Игра судьбы

Сатору вернулся в комнату со стаканом воды и нахмурился, увидев, что Аой держит в руках его детскую фотографию с шокированным выражением лица. Он подошел к ней и поставил стакан на журнальный столик. — Что ты такое увидела? Тебя не учили, что нехорошо трогать чужие вещи? — спросил он лишенным эмоций голосом. Аой в шоке подняла на него взгляд. Заглянув в его лицо, ее словно окатили холодной водой. Это правда он... — Тору...? Это правда ты? — пролепетала она слабо, чувствуя, как в горле пересохло. Глаза Годжо расширились, и он с недоумением посмотрел на девушку. — Откуда ты знаешь это прозвище? — грубо спросил он, приближаясь к Сато. — Кто тебе сказал его? Не смей меня так называть! На глаза Аой навернулись слезы, грозящие вот-вот пролиться и залить покрасневшие щеки. Девушка закрыла рот рукой, ее взгляд и мысли метались, пока она пыталась осознать происходящее. Это правда он? — Как... Как это возможно...? — заикаясь, промямлила Сато. Ее мысли смешались и внезапно она почувствовала слабость в ногах и начала падать, теряя равновесие. Сатору мгновенно метнулся к ней и поймал девушку, обвив ее талию руками, и прижал ее к себе. — Спокойно, — сказал он, пересаживая ее на кровать. — Дыши глубже, Аой. Все хорошо. Он взял со столика стакан и отдал его Аой. Но Сато в свою очередь молча смотрела на Годжо, не моргая. Девушка протянула руку, чтобы коснуться кончиками пальцев его щеки. Сатору удивленно посмотрел на нее и схватил за руку, а затем нахмурился. — Что происходит, Аой? Что ты делаешь? — прорычал он. Аой жалобно посмотрела на него, слезы текли водопадом по ее раскрасневшимся щекам. — Ты... Ты правда меня не помнишь? Тору... — тихо спросила она. В голове Сатору что-то щелкнуло и на его лице мелькнуло осознание. Его глаза забегали из стороны в сторону, и он неосознанно отпустил руку девушки. — Аой... — прохрипел он. — Аой Сато... Тору... — его глаза расширились, и он уставился на девушку, пристально изучая ее лицо. — О, боже... Этого не может быть... Нет... Из губ Аой вырвался громкий всхлип, и она бросилась к нему, крепко обняв и рыдая во весь голос. — Тору... Тору! Я так скучала по тебе... — задыхаясь между всхлипами, пролепетала она. — Я... Я думала, ты умер... Я думала, что никогда больше тебя не увижу... В глазах Сатору отразился шок и одновременно облегчение, когда он понял, кем на самом деле является Аой. Поставив стакан на стол, он усадил Сато на кровать и, обхватив ее руками, прижал к своей груди. — Аой... Малышка... Прости меня... — он гладил ее по спине, стараясь успокоить. — Я все расскажу тебе, ладно? Просто... Успокойся для начала, хорошо? Аой шмыгнула носом и кивнула, прижимаясь к нему. Она дрожала в его объятиях. Как это может быть правдой? Неужели это правда он? Она проплакала в его объятиях еще несколько минут, после чего отстранилась и посмотрела в его лицо. — Тору... — прошептала она, касаясь кончиками пальцев его щеки. — Расскажи мне все. Пожалуйста, я хочу знать все. Годжо глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Он не знал, с чего начать свой рассказ. Все это было таким сложным и запутанным, из-за чего его мысли метались в голове. — Когда мне было 12, мои родители погибли... — тихо начал он. — Они и мой младший брат погибли при пожаре. Их не успели спасти. Я тогда поссорился с мамой и ушел из дома, гулять с друзьями. А когда вернулся... — он замер на полуслове и на его глазах навернулись слезы. Аой смотрела на него в ужасе, слушая расказ. — О, Боги... Тору... — она крепко обняла его и Сатору уткнулся в ее грудь и начал плакать. Аой гладила его по голове и успокаивала. Они снова вернулись в то время, когда были детьми... 10 лет назад. Он плакал в ее объятиях, как маленький ребенок, положив голову на ее колени и крепко обнимая ее. — Прости меня... — всхлипывал он. — Прости меня, Аой... Прости, что из-за меня ты сейчас в таком положении. Я... Я такой урод... Аой замерла. Она сильно прикусила губу, разрываясь между желанием его утешить и ударить. Он прав... Из-за него она сейчас здесь. Но она так рада наконец увидеть его... Ее взгляд смягчился, и она продолжила гладить его по голове. — Тшш... Успокойся, пожалуйста... — прошептала она. Сатору, наконец, успокоился, поднялся и сел рядом с ней. — Прости меня, Аой... Я не должен был реветь, как маленькая девочка... — прохрипел он. Сато улыбнулась и вытерла его слезы большими пальцами, обхватив руками его щеки. — Все в порядке... — успокаивала она. — Теперь расскажи мне, что случилось... Как ты оказался здесь? Годжо кивнул, и обрывисто вздохнул, успокаиваясь. — В школе я познакомился с Сугуру... Мы учились в одном классе и связались с плохой компанией. Сначала наркотики были просто увлечением и попыткой убежать от реальности, а потом... Все вышло из-под контроля. Потом мы начали сильнее погружаться в наркобизнес. Мне нравились острые ощущения и власть, которые я получал. Я был хорош в этом. Действительно хорош. Но... Когда мне было 15, бабушка заболела. Я пытался заработать денег, чтобы спасти ее и тогда я познакомился с Тоджи. Бабушка умерла и Тоджи забрал нас с Сугуру под свою опеку. Он дал нам крышу над головой, деньги, работу... Если можно так сказать. И образование. — он ненадолго закрыл глаза и сделал еще один глубокий вдох, прежде чем продолжить. — К моим восемнадцати годам мы с Гето стали практически неприкасаемыми. Полиция нас больше боялась, чем уважала. — он невесело усмехнулся. — Я и сам не замечал, каким чудовищем становлюсь... Я стал монстром, которого не волнует ничего, кроме собственных потребностей и развлечений. Аой прикусила губу, слушая его рассказ. Это так ужасно... Он через многое прошел, а она даже не знала. Она даже не узнала его с самого начала... — Так вот... Вот почему ты показался мне таким знакомым, когда я увидела тебя в кампусе... — пробормотала Аой, наконец подняв голову, чтобы встретиться с ним взглядом. — То, как ты двигался, то, как ты говорил... И твоя эта глупая улыбка... Она напоминала мне о ком-то... О тебе... — на ее глаза снова навернулись слезы. — Почему... Почему ты не связывался со мной? Почему ты никогда не возвращался? Сатору обрывисто вздохнул, встречая ее взгляд. Его глаза были полны боли и сожаления. — Я хотел, Аой... Правда хотел, поверь мне. Но... У жизни на меня были другие планы... Сначала бабушка... Теперь меня не отпускает Тоджи, он следит за всеми нами. И кроме того, я боялся самого себя. Боялся того, кем я стал. Я боялся, что причиню тебе боль и ты меня возненавидишь... Поэтому я просто держался подальше. Но это... Это сделало даже хуже... — его голос сорвался. — Прости меня, Аой... Пожалуйста, прости. Мне так жаль... Аой покачала головой и потянулась к его щеке. — Не извиняйся... — мягко ответила она. — Ты не виноват, что жизнь сыграла с тобой злую шутку. Она часто переворачивает все с ног на голову... — девушка нежно погладила его по щеке. — Расскажи мне больше. Расскажи мне все. Я хочу знать все, Тору... Прошу тебя. Медленно кивнув, Годжо обхватил ее руками и притянул к себе, прижимая к своей груди. — Я познакомился с Сугуру в 7 классе. Сначала мы не взлюбили друг друга и враждовали, но постепенно эта вражда переросла в дружбу. К концу учебного года мы уже были лучшими друзьями и главными хулиганами в классе. Мы связались со старшеклассниками, и они подсадили нас на наркотики. Моя бабушка... Пыталась меня спасти от этого, но я не слушал ее. Когда мне исполнилось 15, она заболела... Раком легких. Я был в шоке и сразу же отказался от наркотиков. В Японии не нашлось специалиста, который мог бы помочь и нас направили в другую страну, где выставили счет в 178.000$. У меня глаза на лоб полезли от такой суммы. Я не знал, где ее найти. И тогда, вместе с Гето, мы решили погрузиться в наркобизнес. И когда мы встретили Тоджи, а затем и Наою... — он сделал паузу. — Это самый ужасный человек, которого я когда-либо знал... Тоджи выслушал меня и пообещал помочь, если я буду на него работать. Он обучил нас всему, и мы начали зарабатывать. Много. Но я просто не успел... Бабушка умерла в муках, и я совсем отчаялся. Я снова подсел на наркотики и начал прожигать свою жизнь. Тоджи пожалел меня и приютил к себе, вместе с Сугуру. У него был замечательный сын, с которым мы сдружились, но... — он замер на полуслове. — В прошлом году был случай, который поставил на уши весь Токио... — Сатору замолчал. Глаза Аой расширились, а ее дыхание замерло. — Что... Что произошло? — неуверенно спросила она. — Его семья... Сын и жена. Они были убиты. Жестоко. Кто-то подстроил это как автокатастрофу, но... Всем было понятно, что это не так. Они столкнулись с грузовиком и разбились насмерть. Тоджи повезло, что его тогда не было в машине... Если можно так сказать... — его голос стал тихим. Аой ахнула и сразу же закрыла рот рукой, не в силах сказать что-то еще. Ее глаза наполнились ужасом и страхом. Как такое могло случиться? Кому понадобилось устраивать такое? — И... — неуверенно начала Сато. — После этого он стал жестоким...? Годжо кивнул, ее взгляд стал пустым и безжизненным. — Да... Он превратился в самого жестокого человека... Закрылся в себе, увлекся наркотиками, алкоголем и женщинами... Его было не остановить... — сказал он тихо. — Но... — он сделал паузу. — В последнее время, после того как появилась ты, он стал спокойнее. Стал меньше пить и давно не употреблял. — он мягко улыбнулся. — На самом деле, практически все изменились после твоего появления... Аой еле заметно покраснела. Изменились? Они? Они все такие же жестокие люди, но... Чосо... Да и Тоджи. Они действительно изменились. На самом деле, Фушигуро уже давно даже не приставал к ней. И тем более не прибегал к насилию. — Ты... Ты так думаешь? — тихо спросила она. Сатору кивнул. — Да... Все стали как будто мягче. — он закатил глаза. — Особенно этот идиот Камо... — Камо? — Аой удивленно моргнула. — Да. Я говорю про твоего любимого друга-доктора. У него фамилия Камо. Ты знала? — Годжо недоверчиво поднял бровь. Аой покачала головой и недовольно фыркнула, скрестив руки на груди. — Пф. Еще чего. Я даже не общаюсь с этим идиотом, он меня не интересует. — раздраженно ответила она. Годжо ухмыльнулся. — Да неужели? Тогда почему ты так занервничала, когда разговор зашел о нем? И у тебя щеки покраснели. — поддразнил он и ткнул Аой пальцем в щеку. Аой пискнула и закрыла лицо руками, сильно краснея. — Прекрати... — прохрипела она. Сатору засмеялся и потрепал Сато по голове. — Все-все. Расслабься, цветочек. — он мягко улыбнулся ей. Аой снова скрестила руки на груди и надулась, как маленький ребенок. Годжо лишь рассмеялся, что вынудило ее засмеяться вместе с ним. Сатору затих и улыбнулся. — Хочешь что-нибудь посмотреть? Какой-нибудь фильм? Может, тот, который мы смотрели вместе в детстве? — он ей подмигнул. Аой восхищенно подскочила и начала яростно кивать. — Да! Да! Да! Давай! Я так скучала по этому! — она захлопала в ладоши. Сатору улыбнулся и, взяв пульт, включил на телевизоре их любимый фильм. Они лежали в обнимку. Сатору прижимал девушку к себе, а Аой положила голову на его плечо. Она чувствовала себя так спокойно рядом с ним... Этот человек... Это была ее первая любовь. Ее детская любовь. Она так скучала по нему... Скучала по объятиям с ним. Ее веки начали тяжелеть и вскоре Аой заснула в объятиях Сатору. Ее дыхание стало ровным и неглубоким, а Сатору слабо улыбнулся и нежно поцеловал ее в макушку. — Доброй ночи, мой маленький цветочек... — тихо прошептал он. Годжо бережно уложил Аой в кровать и накрыл ее одеялом. Забравшись рядом с ней, он притянул хрупкое тельце к себе и, прижавшись грудью к ее спине, поцеловал девушку в затылок и закрыл глаза, погружаясь в спокойный сон, о котором он так давно мечтал. Аой проснулась от солнечного света, проникающего в окно, его тепло щекотало ей щеку. Тихонько застонав, она перевернулась на спину и замерла, осознав, что находится не одна. Паника забурлила в ее жилах, и она резко села, выпрямившись и обводя взглядом знакомую комнату. О, нет, о, нет, о, нет! Она спала в постели Сатору! Как она могла быть такой глупой?! Сердце заколотилось в груди, она поспешно выползла из постели и вышла из комнаты. Выскользнув, она развернулась и врезалась в чью-то грудь. Она пошатнулась и свалилась на пол. — Ай! — вскрикнула девушка, схватившись за локоть, которым ударплась об пол. Чосо приподнял бровь в ответ на ее вскрик, выражение лица было нечитаемым, когда он двинулся, чтобы помочь ей подняться. Однако что-то остановило его на полпути, и он убрал руку. Мужчина скрестил руки на груди и посмотрел на Аой. — Так, так, так. Что подняло спящую красавицу в такую рань? — насмешливо протянул он, а затем нахмурился. — Почему ты вышла из комнаты Сатору? Аой подняла на него взгляд и нахмурилась. Этот идиот даже не мог помочь ей подняться? Серьезно? — Не твое дело, Чосуке! — язвительно огрызнулась она, бросив на него гневный взгляд, после чего подскочила и помчалась в сторону своей комнаты. Чосо закатил глаза, пробормотал что-то себе под нос и все равно пошел за ней. Отлично. Еще одна чертова загадка, которую нужно разгадать. Задыхаясь, Сато захлопнула за собой дверь и заперла ее, а затем прислонилась к ней спиной и села на пол, подтянув колени к груди. Проклятье, проклятье, проклятье... О чем она только думала?! Убегать от Чосо, как трусливый кролик! Глупая, глупая, глупая! В дверь резко постучали. — Открой, Аой, — проворчал Чосо. — Нам нужно поговорить. Аой вздрогнула от звука его голоса. Нет... Нет-нет. Она должна избегать его. Она тяжело вздохнула, а затем прорычала. — Уходи, Чосуке. Нам не о чем говорить. Проигнорировав ее приказ, Чосо просто положил ладони по обе стороны двери и ударом ноги распахнул ее с такой силой, что девушка пролетела через всю комнату и врезалась в стену напротив. Не дожидаясь приглашения, он вошел внутрь и в три шага преодолел расстояние между ними. Стоя над ней, он, не моргая смотрел в ее темные глаза. — Нам есть о чем поговорить, — холодно сообщил мужчина. — А теперь выкладывай. Ударившись головой об стену, Аой потерла лоб и прикусила нижнюю губу, почувствовав, что, несмотря на все усилия, на ее щеках проступает румянец. С тяжелым вздохом, Сато подняла голову, чтобы посмотреть на Камо. — Что ты хочешь, чтобы я сказала?! — горячо потребовала она. — Просто оставь меня в покое, Чосуке! Чосо вскинул бровь, но никак не отреагировал, а лишь подхватил девушку под мышки и грубо поднял на ноги. — Аой, — проговорил он неожиданно мягким, почти нежным тоном. — Почему ты избегаешь меня? — В его голосе слышалось искреннее замешательство и неподдельное любопытство. — Я сделал что-то не так? Она почувствовала, как ее сердце заколотилось от неожиданной мягкости в его голосе, а щеки еще больше потемнели. — Н-нет, я не избегаю тебя, — заикаясь, пролепетала она, неловко переместив свой вес. — Нам не о чем говорить, понятно? Чосо испытующе смотрел на нее, явно не поверив ей ни на секунду. Не избегает? Да она только что убежала от него, поджав хвост! Даже когда они пересекаются, она старается не разговаривать с ним и не контактировать лишний раз. И после всего этого, она говорит, что не избегает его? — О? — протянул он, слегка наклонив голову в сторону. — Ты уверена в этом? — Его взгляд пристально изучал ее лицо, заставляя ее съеживаться. — Потому что ты ведешь себя чертовски подозрительно, Аой. Девушка снова оттолкнула его, на этот раз более решительно. Нет. Она должна была убедить его, что ей все равно. Что она не избегает и не прячется от него. — Я сказала, что со мной все в порядке, ясно? Оставь меня в покое! — огрызнулась она. — Я просто хочу спать! Губы Чосо изогнулись в дразнящей ухмылке, и, прежде чем Сато успела отреагировать, сильные мужские руки вырвались вперед, схватили девушку за тонкие запястья и дернули на себя так, что Аой столкнулась с его широкой грудью. Одной рукой, мужчина запутался в ее беспорядочных черных локонах, а другой крепко сжал ее челюсть, удерживая в неподвижности. Его темные глаза опасно сузились, и он наклонился к ней так, что их носы столкнулись. — Ты можешь кричать и бороться сколько угодно, Аой, но сегодня ты моя. Поняла? — почти прорычал он, а затем впился в ее губы в страстном, собственническом поцелуе, не оставив ей иного выбора, кроме как прижаться к нему и беспомощно застонать. Девушка извивалась и боролась под ним, отчаянно пытаясь оторвать его руки от себя и вырваться на свободу. Но это было бесполезно. Он был слишком силен для нее. Его хватка только усилилась, а язык с дикой решимостью погрузился в ее рот, посасывая и покусывая мягкие губы, срывая с них стоны и хрипы. Она попыталась укусить его в ответ, но все, что ей удалось сделать, это почувствовать вкус крови и застонать еще громче. Боже, он был так хорош на вкус... Так чертовски хорош... Ее борьба постепенно стихала, сменяясь беспомощными стонами и хныканьем. Наконец, не в силах больше дышать, не в силах мыслить здраво, Аой полностью сдалась и прижалась к нему, встречая его требовательный поцелуй с не меньшим пылом. Ее руки запутались в его волосах, притягивая его ближе. С торжествующим рыком Чосо резко отпустил ее волосы и без особых усилий подхватил ее на руки и повалил на кровать под собой. Мужской вес полностью лег на нее, прижав к постели. Его губы прошлись по обнаженной шее и ключицам, покусывая и посасывая чувствительные места, пока Сато не выгнулась дугой. Аой резко вздохнула, когда он присосался к особенно чувствительному месту, и ее бедра рефлекторно приподнялись. Остановись... О, боги, пожалуйста, остановись... Она не могла... Не могла сделать это с ним. Не тогда, когда она знала, что произойдет, если они продолжат. Не тогда, когда она знала, что Наоя может сделать... Ее глаза наполнились слезами, и она умоляюще посмотрела на него. Ее взгляд был наполнен болью и паникой. — Чосо... — хрипло выдохнула она. — Пожалуйста... Прекрати... Чосо застыл и, подняв голову, уставился на Аой. Он увидел слезы на ее глазах и вздрогнул. — Почему? — обеспокоенно спросил он. — Что случилось, Аой? — Пожалуйста... Просто... Остановись... — повторяла она дрожащим от страха и отчаяния голосом. — Я не могу... Я не могу этого сделать... Слезы текли по ее щекам, и она зарылась лицом в руки, ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Чосо не стал настаивать на своем. Мужчина поднялся и устроился рядом, обхватив Сато руками и притянув к себе. Он крепко обнял девушку и поцеловал в макушку. — Ш-ш-ш... — прошептал он. — Все в порядке. Все хорошо, Аой. Ты не должна делать ничего, чего не хочешь. Она всхлипнула, рыдания немного стихли, и она прижалась к Камо, зарывшись лицом в его грудь. Знакомый запах Чосо успокаивал ее, и вскоре усталость навалилась на нее, и девушка задремала, бессильно прижавшись к нему всем телом. Чосо глубоко вздохнул и осторожно лег, положив Аой к себе на грудь. Что могло случиться, что заставило ее так измениться? Почему она вдруг заплакала? Что-то явно не так. Что-то точно произошло. Камо нежно гладил ее по голове, погруженный в свои мысли, пока она спала. Он будет рядом с ней, если ей будет необходимо. Он станет для нее защитой и опорой. Чосо оставался рядом с Аой, прижимая ее к себе. И пока она спала, он и глаз не сомкнул, беспокоясь о ней. Вечером Аой проснулась от того, что Чосо смотрел на нее с настороженным выражением лица. Девушка сразу же закрыла глаза, желая исчезнуть. Но Камо уже заметил, что она проснулась и прятаться не было никакого смысла. — Ты можешь рассказать мне, что происходит? — тихо спросил он. — И не лги мне, Аой. Я вижу тебя насквозь. Аой пораженно застонала и натянула одеяло на себя, спрятавшись под ним. — Я ничего не могу тебе сказать, Чосо, — прошептала она хрипло. — Пожалуйста... Просто... Держись от меня подальше. Ради нас обоих. Держаться подальше? Ради них обоих? Или только ради нее? Чертова эгоистка. Он не собирается так просто отпускать ее. Мужчина проигнорировал ее мольбу и, стянув с нее одеяло, схватил девушку за подбородок и заставил встретиться со своим взглядом. — Нет, — сказал он категорично. — Нет, пока ты не расскажешь мне, что происходит. Теперь говори. — Отпусти меня! — кричала она, дико сопротивляясь его железной хватке. — Оставь меня в покое! Я ничего тебе не должна! Просто оставь меня в покое! — Она металась и билась, слезы снова текли по щекам. — Пожалуйста, Чосо... Не обращая внимания на ее крики и мольбы, Чосо просто поднял ее на ноги и потащил из комнаты в коридор. — Нет, — упрямо повторял он. — Ты мне все расскажешь. Прямо сейчас. Зарычав от досады и тяжело дыша, с пунцовым от напряжения и унижения лицом, Сато заставила себя вызывающе встретить холодный взгляд Чосо. Лучше соврать, чем сказать правду... Даже, если эта ложь причинит боль обоим. — Ладно, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Я ненавижу тебя. Это то, что ты хочешь услышать? Я ненавижу тебя и никогда больше не хочу видеть рядом с собой твое уродливое лицо! Чосо поднял бровь, внимательно изучая ее лицо. Ненавидит? Она ненавидит его? Ложь! Это точно не может быть правдой! Не после всего, что произошло. Она только что мирно спала в его объятиях, а сейчас говорит, что ненавидит его? — Я сомневаюсь в этом, — наконец произнес он. — Но как хочешь. Больше я не подойду к тебе. Не говоря больше ни слова, Чосо повернулся и зашагал прочь, оставив ее в одиночестве. Грудь Аой вздымалась от нахлынувших эмоций. Сато вернулась в свою комнату и рухнула лицом в подушку, судорожно всхлипывая. Почему жизнь должна быть такой сложной? Почему все всегда должно быть таким беспорядочным? Почему в итоге она всегда причиняет боль всем, кто ей дорог? Чосо ворвался в свою комнату и, захлопнув дверь, замер. Он стоял, сжимая кулаки так сильно, что ногти впивались в ладони. Глупая девчонка. Глупая, самоотверженная идиотка. Он должен оставить ее гнить здесь. Пусть мучается, как заслужила. Ему должно было быть все равно. Ему не следовало бы побеспокоиться. Но он сделал это. Проклятье, ему должно было быть все равно. Как он мог влюбиться в нее? И теперь он понятия не имел, что, черт возьми, с этим делать. Аой рыдала, не зная, откуда у нее вообще есть на это силы. Она любила его. Она действительно, по-настоящему любила его. Но она не могла ему сказать. Не могла рисковать тем, что он пострадает из-за нее. Не могла смириться с мыслью о том, что этот спокойный, невозмутимый вид может дать трещину, что в этих прекрасных глазах будет боль и предательство. Нет, так будет лучше. Так будет безопаснее для всех. Даже если это убьет ее. Пройдет время, и он забудет ее. От этих мыслей ей стало еще больнее. Почему жизнь так несправедлива к ней? Почему она теряет всех, кто ей дорог? Глубоко вздохнув, Аой взяла себя в руки и прогнала из головы предательские мысли о Чосо. Ей нужно было сосредоточиться на задаче. На побеге из этого ада. Ей нужно было заставить Тоджи довериться ей. Тогда, может быть, у нее появится шанс. Но... Но зачем ей это теперь? Юджи ненавидит ее... Она хотела сбежать вместе с ним... Но теперь... Теперь она должна защитить его и... И Чосо... Скрежеща зубами, она поднялась на ноги, ее решимость возросла. Пора приниматься за работу. Нервно покусывая нижнюю губу, Аой тихо выскользнула из комнаты, спустилась по лестнице и целеустремленно направилась в гостиную, откуда доносился несносный смех Тоджи. Сглотнув, она расправила плечи и вошла в комнату, заставив себя ярко улыбнуться. — Привет, Тоджи-сан, — поприветствовала она, подойдя к нему, сидящему на диване с почти пустой бутылкой сакэ в одной руке. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам? Тоджи бросил на нее короткий взгляд и вернулся к экрану телевизора, не удостоив девушку ни единым словом. Аой нахмурилась на полное отсутствие реакции с его стороны. Опустившись на диван рядом с ним, Сато выхватила пульт от телевизора из его расслабленной руки и немного увеличила громкость. — Что смотришь, большой босс? — спросила она, прислонившись к его широкому плечу и положив голову на него. Фушигуро бросил на девушку раздраженный взгляд, но не сделал ни единого движения, чтобы остановить ее, когда она прижалась к нему поближе. Однако, когда она улеглась на его плечо, с него было достаточно. Раздраженно ворча, мужчина протянул руку, чтобы выхватить пульт из ее пальцев, и вернул его себе, слегка ударив Сато по голове для пущей убедительности. — Не трогай мои вещи, мелкая. Поняла меня? — огрызнулся он. Аой резко вскрикнула, схватившись за голову и причитая в преувеличенной агонии. — А-а-а! Моя бедная голова! Вы так жестоки! — жалобно вскрикнула она, хлопая ресницами. — Пожалуйста, Тоджи-сан! Сжальтесь! Я раскаиваюсь! Я раскаиваюсь! Тоджи устало вздохнул, но, как ни странно, не подал виду, что не обратил внимания на ее выходку. Какой проблемный ребенок... Что за цирк она здесь устроила? Фушигуро пробормотал что-то грубое себе под нос, после чего убавил громкость и вернулся к просмотру фильма. — Как скажешь, — проворчал он, хотя его хватка на пульте немного ослабла. — Просто держи руки подальше от моих вещей, понятно? Аой обиженно надулась, скрестив руки на груди. Хорошо, этот план не сработал... Тогда придется придумать другой. Теперь понятно, что он не интересуется ей, как девушкой... Значит, надо брать чем-то другим. Должно же быть что-то, что подействует на него? Вот только что? Ладно, она придумает позже, а пока постарается поддерживать с ним хорошие отношения. — Ладно, ладно, — угрюмо проворчала она. — Но, может, позволите мне что-нибудь приготовить? Я отлично готовлю, вы же знаете. — Она с надеждой захлопала ресницами. — Пожалуйста? Тоджи на мгновение задумался, подняв взгляд в потолок, а затем бесстрастно пожал плечами. — Как хочешь, — снова проворчал он. — Только не облажайся. И не пытайся шутить, поняла? Аой торжествующе ухмыльнулась, крутанулась на пятках и практически бегом направилась на кухню. Оказавшись внутри, она остановилась и сосредоточенно нахмурила брови. Что же ел этот зверь? Немного подумав, она решила приготовить фрикадельки с картофельным пюре. Звучит... достаточно мужественно, верно? Удовлетворенная своим решением, она принялась за работу, радостно напевая себе под нос. Сато открыла холодильник и, немного порывшись, нашла в нем необходимые ингредиенты. Как странно... Этот холодник огромный и в нем всегда есть практически все, что необходимо. Девушка сформировала фрикадельки и отправила их на раскаленную сковородку. Обжаривая, она параллельно чистила картофель и закинула его в кастрюлю, которая уже стояла на плите. Через некоторое время Сато снова высунула голову из-за угла. — Какой соус вы предпочитаете к фрикаделькам, Тоджи-сан? — робко спросила она. Тоджи лишь хрюкнул что-то нечленораздельное в ответ, даже не потрудившись взглянуть на нее. Его внимание было приковано к экрану телевизора. — Томатный, — угрюмо пробормотал он. Аой мягко улыбнулась. — Будет исполнено! — воскликнула она и вернулась на кухню. Уже вскоре томатный соус был готов. Негромко напевая про себя, Аой закончила с готовкой и аккуратно разложила еду на двух отдельных тарелках. В одной тарелке была щедрая порция пюре и фрикаделек, а вторая порция была чуть ли не в три раза меньше. Удовлетворенная своей работой, она осторожно отнесла обе тарелки к дивану, на котором все еще лежал Тоджи, и аккуратно поставила их на журнальный столик перед ним. — Ну вот, Тоджи-сан, — скромно сказала она. — Надеюсь, вам понравится. Тоджи пробубнил что-то в ответ и наконец оторвал взгляд от экрана телевизора, чтобы посмотреть на нее. — Спасибо, — хрипло пробормотал он, после чего снова откинулся на спинку дивана и, взяв в руку тарелку, без лишних слов принялся за еду. Аой бросала на него взволнованные взгляды, изящно устроившись на краю дивана возле него и подтянув колени к груди. Ее взгляд метался между ним и экраном телевизора, пока она ждала его реакции на еду. Пожалуйста, пусть ему это понравится... пожалуйста, пусть ему это понравится... Наконец, доев все до последней крошки, Тоджи поднял голову и встретился с ее любопытным взглядом. — Неплохо, — неохотно прокомментировал он. — Но не надо ничего себе позволять, понятно? Ты здесь только для того, чтобы служить мне и делать то, что тебе, прикажут. Усекла? Аой не скрывала своего облегчения, когда он наконец ответил ей. Ладно, пусть будет так. Она будет играть в его игру, если это поможет ей. — Конечно, Тоджи-сан, — поспешно сказала она, раскрывая руки в миролюбивом жесте. — Я просто пытаюсь сделать так, чтобы вы чувствовали себя комфортно. Если вам понадобится что-то еще... Просто дайте мне знать, хорошо? — Затем она прищурилась, в ее голове возникла небольшая мысль, которая могла бы заинтересовать этого мужчину. Возможно. В любом случае, терять нечего и попытка не пытка. Прочистив горло, она добавила. — Или... может быть, вы хотите массаж? Я очень хорошо его делаю. — дразняще заманивала она, невинно хлопая ресницами. Тоджи еще немного поразмыслил над ее предложением, после чего спокойно пожал плечами. В любом случае, это неплохой способ развеяться и расслабиться. Так что, почему бы и нет? К тому же, у него ужасно болит спина в последние дни. — Хорошо, — нехотя согласился он. — Но только быстро, хорошо? И не пытайся сделать какую-нибудь хуйню. Аой улыбнулась и грациозно поднялась на ноги. Прекрасно. Это сработало. Хоть какой-то минимальный результат и продвижение. — Конечно, Тоджи-сан, — промурлыкала она, стараясь обращаться к нему формально. Обойдя диван, она протянула руку, жестом показывая, чтобы он снял рубашку. — Снимите рубашку, пожалуйста. И лягте для меня на живот. Тоджи раздраженно хмыкнул, но сделал то, что ему сказали: снял рубашку и отбросил ее в сторону, а затем лег на диван, зарывшись лицом в подушки. — И не трогай мою задницу. — прорычал он. — Конечно, конечно, — ворковала Аой, в ее голосе звучала фальшивая веселость. Не обращая внимания на его протесты, она опустилась на колени рядом с его накаченной фигурой. Недолго думая, она начала надавливать на широкую спину своими нежными руками. — Расслабьтесь и получайте удовольствие, хорошо? — пробормотала она, начиная разминать его напряженные мышцы твердыми, но нежными движениями. Мужчина стиснул зубы, его мышцы напряглись еще больше под ее умелыми прикосновениями. Как же сильно у него болела спина... Каждое движение только усиливало его боль. — Не надо... Давить... — прохрипел он сквозь стиснутые зубы. Аой ухмыльнулась, довольная реакцией. Не обращая внимания на его протесты, она усилила массаж, еще глубже погружая кончики пальцев в его узловатые мышцы. — Что - что? — насмешливо проговорила она. — Но вы же просили лучшего, помните? Тоджи застонал, его тело начало непроизвольно расслабляться вопреки собственному желанию. Будь она проклята. Будь она проклята. Но... Но это было слишком хорошо... Ее умелые движения и правда оказывали какое-то волшебное влияние. Мышцы расслабились, а спина постепенно переставала болеть. Фушигуро тихонько застонал, наслаждаясь массажем. Сато торжествующе ухмыльнулась, довольная собой. Она точно знала, как до него добраться. Сладко улыбаясь, она наклонилась вперед и стала массировать его плечи и верхнюю часть спины, слегка касаясь грудью его обнаженной кожи, сама того не замечая. — Видите? Разве так не лучше? — прошептала она. — Просто успокойтесь, Тоджи-сан... Позвольте себе расслабиться... Тоджи сдержал довольный стон, его тело рефлекторно выгнулось под ее руками, несмотря на все его усилия бороться с этим. Проклятье! Почему это всегда должна быть она? Почему она должна быть так чертовски хороша во всем, за что не возьмется? Аой еще некоторое время продолжала массировать его напряженные мышцы, заставляя его извиваться и выгибаться под ее прикосновениями. Наконец, убедившись, что мужчина расслабился настолько, насколько мог, девушка села и откинулась на спинку соседнего кресла, подперев подбородок кулаком и лениво глядя на него. — Итак, Тоджи-сан, — игриво протянула она. — Разве я не доказала вам, что не бесполезна? Фушигуро низко зарычал, но упрямо отказался отвечать на ее вопрос. Тупая, любопытная, надоедливая сука. Нельзя так реагировать на нее. Нужно быть спокойнее. Аой вздрогнула от его резкого рыка, тонкие черты лица исказились. — Ладно, ладно, — пробормотала она, подняв руки в знак капитуляции. — Я поняла, больше не полезу... С последним недовольным вздохом она подскочила и направилась в свою комнату, чтобы не провоцировать агрессию. — Упрямая идиотка... — проворчала она себе под нос и с драматическим вздохом рухнула на кровать. — Мужчины... Почему все должно быть так сложно...? Мужчина раздраженно фыркнул, но не стал вставать и бежать за ней. Пусть дуется. Пусть ругается. Ему было все равно. С усталым стоном он поднялся на ноги и, вытянув над головой сведенные судорогой руки, опустился на диван, зарывшись лицом в подушку, которую ранее стащил с одного из концов дивана. Проклятая девка. Аой лежала еще некоторое время, в ее голове крутились мысли о Юджи, Чосо, Тоджи и обо всем остальном, что происходило в последнее время. Почему Чосо так мягок с ней? Почему он не может держаться подальше? Почему Юджи оттолкнул ее? Почему он был так груб? Она ведь считала его другом... А Тоджи... У него такая тяжелая судьба и он такой замкнутый. Никого к себе не подпускает. Как она должна втираться в его доверие? Что она должна делать, чтобы заслужить хоть каплю его заинтересованности? Этот проклятый Зенин... Самый жестокий и самовлюбленный человек. Сатору... Тору... Она так рада видеть его, но... По его вине она оказалась здесь. Но она так скучала по нему и искренне рада снова увидеться с ним. В конце концов, усталость настигла ее, веки отяжелели, дыхание стало более поверхностным, пока она не погрузилась в сон. Черты ее лица стали ангельски спокойными. И вот снова... Снова ей снятся кошмары, которые преследуют ее из раза в раз. Снова она не может отдохнуть даже во сне. Аой проснулась с испуганным вскриком, распахнув глаза, когда кто-то грубо схватил ее за грудь. Подняв веки, она обнаружила пару знакомых темных глаз, спокойно смотрящих на нее. Сердце на долю секунды бешено заколотилось, но потом пришло осознание, и она напряглась еще сильнее, а дыхание замерло. — Сугуру? — сонно пробормотала она, быстро моргая, чтобы прояснить зрение. Гето злобно ухмыльнулся, его зрачки еще больше расширились, когда он увидел ее растрепанные волосы и смятую ночную одежду. — Добрый вечер, моя дорогая, — проговорил он хрипло. Прежде чем она успела отреагировать, одна сильная рука вырвалась и прижала ее запястья к матрасу, прижав их над головой. Другая рука потянулась вниз, обхватила мозолистыми пальцами упругую грудь, а большой и указательный пальцы надавили на нее так сильно, что она вскрикнула. — Как насчет того, чтобы скоротать время до возвращения нашего хозяина небольшой игрой, а? Я так скучал по тебе и ждал подходящего момента... — мужчина злобно оскалился, обнажив клыки. — Нет! — закричала Аой, дико извиваясь под ним. — Слезь с меня, извращенец! — Она тщетно боролась с его железной хваткой, а щеки пылали от возмущения. — Отпусти меня! Сугуру лишь шире ухмыльнулся, губы изогнулись в жестокой улыбке. Опустив голову, он прижался к ее рту, целуя грубо и требовательно. Его язык высунулся, ища вход в ее рот, а свободная рука скользнула ниже, забравшись в пижамные шорты и отодвинув трусики, нащупала складочки. — Нет, — прорычал он ей в губы. — Теперь ты принадлежишь мне, Аой. И я намерен в полной мере насладиться тобой, прежде чем отправлю тебя обратно к твоему любимому хозяину... Аой закричала во все горло. — Отпусти! Отпусти меня! Помогите! Пожалуйста! — она захныкала, панически извиваясь под мужчиной. Сатору забежал в комнату на крики и, увидев, что происходит, бросился на друга, и откинул его в сторону. — Какого черта ты себе позволяешь? — закричал он, и его обычно выражение лица превратилось в маску чистой ярости. Схватив Сугуру за воротник, он без труда поднял его на ноги и встряхнул, как тряпичную куклу. — Ты, чертов ублюдок! Как ты посмел даже пальцем ее тронуть? — прорычал Годжо. Сугуру усмехнулся, его глаза опасно сверкнули. — Не строй из себя героя, мальчик, — насмешливо ответил он. — Ты наслаждался ею так же, как и я. Возможно, даже больше. Его свободная рука вытянулась, и он ударил Сатору по запястью, целясь в сухожилия. — А теперь либо отойди в сторону и дай мне закончить начатое, либо приготовься навсегда потерять свою драгоценную зверушку. — прошипел Гето. Не обращая внимания на жгучую боль в руке, Сатору сделал выпад вперед, и его кулак со всей силы врезался в челюсть Сугуру. От удара тот отлетел и врезался в стену с трещащим звуком. — Еще раз к ней прикоснешься, — угрожающе процедил Сатору. — И, клянусь Богом, ты об этом пожалеешь. Сугуру с убийственным взглядом смотрел на Сатору, медленно поднимаясь на ноги. Морщась от боли, он потер ноющую челюсть. Из рассеченной губы, куда попали костяшки пальцев Сатору, медленно стекала кровь. — Это мы еще посмотрим, блондинчик, — ядовито прошипел он. — Просто подожди и увидишь. Бросив последний презрительный взгляд в их сторону, он вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Повернувшись к Аой, Сатору с беспокойством на лице быстро пересек пространство между ними и опустился на одно колено рядом с ней. — Ты в порядке? — требовательно спросил он, не обращая внимания на кровь, стекающую по костяшкам пальцев. — Он тебя ранил? Аой ошеломленно покачала головой, слезы заливали ей глаза, и она отчаянно пыталась не сорваться. — Я... Я в порядке, — смогла вымолвить она. — Спасибо... Спасибо, Тору... Ты в порядке? Сатору нежно обнял ее своей окровавленной рукой и зарылся лицом в ее шелковистые волосы. — Не будь дурой, — прошептал он. — Со мной все в порядке. Мы должны беспокоиться только о нем. Девущка вздрогнула от его прикосновения, инстинктивно отстраняясь от него. — Где Тоджи? — хрипло спросила она дрожащим голосом. — Почему Сугуру сказал “до возвращения хозяина”? — Тоджи ушел, — ответил Сатору, и его хватка на ее плечах почти бессознательно ослабла. — Сказал, что ему нужно подышать воздухом. Он сказал, чтобы к тебе никто не прикасался без твоего разрешения... — Он немного поколебался, а затем неохотно добавил. — И, видимо, Сугуру решил воспользоваться тем, что Фушигуро ушел... — Он тяжело сглотнул. — Мне жаль, Аой. Мне очень жаль. Аой нервно кивнула, заставив себя встретить его обеспокоенный взгляд. — Спасибо, — прошептала она. — Спасибо, что ты был рядом, Тору... Я не знаю, что бы я делала... — Она выдавила из себя улыбку на залитом слезами лице. — Все в порядке. Правда. Не беспокойся обо мне. Сатору нежно обнял ее за плечи и притянул ближе. — Не будь дурочкой, — успокаивал он. — Теперь я здесь ради тебя, хорошо? Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. Аой крепко прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо. — Я ненавижу это, — хрипло выдохнула она, ее голос дрожал от волнения. — Я ненавижу все это. Сатору успокаивающе поглаживал ее по спине, а другой рукой осторожно перебирал ее волосы, запутавшись в них еще сильнее, чем прежде. — Я знаю, — нежно говорил он. — Прости меня... Это моя вина и только моя. Еще несколько раз всхлипнув, она наконец поддалась усталости и заснула в его объятиях. Сатору осторожно отнес ее на кровать и уложил на бок, чтобы она лежала лицом к нему, а затем натянул на нее одеяло так, чтобы была видна только макушка. Он нежно откинул прядь волос со лба и поцеловал ее в висок, после чего тихо вышел из комнаты, беззвучно закрыв за собой дверь. Спустя несколько часов Чосо тихо вошел в комнату, его шаги были бесшумными, несмотря на то что он обычно не отличался скрытностью. Мужчина подошел к кровати и наклонился, чтобы прикоснуться губами к ее виску. — Пора вставать, спящая красавица, — мягко проговорил он. — У нас есть дела.