Чай и пиздец

Дрожащими руками Коля взял кружку, наполненную доверха сладким чаем. Кипяток обжог холодные пальцы и ладони. Под пристальным взглядом своего друга он сделал первый глоток. Тепло приятно разлилось по телу и он наконец-то смог расслабиться, немного успокоиться и выдохнуть. Фёдор, его лучший друг, сидел напротив. Прожигая Николая взглядом, остукивал пальцами какую-то незатейливую мелодию о столешницу деревянного стола. Вероятно, делал он это от того, что не знал чем себя занять. Молчание, что воцарилось на тесной кухне, сопровожлалось тихим тиканьем часов. Они сидели в полумраке. Фёдор решил, что освещения одного тусклого светильника им хватит. Николай был абсолютно не против, по крайней мере до тех пор, пока его будут поить горячем чаем и давать возможность сидеть в тепле. Коля поднял голову и взгляд его зацепился за иконы в самом углу комнаты, на небольшой деревянной полочке. Его немного удивило их количество... Раньше всё ограничивалось одной единственной иконой с каким-то бородатым дядькой, чьего имени Гоголь не знал. Но теперь этих икон было целое множество. Парень тихо усмехнулся и обратился к Фёдору. - Мамка твоя совсем с ума сошла? - на его лице появилась ухмылка. - Где она, кстати? Вся деревня была наслышена о трагедии в семье Достоевских. После того, как глава семейства погиб от инфаркта, мать решила служить церкви. Возжелав найти успокоение и обеспечить безопасность сыну, теперь уже единственному мужчине в семье, ушла туда. Но вот только батюшка церкви оказался сектантом, а церковь, как вы уже могли догадаться, сектой. Женщина продала их старый двухэтажный дом, машину и украшения, отдав всё это батюшке в обмен на место в Раю. Именно из-за этого они были вынуждены жить в этом, как Коля его называл, "бомжатнике". И хоть сам Фёдор всё прекрасно понимал, что его родной человек медленно сходит с ума, рушит и свою и его жизнь, но он ничего не мог сделать. Женщина не желала слушать сына и продолжала стоять на своём. Фёдор, услышав голос своего друга, лишь тяжело вздохнул. На его лице не было никаких эмоций, кроме усталости. Все эти шутки, и даже сама эта ситуация уже давно его не трогала. Казалось, просто смирился. - На вечерней службе. - кратко ответил он, глядя на Николая пустым, незаинтересованым взглядом. Коля вскинул брови и снова тихо усмехнулся. Парень сделал глоток чая, снова изучая взглядом иконы. - Феденька, ночь уже на дворе. Сколько длиться вечерняя служба в церкви? Фёдор многозначительно посмотрел на собеседника, а после выпалил. - Хуй его знает. - Очаровательно. - с сарказмом ответил Гоголь. Снова в воздухе повисла тишина. Николай продолжил распивать чай, а Фёдор снова молчал, глядя в окно. Там завывала метель. - А ты чего припёрся, м? Так ещё и в такую чудесную, зимнюю ночь. - подал голос Федя. Гоголь помолчал несколько секунд. В горле будто встал ком, но он быстро проглотил его. Очевидно, что Николай завалился домой к своему другу в такой поздний час не просто так. И ситуация из-за которой он здесь была не из приятных. Но смысла молчать не было, иначе Федька выставит его за дверь. Не любил он, когда его вопросы игнорировали. Даже если его вопрос был неуместен и неприятен, будто он не понимал человеческие чувства. - Батя опять набухался вчера ночью, заснул только под утро. А сегодня вечером проснулся, и с похмелья ему привидилось, что к нему бесы пришли. Ну и начал орать. - сказал Гоголь весёлым голосом, будто рассказывал какой-то смешной анекдот. - ну а мне ,вообще-то, в шарагу завтра с утра переться, которая за три пизды от нашего шедевросела. Фёдор многозначительно посмотрел на собеседника. На лице Достоевского смешались насмешка и искреннее непонимание. Что ж, Гоголю нравилось видеть его в таком замешательстве. - То есть, ты пришёл ко мне просто поспать? - сделал вывод Федя. Гоголь в ответ хихикнул и щёлкнул пальцами. - И это верный ответ! Достоевский тихо усмехнулся. Было не трудно прийти к такому умозаключению, ведь это был уже далеко не первый такой случай. Приходил он каждый раз именно к нему. Знал ведь, гад, что ему тут не откажут. Фёдор молча встал со своего стула, тот глухо скрипнул. - Спишь сегодня на полу. Пойду, постелю тебе. - после этих слов он удалился с кухни в комнату. - Вау, ты даже постель мне постелешь? Феденька, ты лучший! Люблю тебя! - радостно, с сарказмом пискнул Коля в след другу. Ответа от Достоевского не последовало, но Гоголь был уверен, что тот улыбается. В эту морозную, тёмную ночь Коля бы совершенно точно застрелил бы отца из ружья покойного деда, а потом и себя вместе с ним, если бы не Фёдор. У Гоголя не было ничего, что держало бы его на этом свете, кроме его дорогого друга. Он ценил его больше всего остального, он был ему роднее семьи. Достоевского так же всегда расслабляло присутствие рядом Гоголя. Его тупые шутки, до жути абсурдные истории... Это в какой-то мере успокаивало. Только рядом с ним он мог отпустить ту ситуацию с матерью. Быть может, сука-жизнь отплатила им за все то говно, которого оба уже нажрались по горло за всю жизнь, послав им друг друга? Достоевский бы посмеялся, услышав этот бред. Но Гоголь, наверное, поверил бы в это.