Сказания Семи королевств

       За окном смеркалось, когда Сериса отложила перо в сторону и потянулась на стуле, разминая затёкшие мышцы. Руки её, вышивавшие весь день, взяли зеркало, лежавшее тут же: на безукоризненно аккуратном небольшом столе. Тёмные круги под глазами не радовали взгляд. Морщины на лбу и в уголках губ тоже. Годы брали своё. Годы, за которые она могла бы ещё раз попытаться зачать дитя и которые её муж проводил со своими блудницей и ведьмой.        Делить постель с Мейгором было неприятно, однако волей богов приходилось. Сериса знала: редкая леди выходит замуж по любви и познаёт истинные радости плоти. Что ж, она не одна такая несчастная. Но она одна не просто жена и не просто леди. Она жена Таргариена. Жена короля. И должна выполнить свой долг.        Сериса вернула зеркало на место и невесело усмехнулась. Чтобы родить, ей нужен был муж, а не Мармизон, который вселял надежду лишь изначально, а уж в том, что она способна родить, Сериса не сомневалась. Не позволяла себе сомневаться, хотя косые взгляды и шёпот за спиной, не затихавший даже в её родном доме, ранили гордость и уверенность не хуже прямых обвинений в бесплодии от Мейгора. После проведённой в Староместе недели, Сериса не без горечи призналась себе, что в сад ходит не просто читать или вышивать, но и прятаться. В тишине, прохладе и одиночестве тревогу притупить было проще.        В дверь коротко и быстро постучали, и на пороге появилась служанка. — Миледи, ужин готов. — Принеси сюда, — без раздумий приказала Сериса.        Её ужины с семьёй теперь, после возвращения, можно было пересчитать по пальцам. Она чувствовала укор отовсюду. В каждом взгляде, жесте и слове. И хуже было то, что Сериса не могла с уверенностью сказать, не придумала ли она этот укор.        Служанка быстро вернулась, и, когда она подошла к столу, чтобы поставить блюдо с дымящейся тушеной бараниной, Сериса заметила её живот. Небольшой, но явно выпирающий под серым платьем с передником. Отчаяние и страх, которые она прятала глубоко внутри, вновь всколыхнулись. Ресницы дрогнули, а бледные губы сжались в тонкую полоску. Сериса поспешно отвернулась. — Что-нибудь ещё, миледи? — прощебетала служанка.        Сериса покачала головой. — Нет. Ты можешь идти.        Когда за ней закрылась дверь, Сериса тяжело вздохнула, сжимая руку в кулак. Отчаяние вновь укололо сердце. Если бы Мейгор умел ждать, если бы не шустрая Алис Харровей, если бы Семеро были более благосклонны к ней, если бы... . Сериса уже не помнила, сколько раз "если бы" проносилось в её голове, но каждый раз, когда это происходило, она одергивала себя. Что толку в пустых фантазиях, когда всё уже случилось? Теперь нужно думать о настоящем и будущем.        И Сериса вновь кивнула самой себе. Да, о настоящем и будущем. Она взяла в руки вилку и принялась за баранину. Аппетит у неё всегда был хорошим, а бёдра – широкими. И чего она так испугалась, увидев живот служанки? Что ей служанка? У Мейгора-то наследника все равно ещё нет.        Губы Серисы растянулись в ядовитой усмешке. Ни блудница Харровей, ни эта ведьма не понесли. Брак с ней был единственным действительным; обеты, принесённые в Звёздной септе, были единственными правильными и нерушимыми, а Сериса была единственной супругой. Пустые чрева Алис и Тианны подтверждали это.        Да, Семеро всё-таки на её стороне. Сериса решила, что завтра обязательно сходит в септу помолиться. Попросит Матерь о милосердии, Отца – о справедливости, а Старицу – о мудрости. Для себя и для Мейгора, чтобы до него наконец дошло, что сына ему может родить только Сериса.        Мысль о ребёнке радовала и наполняла уверенностью. Мальчик. Первенцем обязательно будет мальчик, с густой копной серебристых волос и сверкающими фиолетовыми глазами. Он будет принцем Семи Королевств, но прежде всего – её гордостью, опорой и защитой. Она рассмеется всем в лицо, когда родит Мейгору сына. Она заставит всех прикусить языки. Она растопчет шлюху Харровей и пентошийскую дрянь. Мысль об этом волновала не меньше. Серисе очень хотелось видеть, как с лица Алис исчезает эта мерзкая, самодовольная улыбочка, с которой та вышагивала по коридорам Красного замка, кичась положением любовницы, и, хоть Тианну из Пентоса она ещё не встречала, Сериса мечтала увидеть, как глаза ведьмы опухают от слёз.        Её сын спасёт её. Докажет всем ещё раз, что она – единственная, если воли Семерых Таргариенам недостаточно. Впрочем, им всегда всего недостаточно. Глупо думать, что Мейгор ограничится лишь одним сыном, но Сериса была готова родить и второго, лишь бы ещё раз дать понять всем вокруг, что она не пустоцвет и не никчёмная кукла, с которой можно поиграть и выбросить.        Сериса отставила в сторону опустевшее блюдо с приборами и вытерла уголки губ салфеткой. Письмо, которое она писала, было почти готово. Сериса обмакнула перо в чернильницу. Через несколько мгновений на пергаменте красовалась её изящная и витиеватая подпись:        "Её милость Сериса Хайтауэр. Единственная законная королева."