По осколкам твоей лжи

В Фивах царила ночь. Большинство людей спали, закончив этот безумный день. Сегодня снова поймали нескольких черномагов, уже назначена дата казни. Простые люди радовались, ибо все считали что хворь пошла от «исчадий ада», поэтому смерть ещё парочки «проклятых черномагов» была своего рода праздником для народа. Каждый боялся хвори. И каждый боялся черномагов. И лишь из окон дома Верховного Эпистата сквозь занавески пробивались тонкие лучики света от нескольких свечей. — Моя Неферут… — Крепко сжимая тонкую талию девушки, Амен ритмичными толчками проникал всё глубже, заставляя Эвтиду ещё больше прогнуть спину. Потные, разгорячённые тела вот уже несколько часов как слились в единое целое в древнем танце любви и страсти. Осторожно перехватив массу курчавых волос правой рукой, мужчина чуть потянул назад, вынуждая Эву запрокинуть голову и впился в губы смачным поцелуем. Громкие стоны наверняка разносились по всей округе, а учитывая царившее в ночи безмолвие, жители ближайших домов были осведомлены чем и с кем занимался Верховный Эпистат. Однако заставить молчать девушку Амен не мог — каждый её стон удовольствия взрывался в его теле миллиардами искр отчего по коже бежали мурашки. Эва неожиданно вскрикнула и Амен почувствовал ЕЁ пульсацию. Охнув, мужчина ещё крепче прижал девушку к себе и с громким, каким-то звериным рыком исторгся в неё. Усталые, они рухнули на кровать. Пытаясь отдышаться, мужчина с любовью взглянул на Эвтиду. Сейчас, в его постели, мокрая и усталая, она казалась ему ещё прекраснее. — Измотал ты меня, господин. — Хмыкнув, девушка осторожно провела ладонью по скуле Эпистата, вкладывая в этот жест неподдельную нежность. — Сама ко мне пришла ведь, Неферут. — Амен хитро прищурился, расслаблено поведя плечами. Вдруг раздался громкий стук в дверь. Амен резко встал с кровати, натягивая штаны. Прошла доля секунды, а к двери уже шёл не Амен, а Верховный Эпистат. Лицо его стало непроницаемым, тело напряглось, а вся фигура будто бы стала источать силу. — Опять. — Вздохнув, Эва резво подскочила и укутавшись в простыню отошла к окну, дабы ночные гости не увидели её. Они с Аменом уже несколько ночей проводили вместе, однако афишировать это не спешили, поэтому при каждом таком «визите» Эвтида пряталась. Давать поводов для сплетен не хотелось, а учитывая положение Амена — это была прямо-таки вынужденная мера. Несколько голосов приглушённо что-то сообщили мужчине, после чего Эва услышала его голос. Неестественно высокий и напряженный. Отчего-то по спине пробежали мурашки. Резко хлопнула входная дверь и появился Амен. Лицо его напоминало застывшую восковую маску, а в глазах застыло что-то непонятное для Эвтиды. Боль? Злость? Опустив взгляд, девушка увидела в его руке маску. её маску. Страшная правда вдруг ударила по ней всей силой. Её раскрыли. Воздух в комнате словно бы сгустился, а время застыло. Сотни мыслей одновременно пронеслись в голове у девушки. На лице отразилась паника, и черномаг неосознанно сделала шаг назад. Амен всё это время стоял словно оглушенный. Однако выражение лица девушки и её реакция всё сказали ярче любых слов. — Одевайся. — Голосом Амена сейчас можно было бы заморозить целый континент, такой страшный холод сквозил в одном единственном слове. — Амен, я … — Начала было Эвтида, затравленно оглядываясь. Именно сейчас, в эту минуту, все инстинкты Эвы обострились. Все мысли и реакции девушки были направленны на одно — выжить. Девушка прекрасно понимала что её ждет, если её раскроют. В памяти ещё свежо было воспоминание о казни Дии. А что бы выжить — следовала бежать, немедленно! — Одевайся. — Мужчина вдруг словно ожил. Лицо его исказило от злости, и, он схватив тонкое запястье, резко дёрнул Эву вперёд. Упав на колени, Эва резко дёрнулась всем телом вперёд утыкаясь в район паха Эпистата. Инстинктивно она схватилась за его ногу, однако, мужчина, дёрнувшись всем телом резко шагнул в сторону и Эва распласталась на ковре. Нагая, униженная девушка лежала на полу. Слезы застилали глаза, отчего она словно сквозь пелену увидела летящие прямо в лицо вещи. Схватив платье, Эва деревянными пальцами натянула его на себя. Слезы катились по щекам, однако девушка молчала, стараясь не смотреть на Амена. ТРОЕ СУТОК СПУСТЯ Тело болело. В голове стоял шум, а распухшие глаза никак не хотели открываться. Три дня уже минуло. Первые часы Эва молчала, отказываясь принимать страшную правду. Она угодила в лапы охотников и теперь её ждёт смерть. Тизиан, хорошо относившийся к ней, до последнего старался разговорить её, однако вскоре это ему надоело и он отдал команду своим подручным. Больше суток длились пытки. Голос Эвтиды, уже через несколько часов был сорван от непрекращающихся криков. Боль проникла в каждую клеточку тела. Спустя ещё сутки Эвтида заговорила. Хриплым голосом она рассказала всё что знала, а после стала умолять о смерти. Боль настолько глубоко проникла под кожу, что смерть казалась девушке божьей милостью. Но, милости не было. Были лишь безжалостные охотники, отчего-то решившие что она рассказала им не всё. Мужчины продолжили пытки, но Эвтида отключилась спустя непродолжительное время, провалившись в спасительную тьму. Кое-как девушка всё-таки распахнула слипшиеся ресницы. Лицо от крови стянуло неприятной коркой. Боль от выбитых зубов на миг кольнула, однако всё тело болело так сильно, что она не сумела встать на первый план. Эве казалось, что она сама, вся её суть — это огромный сгусток боли и страданий. Прямо перед ней стоял Амен. Прямой, словно палку проглотил. Он стоял так уже несколько часов с болью всматриваясь в её разбитое, залитое кровью лицо. — Господин — Просипела Эва. На большее сил не хватило. Голова безвольно повисла, а грязные волосы упали на лицо. Верховный Эпистат дёрнулся всем телом. В голове Амена творился ад. Он любил Эву, очень сильно любил. Поэтому осознание того что Эвтида — Шезму словно раскололо его душу надвое.  Все эти три дня Амен буквально сходит с ума. Сразу же после заточения Эвы Эпистат начал чувствовать непреодолимое желание увидеть девушку  услышать ее голос и почувствовать ее присутствие. Он безумно  скучает по любви и нежности, которые она ему дарила, и не может смириться с её предательством и обманом. Амен словно разучился наслаждаться привычными вещами. Его мысли запутались, и он потерял направление и цель в своих делах. Прошлые успехи и достижения вдруг стали казаться ему бессмысленными и несущественными.  Всё близкое окружение знали о романе Эпистата и Писаря, однако никто так и не рискнул задать вопросов или начать разговор на эту тему. Верховный Эпистат и Амен словно бы разделились на две личности, что бы каждая сейчас попеременно одерживала верх. «Убей её, она проклятая Шезму. Втёрлась в доверие к тебе, наивный дурак» — шептал Верховный Эпистат. «Помоги сбежать, смотри что с ней сделали» — Кричал Амен. Однако никто и не подумал бы о том сложном выборе, что рвал душу Амена все эти дни. Лицо его, как всегда, было спокойно и сосредоточено. Разве что голос чуть дрогнул, когда он привёл Эву в подвал и рассказал всё о ней остальным охотникам. Но несмотря на все противоречия в душе Амена, решение уже было принято. И принял его он в ту же секунду, когда в руках его оказалась маска Эвтиды и настойчивый голос охотника рассказал ему где это нашли и кому принадлежит маска…