызывает в ней таких ярких противоречивых эмоций, как, скажем, лет пять назад, когда ей еще было одиннадцать. Первые три года после смерти мамы были самыми тяжелыми — кровь всегда вызывала панику. Когда приходилось защищаться, в руках обязательно возникала легкая дрожь, а перед глазами стояло множество мертвых тел Охары, заставляя маленькую девочку проливать больше слез, чем она могла себе позволить. Неожиданно для себя, она рассмеялась. Незнакомец был таким дурашливым, что сразу располагал к себе, а неуместные шутки казались только забавнее на фоне мрачных мыслей. Что-то внутри Робин впервые за много лет дернулось в сторону странного паренька. Яркие волосы в тон глазам, нелепая рубашка и, почему-то отсутствие штанов просто кричали о том, что он не может быть врагом! К счастью, Робин не была дурой, она давно усвоила этот урок. Нужно поскорее отвязаться от него и уплывать уже с Вотер Севен, она и так задержалась здесь на пару дней. Все-таки невероятный водный город покорял. Все эти улочки и каналы с небольшими гандолами, местные жители, по-странному сильно привязывающиеся к домашним рыбкам, слишком впечатлили Робин и она позволила себе небольшой перерыв в догонялках с Дозором. — Мне пора, — мягко улыбаясь, чтобы не разозлить удивительного незнакомца, Нико сделала шаг вперед, как почувствовала хватку на своем предплечье. «Как же жаль», — пронеслось в голове. У него ведь мамины глаза. Нож оказался у горла парнишки быстрее, чем он успел вскрикнуть, но тот даже не испугался. Только улыбнулся неловко и широко, словно все знал. — Задержись на денек, пожалуйста? Никто не слушает мои разговоры о кораблях, а я скоро доделаю новый… Уверен он тебе понравится! Кажется, он просто дурак. Или в самом деле верит, что ради корабля какого-то оборванца, не имеющего в запасе даже штанов, Робин останется еще на сутки? Она была не из тех, кто судит по внешности, просто мозг вдруг растерял все весомые аргументы насчет того, почему оставаться нельзя. Но опытной Нико не нужны аргументы, она просто знает — нельзя. Дозор уже не просто дышит в спину, он протягивает к ней свои длинные руки и вот-вот схватит. В город уже наверняка пробрались ассасины. — Пожалуйста? — глупец все еще ждет ответа, как будто Робин вольна выбирать. Все еще преставленный к горлу нож впервые за много лет дрогнул. Чтобы не бояться холодного оружия у твоей шеи, ты должен быть невероятным храбрецом или тем, кто чувствует свое превосходство перед нападающим. Или парнем с голубыми глазами и без штанов. Робин совсем не чувствовала от него враждебности и это было самое страшное. Лезвие снова оказалось в рукаве и парень наконец выпрямился. По лицу сбежала тонкая струйка пота и Робин хмыкнула. — Если ты останешься, я обещаю, закончу сегодня вечером. — Хорошо. Она сама не ожидала. Нет, нет, нет! Оставаться нельзя. Но глаза напротив уже счастливо просияли. Так глупо, но Робин поняла, что не сможет увидеть в них грусть. Что, если об этом и говорил Саул? Она готова рискнуть, чтобы почти незнакомый мальчишка не выглядел грустным. Дружба? По пальцам рук словно пробежались искры. У нее может появиться друг! Голова закружилась от переизбытка эмоций, а щеки зарумянились. — Как тебя зовут? — впервые за все время разговора она сама проявила инициативу и получила широчайшую улыбку в награду. — Жду тебя у третьей пристани в одиннадцать часов! Там и познакомимся! И умчался. Последние слова до Робин донес услужливый ветер. Когда она собиралась уйти, что-то заставило ее посмотреть под ноги. На пыльном тротуаре лежала деревянная звездочка. Подняв ее, Робин увидела кривую надпись «СУПЕР» на обратной стороне. Почему-то не было сомнений, что она принадлежала тому парню. Сама не понимая причины, она с томлением ждала вечера, не в силах подавить счастливой улыбки весь день. В десять часов она увидела тех, кто пришел за ее смертью. Поезд, на котором ей пришлось сбежать, отходил в десять пятнадцать. Парень, счастливо ждавший на берегу, уснул только в четыре утра. Прошло почти семь лет, как судьба снова забрасывает Нико Робин в город на воде. В глубине души теплится странная надежда, но девушка сама не понимает на что. Только смутные отголоски давно прошедших событий и потертая деревянная фигурка в кармане мешают врать самой себе. За прошедшие годы, она почти не изменилась. Разве что перестала быть таким наивным подростком, как раньше. Оказывается, даже если против тебя ополчен весь мир, ты все равно хочешь верить каждому, кто улыбается тебе в лицо. Она стала умнее, много чего случилось, но она смогла это пережить. Справилась без чьей-либо помощи, поэтому она ни в ком не нуждается, больше ей не в тягость быть одной. Больше она не ищет на улицах каждого города странного голубоглазого мальчишку, который одним разговором перевернул ее мир. — Одна тут? — конечно это он. Те же озорные глаза цвета нежности и дурацкая привычка не носить штаны. Добавилась только наглая ухмылка. Конечно это он и, конечно, он узнал ее. Было бы так глупо кинуться на шею незнакомцу, с которым однажды беседовала шесть лет назад. Но Робин слишком долго была умной. Когда поезд только прибывал к станции, когда она ступала на мощеные улочки, когда видела знакомые лавки — она уже знала, что он здесь. Что они встретятся. Это было так странно и почему-то больно. Страннее было только то, что он обнял ее в ответ. — Фрэнки. Меня зовут Фрэнки. Надеюсь, на этот раз ты все же захочешь увидеть мой корабль? Робин кивнула. Да! Конечно, да. Необъяснимая связь, которая зародилась так давно только крепла с каждой секундой нахождения рядом с Френки. Они провели на побережье целый день. Робин рассматривала корабли и то, что ими даже издалека не казалось, слушала миллионы объяснений и была так глупо счастлива, как не была никогда. Фрэнки, по какой-то необъянимой причине так и не уплыл в свое заветное путешествие. Робин больше не обманывалась — она помнила тот разговор до мелочей. — Почему ты еще не капитан? Разве не мечтал выйти в море? — Видишь ли, один мой друг слегка опаздал на нашу встречу и мне пришлось немного отложить мое плавание. Друг. Голова снова закружилась, совсем как тогда. Она снова чувствовала себя наивной и юной. А еще он ждал ее, кто-то ждал ее шесть лет! Это было невероятно! Фрэнки был необычаено неряшлив — он дважды пролил на Робин какое-то машинное масло и пару раз чуть не столкнул за борт, пока показывал достоинства очередного «бойца». Но все это не было даже неприятностью. Разве человек, отложивший свою мечту на несколько лет, ради незнакомки, которая даже не обещала вернуться, заслуживает хотя бы тени недовольства на лице своей собеседницы? Робин познакомилась с Айсбергом, Томом и множеством парней в одинаковых костюмах, которые называли друг друга «братанами». Если кто-то из них и узнал ту самую Нико Робин с наградой в восемдесят миллионов, то не подал виду. Каждый принял ее так радушно, словно они были знакомы с рождения и Робин упивалась чувством доверия, обретенным впервые за много-много лет. Она позволила себе быть счасливой один день, один день она дышала полной грудью и смеялась так, что из глаз лились слезы. Всего на один день она ослабила бдительность и эта ошибка стала решающей. К вечеру дома Фрэнки не стало. Все ребята, еще днем хохотавшие до колик, теперь бились насмерть за девушку, которую привел один из них. Ни одного вопроса не сорвалось с их губ, когда Фрэнки, уже знавший историю Робин, крикнул: — Это за ней! Защищайте! Они были окружены со всех сторон и никто не дрогнул перед невероятной мощью неизвестного врага. Робин не была уверена, что все эти люди помнят ее имя, но их взгляды вселяли уверенность, что они отдадут за ее жизнь последнюю каплю крови. Мурашки пробежали по спине, когда она услышала глухой стон за своей спиной. Кто-то ранен. Люди сражаются за нее, а не с ней, просто немыслимо. Руки дрожали, тело прошиб холодный пот. Прямо сейчас за нее отдают десятки жизней, а она не в состоянии пошевелиться. Будь она одна, эта битва уже давно бы закончилась, но сейчас со всех сторон то и дело раздаются стоны, вскрики… и ни одного «Отступаем!» Душа словно рвалась в клочья, хотелось броситься и защитить каждого, кто так глупо решил защитить ее. Наверное поэтому она не могла сделать ни шагу. Робин стояла в самом центри кровавой бойни и слезы катились по ее щекам, крупная дрожь все не утихала. Вот Замбай дерется, словно не в себя, голыми руками, но в плечо ему вонзается стрела. Недалеко от него Шользо — старается прикрыть, но руки и ноги не слушаются, он явно потерял слишком много крови. Киви и Модзу, близняшки, которые совсем недавно расхваливали наряд Робин, теперь стоят спина к спине, ожесточенно сражаясь. Никто из них не отступится. — Детка, пригнись! Робин отрезвил надрывный голос Фрэнки. Прямо сейчас он был один против троих с подозрительно счастливой улыбкой: — Убегай, мы прикрываем! Он откинул очередного нападающего и показал трясущейся рукой большой палец вверх. — Все будет супер! За нее никогда и никто так не сражался, никто не улыбался ей через боль, прося убежать. Никто, кроме Саула, а теперь и Фрэнки. Сейчас она совершит ошибку.