Вторая жизнь

POV Сарданапал       Я проснулся первым. Сквозь окно, находившееся по другую сторону ангара, пробивался солнечный свет. Медузия еще спала, укутавшись в мою мантию и прижавшись ко мне. Я не удержался и осторожно, почти невесомо, провел рукой по ее волосам. Скорей бы пришла Чума и отпустила Меди. Ей здесь не место, она должна выбраться! Я очень надеялся, что Чума сдержит свое обещание, ведь это были не просто слова, она поклялась разрази громусом.       Я смотрел на спящую Медузию, не зная, чем мне еще заняться. Вставать я не хотел, чтобы ненароком не разбудить ее. Да и если честно, то мне нравилось лежать рядом с ней, чувствовать тепло ее тела в этом прохладном помещении.       Однако спала она недолго. Совсем скоро она открыла свои прекрасные, еще сонные глаза.       – Доброе утро, Меди, – прошептал я.       Она потерла свои глаза.       – Доброе утро, Сарданапал, – ответила она. – Знаешь, я бы сейчас все отдала, лишь бы выпить кружечку того чудесного кофе, который ты делаешь нам по утрам.       Я грустно улыбнулся.       – Обещаю, мы еще выберемся отсюда, – сказал я. – И тот кофе ты тоже выпьешь, но пока остается довольствоваться лишь водой.       Медузия поднялась с матраса и направилась в ту сторону, где стояли бутылки с водой. Сделав несколько глотков, она начала выливать воду себе на руки и умываться. Я решил последовать ее примеру и хоть как-то привести себя в порядок. * * *       – Так-так-так, проснулись, значит, – услышал я голос Чумы.       Я обернулся. Она стояла по ту сторону решетки, немного вдали от нее. Я даже не услышал, как она оказалась здесь. Вполне возможно, что она телепортировалась.       Я подошел как можно ближе к ней.       – Отпусти Медузию, – нетерпеливо сказал я. – Ты поклялась разрази громусом, что отпустишь ее!       – Что за приказной тон, Сарданапал! – возмутилась она. – Кажется, это ты мой пленник, и я решаю, что и когда мне делать. Вставай на колени! Или можешь прямо сейчас попрощаться с Медузией.       Я послушно опустился на колени. Если она хочет унизить меня перед тем, как отпустить Меди, я это стерплю.       – Хахаха, – злорадно рассмеялась Чума. – Какой же ты все-таки глупец, Сарданапал! И почему тебя считают одним из самых великих волшебников?       – Что за игры ты тут устраиваешь? – спросил я, все также не поднимаясь с колен. – Ты поклялась отпустить Медузию, так выполняй клятву. Ты же прекрасно знаешь, что будет, если ты не сдержишь ее.       – Да, знаю, – спокойно ответила она. – И ты прав, я поклялась отпустить Медузию, но я не сказала, когда я ее отпущу.       Весь вид Чумы показывал, как сильно она была довольна тем, что ей так ловко удалось обхитрить меня.       – Я зайду к вам позже, – она щелкнула пальцами и в следующую секунду телепортировалась отсюда.       Я все также стоял на коленях, словно оглушенный ее словами. Как я теперь посмотрю в глаза Медузии? Я обещал, что вызволю ее отсюда, а что теперь? Никто в Тибидохсе не знает, куда я пропал. Наверняка, они догадаются, что за моим исчезновением, также как и за исчезновением Меди, стоит Чума-дель-Торт. Но как они поймут, где меня искать?       Я услышал шаги Медузии позади меня.       – Сарданапал, не стоит так расстраиваться, – она ободряюще положила свою руку мне на плечо. – Это было вполне ожидаемо…       – Прости меня, Меди… – тихо произнес я, не в силах взглянуть ей в глаза.       – Ты ни в чем не виноват, – ответила она, присаживаясь рядом со мной. – Не вини себя…       – Я просто идиот, – вздохнул я. – Нашел кому довериться!       – Мы что-нибудь придумаем, да? – с надеждой спросила Медузия.       – Да, Меди, – я наконец посмотрел ей в глаза. – Будем думать, как нам выбраться отсюда. * * *       До самого вечера мы с Медузией строили планы относительно того, как нам выбраться отсюда. Однако все мои предложения Меди отвергала, объясняя, почему не получится тот или иной вариант. Единственное, с чем она согласилась, так это с тем, что было бы хорошо заманить Чуму на нашу сторону от решетки. Возможно, мы бы смогли физически одолеть ее прежде, чем она достанет кольцо. Но как это сделать? Особенно, если учесть, что рядом с ней всегда трется парочка хмырей.       Вечером Чума снова пришла к нам. Весь ее вид говорил о том, что ей доставляет большое наслаждение издеваться над нами, смотря, как мы сидим по другую сторону решетки.       Я поднялся на ноги и подошел как можно ближе к Чуме. Медузия встала рядом со мной.       – Что, ненавидишь меня, Сарданапал? – усмехнулась Чума.       Я молчал, соображая, что же такого ей сказать, чтобы она зашла на нашу сторону ангара.       – А если бы ты знал, как сильно я тебя ненавижу, – она злобно посмотрела на меня. – За то, что ты убил Сашу. Он был единственным, кто искренне любил меня.       Краем глаза я увидел, как Медузия собирается что-то сказать.       «Нет, Меди, молчи, – мысленно попросил я, не поворачиваясь к ней, чтобы Чума ничего не заподозрила. – Ничего не говори, прошу тебя!»       Внезапно за окном послышались какие-то громкие звуки. На лице Чумы появилось явное удивление.       – Я еще вернусь, – произнесла она, прежде чем телепортировалась вместе с болотными хмырями.       – Что же там происходит? – тихо спросила Меди.       – Очень похоже на звуки битвы, – предположил я.       Медузия принялась беспокойно мерить шагами ту часть ангара, в которой мы находились. Звуки, доносившиеся снаружи, то затихали, то становились громче. * * *       Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем наступила полная тишина. Как по мне, несколько часов уж точно.       Мы с Медузией сидели на матрасе и замерли в напряжении. Мы ждали, что совсем скоро к нам зайдет Чума. А может, и кто-то другой, и нам наконец объяснят, что же происходит.       – Сарданапал, а почему Чума думает, что это ты убил… Александра, – внезапно спросила Медузия.       – Она же видела, что с ним сражался я, – произнес я. – А потом она телепортировалась и, видимо, не знала о том, что происходило дальше.       – Но почему ты ей не сказал, что это я? – поинтересовалась она, заглядывая мне в глаза.       – Я испугался, что она сразу же убьет тебя, – тихо ответил я.       На лице Медузии появилось какое-то странное выражение.       А снаружи все также стояла напрягающая тишина...