Спасти Монику?

Жаркий летний день освещал темные сердца людей. Только вчера закончился фестиваль в одной из японских старших школ. На нем выступоло много глубов: футбольный, клуб легкой музыки, творческий, и, даже, литературный клуб. Сказать честно, школьных клубов на такую скучную тему как "литература", очень мало. Никто и никогда даже не задумывается о вступлении туда при выборе клуба. Но не смотря на это, призидент Моника все же смогла найти 5 официальных участников. На фестивале они читали свои оригинальные поэмы, но на фоне выступления театрального кружка творчесть ребят совсем не была замечено. От чего они конечно остались без новеньких, но и не были этим особо сильно расстроены. Скорее некоторые были даже рады такому исходу. Нацуки совсем не хотела новечков в клубе, так как боялась осуждения общества из-за своего увлечения, детской на взгляд подростков манги. Юри же не очень хотела принимать новеньких в клуб из-за своей застенчивости и проблемами с общением среди незнакомых ей людей; однако, не смотря на страхи этих двух девушек, большенство ребят все же, очень надеялись, что прийдут новые люди, которых смогло впечатлить их выступление на фестивале. Чего все же так и не произошло. После праздника учиники еще долго отмывали классы и коридоры от липкой, разлитой газировки и подобной грязи. За все время, потрячаное на уборку школы, самая популярная девушка, а так же призидент литературного клуба Моника даже не соизволила появиться в школе. Друзья из клуба, а так же большинство учителей восхищенных ее успеваемостью сильно волновались о девушке, до и дело снова набирая и набирая до боли знакомый номер. Короткие гутки, но никакого ответа. В сеть она не заходила с тех пор, как закончился фестиваль. Сайори частенько после очередного дня потраченого на уборку огромной школы мчалась как ветер к подруге домой, дабы проверить как она, но дверь голубоглазке так никто и не отварил. Не теряя надежд, на следующий день, девушка определенно вернется к попыткам проверить Монику, но очевидно, что эти попытки тоже окажутся потрачеными в пустую и ей прийдеться снова покинуть крыльцо дома с пустыми руками. Родители девушки на звонки от учителей после фестивали твердили все одно и тоже: "С Моникой все хорошо, она просто простудилась! ". После десяток подобных ответов, все просто перестали звонить, песать и обреченно ждали возвращения красавицы Моники, но все его так и не дождались. Через месяц, детектор школы получил сообщение от отца девушки. Текст говорил о том, что по личным причинам их семье пройдется переехать в соседний город, а так же любезно попросил выбросить все документы их дочери, или еще лучше, сжечь их. Директор школы являлся старым приятелем отца Моники, но даже человеку, казалось, знающему все о своем лучшем друге было не понятно с чего вдруг такие перемены. С грустью в глазах, директор молча положил документы ученицы в один из ящиков стола не имея сил избавиться от них. Мало кто сразу принял такой поворот, но всем безусловно пришлой. Дом был выставлен на продажу, а это имя, что было знакомо всем учащимся теперь нельзя было даже произносить в классе. Сайори заняла место призидента литературного клуба, но его почти сразу перестали посищать все члены, после чего клубная деятельность была прекращена на некоторое время. Вечером, после тяжелого учебного дня, уже не такая весела и легкомысленная Сайори устало телепала меж районами возвращаясь в свой, уже не такой желанный и уютный дом. Проходя мимо еще никем не купленого дома Моники, Сайори с грустью окинула его взглядом. Ноги будто сами понесли ее и вот, буквально через мгновение, девушка уже осторожно обходила внешнюю, бетонную и как труп холодную стену дома. Глазами, наполненными печалью она осматривала здание изретка загоядывая в окна и проводя рукой по серому, покрытому белой краской бетону. Заглянув в очередное окно, Сайори заметила сильно смятый, пыльный, а так же местами разорваный клочек вырванной из тетрадки бумаги. Он был плотно закреплен закрытой форточкой окна. Легким движением руки девушка освободила лист бумаги бережно розвернув его как конфету. Текст гласил лишь одно предложение: "Пожалуйста, кто-нибудь, спасите меня!". На помятом листке бумаги, Сайори удалось разглядеть идеальный почерк Моники. Не поверив прочитаному голубоглазка устремилась тут же покинуть территорию дома подруги, дабы разобраться уже в своем жилище. Унося ноги подальше от дома Моники, Сайори не заметила бордюр, что привело к внезапному падению. Боль пронзила колени девушки, а кровь потоком испачкала холодную каменную плитку идеально уложенного бетона. Дрожащими руками Сайори поднялась с земли. Дом был совсем рядом, девушка уде видела его из далека. Подножав и пролетев еще 50 метров, девушка наконец-то захлопнула дверь. Отдышавшись, голубоглазка взглянула на свои в кровь разодранные колени и задумалась. "А что меня вообще так сильно напугало?" – задалась девушка вопросом у себя в голове. А ведь и правда, от чего она так мчалась домой было неизвестно, но сердце Сайори знало одно, от неожиданной находки веело чем-то зловещим. Страх сам находил на девушку хоть и без причины. Она точно не должна была находить ту записку, но явно было уже слишком поздно. Сайори неторопливо зашла в свою комнату не переставая думать о Монике. "Где она? Что с ней? Как она себя чувствует? Жива ли она еще?" – вопросы, что сильней всего терзали ее душу. Комната была совсем небольшой. Чистое окно с белоснежным подоконником. Рядом стояла небольшая, нои не маленькая застеленая кровать. В углу красовалось огромное количество мягких игрушек, в середине которых стояла белоснежная корова, что сразу бросалась в глаза. Так же, напротив двери около кровати стоял великолепный письменный стол. Девушка тут же рынулась к нему отварив верхний ящик. В не мысленном беспорядке различных бумаг, ей наконец удалось отыскать и достать медицинскую аптечку. нлдмыеибп впаКто вообще хранит аптечку в таком месте? Заклеив раны и садины, что она получила при падении, Сайори устало повалилась на кровать. Записка Моники лежала на деревянном полу будто так оно и надо. Голубоглазка нехотя протянула руку поднимая уже изрядно измотанный лист бумаги. На тыльной стороне девушки внезапно разглядела надпись. Кажется, раньше она не замечала ее. "К. Место для сна." – Сайори удивленно все перечитывали и перечитывала написаное. Девушка осознала, что Моника имела ввиду кровать. Но при чем здесь "К"? Буква русского алфавита не давала Сайори покоя, и в пучине трех адских минут мучительных раздумий мозг голубоглазки окончательно сломался. Откинув мысли об этом, девушка задумалась о совсем иной части записки. Вероятно, это была всего-лишь первая буква зашифрованого слова, но Сайори это в голову не пришло, да и правильным ответом все же не являлось. Встав с кровать, она наклонилась вниз и заглянула. Пыльно, грязно, совсем отличалось от ее комнаты снаружи и не удивительно, учитывая, что девушка там никогда не убирается. В бесконечной пыли и темноте она нечего не обнаружила. Да и что она вообще ожидала там найти? Сайори снова устало повалилась на кровать, осозновая, какой глупый и бессмысленный поступок сейчас совершила. За окном уже поздно. Сумерки сгущались над просторным небом. В окне девушки горел яркий свет от лампы, что полностью освещал всю комнату, но из-за собственной лени, уснула она так и не выключив свет.