Слабость

Охра в блеске глаз, горящая юношеской беспечностью улыбка, звон монашеских колоколов в голосе и гуляющий ветер в голове. Настолько причудлив в своей манере говорить, двигаться, одеваться. Ты — моя полная противоположность, мой враг. Закаты слепят оттенками твоих любимых пионов, рассветы — азалии. Клянусь, я ненавижу эти цветы. Но ты так трепетно относился к каждому лепестку пунцовых бутонов, заливаясь мелодичным мычанием одной и той же фразы: «Плавающие облака напоминают мне её одежду, а лицо — пионы». Я не знаю, когда эти слова оставят мой покой. Вечера под цветущей сливой, до омерзения сладкое вино, твои струящиеся кудри. Тонкие пальцы играют с моими волосами, переплетая прядь за прядью, ласкают плечи под звонкий смех и быструю речь. Я бы продал душу, чтобы исчезнуть из тех воспоминаний, но душа давно истлела в пламени твоего тела. Я не становился твоим другом, не был соратником, никогда не готовился ими стать. Но ты поверил. Поверил так бездумно и по-детски наивно, что мне невольно пришлось нацепить очередную маску. Я перестал считать, сколько их на моем лице, уже очень давно. Однако ты сорвал каждую. Порой мне кажется, что забрал с собой мое настоящее лицо. Все зеркала разбиты, я хочу знать настоящего врага, но ты больше не дашь мне ответ. Я убил небожителя, который растоптал во мне человечность уже очень давно. Заставил пасть в ноги, заставил молить о прощении, но не смог заставить каяться. Живущий одной лишь местью все эти годы, я не испытал того облегчения, трепетное ожидание которого терзало гнилые ошмётки моего сердца. Я ненавижу тебя. Всегда ненавидел, и до сего дня верю, что на твоих плечах лежит вина за твою безмятежную жизнь. Я не убью тебя, ибо будет это слишком снисходительно с моей стороны. Лишь пройдя муки, отведённые мне твоим братом, ты сможешь раскаяться в полной мере.  Я исполнил желаемое, достиг цели моего существования. Но почему тяготения души не исчезли? Едва ли во всех трёх мирах будет что-либо, чего я желал больше мести. Но месть была соленой на вкус. Смертельно соленой. Знаешь, я ненавижу тебя. Ненавидел всегда. И тот букет тошнотворно-пунцовых пионов у подножия разрушенной статуи был последним. Клянусь, я вынесу её из своего дворца, разрушу, утоплю в Черных Водах. Я не простил тебя, тяжесть осознания эфемерных надежд давит всё сильнее. Я не готов мириться с реальностью. Не готов признавать, что ты стал моей единственной слабостью. Мы не встретимся более. Ни в этой жизни, ни в следующей сотне. С каждым днем я все больше боюсь встретить твой взгляд в толпах людей, демонов или небожителей, боюсь почувствовать твою полупрозрачную кожу, боюсь вновь отозваться на звонкое "Мин-сюн!". Держа урну в руках, я не испытываю эмоций. Впрочем, как и всегда, если верить твоим словам. Трепет сердца утих, терзания души прегратились, а в голове гуляет ветер. Пальцы слабеют, роняя керамику на землю. Прах рассыпается, однако, быстро подхваченный восточным ветром, простилается над Черными водами. Бледные губы шепчут одну лишь фразу. "Я ненавижу тебя, Ветерок".