Малина между нами

[Продолжение…] Ребята оперативно выгрузили свои вещи. Йончхарим и Бин решили дать лошадям отдохнуть и потом их нужно было отогнать обратно домой, чтобы те не стояли всю ночь в упряжке. У деревьев быстро соорудили некое подобие цыганского шатра, хотя в чём-то это напоминало походную палатку, но ставилась она не таким образом и форма была другая. Две подстилки расстелили внутри, а две снаружи, чтобы можно было сидеть и на улице. Чан и Чонин искали место, чтобы развести костёр. Джисон вызвался помочь, но его мягко сбрили. Что-то здесь нечисто! И то ли ревность взыграла, что Чонин так близко стал общаться с Чаном, хотя по факту Кристофер и Лукас — это друзья детства Хана, то ли просто любопытство. Но Джисон теперь настойчиво следил за своим вторым соседом и липучкой Чонином. — Сони, всё нормально? Ты чем-то обеспокоен? — интересуется ЛиНо. — Не, всё норм. Хотел помочь с костром, но там уже есть помощники. — ответил с улыбкой Городской. — А мне не хочешь помочь собрать сухих веток? Хан кивает и ребята идут в сторону лесопосадки. Ребята молча собирают хворост. Хан увлечён занятием, но мысли не отпускают. — Слушай, а ты не в курсе, когда Чан так сдружился с Чонином? Просто тем летом меня в деревне не было, а до этого, я вообще Чонина в глаза не видел. Сколько ему лет? Цыган поднимает огромную корягу с земли и выпрямляется, а потом широко улыбается. — Бельчонок, ты реально не догоняешь? Хан делает задумчивое и серьёзное лицо. Его губки и щёчки надуваются и это снова вызывает приступы умиления у Ли. Тот не сдерживается и сочно чмокает свою Бубочку в одну из щёк. — Ты сдурел? А если кто увидит? Ты что? Сплетни поползут. — Городской испуганно осматривается, но рядом никого и он выдыхает. — Так когда они так разобщались? — А ты с Чаном как, близко общаешься? Он тебе что, не рассказывал вообще о Чонине? — Ясен пень, что близко! Он же мой друг детства. Но в этом и странность, что не рассказывал. Минхо задумывается и решает не спешить делиться информацией, которую знал сам, ведь по какой-то причине Кристофер не рассказал Джисону о хитром Лисе. Вероятно, и ему пока стоит молчать. По этой причине Ли говорит лишь общую информацию. — Ну, я с Чаном не особо прям. Мы иногда пересекались, когда я переехал на вашу улицу, ну а потом в школе виделись. Вообще, изначально с Чонином дружил Лукас. Лис же самый младший из нас, но старше Лукаса, кажется, на десять месяцев. Затем был период, когда я часто видел Чонина на нашей улице. Наверное, он приходил в гости к брату Чана. А однажды осенью Крис и Чони сильно подрались. Там такая бойня была. Но причин я не знаю, лишь помню, что крови было много и оба сидели в медпункте, а потом кабинете директора. Лукас в конце ноября заболел и их общение сошло на нет. А после Нового Года заболел я, а когда вернулся в школу, то Чонин уже вертелся возле Чана, но тот и не был против. Ну и итог этого всего то, что ты видел сегодня. Хмм! Как странно! И интересненько! Ребята закончили со сбором веток и вернулись ко всем. Костер соорудили вдали от шатра, чтобы не дымило. Лукас и Чонин нанизывали мясо на шампуры, а Чан стоял у огня, туда же направился и Джисон. — Привет, Джи. Прости, мы с тобой нормально и не поздоровались. Кажется, что целую вечность не виделись. — Крис поприветствовал соседа их пацанским приветствием и в завершение они стукнулись плечо о плечо. — А, да ничего! Ещё всё лето впереди, ещё устанешь от меня. Хотя я смотрю, у тебя терпение железное. Кристофер вопросительно вскидывает бровь. — Это ты о чём? — То, как ты терпишь Чонина напоминает мне, как я терплю моего ульсанского друга — Феликса. Кстати, почему не сказал, что теперь кентуешься с новым лучшим другом? Кристофер ещё больше округляет глаза, а через пару минут заходится смехом, только собирается рассказать про своего лучшего друга, как тот подскакивает к Джисону и повисает подбородком на плече у Городского. — О чём, болтаете? — О, тебе! — сразу признаётся Чан и как-то, ну, очень подозрительно улыбается. — И что за моей спиной говорят обо мне? — хитро прищуривается Чонин. Джисон совсем не понял, что было на уме у хитрого Лиса, когда он обхватил Джисона двумя руками за плечи, приобнимая. Кристофер даже в лице изменился. Хану стало тревожно от этого. — Вообще-то, здесь не обо мне нужно говорить, а о кое-ком другом, кто скрывает кое-что важное от своих друзей. Блять! Что он несёт и что он творит? Чёртов провокатор! Чонин сильнее повис на Джисоне, наблюдая, как резко поднялся с подстилки Минхо и решительно направился к ним. — Я ничего не скрываю. А тебе не стоит быть таким навязчивым. — не выдерживает Джисон и говорит то, что думает, пытаясь осторожно скинуть чужие руки со своих плеч. Чонин округлил глаза и перевёл взгляд на Криса. — А разве от меня кто-то устал? Тогда пусть скажет мне это в лицо, а не шушукается за моей спиной. — отвечает Ян и стреляет глазами, но не зло. — …Дай Крису продохнуть немного. — заканчивает свою мысль Хан с улыбкой и, наконец-то, освобождается от навязчивых объятий. А вот этой фразой Чонин был рассержен и хотел достаточно чётко озвучить свои полномочия и права на Чана, но не успел. — Пацаны, что там огонь? Мясо можно нести или ещё рано? — вовремя встревает в разговор Минхо и становится рядом с Джисоном. Чан быстро отвечает, чтобы перевести тему и убрать напряжение, которое теперь присутствовало между всеми. А по лицу своего лучшего друга Крис понял, что тому совсем не понравились слова Джисона. — Да, можно нести, но не всё. Шесть шампуров будет достаточно и можно начинать стелить поляну. — Хорошо. Сейчас принесём. Ребята оставили Чана и Чонина и направились к шатру. — Сони, что это было? — интересуется Минхо. — А? Ты о чём? — Мне не нравится, когда тебя обнимает кто-то, кто не я. С какого чёрта Чонин повис на тебе? — Я и сам не знаю. Я думал, он нормальный, но он слегка с приветом оказался. Такой навязчивый пиз…ц. Я и сказал ему об этом, чтобы дал Чану продохнуть. ЛиНо в шоке. — Бля, Сони… Ну ты даёшь! Думаю, твой сосед и сам разберётся с тем, кто ему неприятен в общении. А тебе не стоит лезть с советами. — Да что я не так сказал? Ты, вообще, на чьей стороне? — дуется Городской. — На твоей, конечно! Просто не стоит провоцировать и наводить смуту. И, вероятно, смута уже присутствовала у озера, потому что Чонин больше не разговаривал ни с Чаном, ни с Джисоном. Хотя Кристофер улыбался и что-то постоянно говорил блондину, но тот отвернулся и делал вид, что фотографируется. Остальные ребята тоже почувствовали некое напряжение, но не поняли, чем оно было вызвано. Пока мясо жарилось Сынмин и Лукас расстелили покрывало и сверху клеёнку, выложили еду и достали одноразовые стаканчики. Йончхарим вернулся вместе с Бином без лошадей, но на велосипедах. Хан зашёл в шатёр за своим рюкзаком, чтобы тоже доложить бабушкины угощения и увидел в углу гитару в чехле. Интересно, чья? Не видел, чтобы её грузили и выгружали из брички. Ребята решили пока не жарить вторую партию мяса, а только после того, как немного перекусят. Костер разожгли сильнее, чтобы не погас. На плечи опускались сумерки. Воздух начал остывать и некоторые накинули на себя олимпийки, а Чонин натянул тонкое жёлтое худи. Хотя точный цвет его определить было сложно из-за яркого пламени костра. Джисон пока не спешил натягивать свой гольф, как и Минхо, как и Чан. Парни принялись пробовать мясо, а Чанбин передал по кругу бумажные стаканчики и достал своё дитя в стеклянной бутылке. Напиток выглядел пугающе, точно зелье бабы Щинэ тёмно-зелёного цвета и очень густое, словно туда потолкли лягушку вместе с крапивой. Хан помнил, что отказываться нельзя, но и пить незнакомое пойло было страшно. — Чавалэ, явэн састэ! — сказал Цыган, разлив всем алкоголь. — Рад, что мы собрались и рад, что выбрались на озеро. Ребята соединили стаканы в центре стола и пригубили напиток. Хан пил первый раз, поэтому делал это неспеша и с опаской. Мятный ликёр оказался довольно приятным: в меру сладким и с выраженным освежающим послевкусием. По крепости намного легче вишнёвой наливки Госпожи Ян, хотя может быть пока что рано судить о его опьяняющем эффекте, а его действие заключалось совсем в ином. Ребята перекусили и решили дожарить мясо, пока совсем не стемнело. В этот раз шашлыком занимался Чанбин и Йончхарим, правда, они чуть не убили друг друга пока договорились о степени прожарки. В итоге сделали пятьдесят на пятьдесят, чтобы всем угодить. Старый костёр затушили и перенесли на новое место поближе к их лагерю, чтобы и светлее, и уютнее было. — Так, а что за напряжение летает в воздухе? Почему оно не в ваших штанах, а на ваших лицах. Не пацаны, так не годится! — рыкнул громко Цыган, заметив что в большинстве своём все ребята молчали, а тот кто обычно был самым болтливым, словно был под заклинанием молчания. Чанбин снова налил ликёр и предложил выпить за знакомство, ведь большинство ребят было новых в их такой разношёрстной компании. Да и это первый раз, когда они собирались настолько полным составом. Когда стаканы были опустошены в третий раз, наконец-то, на лицах стали появляться улыбки. Чонин сидел ближе к костру, поэтому по своей инициативе подкидывал в него ветки и заготовленные заранее дрова. К нему ближе подсел Чан, поменявшись местом с Сынмином и тот оказался рядом с Лукасом. Хотя эти умники сразу нашли общий язык и уже обсуждали закон Архимеда. — Чони, тащи свою гитару и спой нам. — попросил Чан. Ах, так вот чья гитара! Чонина… — Не хочу. Попроси своего соседа, он тоже петь умеет. — ответил блондин и бросил короткий взгляд на Джисона. — Парни, а дуэтом сможете? — попросил Лукас, отвлекаясь от законов физики. — Смогут. Ещё как… — поддержал Минхо. — Я слышал их на занятии Госпожи Ян. Чонин не спешил отвечать и молчал потупившись на разгоревшийся костёр. — Кто проиграет в карты, тот пусть и поёт. — внезапно озвучивает Ян. — Карты? — переспросил Чан. Блондин юркнул в шатёр и достал большую колоду игральных карт. — Кто хочет? Джисон не особо был хорош в карточных играх, но пел неплохо, учитывая, что сам Ян Чонин это подтвердил, поэтому сразу согласился, не боясь проиграть. В итоге играющих было четверо: Джисон, Чан, Лукас, Чонин. Остальные ребята отказались. Игру выбрали самую распространённую — «Подкидной дурак». В ходе игры первыми скинули свои карты Чан и Лукас. Конечно, проигрывать не хотелось, но петь после трёх стаканов ликёра Джисон уже не боялся. Да и зачмырить его пение мог только Чони, остальные были не настолько строгими слушателями. Довольный собой Ян оставил Хана с тремя картами и ухмыльнулся. — Давай, Соловей, порадуй своих соседей пением. — Ян пошёл за гитарой. И то ли с сарказмом это было сказано, то ли просто так показалось — Хан не понял, однако ругаться всё же не хотелось. Русоволосый думал над тем, что спеть и в выборе песни не прогадал, потому что Bruno Mars — это беспроигрышный вариант, чтобы заставить Чонина подпевать и отбивать ритм под песню Grenade. Джисон даже в состоянии лёгкого опьянения пел потрясающе. Заслушались все, как и аплодировали и свистели тоже все присутствующие. Пока Джисон тасовал карты, некоторые ребята пошли отлить, а некоторые подкидывали в костёр. Минхо тихо шепнул: — До мурашек охуенно. Джисон довольно улыбнулся. ЛиНо хотел внимания от Хана, хотел касаться его, хотел смотреть на него так, как Крис смотрел на Чонина, но слово Бельчонка — закон, поэтому держался. Хотя было бы легче, расскажи они о своих отношениях. Следующую игру играли снова вчетвером, но вместо Чана и Лукаса, присоединились братья-цыгане. И в этот раз проиграл Чонин. — Лис, пой! Теперь не отмажешься. — сверкнул золотыми зубами Бин и кивнул на гитару. Блондин взял шестиструнную и сел на своё место, но слегка развернулся, чтобы было видно всех ребят и чтобы он был в поле зрения всех. Джисону было интересно, какую песню выберет блондин и когда Чонин запел Hozier — Take me to church, то это вызвало удивление и восторг, потому что Чонин реально хорош. Какой интересный выбор песни! И как много взглядов на Чана… Хотя, кажется, Крис и не против и выглядит словно удовлетворённым, хотя может он просто пьян, ведь выпил больше, чем младшие. Аплодисменты посыпались и на Яна, но он слишком скромно улыбнулся для такого шикарного пения. Джисон даже свистнул, забывая, что между ними пару часов назад будто змея проползла. — Ладно, хватит пения, а давайте поиграем на желания так, чтобы всем было весело. — предложил Чонин. Большинство ребят согласились. Играли группами и желания проигравшему придумывали те три человека, кто скинул карты. Первый проиграл Сынмин, которому досталось желание допить оставшийся в бутылке мятный ликёр. Тот кривился, но пил. Вторым проиграл Лукас и его заставили рассказать какой-нибудь секрет и плохой поступок, о котором не знал даже Чан. Парень по пьяни и рассказал, что курил травку этим летом, пока был в оздоровительном лагере, а ещё, что в этом же лагере поцеловался первый раз и по-настоящему с какой-то девчонкой. Кристофер округлил глаза, пытаясь вспомнить, а как так получилось, что он был не в курсе всего этого и упустил брата из виду. — Нихуясе, брат, я ж вроде бы с тебя глаз не спускал. Когда успел? Лукас ухмыляется. Затем проиграл Минхо и он не зря боялся желания, потому что коварный Лис, знал что-то такое, чего не знали остальные и специально пытался скомпрометировать ребят. — ЛиНо, коснись своей щекой любой части тела, кроме рук и ног человека, сидящего слева. Слева сидел Хан и тот еле сдержал своё негодование. Вот так подстава! Чёрный Кот почти не поменял выражение лица и, в принципе, ничто не выдало его. Ухмылка как была на устах цыгана, так на них же и осталась. Минхо посчитал, что щека к щеке достаточно безобидно, к тому же коснуться своего парня безумно хотелось. Он повернулся к Хану и прислонился к лицу своего соседа, задерживаясь на пару секунд. Троица победителей загадавших желание остались довольны, особенно Лис. Следующим проиграл Чан и победители во главе с Лукасом заставили старшего показать свой безупречный пресс. Джисону даже показалось, что Чонин закусил губу и облизнулся. Но Городской не отбрасывал и тот факт, что Ян мог что-то есть и просто облизнулся после. Да и Хан сейчас слегка пьян, чтобы следить за хитрым блондином. А тот будто специально не унимался, придумывая всё более пошлые и пошлые желания и самое интересное, что даже Сынмин ехидно хихикал, соглашаясь на это. Так ребята узнали размер члена Йончхарима, причём математически удалось сравнить его размеры и с половым органом его брата. У Чанбина оказался на четыре сантиметра длиннее, чем у его брата. Затем увидели бицепсы Бина. Следующим проиграл Сынмин. Пьяного парня вынудили признаться в том, что он бы ни за что, никому и никогда не рассказал, но, вероятно, мятный ликёр был заговорен цыганками на правду и под ним соврать никто не мог. — Есть что-то такое запретное, что бы ты хотел сделать, но боишься осуждения общества? — Ну, есть кое-что. Хотел бы поцеловаться с человеком своего пола, чтобы сравнить. Все резко замолчали и перевели взгляд на ботаника Мина, который оказался и не ботаником вовсе. Скорее всего, этот образ он одевал исключительно для мамы и одноклассников. Чонин, чувствуя, что Ким может ещё рассказать, начал у того быстро расспрашивать всякое. Оказывается, сын директрисы целовался с девочкой-одноклассницей за школой в кустах сирени в этом году. — А есть здесь гипотетически тот самый кандидат, с кем бы ты хотел это сделать? — подключается к допросу Лукас. — Есть два человека, с которыми я бы хотел. Все загудели пошленьким «ууууууууу». — Человеки отзовитесь! Помогите пацану исполнить запретную мечту. — пошутил Чан. — Они не пойдут на это. — твёрдо сказал Мин и с горла выпил весь оставшийся ликёр. Все задумались. — Почему ты так думаешь? Ты ведь даже не предлагал им. — пытается подбодрить одноклассника Бин. — Знаю, потому что один не достаточно смел, а второй, можно сказать, уже засватан и у него скоро смотрины. — спокойно и честно ответил Сынмин. Кое-кто напрягся. Парни резко перевели взгляд на Минхо, затем на Йончхарима, ведь о смотринах известно было только у этих цыган. — Хренасе. Это кто? — посыпались вопросы. — Сорян, Мин, но я никак не помогу тебе с исполнением этого. Сам понимаешь. — ответил ЛиНо, сразу говоря категоричное «нет». — Расслабься, Минхо, это не ты! — с насмешкой ответил Сынмин. Чанбин знал, что у Йончхарима смотрины не намечаются, потому что его никто не хотел и три раза невесты сами отказывались. Остаётся… Блять! Как он узнал, что у меня скоро смотрины? Я даже Минхо не говорил. Чанбин даже в лице поменялся и побледнел, когда почувствовал на себе пристальный взгляд Сынмина. Всем захотелось срочно узнать, а кто же второй, но видя, что все слегка зависли и загнались касательно кандидата, Лукас быстро перевел тему: — А может порыбачим? Карпов там? Карасей? — Кстати, да! Ночная рыбалка это же такие эмоции и воспоминания? — поддержал Йончхарим. — А что кто-то брал удочки? — Ага. Мы взяли. — подтверждает Чан. — И просили Цыгана взять. Бин, ты брал? Чанбин приходит в себя и кивает. — О, идёмте! — воскликнул Чонин. Ребята, кто хотел рыбачить, поднялись, а кто хотел продолжать есть и играть в карты остались. Минхо и Джисон очень хотели остаться, но это было бы слишком подозрительно, ведь оказалось, что поднялись все, кроме них, поэтому Хан допил малиновый напиток, который был сделан Лично специально для него. И затем парни быстро подорвались с мест и пошли к воде. Все удочки пока что были заняты. Те, кому не хватило, делали ставки, кто же поймает больше всех и наблюдали за клёвом. Ловить решили на печёный картофель и кусочки хлеба. Парни обсуждали, какая наживка идеальна для всех видов озёрных рыб, немного спорили и смеялись. Решили, что все смогут поймать хотя бы одну рыбину, просто по очереди. Самым везучим в этом деле был Сынмин и Чанбин. Остальным с уловом повезло меньше. Пока ребята стояли на берегу, слушая тихий плеск воды и шептания друг друга, Мин пошёл за наживкой, так как его хлеб закончился. Парень собирал недоеденный хлеб с их стола. — Как узнал про смотрины? Я никому не говорил, даже Минхо. Сынмин оборачивается и наблюдается позади себя Цыгана. — Лейла проболталась подружке, а та другой подружке, а я случайно услышал на перемене. — сын директрисы быстро набирал хлеб в руку. — Слушай, я не могу. Мне это странно! Короче, не знаю, как сказать… Но не могу помочь тебе с этим… Без обид. На холясов! — Мэ шукар. Я понимаю. Чанбин хватает картошку в фольге и оставляет одноклассника. Из-за шатра выходит Лукас. Он всё слышал, ведь ходил отлить и вернулся, как раз к разговору. Не решился прерывать ребят и немножко подслушал. — А я могу. Хочешь со мной? — Мм? Что? — Сынмин не понял. — Могу помочь и исполнить запретную мечту. Я, конечно, не тот парень с кем бы тебе, вероятно, хотелось, но… — Хочу с тобой. И именно тот. — Ким не может сдержать эмоций, поэтому хватает Лукаса за руку и тащит его в шатёр. Оказывается, очень смелый! Проносится в голове у Мина. Внутри едва светло. Фонарик, который оставили и не выключили, работал на последнем издыхании. Времени терять не хотелось. Мин снимает очки и пристально смотрит на брата Чана. Тот тоже внимательно и по-дурацки рассматривает сына директрисы. Без очков совсем другой! Сразу уверенный, но такой же милый, как и раньше. Оба не решаются, но через минуту одновременно наклоняются и ударяются подбородками и носами. А пока приловчились, то и зубами успели стукнуться, но в итоге присосались друг к другу на добрых три минуты. Лукас отстраняется и интересуется: — Ну как? С кем больше зашло? Мин смеётся: — Да вот не могу понять: то ли девушки так плохо целуются, то ли ты — так хорошо! — Тогда может ещё разок, чтобы наверняка понять? И парни сливаются в новый волнующий поцелуй. Целуются достаточно долго, чтобы понять и сделать выводы. Отстраняются. Молчат. — Ну, как тебе? Потому что мне охуеть как зашло. — признается брат Чана. — Зашло! Так зашло, что хотелось бы больше и чаще. — делится мыслями Сынмин. — Будет больше и чаще, но сперва, давай отнесём пацанам хлеб, а то друг на друга начнут ловить. Парни смеются и выходят из шатра, пугая Кристофера. — О! А Вы откуда? — Из шатра, исполняющего запретные желания. — озвучивает Лукас и ребята хихикают, а потом уходят, оставляя слегка охуевать старшего, но, кажется, с этой ролью старшего брата он справляется крайне хреново. Кристофер на всякий случай заходит в палатку и осматривает её, но не успевает развернуться на выход, как чьи-то ладони опускаются на глаза. — Мороженко моё сливочное? — Не-а. — Чонин выныривает из-за плеча и шепчет в скулу старшего. — Зефирка моя ванильная? — Не-а. — снова отрицание сквозь улыбку. — Мой любимый Лисёныш? — Тоже не угадал. Твоя навязчивая липучка, что «не даёт тебе продохнуть». — Йени, прости слова Джисона. Он просто не в курсе, вот и смотрит на это с другой колокольни. — Я уже не в обиде. Мне плевать, кто с какой колокольни и куда смотрит. Мне главное, как ты смотришь на меня! И я вижу, как! Вижу, что хочешь меня касаться, хочешь чувствовать меня, хочешь быть внутри и слышать мой голос. — руки хитрого блондина проскользнули в спортивки и начали приветствовать мгновенно наливающийся член Чана. — Я могу ничего не делать. Просто говорить, а ты уже такой крепкий здесь. Могу просто озвучивать свои желания, а ты в секунду твёрже гранита. — Блять, Чони, перестань читать мои мысли. Ты ведь знаешь, что если у меня встал, то это уже до самого финала. Я сейчас начну звереть и… — И что?.. — Чонин разжигал всё больше и больше. — Ты возьмёшь меня прямо здесь? В этом шатре, исполняющем желания? — Да, чёрт возьми! Сам виноват, хитрый Лис, но прежде, мне нужно вылизать твой рот и оставить кучу следов-отметин на твоей безупречной сейчас шее. Разве не устал ходить с такой чистой? Ребята вмиг оказываются на земле, но переползают на одну оставленную подстилку. Чонин оседлал бёдра своего любимого и пара начала жарко целоваться, в положении сидя. Руки Чана бродили под худи, затем проникли под тонкие спортивки, в которые переоделся Ян, когда немного замёрз. Ладони остались на ягодицах и начали их массировать и сжимать. Чонин имитирует секс и ездит по члену Кристофера, немного заставив того отклониться назад и опереться на руки. Момент потрясающий… Потрясающий настолько, что кто-то обязательно должен его нарушить и этим кто-то был Джисон. Он замёрз и хотел вытащить из своего рюкзака спортивки. Парень так и застыл, когда в тусклом жёлтом свете, который парни не додумались выключить, увидел то, что видел лишь в порно. Сейчас конечно видео было щадящим, но характерные движения ни с чем не спутать, как и постанывания от удовольствия, как и чмокающие звуки от поцелуев. Джисон подходит ближе, чтобы удостовериться, что он видит именно то, что видит и это не его больное воображение. Чонин сидит спиной к Хану, со стянутыми штанами. — Вы? Вы что творите? Кристофер вздрагивает от неожиданности и резко смотрит на Хана, а вот Чонин будто и рад такому раскладу. Блондин и глазом не моргнул, а продолжал ёрзать по паху своего партнёра, продолжая целовать его. — Джи, извини. Нужно было рассказать тебе. Но в сообщениях не хотелось. В эту же минуту за Джисоном в шатёр вошёл Минхо и тоже слегка охуел от увиденного. Хан просто в шоке и стоит с открытым ртом, наблюдая, как на полуобнажённых ягодицах Чонина расположились огромные ладони его друга. — Эмм… Ребят… Джисон, идём. Мы мешаем. — ЛиНо, погоди. Вы что, не друзья получается? — русоволосый ошарашен и сбит с толку. — Уже нет. Я хотел рассказать, но не знал, как ты отреагируешь на такие новости, поэтому ждал момента, когда приеду и поделюсь этим лично, но, оказывается, ты и сам не всё мне рассказал. — Чан лукаво улыбается, посматривая то на Минхо, то на Джисона. — Я… Ну… Это… Чонин, наконец-то, отстраняется от щеки и шеи любимого и переводит взгляд на Джисона. — Джи, пояснить тебе, что мы делаем или сам догадаешься? Собственно то, что и ты должен делать со своим парнем, а не мариновать его полмесяца так, что у него бедолаги стоит весь вечер на тебя. А мы делаем то, что делают нормальные пары, которые в отношениях и тебе советуем то же самое вместо того, чтобы следить за моей навязчивостью по отношению к Крису. Джисону и стыдно, и неловко, и он зол, и одновременно рад, что всё раскрылось, и теперь можно не скрываться хотя бы перед этими двумя. — Сони, идём. Парни, сорян ещё раз, что прервали. Продолжайте, но всё же лучше не здесь. — Эмм… Извини, Чони, что я тогда так сказал, я просто идиот. Чан… Я это штаны только возьму! Ок? Старший кивает и Хан проходит ближе к ребятам, роется в своем рюкзаке и достаёт спортивки. Боковым зрением смотря на то, как Чонин невозмутимо продолжил целовать своего парня и снова ёрзать по его паху. Ребята выскакивают из шатра. Джисон идёт в лесопосадку и там переодевается. Он слишком шокирован тем, что увидел и это не только имитация секса. Это то, как горячо смотрел Чан на своего парня, какое сильное желание чувствовалось между ними, и как теперь по-другому воспринимался Чонин для Хана. Кто ж знал, что он оказался ещё более коварный и хитрый Лис, к тому же и развратник бессовестный! Хан переодевается, а потом резко: — Я мариную тебя? Мы что, ненормальная пара получается? Коть, я что, мало уделяю внимания тебе? Нужно больше? Джисон разнервничался, ещё и под алкоголем всё усугубилось. Ему сразу начало казаться, что он всё делает неправильно: и встречается с Минхо как-то неправильно, и как партнёр он ужасный, и пара у них совсем ненормальная. Потом Городской резко касается чужого паха, а там и, правда, ощущается полувставший член, который буквально в руках окреп до состояния полнейшего стояка. — Бельчонок, совсем не маринуешь! Клянусь! Нам не нужно спешить. Да и мне нравится это сладко-тягучее, как карамель, ожидание. Думаю, это только поспособствует тому, насколько драгоценным ты для меня будешь в процессе. И пара мы прекрасная. У всех своё нормально и равняться на других это полный бред. Мне нравится чувствовать своё нарастающее желание. И я буду счастлив, когда почувствую и твоё, когда буду видеть, как ты и сам хочешь этого, а не потому, что кто-то занимается сексом с первого свидания и по накатанной. А касательно проявления внимания… Для нас это всё ново и идти вперёд нужно постепенно, чтобы насладиться каждым моментом. А каждому моменту и каждому слову будет своё время, свой миг, который я жду с нетерпением. — Ох, это лучшее, что я слышал. Аж на слёзы пробрало! Или это я перепил ликёра? — улыбается Джисон и обнимает своего парня, ведь так хотел это сделать. — Ладно, ну а с этим-то что делать? — гладит чужой пах Хан. — Что-что? Сейчас за верёвкой схожу и привяжу член к ноге! — шутит Минхо и оба парня смеются. Немного успокоившись, ребята вернулись к озеру. — А Крис и Чони где? — интересуется Лукас. — Они… это… немножко заняты. Там в шатре, кажется, что-то ищут. — быстро отвечает Минхо. — Ага. Ясно. — улыбается младший, догадываясь о характере поисков. Рыбалка продолжалась около двадцати пяти минут и очень хорошо, что кваканье жаб и ночное пение тростниковой, а может и болотной камышовки, привлекало внимание и заглушало стоны, которые могли слышаться из цыганской палатки. Улов пришлось поместить в пустую миску из-под мяса. К слову, он был неплохим и можно было даже пожарить его или сварить рыбный суп, если бы был котелок. Парни подшучивали и смеялись над Бином, что он всю рыбу распугал своей сверкающей улыбкой и не поймал ни одного карпа, да и тех карасей, что поймал, упустил обратно в воду. Но деревенский Снуп Дог не обиделся, ведь и сам знал, что он не создан для рыбалки. — Так, что там наши голубки? Я жрать хочу. — озвучил Лукас. И как раз когда он был намерен идти к их столу, то из палатки вышел Чан, а за ним выплыл светловолосый Лис, будучи таким, хорошенько потрёпанным, но довольным во все тридцать два зуба. Костёр ещё горел, освещая местность и лица ребят, и как хорошо, что сейчас можно было краснеть и это будет не особо заметно. Поляна слегка опустела, но еды всё равно было достаточно, чтобы начать новую стеклянную кроху Чанбина. За столом чувствовалось напряжение и какая-то дурацкая неловкость. Все эти интриги и тайны слегка уморили ребят и испортили саму суть этой вылазки на природу. И вроде бы компания должна быть общая и все со всеми, но в итоге все ни разу не выдавая себя с потрохами, сидели со своими парочками. Только вот Чанбин и его брат словно не вписывались в эту компанию. Двойная неловкость. Что ж, самое сложное всегда доставалось Цыгану! Конфликты разруливал — Бин! Друзей мирил — Бин! Теперь вот некоторые друзья стали парочками и это тоже заслуга Чанбина. Ничего не оставалось, как угостить ребят новым напитком и снова сплотить всех в единую компанию, как в прошлом году. Только вот, увы, Цыган не учёл новые компоненты: Городского парня Джисона, повзрослевшего Лукаса и Сынмина, оказавшегося совсем не маменькиным сынком ботаником. Знал бы, что всё так сложится, то взял бы с собой на природу Лейлу. Хотя её бы не отпустили, так что и это был бы провальный план. Но сплотить компанию он всё-таки попытался и не только мятной настойкой, которую тоже делал собственноручно по рецепту своих прадедов. Стаканчики налиты не полные, потому что во-первых, она крепче ликёра, во-вторых, Бин взял на пробу, так сказать, а в-третьих, не хватало им ещё драк или секса в воде на пьяную голову. — Чавалэ, поднимая свой мусыр, давайте порадуемся тому, что мы смогли собраться все вместе, ведь мы так хотели устроить сходку в честь возвращения Чана. Забываем плохое и думаем о хорошем и чтобы позитивных мыслей было больше, давайте скажем друг другу что-то доброе, что-то важное. Например, человеку, сидящему напротив; не рядом, а напротив. Ребята устремил взор на тех, кому нужно сказать это важно-хорошее. Пару минут, чтобы собраться с мыслями. Первому придется говорить Джисону: — Чонин, хочу сказать тебе спасибо за ту возможность, что волею случая выпала мне благодаря тебе и тому моему первому пению на сцене вашего клуба. Спасибо твоей маме за помощь в раскрытии моих способностей. Сори, за моё поведение. Я не должен был говорить такое и лезть туда, куда не нужно. И поёшь ты тоже потрясающе! Хитрый Лис довольно улыбнулся и кивнул: — Всё норм! Я рад, что ты дополнил нашу компанию и что обуздал нашего Кота. Ему нужен именно такой человек и сосед. Чонин подмигивает, не раскрывая все карты, учитывая желание ребят не раскрываться перед всеми. — Отлично. Именно так. Вот! Все всё поняли? — переспросил Бин. — Продолжаем. Далее обменялись любезностями Сынмин и Йончхарим, Лукас сказал Чану, что он классный брат и пример для подражания, и если бы была возможность выбирать, то парнишка бы и в тысячный раз выбрал Криса на роль старшего брата. Минхо и Чанбин говорили между собой на цыганском, но это явно было что-то хорошее, оба улыбались. Компания подняла стаканы и оценила вторую кроху от Чанбина. Крепко, но вкусно. Далее приятные разговоры на природе, шутки и смех. Купаться не решились, так как было холодно. Решили съездить сюда снова как-нибудь днём. Сон подкрался незаметно, легко приобнимая ребят за плечи, закрывая медленно их веки и заставляя всё чаще зевать, парни решили укладываться спать. Костёр потушили, убрали остатки еды в пакет, затем занесли все покрывала в шатёр. В цыганской палатке было намного теплее и уютней. Те, кто хотел спать — легли сразу и, укрывшись пледами заснули, а такие, как Чан и Чонин, решили уединиться и вышли из шатра. Они слишком долго не виделись, поэтому набыться вместе — это самое важное сейчас, пусть даже и жертвуя сном. Сынмин и Лукас тоже вышли, решив, что им нужно познакомиться поближе, потому что их шёпот и болтовня явно мешали Цыгану и его брату спать. Джисон и Минхо легли рядышком на свои подстилки, но пледом укрылись одним на двоих. Они лежали недвижимо и тихо смотрели вверх в черноту потолка. Хан даже подумал, что Минхо задремал так же, как и Йончхарим, который негромко похрапывал. Спал ли Чанбин, пока было не ясно. Городской попытался тихонько улечься удобнее на земле и закрыл глаза. Через минуту он почувствовал, как тёплые руки ЛиНо осторожно опустились на бок, а затем и он сам прислонился к Джисону своим телом, уткнувшись носом в плечо. Хан улыбнулся и опустил свои кисти на чужие, а сам как можно сильнее вжался в своего парня. Хорошо. Спокойно и так по-родному. Можно считать это первым разом, когда парни, наконец-то, проводят всю ночь вместе и просто спят в обнимку. Беззвучный нежный поцелуй опустился на оголённый участок шеи, который выглядывал из-под мягкой кофты, вызвав внутренний трепет и малиновый сироп по венам. Такой же сладкий, как и тот напиток, что Минхо сделал специально для своего любителя малины. Забота, она такая, проявляемая в мелочах… Спи сладенько, любимый Бельчонок!