let's play billiards, babe

Рюноске кинул руку на постель, ощутив неприятный холод ткани, идущий от открытого на проветривание окна. Первый раз за достаточно долгое время место рядом с ним на кровати пустовало. Слишком непривычно просыпаться не в крепких объятиях, а в одиночестве. За весь период его сон действительно улучшился, однозначно не только его заслуга. Его парень жутко ругался, когда тот ложился поздно или не шёл спать вовсе, так что правильным решением было поспать, тем более от поцелуя в лоб появлялись мурашки, а сердце издавало очередной удар. Акутагава приподнялся на локтях, усаживаясь и отодвигая мешающее одеяло. Растёр глаза, пытаясь сфокусироваться на картинке перед ним, которая всё ещё выглядела размыленно. Казалось, что реальность совсем испарилась, понятие времени и мысли окончательно искажено. Дверь в комнату открылась, заставив невольно повернуть голову и застыть в одной позе. Взгляд был шокированным, но есть в этом что-то необычное, таинственное. Быть может, яркие искры счастья, раньше бывающие такими редкими, что дни их присутствия надо было обводить красным маркером в календаре. — Уже проснулся? — Чуя медленно прошёл в спальню и осмотрелся. — С днём Святого Валентина, дорогой мой. — он ухмыльнулся, зарывшись пальцами в слегка взъерошенные темные волосы и промассировав кожу головы. Затем невесомо поцеловал в лоб и провёл по подбородку, притягивая к себе. — Чуя… доброе утро. — он широко распахнул глаза и глянул на рыжего. В руках у него был белый поднос с золотой окантовкой, а сверху стояла тарелка, накрытая крышкой, и маленькая кружка с кофе. На Накахаре был только светло-серый фартук и черные спальные шорты. Он любил спать практически без одежды, это позволяло прикасаться к Акутагаве больше, ощущать всем телом жар, возникающий между ними, а ткань только скрывала это. — Попробуешь? Я старался, чтобы удивить тебя. — старший подмигнул и присел рядом, наблюдая за тем, как Рюноске снимает крышку и останавливается, пытаясь до конца понять, что происходит. Чуя положил голову на плечо и улыбнулся. Повернувшись, поцеловал шею и нежно провёл пальцами. — Ну же, Рю. Мне интересно, получилось ли у меня.  Брюнет откусил кусочек круассана и прикрыл глаза, пробуя блюдо на вкус. Ему не было ясно, настолько ли это вкусно, или же это потому, что готовил Чуя. Но сердце затрепетало, было по настоящему приятно получать заботу и осознавать, что для тебя стараются. — Мм… Это правда вкусно. — Акутагава откусил ещё немного. — Спасибо. — он перешёл на шёпот. Они вместе второй год, а ему всё ещё было стеснительно говорить что-то подобное. Но он видел, как Чуя гордился им, видел, насколько искренними являлись его чувства, насколько глубокими, сравнимыми с бездной. И с каждым разом сомнения рассеивались сильнее, а на их место приходили осознание того, что он хотел бы провести с ним всю жизнь. Жить вместе, купить квартиру, дом, не особо важно. Даже собаку завести, хотя у него непереносимость всяких животных, ради Чуи можно было и смириться. И смотреть через лет десять на фотографии со свадьбы, с щенком на руках и умиляться от воспоминаний с того момента. Акутагаву пугали эти мысли. По началу. Тогда и пугали любые намёки от Накахары, малейшие взгляды, двусмысленные реплики. Но если посмотреть сейчас — они оба стали совершенно другими людьми. И Рюноске, как никогда, чувствует себя в безопасности, полностью и безоговорочно доверяя старшему свою израненную душу, вернувшуюся с небес. Золотые кольца на безымянных пальцах только подтверждали это всё. Чуя сделал предложение прямо в день рождения Акутагавы, при том основательно подготовившись. Он даже особо не рассчитывал на положительный ответ, но говорил тогда с особой серьёзностью. В тот день всё в их маленьком мирке встало на свои места. — Эй, мне кажется или ты потускнел? — старший коснулся чужой щеки и провёл пальцем в сторону. — Я люблю тебя.   Он потянулся вперед и коснулся любимых, желанных губ. Кожа розовеет из-за смущения, пока Чуя углубляет поцелуй, вызывая тихий, удовлетворённый стон. Но дальше он не заходит, не сейчас. Что-то большее у него запланировано на потом. Накахара отстраняется и встаёт, протягивая руку. В ответ Акутагава чуть заметно улыбается и тянется за ним. Его ведут в гардеробную и закрывают дверь, словно намекая на что-то. — Свободная одежда подойдёт больше, но этот костюм… Думаю, ты будешь в нём прекрасен, как и всегда. — Чуя пробежал пальцами по спине Рюноске и достал с вешалки костюм в пленке. — Подойдёт для чего? Мы куда-то идём? — брюнет вопросительно изогнул бровь. — В точку! Сегодня же наш праздник, мы просто обязаны отметить его. Как я мог оставить своего наилюбимейшего и просто невероятного парня сидеть дома?  — Ты меня переоцениваешь. Чересчур. — парень притворно закатил глаза. — Не-а, совсем нет. Вообще ни разу. Видел бы ты меня своими глазами, сам бы, небось, не устоял. Едем играть в бильярд. — В бильярд? Не уверен, что я умею. — чужие руки пролезли под футболку. — Чуя! — Помогаю переодеваться, ничего другого. — он проводит по выпирающим рёбрам. — Ты такой чувствительный, я не могу. Как котёнок, шипящий такой. — А ты порой просто невыносимый. — Акутагава запрокинул голову и поднял руки, чтобы было удобнее снимать футболку. — Я не виноват, что ты такой красивый. И возбуждаешь меня одним только присутствием. Чуя не преувеличивал, это правда было так.  Он даже не подозревал, что его тело будет реагировать подобным образом. Возможно, хотя даже точно, это часть его любви, тут уже ничего не поделать. А надо ли было что-то вообще? Акутагаве нравилось, это самое главное. Всё, что связано с ним, было важнейшим в жизни.  Напряжение, возникающее между ними, каждый раз переходило рамки, разбивало их вдребезги. Как способ невербальной коммуникации, когда просто невозможно подобрать слова. И тогда всё выражается в длительных стонах, томных взглядах и движениях, приносящих удовольствие. Они были слишком близки, чтобы игнорировать эти физические реакции. Каждое касание вызывало в них волну страсти и желания, которую никакие слова не могли передать. Чуя испытывал смешанные чувства по этому поводу. Он был переполнен страстью и любовью к Акутагаве, но иногда ему приходило в голову, что это может быть неправильно. Некоторые моменты были настолько интенсивными, что его тело напрягалось и реагировало вне его контроля. Такие физические проявления служили подтверждением их взаимной привязанности и страсти. Но Накахару это всё равно ставило в тупик. Он сомневался, нужно ли было продолжать на этом пути или найти другие способы выражать свои чувства. Тем не менее, его внутренний голос говорил ему, что это именно то, что они оба хотят и что это прекрасно. Это было их уникальное способностью общаться друг с другом. Если они счастливы, может быть, им не нужно ничего менять. Может быть, им просто нужно наслаждаться этой страстью и любовью, которая связывала их и разрушала рамки. Возлюбленные не нуждались в словах, чтобы выразить свои чувства - их тела говорили об этом сами по себе. Они нашли свою уникальную форму коммуникации, в которой чувство и желание были важнее всех слов и разговоров. Но если говорить откровенно, Чуя всегда старался заводить диалог. С Рюноске было тяжело в начале. Из-за прошлого он боятся довериться, открыться, да и считал это ненужной затеей. Он боялся раскрывать свои истинные чувства перед ним и считал, что это лишнее занятие, не стоящее потраченных усилий. Однако Чуя всегда старался искренне установить контакт с ним. Видя, как Рюноске строит стены и защищает себя от окружающего мира, старший вполне осознавал, что за этой оборонительной маской скрывается ранимая душа, жаждущая понимания и принятия. Он увидел в нём не только сложности и проблемы, но и потенциал для роста и исцеления. Накахара понимал, что настоящая связь может быть установлена только через открытый и беспритворный диалог. Он начал задавать Акутагава вопросы, слушать его истории, проявлять интерес к мыслям и чувствам. Чуя был готов поддержать и принять, помочь ему преодолеть страхи и поверить в возможность истинной человечности. Рюноске поправил пиджак и повернулся в сторону своего парня, который кинул на него оценивающий взгляд и улыбнулся, подойдя ближе. Сам он выбрал бордовую рубашку и черные классические брюки. Образ идеально сочетался с недавно подаренной брюнетом новой шляпой. Всё же знал как порадовать, чтоб наверняка запомнилось надолго. — Выглядишь потрясающе. Так и думал, что тебе идеально подойдёт. — Чуя встал на носочки и нежно поцеловал младшего в уголок губ, тем самым вызывая лёгкое, мимолётное смущение. — Ты тоже. — стушевавшись, проговорил Акутагава. — Пойдём, а то ещё по времени не попадём в нужный зал. Доехала пара непростительно быстро, минут за десять от силы. Хорошим решением, однако, было купить квартиру в центре Йокогамы. И к офису близко, и к всяким развлечениям. — Знаешь, когда-то мы играли в бильярд с Флагами. Помню, только пришёл в Мафию, и они решили отвести меня куда-то развлечься. Было хорошо, правда, у меня не с первого раза получилось хоть немного попасть в лузу. Я тогда обиделся на ребят, за то, что они смеялись над моей реакцией. Хорошо было… — голос заметно стал тише, а сам Чуя потускнел. Рюноске, заметив это, положил руку и погладил рыжего по плечу. Он редко что-то вспоминал, предпочитая жить сейчас и творить настоящее самостоятельно. Но иногда воспоминания отчаянно прорывались и резали сердце острым лезвием. Тут уж ничего не поделаешь, у всех есть что-то болезненное. Накахара поднял голову, в его глазах зажглись маленькие искры счастья. Он взял за руку брюнета и повёл ко входу в здание. Бар, в который они вошли, оказался уютным и атмосферным. Приятная джазовая музыка звучала в фоне, создавая расслабляющую атмосферу. Зал притягивал взгляды своим ярким дизайном и стильным интерьером. Внутри было несколько столиков, расставленных по всему помещению, чтобы каждый гость мог выбрать для себя удобное место. Высокие стулья удобно расположились вокруг барной стойки, где бармен готовил напитки и выдавал специальные фишки посетителям для посещения бильярдного зала. Освещение в зале хорошо продумано, чтобы обеспечить идеально равномерное и яркое освещение над столами. Лампочки, установленные над каждым столом, создают яркий свет, освещая игровую поверхность и обеспечивая хорошую видимость всех шаров и деталей игры. Чуя сразу подошёл к стойке, заказав бутылку вина и забрав фишку. Он любил люкс, привилегии и прочие радости жизни, которые можно купить за деньги. Благо, статус преспокойно позволял так жить. А радовать этим своего мужчину было ещё приятнее. Открывал для него новые грани удовольствия, и они наслаждались этим вместе, создавая вокруг себя атмосферу роскоши. Не было ничего лучше, чем видеть и чувствовать, что его усилия и финансовые затраты приносят радость и удовлетворение тому, кого он любит, хоть тот всячески это отрицал. — Рюноске, пойдём. — Накахара подмигнул и потянул парня в зал. Акутагава, не устояв перед непринужденным обаянием рыжего, улыбнулся в ответ и последовал за ним. Они, пройдя сквозь сияющий длинный вход, оказались в просторном помещении, наполненном мягким светом. Каждый шаг напоминал о том, что брюнет оказался в месте, куда даже не надеялся раньше попасть.  В центре зала располагается массивный бильярдный стол с покрытием из фирменной итальянской шерсти высочайшего качества. Он оборудован современными датчиками, которые позволяют отслеживать каждый удар и отображать счёт на специальном экране. К тому же, здесь можно выбрать из широкого ассортимента шаров, отвечающих самым требовательным вкусам. Комфортабельные кожаные диваны и кресла, украшенные мягкими подушками и пушистыми пледами. Подсветка в зале тщательно продумана, чтобы создать приятное освещение при игре, придающее особый шарм. Декоративные элементы, такие как произведения искусства и скульптуры, дополняют общий облик зала, создавая атмосферу престижа и элегантности. — Давай научу тебя играть, дорогой мой. — Чуя снял перчатки и откинул их на диван. Рюноске оживленно кивнул и встал напротив рыжего за бильярдным столом. Он, с чуткими и точными движениями, взял кий в руки и продемонстрировал основные приемы удара. — Всё начинается с правильной позиции. —начал Накахара, ставя кий на размеренной поверхности. — Твоё тело должно быть готово к предстоящему удару, а глаза фокусироваться на шаре, который хочешь сбить. Акутагава с вниманием наблюдал за каждым движением и старался запомнить все детали. Старший продолжал объяснять, делая паузы, чтобы была возможность всё понять. — Подходи к шару с уверенностью, —сказал Чуя, медленно совершая несколько пробных ударов. — Затем гладким движением кия столкни его по центру. Важно контролировать силу и точность удара, чтобы шар двигался как задумано.  Рюноске постепенно начал повторять движения, пытаясь повторить показанные приемы. Вначале удары были несколько неуклюжими, но с каждой попыткой он становился все лучше и точнее. — Отлично, у тебя хорошо получается. Ты очень талантливый. — похвалил его Чуя, отчего тот заметно покраснел. — Теперь давай перейдем к тактике. В бильярде важно не только умение ударять, но и предвидеть следующий шаг. Наблюдай за шарами на столе, ищи лучшие места для следующего удара, чтобы набрать очки. Старший отошёл от него и взял бокал вина, который принёс бармен. Отпив глоток, он блаженно прикрыл глаза, ощущая, как вино растекается по горлу. Сладкая и слегка кисловатая вкусовая гамма вина обволакивала его сознание, создавая приятные ощущения. Каждый глоток был как прогулка по виноградным полям, как распускающиеся розы в саду.   Он устремил взгляд на Рюноске и наблюдал за плавными движениями, похожими на волны. Накахара восхищался его стремлением к совершенству, если, конечно, это не доходило до абсолютного безумия. За игрой следить уже совершенно не хотелось, желание, смешанное с похотью, затмило здравомыслие. — Чуя… — прошептал Акутагава, ощутив на своей шее горячее дыхание. Из-за того, что рыжий прислонился, можно было даже расслышать сердцебиение. Пальцы переплелись, а старший невесомо ударил по шару. Он резко ухватился за плечи брюнета и повернул его, прижимая к столу. Дыхание сбилось, атмосфера накалялась и было понятно, к чему всё идёт. Чуя приблизился к Рюноске и поцеловал его в губы, сначала легко, а затем проникая языком внутрь. Акутагава плавился от происходящего. Руки потянулись к рубашке, спешно расстегивая недающиеся пуговицы. Во рту почувствовался терпкий вкус вина. А учитывая тот факт, как именно он был получен, это окончательно сводило с ума. — Рюноске, боже, как я обожаю тебя. Ты даже представь себе не можешь, насколько ты хорош. — он опускается ниже, проводит языком по шее и оставляет на бледной коже несколько ярких засосов. Старые только сошли, но это не мешает наставить ещё, словно это полотно для картины.  Брюнет зажимает рукой рот, чтобы не издавать лишних звуков, но не может, когда чувствует, как ловкие пальцы расстёгивают его брюки и надавливают на появившийся бугорок в боксёрах. Губы нежно целуют внутреннюю часть бедра, а зубы прикусывают там кожу. Из него вырывается стон, несмотря на все его усилия сдержать его, когда он выгибается навстречу прикосновению. Чуя ухмыляется, прикусывая кожу, принимая изданный звук за знак согласия. Ему нравится чужая реакция, он поддевает резинку трусов и стягивает их вниз, обнажая уже твёрдый член. Рюноске задыхается от прохладного воздуха, касающегося его разгоряченной кожи, и извивается, будто пытаясь отстраниться. Но хватка Накахары на его бедре усиливается, удерживая его на месте. Он наклоняется ближе, его тёплое дыхание ласкает ухо. — Тебе это нравится, не так ли? — бормочет рыжий. Губы старшего касаются шеи брюнета, когда он медленно оставляет дорожки на чувствительной коже. Его рука скользит дальше вниз, крепко обхватывая член по всей длине. Движения становятся более активными, отчего младший вздрагивает, но расслабляется, что делает Чую более решительным. Стоны уже не скрываются, они льются как чистая песня, обозначающая всё наслаждение, получаемое обоими в данный момент. — У тебя есть смазка? — спросил Чуя томным голосом. Акутагава немного стушевался, но достал из кармана тюбик, что заставило второго только усмехнуться. Накахара ухмыляется, откупоривает тюбик и смазывает пальцы прохладным гелем. Он ещё раз целует в губы, прежде чем расположиться между ног. Акутагава был готов кончить лишь из-за этого вида перед его глазами. Он облизывается, пока наблюдает как Чуя приставляет пальцы ко входу. Сердце учащенно бьется, когда он чувствует проникновение одного из. Рыжий останавливается, давая возможность привыкнуть. Вскоре подключает и второй, сразу попадая по простате. Это посылает волны удовольствия по всему телу, Рюноске ахает от ощущений. Пока одной рукой старший растягивает его, второй продолжает поглаживать член в ускоренном темпе. Рюноске выгибает спину, пытаясь получить больше от этих назойливых движений. Он чувствует, как ему становится лучше от прикосновений Чуи. Его бедра начинают двигаться в такт толчкам, умоляя о большем. — Ты хочешь, чтобы я дал тебе больше? — Накахара расстёгивает молнию на штанах. Акутагава вздрагивает от непристойных интонаций в чужом голосе. Лёгкая ухмылка играет на его губах. Чуя снова наклоняется ближе, их дыхание смешивается. — Я собираюсь взять тебя сейчас, готов? — хриплым голосом говорит он. Не дожидаясь ответа, он приставляет свой член ко входу и толкается внутрь. Рюноске задыхается, когда длина заполняет его полностью. Он чувствует себя заполненным, но жаждет большего.  Старший медленно выходит, затем со стоном входит обратно. Ощущение того, что Чуя берет его, ошеломляет. Брюнет запрокидывает голову, прикусывая губу, чтобы не застонать слишком громко. Рыжий начинает двигаться в грубом ритме, его руки крепко сжимают плечи Акутагавы. Он снова наклоняется ближе, их губы соприкасаются, когда он рычит Рюноске на ухо. Младший задыхается, когда исполнитель попадает в точку глубоко внутри него. Он двигает бедрами, пытаясь приблизиться к ощущению.  Накахара ухмыляется, пользуясь возможностью проникнуть еще глубже. Их дыхание становится прерывистым, а тела двигаются синхронно. Хрип Чуи смешивается со всхлипами Рюноске, усиливая напряженность, но при этом всю глубину и значение момента. Акутагава чувствует, что приближается к своему пику. Он громко стонет, отчаянно желая разрядки.  Их языки буквально сражаются, когда они вместе достигают конца. С последним глубоким толчком Чуя кончает внутрь Рюноске. Сердца стучат слишком громко, пока они оба переживают свой оргазм. Тяжело дыша, Накахара медленно выходит и падает рядом с Акутагавой. — Вот так практика. Спасибо за игру. — смеётся старший и слышит рядом с собой наигранно недовольное фырканье. — Всё хорошо?  — Не думал, что проведу этот день подобным образом. Однако,— брюнет ненадолго замолчал, обдумывая слова, которые хочет сказать. — Я думаю, нам стоит чаще практиковаться в бильярде. Игра и вправду интересная. Чуя, не смейся, я серьёзно вообще-то. — Ладно-ладно, молчу. Нам бы с тобой ещё собраться, у нас столик в ресторане на восемь часов. — О боже, Чуя…