Choice

— Я больше не могу так, Келси, — брюнетка с силой захлопывает шкафчик и сильнее прижимает к себе учебники. Подружки медленно пробираются сквозь толпу снующих студентов в поисках нужной аудитории. Сегодня снова занятия по искусству, самый ненавистный для Эрики предмет. Еще пару лет назад она отдала бы все, чтобы учиться здесь, но не сейчас. Это место превратилось в ее персональный ад. — Может стоит сменить курс? Ведь ты же планируешь стать журналисткой, ты можешь закончить и курс по медиа и связям с общественностью. — Кажется, для того чтобы это закончилось, мне нужно уехать как минимум в другой штат, а как максимум в другую страну, — Эрика, тяжело вздохнув, со стуком бросила книги на парту, — так больше не может продолжаться. В коридоре раздались тяжелые мужские шаги и стук от модельных каблуков. Эрика точно знала, что он приближается и ближайшие полтора часа станут самыми ужасными в ее сегодняшнем дне. Кажется, все это стало плохой пародией на жизнь, о которой она мечтала. В кабинет вошел преподаватель. Как обычно одет с иголочки, светлые волосы уложены в высокую прическу, на нем вновь черные брюки, черная атласная рубашка и идеально начищенные черные модельные туфли. Многие студентки были влюблены в наставника по искусству — Эрика не могла выносить его присутствия. Входя в двери, мистер Бибер бросил в сторону студентки недовольный взгляд, такой холодный и пронзительный, что Эрика поежилась, настолько пробирающими до мурашек были его глаза. — Итак, студенты, добрый день, — его голос звучал резко в оглушающей тишине. Эрика вздрагивала каждый раз, когда мистер Бибер произносил новое слово и звук его голоса усиливался. Она чувствовала каждой клеткой своего тела его презрение и ненависть. Девушка ловила на себе его взгляд, тот взгляд, который испепелял, заставляя чувствовать всю свою ничтожность. Девушка старалась не смотреть в сторону преподавателя, и всю пару читать учебник. Впрочем, иногда от назойливого внимания мистера Бибера ей спрятаться не удавалось, но сегодня удача была на ее стороне — он оставил ее в покое и ни разу за всю пару не удостоил ни одним упоминанием. С окончанием пары, Эрика выдохнула, но тут услышала: — Мисс Фонтейн, задержитесь. Нам необходимо обсудить вашу успеваемость, — он замолчал на минуту, а после задумчиво поправив очки на переносице, продолжил, — или неуспеваемость, — пара оставшихся в классе студентов прыснули со смеху, а у Эрики от этих слов подкосились ноги. Остаться с ним наедине — самый большой кошмар. — Эй, у вас, что занятий дальше нет? — преподаватель прикрикнул на замявшихся учеников и те поспешили убраться с его глаз как можно скорее. Когда в кабинете не осталось никого кроме Эрики, мужчина, чеканя шаг, подошел к двери и закрыл ее на ключ. На пару минут он замер у дверей, набирая побольше воздуха в легкие. Волнение билось в груди, словно пожар, но он не позволил чувствам взять верх над разумом. Эрика не смотрела на мистера Бибера, она рассматривала закат в окне, готовясь к самому неприятному разговору за долгие годы. От напряжения брюнетка постоянно теребила подол платья, а ногами шаркала по полу — старая школьная привычка. — Все также шоркаешь ногами, когда тебе не по себе, — быстрыми и широкими шагами он приблизился к брюнетке и теперь стоял прямо над ней. Чувство власти и доминирования — то, что этот человек так любит. — Это из-за тебя, — девушка поежилась, обнимая себя. Разговор не приведет ни к чему хорошему. Пространство кабинета стремительно сужалось до расстояния между ними. Тяжело дышать, еще тяжелее осознавать эту близость; то, что было желаемо и так порочно, запретно. — Прекрати, — его кулак с силой касается стола и звук удара разносится по пустой аудитории. Громкий вздох следует за ударом. Мужчина хватается за волосы, тянет их с силой, а после закрывает лицо. — Почему же с тобой так тяжело. — Потому что ты не со мной, Джастин, — впервые за три года она произнесла это имя. Целиком и полностью, имя, которое было под запретом все эти годы. Имя, от произношения которого перехватывало дыхание. — Ты знаешь, что меня вынудили обстоятельства. Тебе, как никому другому это известно! — Нет, Джей, ты выбрал ее сам, ты выбрал этот путь. Тебе не была нужна я, тебе нужна была моя мать, та, кто обеспечил твое финансовое благополучие, карьеру. Тебе было наплевать как я себя ощущаю, что чувствую. Я не могу видеть свою мать, потому что каждый раз, когда я ее вижу, я представляю твои руки на ее талии, твои губы на ее губах. Это невыносимо! Я ненавижу тебя за все то, что ты сделал со мной, за то, что ты сделал с нами. Бибер тяжело вздохнул: все, что говорила Эрика было правдой, он предпочел любимой девушке ее овдовевшую мать, женщину возрастом старше себя на тридцать лет, имеющую посредственную фигуру, развитие и совершенно непривлекательную, только потому что она могла обеспечить его и его карьеру. Это было меркантильно со стороны Джастина, но этот выбор он сделал и сейчас изменить это было невозможно. Мистер Бибер женат на матери своей студентки, он состоит в браке с матерью той, кого любит. — Давай обсудим, что нам делать дальше, — его голос сменяется на более мягкий и взгляд нежно блуждает по той, кто не перестает приходить во снах. Она по-прежнему заводит его, она его самая большая фантазия и самая большая беда. — Нам нечего делать дальше, Джастин, нас ничто не связывает уже несколько лет. Все осталось в прошлом. — Ты и правда хочешь, чтобы все осталось так как есть? — его вопрос повисает в воздухе и Эрика, глядя в его карамельные глаза, отвечает: — Изменить прошлое невозможно, Джей. Все так, как ты решил тогда. Нам не о чем говорить, — девушка вырывается и спешит повернуть ключ в замочной скважине, но мужское тело наваливается сзади, и она ощущает его тепло каждой клеткой — какое забытое чувство. Дыхание преподавателя теряется в ее волосах. Он заставляет ее развернуться и нежно целует в губы. От вновь нахлынувших чувств у Эрики на глазах выступают слезы — она делает усилие и освобождается от его рук. Резкое движение, дверь открывается и Бибер остается совершенно один на пороге своего кабинета. Девушки и след простыл. Эрика бежит по коридору, не обращая внимания на идущих мимо людей. Все это так неважно, совсем неважно. Ее чувства, эмоции, от которых так хотелось избавиться, снова поймали юную леди в свою ловушку. Черт бы побрал этого Бибера! Как же она его ненавидит! Зачем он снова здесь? Терзать ее сердце? Он разрушил все, что у нее было, забрал семью и близких людей. Чего еще ему не хватает? Вдыхая холодный воздух на улице, брюнетка начинает мыслить более трезво, пыл остывает, разум проясняется. Нельзя давать этим чувствам свободу, они погубят ее. Тяжелая входная дверь особняка закрывается со скрипом. По дому снуют помощницы, прислуга старается угадать любую прихоть хозяев. Мебель и кафельные лестницы натерты до блеска, балкон у входа напоминает королевский. Фешенебельный дом достался миссис Фонтейн в наследство от мужа, но этот факт никак не тяготил вдову и не заставлял прекратить водить в этот дом молодых любовников. Теперь же, когда у нее появился молодой муж, в этом пропала надобность и большую часть дня Карла Фонтейн посвящала себе и свои походам по магазинам. — Добрый день, мистер Бибер. Что-то желаете? — хозяина на входе встретила молодая девушка, похожая на Эрику. Он осмотрел ее с ног до головы и, вспомнив поцелуй, отвернулся в сторону. Забавно осознавать, но после разговора в аудитории, Джастин едва ли мог думать о ком-то кроме младшей мисс Фонтейн. Она заняла весь его разум, как и прежде. — Где миссис Карла? — вдруг спросил он, высматривая жену в больших и богато обставленных зальных комнатах. — Она в кабинете, мистер Бибер, — мужчина проследовал в кабинет. Он принял решение, и не важно, что скажет Эрика, он всего добьется сам, он ее добьется. Ковровое покрытие шуршало под ногами, изысканные картины на стенах сменялись одна другой, но Джастин не замечал этих перемен. Наконец, он добрался до нужной комнаты. Карла в халате лежала на диване и пила виски, глядя на горящий в камине огонь. — Нам нужно серьезно поговорить, — объявил Джастин. Он не хотел ранить Карлу, но продолжаться так не могло. — Я уже знаю про происшествие в колледже, — Карла произнесла это так, словно ничего и не случилось, хотя ее гордость была уязвлена, — Это всего лишь безобидный поцелуй. Я прощаю тебя. — Ты не поняла, это не просто поцелуй. Это не безобидно. Я люблю твою дочь, много лет люблю. Мы с тобой должны развестись, — он сказал эти слова очень легко и непринужденно, что удивило Карлу, которая чувствовала себя так, словно попала на дно океана без кислородного баллона. — Эрика?! Эрика?! Ты предпочел мне Эрику?! — ее голос срывался на крик. — Я люблю ее еще с тех пор, как увидел ее школьницей. Я не могу врать себе, Карла. Обманывать и тебя мне не хочется. Ты будешь счастлива с кем-то другим. Я не могу дать тебе то, что ты желаешь. — Я лишу тебя всего! — заверещала она, но Джастина уже был к этому готов. — Мне нужна лишь она. — Я не согласна. — Мне не нужно твое согласие, я просто хотел, чтобы ты знала, что я люблю Эрику, — он покинул кабинет и поспешил собрать свои вещи и навсегда оставить этот дом. Посреди позднего вечера раздается громкий дверной звонок. Келси и Эрика переглянулись, ведь никто из них не ждал гостей. Келси плетется к двери, открывает ее и цепенеет: перед ней стоит преподаватель искусств. — Эрика, кажется, это к тебе. Брюнетка подходит к двери и видит Джастина с огромным букетом алых роз — ее любимых. Он улыбается так нежно, словно ничего и не было. — Ты имеешь полное право злиться, но я не разлюбил, не забыл тебя. Ты каждый день в моей голове, ты там поселилась. Ты чертов калейдоскоп, ты мое наваждение. Я ушел от твоей матери, — она смотрит в его глаза и верит, потому что в этот раз он взрослый, он принял решение, он изменился. А она три года мечтала только о том, что он придет однажды, скажет, что все было ошибкой и ему нужна только она, девчонка с разбитыми коленями, которую он когда-то давно увидел впервые. — Сегодняшний поцелуй изменил многое. Я так мечтал об этом, — Эрика внезапно притягивает его ближе и целует в губы. — Заткнись уже, я слишком соскучилась. Ты очень долго делал выбор.