Котеночек

      Переступив порог квартиры, Хифуми даже не включает свет в коридоре, просто тяжело вздыхает, кидая ключи на тумбу у двери. Саматоки щёлкает замком и подходит к нему со спины. Руки нежно приобнимают за талию, а голова якудзы ложится на плечо хоста. Хифуми резко набирает воздух в лёгкие, чтобы что-то сказать, но тут же вздрагивает, когда его шею начинают медленно осыпать поцелуями.       – Доппо же нет дома, да? – Шёпотом спрашивает якудза, а после прикусывает край уха, из-за чего Хифуми слегка жмётся в объятиях, ощущая совсем другие эмоции от прикосновений, нежели тогда, в клубе.       – Нет, он сказал утром, что скорее всего останется на сверхурочные, потому что начальник снова завалил его работой. - Тихо отвечает хост и разворачивается в стиснутых его руках лицом к Саматоки, чтобы поймать чужие губы своими.       Поцелуй получается смазанным, но таким нежным и нужным сейчас. Из-за специфики работы обоих, они не позволяют себе любые контакты в машине, ведь кто-то их может увидеть, заснять и подпортить репутацию обоим. Саматоки проводит языком по губам хоста, прося раскрыть их, но Хифуми сначала легонько кусает его, а после отпускает, смотря прямо в глаза напротив.       – Пойдём в спальню. - Зовёт он, беря чуть прохладные руки якудзы в свои, и ведёт того за собой.       Закрыв за собой двери в спальню, на всякий случай, Саматоки начинает расстёгивать пуговицы на рубашке Хифуми одну за другой и напирает на того, заставляя прижаться спиной к этой самой двери. Тонкие губы якудзы снова цепляются за шею хоста, оставляя множество поцелуев от ключиц до подбородка, из-за чего дыхание того вновь сбивается.       Но вскоре Саматоки останавливается на пару секунд, заставляя Хифуми начать нервничать, ведь раньше они не стопорились на таком. Хост неловко улыбается, поднимая ладонь к чужой щеке, но тут же чувствует, как его хватают за предплечье, из-за чего переживания в душе гудят о том, что сейчас наверняка состоится продолжение диалога, что был в машине.       – И часто ли твои клиентки позволяют себе такое? – Саматоки затрагивает столь щепетильную тему и тут же отпускает чужую руку, залезая своей ладонью под чужую рубашку и чувствуя тепло, исходящее от тела, и лёгкую волну дрожи, то ли от страха, то ли от накатывающего возбуждения.       – Нет, просто ты попал на особенного «котёнка». Таким мы сразу после домогательств закрываем проход в клуб. – Хифуми отвечает честно, как бы намекая, что этот случай не единождый, после чего поддаётся поглаживаниям и аккуратно старается увести Саматоки к кровати.       Он помогает раздеть себя и параллельно с этим расстёгивает злосчастные оставшиеся три пуговицы на рубашке якудзы, улавливая паузу в диалоге. Лишь когда оба доходят до кровати, то никакого верха на них уже не оказывается. Саматоки тут же хватает Хифуми за талию, не давая тому лечь, после чего садится на одно колено и начинает быстро снимать чужой ремень и стягивать брюки, стараясь не поднимать взгляд, словно и правда был обижен на того.       Когда с низом хоста было покончено, то якудза откидывает вещи куда-то в сторону и толкает Хифуми на кровать, касаясь рукой чужой груди и придавливая тело к холодной простыне. Его колено оказывается между ног хоста, прижимаясь им к паху и касаясь яичек, чуть потирая их. От таких простых действий Хифуми совсем тихо что-то пробормотал, больше похожее на мычание, после чего уложил свою руку на шею Саматоки, чувствуя лёгкую тягу внизу, словно что-то сжалось. Его член изнывал от отсутствия ласки, но Аохитсуги даже и не думал прикасаться к нему там, смотря в чужие глаза как-то сурово.       – И почему ты вообще позволяешь себе такое, если знаешь, что принадлежишь мне? – Саматоки убирает своё колено и снимает руку Хифуми со своей шеи, опустившись ладонью с груди к низу чужого живота, надавливая слегка на него.       Всё внутри сжимается от таких колких слов, Изанами уже и не знает, куда себя деть, что делать с чувствами. Ему было одновременно хорошо сейчас и тошно от осознания, что в чужих глазах такое поведение может выглядеть как измена. Он попытался привстать, но его вновь силой прижали к кровати, а после почувствовал боль в ляжке. Это был сильный укус, из-за которого останутся надолго следы от зубов, а, возможно, ещё будет синяк, который не сойдёт ещё в течение нескольких дней. Хифуми болезненно заскулил, на что получил новую порцию поцелуев на этом месте, как поощрение за реакцию.       – Не можешь найти слов для ответа? Или, может быть, тебе нравится такое отношение к себе? – Саматоки цыкнул на свой же вопрос, после чего снова укусил Хифуми, но на этот раз прокусив изнеженную кожу. Когда за его волосы схватились, то он принялся зализывать чужую рану, словно пёс.       Изанами попытался оттащить Аохитсуги и, в конце концов, у него это получилось, благодаря чему он всё же немного отполз на кровати, сводя ноги вместе и закрываясь от своего партнёра. Стало невыносимо страшно от того, что теперь в нём и правда видят изменщика. Глаза заблестели от наступающих слёз, но Хифуми максимально сдерживался, пытаясь хоть слово вымолвить в ответ. Саматоки поднимает взгляд и видит, до чего всё же довёл свою пассию, но на это лишь выпрямляется, всё так же упираясь коленом в край кровати.       – Мне это не нравится. Ни то, что ты делаешь, ни то, что происходит внутри стен клуба. Я понимаю, что на работе совершенно не контролирую себя, но это не значит, что мне хочется подобного. – Хифуми отползает ещё чуть дальше, к противоположной стороне кровати от Саматоки, где лежали подушки, а после смотрит на тумбочку, лёгким кивком головы намекая, что две нужные вещицы лежат именно там.       Аохитсуги отходит от кровати и подходит к тому самому шкафчику, открывая верхний ящик и не находя там ничего интересно. Он переводит вопросительный взгляд на Изанами и получает в ответ лишь два слова: «В нижнем». Отодвинув нижнюю секцию, Саматоки находит тюбик с лубрикантом, пачку презервативов и подмечает несколько штук каких-то секс-игрушек, но берёт лишь смазку, задвигая тумбочку обратно.       – Но, судя по всему, твоим клиенткам явно нравится то, что ты с ними делаешь. Эти сучки прям текут от каждого твоего слова, особенно когда ты их называешь грёбаными «котятами». – Саматоки поворачивается к Хифуми и тут же хватает того за ногу, оттаскивая его к себе и, таким образом, заставляя вновь свалиться спиной на кровать, раздвигая чужие ляжки силой.       Он выливает смазку на фаланги и тут же вставляет два пальца в зад Хифуми без предупреждения, из-за чего тот опрокидывает голову назад и тихо стонет вместо ответа.       – Если тебя это так волнует, то я могу показать тебе всё то же, что показываю им каждый день и буду называть тебя также, котёнок. – Изанами даже забывает, как дышать в этот момент, а вот для Аохитсуги эта фраза стала эмоциональным взрывом.       – Ты решил меня подразнить? – Саматоки грубо рычит в ответ, смотря диким, словно звериным, взглядом на чужое лицо, пытаясь уловить взгляд. Хватка на ляжке Хифуми усиливается, а движения пальцев внутри становятся жёсткими, резкими и быстрыми. Реакция Изанами не заставляет себя ждать. Он хочет отползти, но понимает, если сейчас Аохитсуги не сделает желаемого, то потом будет больно, а потому сжимает в кулаке постельное бельё и расслабляется, внимая ощущениям. В любом случае чужие пальцы делали приятно, перекрывая чувство вины, из-за чего стоны становятся громче, дыхание горячее, а грудь судорожно вздымается от каждого грубого толчка, так и маня своим видом. А кто якудза такой, чтобы сопротивляться искушению такого соблазнительного хоста, что прогнулся под ним? Он горяч, красив телом, а довольно высокий голосок был ярким и приятным на слух.       Саматоки припадает губами к груди Хифуми, зубами цепляя бусинку соска и слушая реакцию. Кусает сильней сначала его, а потом и саму грудь, чтобы оставить след. Тонкие пальцы Изанами дрожат и тут же поднимаются к чужому затылку, зарываясь в пепельные жёсткие волосы, а на секунду в голове проскакивает мысль о том, что надо подобрать для Аохитсуги правильные средства для ухода за его непослушной шевелюрой, но новый укус возвращает его обратно в реальность, заставляя на этот раз чуть ли не вскрикнуть от боли и начать извиваться под такими ласками.       Но всё же нежными поцелуями и лёгкими укусами Саматоки поднимается выше к ключицам, а потом и к плечам. Его рука наконец-то выпускает ляжку из цепкой хватки, от которой у Хифуми точно останутся синяки. Он обязательно после зацелует каждый, но это потом. Сейчас ладонь Аохитсуги ложится на живот Изанами, аккуратно поглаживая его и продолжая всё также грубо двигать пальцами внутри того. Этот контраст между грубостью и нежностью вновь вызывает изо рта стон, на этот раз похожий на скулёж, когда что-то выпрашивают.       Засосы и укусы один за другим расцветают на коже. Саматоки явно хочет пометить как можно больше мест на коже Хифуми. Чтобы все видели и знали. Чтобы сучки в клубе смотрели на него и понимали, что их прекрасный принц не желает ни одну из них. Ревность в груди прожигает до самого основания, а вся эта прелюдия лишь знак, насколько зол сейчас Аохитсуги, как сильно он хочет перекрыть чужой поцелуй собой, своими укусами, своим телом, движениями и касаниями. Он словно пёс. Кусается, когда играет. Злится, когда чует чужой запах. Метит свою территорию, свою игрушку или же хозяина, чтобы никто и никогда не покушался на его собственность.       – Котёнок, – вырывается сквозь мычание у Хифуми. Он уже достаточно получил такой «растяжки», если её вообще можно было так назвать, и только хотел продолжить фразу, но его перебили.       – Не называй меня так, блядь! – Саматоки резко надавил на чужой живот, выпустив всё дыхание из лёгких Хифуми и заставляя сжаться, после чего вытащил пальцы и резко схватил его за яйца, заставив сильно вздрогнуть и изогнуться. – Я тебе не какая-нибудь из твоих сучек.       Аохитсуги отпускает ценное из ладони и выпрямляется, снимая с себя джинсы и откидывая те куда-то в сторону, после чего вновь берёт тюбик и выливает смазку на свой член, откидывая лубрикант недалеко от себя на кровать, а после начинает размазывать тягучую жидкость. Он подтягивает Изанами бёдрами к себе на край кровати и, беря свой член в ладонь и прислоняя его к растянутому отверстию, вставил головку без проблем и впихнул тут же орган на всю длину.       – И только попробуй не кончить без своих штучек. Сегодня обойдёшься без них. – Саматоки смотрит на Хифуми под собой и цыкает, укладывая его ноги на свои бёдра и вцепляясь в них пальцами, чтобы слегка приподнять их, после чего начинает двигаться. – Сука, как же ты возбуждаешь.       Слышно было лишь тихие стоны, сбитое дыхание и пошлые хлюпающие звуки. Изанами отворачивал голову и закрывал глаза каждый раз, как пересекался взглядом с чужим, он изогнулся так, чтобы обоим было удобно, пусть и всё равно сползал, но старался руками удерживать равновесие, стоя на лопатках. Аохитсуги смотрел в лицо напротив хмуро и всё же наклонился чуть ниже, одной рукой перехватив чужие запястья и заведя их за голову, прижимая к кровати. В его глазах это выглядело очень сексуально, но то, что от него отводят взгляд, било по эго, поэтому он приближается к шее и кусает её.       – Ну так что, твои котятки могут так делать? Почему глазки прячешь? – Саматоки отстраняется, давая чуть больше свободы, но чувствует, как колени Хифуми напрягаются сильнее, подрагивая, но не останавливается, требуя своё. Он продолжает двигаться внутри чужого тела, одной рукой держа запястья, а другой придерживая за бёдра, но всё же это казалось неудобно, пусть и вид открывался слишком красивый.       – Пожалуйста… Котё… – Хифуми не успевает договорить, как тут же затыкается из-за поцелуя, столь требовательного и грубого, а его нижнюю губу кусают и оттягивают, вскоре отпуская.       – Заткнись. Я же сказал так меня не называть. – Саматоки отпускает чужие руки и тут же ухмыляется, хватая чужое лицо за щёки и слегка сжимая их, находясь прямо напротив. Он облизывает мягкие губы и тут же совсем отстраняется, вынимая член и переворачивая тушку под собой.       Изанами уже и сам знает, что делать в таком случае, становясь на колени и выпячивая зад. Аохитсуги ухмыляется с этой картины, положив ладонь на бедро Хифуми и погладив его. Со стороны такое отношение может казаться даже жестоким, но обоим это нравилось, они уже знают привычки друг друга, видят насквозь эмоции и понимают, когда стоит остановиться.       Он сам насаживается на член и подмахивает бёдрами в такт движениям Саматоки, получая в ответ сначала толику ласки, столь приятно отдающейся мурашками по коже, а потом небрежную грубость. Его голову уткнули в мягкую поверхность кровати и бесцеремонно схватили за волосы, удерживая ту в одном положении. Такая не очень удобная позиция тела заставило лишь лучше чувствовать проникновения внутри, из-за чего стоны Хифуми стали слишком громкими, больше похожими на крик наслаждения.       – Давай, не сдерживайся, сука. – Саматоки прикусил свою губу, засматриваясь на спину партнёра, что красовалась следами от такого же недавнего секса. В ответ послышался скулёж, а потом и мычание в знак согласия.

***

      Страсть и безумие в этот раз придавали действиям иной смысл. Словно это был не просто акт любви, а больше некое «очищение» чужого тела от греха. Каждый толчок, каждый укус и каждый поцелуй сближали две души сильнее, пытаясь поглотить в себе.       Саматоки чувствовал, что вскоре достигнет оргазма, из-за чего сжал чужую талию крепче, явно оставляя на ней следы от ногтей. Его ритм сбился, толчки усилились и через пару мгновений, войдя в Хифуми более резко, он кончил прямо внутрь, не вытаскивая член ещё какие-то секунды. Тело под ним немного подрагивало, словно просило чего-то ещё, но из-за чужого тяжёлого дыхания было невозможно понять, что именно хотят сказать, поэтому из уст вырвалось цоканье. Аохитсуги чуть выровнял дыхание и поправил рукой причёску, заправив чёлку назад, после чего смиренно вздохнул, даже усмехнувшись и вытащив достоинство.       – Тц, почему ты не можешь кончить без касаний к члену? – Саматоки отодвигается от Хифуми, смотря на вид, который ему открылся, и улыбается, ведь из чужой задницы буквально вытекала его сперма, а ягодицы пылали алым цветом от шлепков и жамканий.       И нет бы выпрямиться и сразу направиться в ванную комнату, чтобы смыть всё, один партнёр покорно ждал, пока второй насмотрится и в конце концов сделает то, что будет по вкусу другому.       Аохитсуги ухмыляется и всё же отводит глаза от приятного, цепляя взглядом злосчастную тумбочку, в которой лежало то, что он использовать так не хотел. Он слезает с кровати и открывает вновь нижнюю секцию, смотря на хорошо запрятанные три секс-игрушки, беря одну и вновь возвращаясь на кровать. Усевшись на край и уперевшись рукой о постель, Саматоки поворачивает голову к Хифуми и зовёт его к себе:       – Ну что, котёнок, иди сюда. Теперь моя очередь дразнить тебя. – Изанами, как только слышит, что его зовут, падает на кровати, давая своим коленям передышку в несколько секунд, после чего садится попой на ноги, чтобы не запачкать бельё, и ползёт к Аохитсуги, останавливаясь около него. Их взгляды пересекаются, и можно было почувствовать, что оба трепещут в ожидании. Хифуми потянулся за поцелуем, но чужое лицо отодвигается. Саматоки мотает головой и немного мычит, давая понять, что не даст получить то, что тот хочет.       – Не-а, потом. Просто садись спиной ко мне и насладись заслуженным.       – Неужели мистер Хардкор стал мистером Софткором? – На этот раз Изанами даже посмеялся, аккуратно усаживаясь на коленки Аохитсуги, но тут же услышал обречённый вздох.       – Будешь много пиздеть, и я заставлю тебя дрочить в собственный кулачок. – Саматоки закатил глаза и прикоснулся своими зубами к чужой шее, снова укусив Хифуми.       – Да я же пошутил! Ай! Кусайся нежнее, пёс! – Изанами пискнул от неожиданности, но пиздеть и правда перестал, облокотившись спиной о грудь Аохитсуги.       – Нет. – И тут же Саматоки укусил шею Хифуми с другой стороны, зализав больное место. – Лучше помоги мне.       Изанами смотрит на мастурбатор в чужой руке и оглядывается на кровать, замечая смазку и беря её в ладонь. Он открывает тюбик и выливает содержимое внутрь игрушки, вновь убрав его и положив свою руку поверх кисти Аохитсуги. Хифуми сжимает её и ведёт к своему члену, насаживая на него девайс и выдыхая с характерным пошлым стоном. Он очень этого хотел и долго ждал и вот сейчас, наконец, получит своё. Саматоки включил мастурбатор и почувствовал вибрацию в руке, просто держа его и наблюдая за реакцией.       Поцелуи и укусы продолжались, иногда оставляя к ним в подарок ещё и засосы, а голова Изанами запрокидывается назад и ложится на плечо, пока сам он буквально постанывал на чужое ухо. Одна его рука хватается за бедро и сжимает, оставляя царапины от ногтей, вторая же в это время тянется вверх, обнимая Аохитсуги за шею. Теперь мастурбатор не только вибрировал, но ещё и двигался по всей длине члена, заставляя мышцы ног сжаться, из-за чего коленки оказались сведены.       Оргазм долго ждать не пришлось, и уже через пару минут Хифуми выдавил из себя имя Саматоки и выгнулся, сжимая чужую шею сильнее и хватаясь за пепельные волосы.