Зелье ревности

      Я сидела в таверне за своим любимым столиком у окна. С этого места открывался лучший вид на Центральную площадь. Казалось бы, человек, который не любит людей и с трудом терпит их общество, должен был выбрать более укромное место для ежедневных трапез, но почему-то, когда они бегают где-то там, за мутным стеклом, спотыкаются о брусчатку, купают детей в фонтане, ссорятся с продавцом фруктов, они не раздражают, наоборот, начинает казаться, что мне нравятся эти люди, нравится этот город, что я здесь по своей воле.       Сегодня я была еще более благодушно настроена и, когда разносчица принесла кашу с чаем и пожелала приятного аппетита, не просто кивнула, но сказала спасибо, а потом спросила, почему в таверне так необычайно людно, и та ответила, что Королевскую охоту было решено провести в соседнем лесу, а это типа большое событие, ведь последний раз охоту в этой округе проводили еще при Теодоре Втором. Я притворилась, что мне это невероятно интересно, и даже пообещала лично сотворить огромную куропатку и запустить ее в лес.       — С чего такая щедрость? — спросила внезапно подкравшаяся Мэри.       Не удивлюсь, если она специально послала милую девчушку мне в услужение, чтобы проверить мое эмоциональное состояние, и только после того, как убедилась, что я не спешу сжечь в пепел всех подряд, решила выглянуть сама.       — Настроение хорошее, — ответила я и отпила обжигающе горячий чай       — Как удивительно, — сказала Мэри, махнула разносчице рукой, давая понять, что та свободна, и якобы невзначай подсела ко мне за столик.       И вот спровадить бы ее по добру по здорову, но очень сложно избавиться от хозяйки таверны, когда ты находишься в ее таверне. Еще сложнее это сделать, когда эта таверне — единственная в городе, и если вдруг что, придется самой себе готовить, а еда с магическим привкусом. Лучше овсянку без соли кушать.       — А я слышала, что у тебя в лавке сегодня утром был какой-то переполох.       — Слышала?       Я взглядом намекнула, что как раз с того места, на котором она сидит, было прекрасно видно мою лавку.       — Видела Стражу, — подтвердила Мэри, — но ты же знаешь, как они любят вешать свои заглушки — все мутное, ничего толком не разберешь…       — От гады, — усмехнулась я.       Она тут же выпрямила спину и окинула взглядом зал.       — Ну так бы я не стала выражаться…       Я закатила глаза и покачала головой.       — Так что ты натворила? — наконец прямо спросила она. — Убила кого-то?       — Польщена, но нет, на этой неделе решила воздержаться от убийств.       — Что это так?       — У мамы день рождения, не хочу ее разочаровывать… еще больше.       — Хах, — она прищурилась, — значит не скажешь?       — Не могу. Хотя даже если бы могла, не сказала бы.       — Потому что виновата?       А вот и слова, после которых вспоминаешь, почему предпочитаешь разговаривать с собственным отражением.       — Можешь мне не верить, но стражники не всегда такие идиоты. Иногда, редко, но даже с ними такое бывает, и они приходят за людьми, которые действительно совершили преступления.       — За людьми, которым ты помогла совершить их преступления.       — Я ведьма. И я лишь даю людям то, чего они хотят.       — Думают, что хотят, — поправила она меня.       — Без разницы.       — Тебе — да, не тебя же забрали в тюрьму.       Я устало рассмеялась.       — Быть не в тюрьме и быть на свободе — это две разные вещи, — сказала я и встала, но прежде чем уйти, все-таки наклонилась к Мэри близко-близко, чтобы меня слышала только она.       — Печь, которая греет без дров, окна, которые не разбить, подвал полный льда, который никогда не растает… В следующий раз, как вздумаешь выступать против магии, вспомни, чем ты ей обязана, и как легко будет все потерять.       С этими словами я удалилась.       Могло показаться, что я специально добилась максимально драматичного ухода, но на самом деле я увидела, как у лавки остановилась дорогая карета, и почувствовала, как дрогнул защитный контур, а это могло означать только одно — кому-то понадобились мои услуги. Но к тому моменту, когда я пересекла площадь, карета тронулась и уехала.       «Странно, — подумала я, открывая дверь. — не могло же мне показаться… не могло».       В лавке стояла высокая девушка в элегантном бордовом платье и большой черной шляпе, поля которой были шире плеч и как будто были предназначены для того, чтобы из-под них бросали еле заметные кокетливые взгляды.       — Кто вы? — спросила я. — Как вы сюда попали? И что вам от меня нужно?       — Герцогиня Маргарита Элизабет Хартберн, — представилась гостья.       — Вы лю… фаворитка Его Величества?       — Предпочитаю, чтобы меня звали герцогиней Хартберн. Попала я сюда с помощью этого кольца.       Она протянула руку, демонстрируя слишком простое для такой особы украшение из белого золота с рубином в глухой оправе. Но всю внешнюю простоту кольца искупала его внутренняя красота переплетений тысячи магических нитей и мощь, способная тихо пройти сквозь защиту второго уровня, которую я неделю устанавливала. Зато теперь есть планы на выходные. А я думала — в лес сходить или книжку почитать, нет, теперь будем вспоминать пятый курс Магической Защиты.       — Я так понимаю, его вам Главный чародей создал.       — Вергилий, да, — кивнула девушка, которая смотрела на кольцо без восхищения. — А он главный, да? Я просто во всей этой вашей магической иерархии не разбираюсь. Домашний маг и домашний маг.       Я аж закашлялась.       — А вы его так при нем называли?       — Конечно.       Я нервно улыбнулась.       — Могу представить, как он вас любит.       Девушка отмахнулась.       — Мне глубоко безразлично — любят меня или ненавидят, главное, чтобы не оставались равнодушными.       «Как же все это пахнет чем-то нездоровым… — подумалось мне. — Я бы даже сказала пиздецом попахивает».       — И раз у вас, скажем так, на побегушках, сильнейший чародей страны… зачем вам я?       — Видите ли… — Девушка склонила голову и провела пальцами по флаконам, которые стояли на моей прилавке чисто для красоты и антуражу. — Мое дело довольно деликатного характера.       — Насколько? — с опаской уточнила я.       — Настолько, что Вергилий мог бы счесть его за государственную измену.       Я рассмеялась. Увидела ее выражение лица, и смех тут же оборвался.       — Боюсь вас разочаровать, но мы с Вергилием на один курс политологии ходили. Если он может счесть что-то государственной изменой, то я тоже смогу.       Герцогиня удивилась.       — Вы знакомы? А сколько вам лет?       — Если я скажу семнадцать, что изменится в вашей жизни?       Она кивнула.       — Вы правы, ничего. Тем более, что мне и не нужно знать все, я знаю главное, — она усмехнулась. — Вы не можете мне отказать.       Я резко выдохнула, и с моих пальцев сорвались искры.       — Хорошо. Но тогда вы также должны знать, что я вправе назначить любую цену. Тридцать тысяч…       И прежде, чем я успела сказать «золотых», она уже кивнула.       — Договорились.       И все. Теперь, что бы она ни попросила — у меня скованы руки.       — Я хочу, чтобы Ричард ревновал меня.       — Король Ричард?       О да, это еще какая государственная измена!       — Зачем мне ревность кого-то другого?       — Значит… вам кажется, что он вас не любит?       — Я бы не позволила себе быть настолько жалкой. Я знаю, что он меня любит, но я также хочу видеть, что он меня любит. Я хочу, чтобы он почувствовал, как легко может меня потерять, и ценил каждый день, что мы проводим вместе, как последний.       — Если таково ваше истинное желание, полагаю, переубедить вас не удастся.       — Нет.       Я кивнула.       — Тогда позвольте ваш волос?       — Сами взять не можете? У вас же есть магия.       — На вас столько защиты, что либо я подобного не переживу, либо вы останетесь без волос.       Она поморщилась и сама — своими ручками — вырвала и протянула мне золотистый волос.       — И поторопитесь, — сказала герцогиня, — обратное перемещение может сработать в любой момент.       — Очень постараюсь опоздать, — пробормотала я перед тем, как скрыться в подсобке, за которой располагалась моя лаборатория, но, к сожалению, когда я вернулась с готовым зельем, она все еще стояла в лавке.       — Пожалуйста. Лучше всего добавлять в десерт, особенно ягодный. И обязательно, когда будет есть, вы должны находиться максимально близко, тогда защита Короля, — я покачала головой, все еще не веря, во что ввязалась, — «подумает», что просто цепанула ваше поле и не станет нейтрализовать действие зелья.       Я протянула ей красный, будто специально подобранный под цвет платья, флакон и книгу.       — А это зачем?       — Чтобы вы все-таки передумали.       Она цокнула.       — А я только хотела сказать, что вы мне понравились.       — Не переживайте. Я вот вам врать не собиралась.       Она скривилась и откинула книгу на пол, даже не взглянув на название.       — Книги пусть читают те, кому заняться больше нечем, а у меня есть дела государственной важности.       Герцогиня улыбнулась, камень в ее кольце замигал, и она начала медленно растворяться в воздухе.       — Золото будет вечером, — сказала она, перед тем, как исчезнуть окончательно.       Я провела рукой по тому месту, где она стояла, уничтожая запах ее парфюма, чтобы буквально, ни духа ее больше в моей лавке не осталось. А затем присела на пол рядом с книжкой и бережно провела по корешку, выравнивая его.       — Что ж, Ульям, как тебя по батюшке, мы пытались… теперь, что бы ни случилось…       — Неужели люди, готовые тебя терпеть, уже закончились? — раздался голос за моей спиной. Такой знакомый и неприятный голос.       — Моя дорогая сестренка, — я выдавила из себя улыбку и обернулась, — какими судьбами?       — Да проезжала мимо, дай думаю загляну, проверю, как у тебя дела.       Она подобрала подол платья и сделала два шага к прилавку. И все ради того, чтобы показать золотые туфли, и провести рукой по прилавку в поисках мифической пыли, которой у меня быть не может. Не потому, что я чистюля, нет, а потому что в истории магии слишком многих людей погубила пыль, и поэтому заклинание против пыли — это первое, чему тебя учат на зельеварении.       — Все плохо, — сказала я, — можешь так папочке и передать, глядишь, конфетку получишь.       Сестра покачала головой.       — Я надеялась, одиночество хоть чему-то тебя научит, но видимо… ты совсем потеряна.       — Я тоже иногда так думаю, но вы все продолжаете и продолжаете меня находить.       Она постояла, еще раз обвела взглядом лавку и направилась к выходу.       — Мы будем в столице до конца декады, если захочешь…       — Не захочу, — сказала я.       — Зря. Они сейчас в хорошем настроении, могли бы и простить тебя.       Я зло рассмеялась.       — Это они должны заслужить моего прощения.       — Как же ты любишь все усложнять.       — Прощай, — сказала я.       — До свидания, — сказала она, и я закрыла дверь на замок.       Хватит с меня на сегодня посетителей.

___

      Еле протиснувшись в переполненную таверну, я прошла к своему столику, который был свободен всегда, когда был мне нужен. Иногда обладать магией, конечно, невероятно удобно и приятно. Но не успела я сесть, а ко мне уже подошла Мэри с тарелкой. На тарелке лежал кусок пирога с пеканом. Мой любимый.       — Это в честь чего? — спросила я.       — Просто так, — ответила Мэри.       Я усмехнулась и кивнула, принимая ее извинения.       — А что за переполох? Разве охота уже закончилась?       А я так и не успела создать куропатку?       — Ты не знаешь?! — воскликнула она.       Я покачала головой.       Мэри довольно улыбнулась, присела и набрала в рот воздуха, готовясь рассказать все. Это была, наверное, одна из главных (если не главная) причин, по которой Мэри так любила мое общество. Она приходила ко мне с новостями, которыми жаждала поделиться, и я никогда ее не разочаровывала — всегда была не в курсе.       — Охота и не началась толком. Королевская свита только успела разместить шатры, выпить за здоровье Короля, как в того самого Короля будто бесы какие вселились. Он схватил меч и начал резать всех подряд. Убил начальника Стражи, двух советников, свою главную фаворитку и любовь всей своей жизни! И еще много кого утащил бы на тот свет, да только дозвались главного чародея, который вместо пира у себя в шатре с девушками развлекался, и он надел на Короля магические кандалы.       — И что теперь будет? — спросила я, затаив дыхание.       — Свержение. А потом Коронация. Нет, дело, конечно, расследуют, и сторонники теорий заговора уже выдвигают разнообразные теории о том, кто это все устроил, кому это могло быть выгодно, но мы же с тобой знаем историю королевского рода.       — Безумие, — прошептала я.       Вот, что я забыла учесть.       — Да, родовое королевское безумие. Все мы со страхом ждали, когда оно проявится, и вот оно проявилось. И как. — Она покачала головой. — Так что, да, я искренне прошу прощения. Люди и без магии творят такие ужасы, на которые даже самые сильные твои зелья не способны.       — Вообще-то способны, — зачем-то сказала я.       — О да-да-да, ты невероятно сильная, но и ты, и я прекрасно знаем, что, как бы ты не хотела всем доказать, что ты опасная темная ведьма, ты бы никогда не стала использовать свои силы во зло. Приятного аппетита.       С этими словами она удалилась, оставив меня наедине с куском пирога.