Часть 1
14 февраля 2024 г. в 21:30
Когда торжественная часть Праздника морских фонарей подошла к концу, в небо над гаванью Ли Юэ взмыли воздушные змеи. Каждый житель и гость земель Властелина камня отпустил к звездам свою мечту, маленькую, значимую, наивную, смелую, и вот, между парящих фонарей, освещающих город своим теплым красно-оранжевым светом, заскользили длиннохвостые ласточки, разноцветные бабочки, оризии, суаньи, даже пиро попрыгуньи и фигуры копий Нефритового дворца. Среди многообразия форм и расцветок, за которыми скрывались сокровенные смыслы, вместе с другими воздушными змеями парила фигура верной спутницы Люмин. «Дух, оберегающий путешественников», как завещала сама Паймон. Столько всего они уже прошли вместе, и еще многое им только предстоит узнать и преодолеть, но в моменты счастья, такие, как этот, все трудности отходили на второй план.
Путешественница помнила каждый Праздник морских фонарей, который ей удалось застать с момента появления в Тейвате. Побывав уже во многих регионах континента, девушка всегда возвращалась в Ли Юэ, в том числе чтобы отпраздновать один из полюбившихся дней в году. Ее притягивали культура и традиции этого народа, люди, которые здесь живут, пейзажи невероятной красоты, к которым Люмин привыкла настолько, что наверняка могла бы с закрытыми глазами начертить карту Ли Юэ, а еще здесь жили друзья и близкий человек, к которым хотелось возвращаться.
Теплое чувство единения с каждым, кто побывал на Празднике морских фонарей, грело душу Путешественницы и после окончания торжества, а танец Ушоу, с которым выступил Ка Мин, яркими всплесками появлялся в памяти. Представление стало не только венцом вечера. Оно помогло воссоединить семью, а значит в Тейвате стало на несколько счастливых человек больше. Это вдохновляло девушку, потому что ее путешествие непременно сопровождалось участием в жизнях и судьбах людей.
Праздник подошел к концу, но чарующая атмосфера все еще витала в воздухе, когда Люмин направлялась к юго-восточному выходу из города. Яркие огни и пестрые украшения гавани Ли Юэ сменились умиротворенными сумерками. Даже ветер не смел слишком сильно всколыхнуть траву и листья на деревьях. Путешественница полной грудью вдохнула свежий воздух и в предвкушении зашагала вперед.
Он ждал ее недалеко от храма Бронзового Воробья.
Когда Путешественница едва разглядела во мраке знакомый силуэт, ее губы тронула теплая улыбка. Она заведомо знала, что удивить Адепта своим внезапным появлением не выйдет. И никогда не выходило. Якса уже знал, что она здесь.
— Ты пришла, — прозвучал то ли вопрос, то ли утверждение, когда Люмин оказалась рядом. Голос Сяо был спокоен и мягок.
Девушка кивнула больше самой себе, чем ему. Она не могла не прийти, и оба это прекрасно знали. Они впервые оказались наедине после возвращения Путешественницы из Фонтейна. Якса жаждал увидеть ее вот так, вдали от чужих глаз. Не в компании других адептов и уж тем более не с Паймон. Со временем он стал привыкать к верной спутнице девушки, но порой ему хотелось, чтобы «самый лучший компаньон» чаще ценила ее — и их — личное пространство. Наконец его желание сбылось.
Адепт взглянул на девушку. Легкий ветерок раскачивал ее золотистые пряди, будто играя с Яксой — то пряча, то открывая его взгляду сияющие жизнью глаза, розоватые, слегка обветренные после дороги губы, к которым он так любил прикасаться своими в моменты, от которых, как говорят люди, бабочки порхают в животе.
— Ты не захотел побывать в городе? — поинтересовалась Люмин, — В этом году все прошло необыкновенно, тебе бы понравилось.
— Насладиться красотой Праздника морских фонарей можно не только в городе. Посмотри, — он указал за спину, — Гавань Лю Юэ прямо за этой горой. Оттуда я могу любоваться воздушными змеями, что медленно поднимаются в небо. Мне этого достаточно.
Путешественница вспомнила, как она впервые позвала Сяо пойти вместе с ней на праздник в город. Тогда он безоговорочно отказался и тут же исчез, оставив после себя изумрудные завихрения. Он видел угрозу в самом себе и наказывал себя одиночеством в качестве платы за свою карму. Тогда Якса даже не смел подумать, что найдется кто-то, кто не просто сможет противостоять его карме, но и со временем вернет ему желание жить, а не существовать, стремление вырваться из клетки, в которой он запер сам себя, жажду испытывать эмоции, свойственные смертным. И этим «кем-то» оказалась девушка, которая совсем не была обыкновенным человеком.
С тех пор они многое прошли друг с другом, и несмотря на долгий путь, по которому идет девушка, она всегда возвращалась к Сяо.
— Люмин, — позвал он по имени ту, кого многие звали Путешественницей.
Сколько времени прошло? Мгновение, несколько секунд, минута? Девушка не заметила, как засмотрелась на вершину горы, куда показывал Адепт — прямо над ней вдали виднелись фонари, освещающие небо нежным золотистым заревом. Они были так далеко, что казались крупными звездами, мерцающими в ночном небе. Люмин обернулась на голос.
— Я пригласил тебя сюда, чтобы сделать кое-что, — загадочно начал Сяо, — Ты… запустишь со мной этот небесный фонарь?
Путешественница удивленно посмотрела на Якса, оказавшегося перед ней с бумажным фонариком в руках. Когда они с Сяо только познакомились, он всеми способами отдалял себя от дел смертных, даже говорил, что фонари, сделанные руками человека, его не интересуют. И прямо сейчас перед глазами Путешественницы было свидетельство, что всему в этой жизни свойственно меняться. Даже такой поначалу упрямый и отстраненный Адепт смог измениться. Он открылся для нее и ради нее.
— Ты сам его сделал? — Люмин услышала свой удивленный голос. Она аккуратно прикоснулась к тонкому волокну, и пальцы ощутили приятное тепло от небольшого огонька внутри фонаря, который совсем скоро поможет ему взлететь.
— Да, — в голосе Адепта послышалось смущение, — Прости за его внешний вид… Я не силен в рукоделии.
— Нет, нет, что ты! Он выглядит чудесно!
Якса и Путешественница стояли друг напротив друга, поддерживая руками почти невесомый небесный фонарь, который уже был готов ускользнуть из рук и устремиться в небо, стоит только отпустить. Он освещал только их вдвоем, словно укутывая в шелковое золотистое одеяло и укрывая от темноты. Сяо и Люмин взглянули друг другу в глаза — в них отражалось теплое свечение фонаря.
Адепт и представить не мог, что простой людской обряд запуска небесного фонаря может стать таким трепетным и сокровенным. Легкой поволокой промелькнула мысль, что нечто подобное мужчина и женщина, возможно, испытывают в тот момент, когда надевают друг другу обручальные кольца. Нужно ли было это им с Люмин? Сяо не знал ответа. Они никогда об этом не говорили, а Якса и без того был счастлив. Ему всегда казалось, что он не достоин любви, но каждый раз его возлюбленная доказывала обратное.
Путешественница любовно скользила нежным взглядом по юношескому на вид лицу Якса. Она могла поспорить, что красновато-оранжевое свечение фонаря скрывает румянец на щеках Адепта. Девушка давно не видела Сяо таким взволнованным, хоть он и пытался это скрывать, собственно, как и большинство своих эмоций. Он так привык, но каждый раз, когда Люмин прикасалась к нему — обнимала, прижимаясь каждой клеточкой тела, пробегалась тонкими пальцами вдоль шеи, стягивала грубую ткань перчаток, целовала губы — Сяо терял всякий контроль и выдержку, выработанную тысячами лет жизни. В особые моменты он звал ее своим солнцем, своей путеводной звездой, потому что ему вновь и вновь хотелось тянуться к ней, каждый раз в ее объятьях хотелось падать в омут неизведанных чувств, познание которых дарило Адепту блаженную негу.
— Пора, — прошептал Сяо, и они вместе отпустили небесный фонарь. Он тут же устремился ввысь, немного покачиваясь из стороны в сторону, поддаваясь касаниям воздушных потоков.
Адепт смотрел вслед за удаляющимся огоньком, провожая взглядом один из главных символов Праздника морских фонарей. Невольно Якса на мгновение потерял бдительность, и не заметил, как его лицо нежно обхватили девичьи ладони, и Люмин потянулась к нему за поцелуем.