La miséricorde

      Анри понимает – это конец. Остается лишь со всей силы вдавить рукоять в детонатор, и взрыв динамита расчистит выход, что завалили офицеры, оставив солдат один на один со Зверем… А дальше Анри побежит со всех ног куда глаза глядят, и не важно что с ним произойдет: попадет он в плен, застрелят его немцы, или он пройдет линию фронта и окажется на земле, не тронутой войной – все это неважно, главное что он будет свободен. Это самое главное. Его больше не пугали опасности снаружи — чудовище здесь в любом случае гораздо страшнее. Да и умирать под синим небом не то же самое, что и здесь, во тьме, наедине с одними лишь крысами и Зверем.       “ Только с ними?” - промелькнула мысль в голове, она была подобна кипятку, вылитому на кожу. А ведь здесь остался еще один человек, тот единственный живой, кто вместе с ним пережил бойню. Это был немецкий военнопленный под номером 73014, запертый в тюремном отсеке. Стальные прутья камеры – пожалуй единственная преграда между ним и тварью. Когда Анри искал болторез в тюрьме, тот испуганно кричал что-то на немецком, чем смог привлечь внимание как Анри, так и хищника. И чуть было не поплатился.       Злосчастный инструмент, который должен был быть применен в пытках, но так и не был использован, лежал в его клетке, другого выбора кроме как открыть дверь не было. Даже не зная немецкого Анри понял, что пленник умолял этого не делать. В этом бункере испарились все мысли о том что за решеткой находится враг, теперь военнопленный был всего лишь человеком в тяжелом положении, поэтому как только ловкие руки француза схватили болторез, он не раздумывая побежал к пульту управления и закрыл клетку, буквально за несколько секунд до того, как существо вылезло из прохода в стене. Безусловно, Анри спас немцу жизнь. Но что теперь? Когда он расчистит динамитом завал, пути назад не будет. Военнопленный так и останется сидеть в клетке, связанный, и либо умрет от жажды, либо Зверь все же выломает дверь и убьет его. Правильно ли это? Нет, и ответ однозначен. Офицеры поступили как последние сволочи, когда оставили на произвол судьбы рядовых солдат, зная, с чем они имеют дело. Солдаты пытались выбраться, но существо добралось до них раньше. И Анри не имеет права поступать также, пусть и с одним единственным человеком, пусть и с врагом. Он просто обязан спасти его. Разжав металлическую рукоять детонатора, он разворачивается, достает револьвер, заряженный четырьмя патронами, и медленным шагом идет в сторону тюремного блока, стараясь не издавать лишнего шума.

***

      В тюремном блоке стоял запах смерти. Оно и неудивительно. Здесь свою страшную смерть принял рядовой Лаваль, опознать его было невозможно, до того он Зверь изуродовал его, только жетон помог в этом. Анри вилял по коридору, приближаясь камерам. Сначала было тихо, умный немец додумался без повода не издавать ни звука, понимая, что подобно всем хищникам, здешний монстр ориентируется в первую очередь на слух. Но вот, осторожные шаги Анри все приближались и приближались, становясь все более слышимыми для пленника, и когда в поле зрения француза появились раздвижные решетчатые двери, немец подал голос: – Hallo? Ist jemand hier? Du bist dieser Franzose, ya? Анри не торопился ему отвечать, он зарубил себе на носу, что здесь тише едешь – дальше будешь. – Ich bitte dich, öffne meinen Käfig nicht! - повысил голос пленный помня, что несколько часов назад Анри зачем-то открывал его клетку, и что Зверь чуть мокрого места от него не оставил. - Er kann mich hier nicht erreichen! П-пожалуйста, - только сейчас до узника дошло что Анри ни одного слова не понимает по-немецки, - не открывай! Конечно пленник не знал о том что все готово дабы сбежать. Поэтому проигнорировав его просьбы, он распахнул дверь в комнату охраны, подошел к пульту управления и дернул соответствующий выключатель. Генератор работал, подача тока шла нормально, поэтому дверь в его камеру тут же громко открылась. – Nein! Nein! Schließen Sie es wieder! - закричал узник, теперь пребывая в состоянии паники, он так боялся что звук скрежета металла о металл привлечет Зверя, что и не мог сообразить, что крики это сделают куда быстрее. – Закрой! Закрой! Анри сломя голову бросился к его клетке, третьей справа, заглянув в нее, он увидел всю ту же картину что и раньше. Человек в окровавленной немецкой форме с черным мешком на голове, сидит привязанный к стулу и всячески пытается расшатать добротную конструкцию, осознавая свою беспомощность. – Тише! Тише! - попытался успокоить его Анри. - Я здесь чтобы помочь! Мы выберемся отсюда, я почти расчистил проход! Тебе нельзя здесь оставаться! – Nein! Erst hier bin ich in Sicherheit! Анри догадывался о чем он говорит. – В комнате администрации гораздо безопаснее чем здесь. Там несколько цельных стальных дверей на засовах, Зверь не выломает их, просто не сможет, а тут рано или поздно достанет тебя. Доверься мне, и вместе мы выберемся. Ты не продержишься здесь, голодный и обезвоженный!       На секунду немец перестал двигаться, судорожно соображая, затем спокойно выдохнул. Анри опустил руку на темную ткань и сорвал мешок с его головы. Под ним оказался мужчина 35-40-ка лет, с темными волосами и усами, и то и другое начало седеть от пережитого ужаса, лицо, все в порезах и синяках, было покрыто засохшей кровью. Сержант Рейнард, жестоко пытавший его ночами, делал это с особым усердием и даже наслаждением. Удивительно что он не отрезал ему пальцы. Хотя кто знает, зачем он положил на стол в камере болторез, и что не успел сделать перед смертью… – Meine... Hände... Meine Beine… - простонал немец. - Разрежь путы… Я не могу двигаться! Анри быстро оглядел камеру в поисках инструменты для этого. И нашел. На полу, рядом с его левой ногой, лежал окровавленный скальпель, которым Рейнард наносил ему порезы на щеках. Подхватив его правой рукой, Анри начал настолько быстро насколько мог резать веревку на левой ноге, поддалась она небыстро, затем за примерно такой же промежуток времени ему удалось освободить вторую ногу. Но ноги были лишь самой простой частью – его руки были связаны куда сильнее, а веревка была еще толще.       Свет начал мерцать. Поначалу слабо, с большим промежутком времени между включением и выключением, это можно было вполне легко принять за сбой в работе генератора. Но нет, это был не сбой. Мигание лампочек становилось все более частым и частым, все навязчивее и навязчивее, это означало только одно. – Lieber Gott! - нервы немца сдали, он закричал не в силах себя сдерживать, да и незачем было, Зверь уже знал что они здесь. - Es kommt!!! Der Teufel kommt!!! Наконец, левая рука была свободна, Анри бросило в холодный пот, руки задрожали, рычание чудовища становилось все ближе, хотя и приближалось оно медленно — Зверь играл со своей добычей, наслаждался процессом охоты. Анри начал резать веревку на правой руке, но тугие волокна все не хотели поддаваться даже острому хирургическому инструменту. – Gott im Himmel! Franzose, franzose schnell! Schnell!!! Анри старался как мог. Его рука устала, но он продолжал, несмотря на сильную боль в суставах и страшную, сводящую с ума обстановку: сумасшедшие крики немца, учащающее мерцание света и приближающуюся опасность. Еще немного, еще немного… Получилось. Куски грубой веревки упали к ножкам стула, окончательно освобождая немца, тот с трудом встал и попытался пойти, но не сделал и несколько шагов вперед, как тут же рухнул на пол коридора. Ноги не слушались его, он провел несколько дней в связанном положении, все затекло. Анри бросился к нему, подхватил и попытался помочь встать. – Давай, давай же! - закричал он, приподнимая его за плечи, с большим трудом немец смог подняться на ноги. Из дыры в стене вылетела пыль, рык чудища послышался в нескольких метрах от них. За пылью тут же вылезла громадная мерзкая рука, которая легко могла целиком обхватить если не две, то одну голову уж точно. От длинных пальцев шли еще более длинные когти, каждый не меньше 40-ка сантиметров в длину, а может быть и больше. Через несколько секунд тварь вылезла целиком, теперь в мигающем свету лампочек можно было рассмотреть ужасающее лицо , которое лишь очень и очень отдаленно напоминало человека. Зверь был настолько большим, что едва помещался в коридоре. Впервые немец увидел существо своими собственными глазами, и был до такой степени напуган, что сразу же забыл о затекших конечностях. Стоило ему вглядеться в это лицо... Стоило немцу увидеть его, как он будто бы ненадолго впал в оцепенение, его разум отказывался понимать и признавать, что что-то подобное может существовать на белом свете, что-то настолько отвратительное, страшное и ужасное. Эта тварь была воплощением всего самого жуткого, что только мог придумать его мозг, для него существо было подобно Антихристу. Как Господь, в которого он так свято верит, допустил существования чего-то подобного?       Клеман не стал бездействовать, тем более это была его не первая встреча со Зверем. Он выхватил заряженный самовзводный револьвер, направил в сторону существа и спустил тугой курок. Раздался громкий выстрел, в замкнутом пространстве он оглушил всех присутствующих до свиста в ушах. Зверь упал и завыл от боли. – Беги!!! - крик Анри подействовал точно сигнальная шашка, хлынувший в кровь адреналин заставил обоих броситься наутек со всех ног. Анри бежал впереди, немец не отставал, выпущенная в монстра пуля не решила проблему – через несколько секунд Зверь завыл громче прежнего, и позади послышался грохот и быстрый бег, который можно было отдаленно сравнить лишь с бегом разъяренного медведя, но это было в десятки раз страшнее. Монстра заносило на поворотах, только лишь это спасало их, так бы он уже догнал обоих. Шанс на спасение появился, когда Анри увидел до боли знакомую дверь в комнату военной администрации, она была специально сделана так, чтобы можно было в ней запереться офицерам в случае солдатского мятежа и дождаться помощи. – Туда!!! Немец сообразил что имел ввиду его новый товарищ, и вдвоем на полной скорости они забежали в комнату, Анри тут же повернулся к тяжелой двери, и навалившись всем телом закрыл. Сразу за этим он повернул на ней засов. Окно выдачи документов к этому моменту было заперто, как и вторая дверь напротив, ведущая в медпункт и столовую. Теперь они были в безопасности.       Зверь продолжал меж тем бежать, через пару секунд он послышался в непосредственной близости от двери. Анри и немец отошли влево к стене, и прислонились к ней, даже дыхание задержали. В комнате было темно, керосиновая лампа потухла. Самым жутким было то, что Зверь точно знал что они там, он заглядывал в небольшую решетчатую щель, и вглядываясь в темноту пытался найти их. На несколько мгновений все стихло, и тут раздался оглушительный рык, который вобрал в себя всю животную ярость этого существа. Дальше последовал тяжелый удар в дверь и неприятный звук царапания металла. После наступила тишина.       Анри не мог сказать сколько они просидели на полу темной комнаты, может пару минут, а может и пару часов… И хотя второе вряд ли имело место быть, ощущалось именно так. Все звуки, которые они слышали пока сидели – это писк крыс, бомбежка снаружи и отдаленные крики Зверя где-то в недрах бункера. Но можно было сказать точно, что врага больше не было поблизости. Они были в безопасности, у Зверя нет лазов в эту комнату… Во всяком случае пока что.       Но какая бы ситуация не была, в любом случае по возвращению в безопасную зону нужно было выполнять те действия, без которых существо точно доберется до них рано или поздно. Анри взял со стола склянку с керосином, заправил ею лампу и зажег. Приятный живой свет озарил пространство вокруг, даже какой-никакой уют появился в комнате. Затем ничего не сказав, по лестнице он спустился в генераторную, немец лишь молча поплелся за ним. Рядом с машиной, которая практически доработала до конца, стояли канистры с топливом. Анри взял в руку одну из них, открыл крышку, и поднеся к воронке бака принялся выливать в нее вонючий дизель. – Зачем? - спросил немец. – Свет – наше единственное спасение, Зверь охотится во тьме… Отключится электричество – и мы покойники, даже не уверен что эта комната станет для него преградой… Услышав это, тот посмотрел по сторонам и сказал: – Давай я помогу, - немец подхватил еще одну канистру, как только первая опустела и полетела в сторону, вдвоем они вылили содержимое уже не настолько тяжелой канистры в бак, и так проделали еще несколько раз, пока генератор не оказался полностью заполнен. Анри понял что придется подзадержаться тут, они оба слабы, особенно освобожденный военнопленный, им нужно поесть и отдохнуть, иначе они и пары миль не пройдут.       Лишь через еще двадцать минут Анри осмелился отпереть дверь и выйти наружу. Никогда еще Зверь не был так близок к его убежищу. Снаружи картина была мягко говоря, тревожной: вокруг все разбросано, ящики сломаны, налицо были следы буйства твари. Особенно напрягал вид двери: с внешней стороны она была помята, немного вогнута вовнутрь, это свидетельство того мощного удара, но пожалуй примечательнее всего были следы когтей на двери. Она была так сильно и глубоко поцарапана, что ни один мастер не смог бы исправить это. Никогда еще путь до стратегического запаса не был для Анри таким напряженным.       И никогда еще ужин не был таким вкусным, даже столь плохой. Им с немцем пришлось есть и пить то что удалось найти на складе: засохшие вусмерть галеты, несколько пыльных банок тушеной свинины, побелевший за время доставки посылки горький шоколад, пара кубиков сахара и просто смешанный с застоялой водой с пары фляг обычный черный кофе, который по идее должен вариться на огне. Кое-что из этого было из пайков, кое-что из посылок солдатам от родственников с Родины, которые так и не успели вскрыть перед смертью. В любом случае, это пригодится теперь только им двоим. – Как тебя зовут? - спросил Анри. Немец все это время молча ковырял походной вилкой со склада тушеную свинину и запивал ее импровизированным кофе, думая о своем, так что вопрос француза застал его врасплох. Действительно, а ведь они даже не знали имена друга друга, хотя тот мало того что освободил его, спас от верной смерти и раздобыл еду, так еще и помог обработать раны на теле, оставшиеся от допросов Рейнарда. – Карл, - ответил он. - Карл Спрингер. – А меня зовут Анри, - француз протянул ему руку, и тот пожал ее. - Анри Клеман. – Danke… Danke für alles, Freund. Если бы не ты… Умер бы я. Смертью страшной. – Скажи… Ты ведь знал про Зверя. Ты ведь поэтому просил оставить тебя внутри клетки.... А как ты узнал про него? – После того как меня взяли в плен, этот… Drecksack… Сержант ваш приходил ко мне каждый день. Он требовал от меня ответов. Хотел знать кто я и в каком чину состою. А когда я говорил что обычный солдат, он мучал меня… Бил ногами, прижигал… , - на секунду Карл задумался, вспоминал как это слово будет на французском. - сигареты… Однажды принес нож, как у врачей, и ночью принялся резать мне щеки, грудь, живот… Через несколько дней принес огромные ножницы и сказал что развлечется как следует… Но прекратил. Приперся с офицерским пайком, пытался меня напоить вином, думал что я пьяным ему все расскажу, Arschloch… Пытался меня так разговорить несколько раз. Но через пару дней просто не пришел говорить со мной… А охранники так и шепчутся, думали я язык ваш не понимаю. Все говорили о том что кто-то убил его, вырвал язык, глаза… Er hat so ein Schicksal verdient, Schwuchtel … Фурнье ваш меня обвинил в этом, сказал что я сбежал чтобы убить его… Пришел ко мне, бил, кричал как сумасшедший. А потом все новые и новые истории от постовых, про все новые и новые убийства… Все говорили про вой и какую-то тварь, что утаскивала людей куда-то в стены… Да я и сам слышал этот вой когда все спали, чудовищный, как в страшных снах…Heulen des Teufels. – А почему ты срезал знаки различия когда тебя взяли в плен? Пришлось терпеть все эти пытки… Карл явно не хотел об этом говорить, но тем не менее ответил: – Офицер я, ходил с группой солдат в разведку, хотел сам осмотреть окрестности... И той же ночью в плен нас взяли. Случайно наткнулись на группу французов. Я знал, что пытать будут в любом случае, если узнают кто я, то ради планов 2-ой армии, а если нет, то чтобы точно узнать кто я. Но был шанс убедить их что я простой солдат, вот и срезал знаки различия. – Важный какой офицер? – Смотря кого спросить. – А откуда французский знаешь? – Я из знатной семьи, учился в гимназии. Там меня и научили.       Где-то вдалеке вновь заговорила канонада, и тут же сверху раздался тяжелый удар, удар снаряда был такой силы, что с полок упали какие-то документы, посыпалась штукатурка, засбоило электричество, даже послышалось как в коридоре испуганно запищали крысы, которые в общем-то давно привыкли к обстрелам. От страха Карл и Анри прикрыли головы и упали на пол, к счастью их ужин был далеко от краев стола – хоть он на пол не полетел. Ненадолго все пришло в норму, через двадцать секунд оба товарища по несчастью поднялись и снова сели на свои места. Они напряженно замолкли, вслушиваясь в отдаленный грохот орудий. Такого попадания не было давно. Через минуту раздался практически такой же громкий удар. – Расшумелись ваши в этот раз… - констатировал факт Анри, зачастую когда ночью начинали бомбить, они с Ламбером доставали припрятанную где-то бутылку вина, разливали по флягам вместо воды и в казарме пили лежа в кроватях, дабы лучше уснуть, благо сержанты за этим не особо следили, а зачастую делали также. – В паре милях стреляют. Я просидел здесь долго, слышал как менялись залпы, они продвинулись ближе к бункеру. А Анри помнил военную мудрость, что если канонада приближается, значит скоро придут немцы. Это нехорошо, да даже если французы скоро придут, это тоже будет плохо, рядом нет Фурнье или Жубера, которые могли бы объяснить что здесь случилось и уверить, что это просто совпадение, что военнопленный в немецкой форме, освобожденный без приказа, и рядовой единственные выжили, а все остальные, в том числе и ветераны множества окопных боев, погибли. Это еще хороший вопрос кого хуже встретить, ведь для немцев он простой вражеский солдат, каких сотни тысяч, а для своих же вполне может выглядеть как предатель и один из тех мятежников, о которых, как назло, постоянно связисты докладывали в штаб из-за инцидента в туннелях. С одной стороны французы, с другой – немцы, как между молотом и наковальней. Оставалось понять кто из них молот. – Нам нужно выбираться отсюда, - железно сказал Клеман. - Как можно скорее. Скажи, Карл, ты давно спал? – У меня в камере было предостаточно времени. – Хорошо… Я бы поспал, но времени нет. Идем-ка…       Встав из-за стола, Анри подошел к сундуку, стоящему прямо под планом бункера, и открыл его. Внутри небрежно были свалены инструменты, что он использовал здесь, наподобие разводного ключа и болтореза, припасы, всякие мелочи, блокнот со вставленными письмами, страницами дневников и важными бумагами, что он здесь нашел, а также дробовик. Еще в нем лежали гранаты, сержанты Жубер и Рейнар оторвали бы ему руки и уши за такое хранение взрывчатки, тем более в замкнутом пространстве бункера. Первым делом Анри вытащил дробовик и красную коробочку с патронами к нему, затем поставил ее на стол, открыл и принялся заряжать помповое ружье. – Сможешь стрелять? - спросил он Карла, а тот в свою очередь посмотрел на него с таким видом, будто его спросили умеет ли он дышать. – Was für eine Frage? Sicherlich! – Тогда держи, - Анри вручил ему в руки уже заряженное оружие. - В нем всего три патрона, больше нет, используй их разумно, выстрелы из дробовика Зверь переносит особенно болезненно. Дальше Анри достал противогаз и положил его в походную сумку, продетую через плечо, зажигалку, пару аптечек из кабинета доктора Йоссински и несколько осколочных гранат. Обычно он не таскал с собой столько всего, так как постоянно приносил в комнату новые вещи, но теперь переживать о месте в подсумках для патронов и сигнальных шашек было просто глупо. – Держи, - он вручил Карлу гранаты, - осторожнее, они нам могут пригодится. – Зачем нам столько всего? – А если Зверь последует за нами? Я почти что сутки здесь от него бегаю, просто поверь… Он может не оставить нас в покое. Карл представил, как они бегут по серой ничейной земле от этого монстра. В помещениях бункера еще можно спрятаться, а на открытой местности как? На ровной дистанции он их догонит. – Вроде бы все… - проговорил Анри, оглядев помещение. Ему даже немного не хотелось оставлять эту комнату, которая за эти сутки стала для него как защищенная крепость, как дом, в котором он мог укрыться. – Хотя нет, подожди… Я кое что еще забыл. Наклонившись обратно к ящику, француз усиленно начал в нем рыться, пока не остановился. Он на что-то долго смотрел, пока медленно не взял в руки и не достал. Карл с любопытством выглянул через его плечо с целью увидеть этот предмет, это был… Плюшевый кролик? Да, это был именно он, серый мягкий кролик, одетый в сине-фиолетовый кафтан и оранжевые тапочки, весь грязный до ужаса, но зато с миловидной мордашкой. – Das... Was ist das? Что это? – Детская игрушка. – Зачем он тебе? Лицо Анри сделалось задумчиво-печальным, в его глазах Карл увидел не просто тоску, а… Боль. Самую настоящую, дикую, лютую. Но не одна лишь боль была в них, еще проглядывалось сожаление, сожаление такое, какое люди испытывают когда не успевают попрощаться с умершими близкими, когда делают что-то настолько ужасное в отношении ближних, что не могут жить после этого, даже просто существовать. – Этого кролика… - неужели Анри боролся со слезами? - Его купил мой дорогой друг, Августин Ламбер, в подарок своему маленькому сыну, оставшемуся в Париже. Он хотел подарить его по возвращению… Карл все понял. Вернее, он думал, что все понял. – Я хочу найти его сына когда вернусь во Францию, найти и отдать этого кролика. В память о его отце. Анри старался отвлекаться от этих мыслей, пока ходил по бункеру, что было очень тяжело, учитывая что он был с ними наедине. Но он старался. Он просто не позволял себе вспоминать, что на самом деле Зверь это его лучший друг, в голове он называл его тварью, монстром, хищником… Сжимая зубы он заставлял себя забыть правду, заставлял себя загнать ее в самые глубокие закоулки разума, но это не помогало, такие моменты разрушали ту картину, которую выстраивал самообман. И это рвало душу Анри на части, его истязала мысль о том, что его дорогой друг превратился в это, еще и по его вине. Карл, видя состояние своего товарища, понял что любой ценой нужно отвлечь его от этих мыслей, пока он совсем не раскис. Немец не мог знать ни всех деталей истории, ни даже ее суть, но он понимал ее трагическую основу, как и понимал, что под весом подобного груза многие люди сломались бы. Он положил руку на плечо Анри и сказал: – Пойдем, мы выберемся отсюда, - его голос звучал спокойно и уверенно, уже не так как в камере. - Нам есть ради чего жить. Карл не врал, ему было ради чего жить, во Франкфурте его ждала красавица-жена и две дочери, находясь в тюремном блоке он постоянно вспоминал как они любили по окончанию зимы встречать март, который был прекрасен в тамошних краях, солнце всегда светило в начале весны особенно ярко, он любил до войны выезжать с семьей в их загородный домик, а там смотреть, как дочери собирают первые цветы, а потом вместе слушать радио у камина и болтать о мелочах, никак не связанных со службой. Было ли что-то подобное у Анри? Едва ли. У него не было своей собственной семьи, он считал себя слишком молодым для тягот брака, он всегда отшучивался когда Ламбер напоминал ему, что неплохо бы по возвращению с войны стать мужем и отцом, Анри лишь посмеиваясь говорил ему, что все достойные мадмуазель в Париже уже мадам. Это были лишь шутки, конечно. Правда друг не отставал, и однажды поставил его в очень неловкое положение, когда попытался свести с одной барменшей. Но зато у Анри были родители и три сестры. Именно от них он получал посылки и письма. Он никогда практически не проводил с ними время, и за два года войны ни разу даже не поинтересовался как они живут без его помощи, которая до войны, какая-никакая, была. – Да, прости, - ответил ему Анри. - Задумался… Пойдем.       Взяв все что нужно, они открыли дверь, ведущую в коридор, и поплелись к заваленному выходу, от которого метрах в шести стоял детонатор на деревянном ящике. Анри подошел вплотную, обхватил руками ледяную рукоять. Оставалось надеяться, что он правильно подсоединил провод к динамиту. Карл прикрывал тыл – с дробовиком в руках стоял лицом в другую сторону коридора, дабы в случае появления Зверя попытаться дать ему отпор. С оружием в руках он ощущал себя гораздо увереннее, чем привязанный к стулу, да еще и с мешком на голове. – Приготовься, сейчас будет громко, - немного нервно сказал Анри, - очень громко. Этот взрыв тут же привлечет внимание Зверя, как только проход будет открыт, готовься бежать со всех ног. Если мы очень быстро убежим, до того как он придет на звук, то считай что все удалось. – Понимаю. – Хорошо, - пальцы еще сильнее сжали рукоять, до побеления. - Насчет три… Раз… Два… Три! Рукоять быстро до щелчка вошла в нижнюю часть детонатора, и тут же раздался мощный взрыв, такой мощный, что взрывная волна сбила обоих с ног, они упали, столб пыли поднялся и заполнил все помещение. В ушах снова зазвенело, Анри, находящегося особенно близко к взрыву, чуть не хватила контузия, пыль попала в глаза, так что ему пришлось зажмуриться. Он ничего не мог увидеть, но что сразу насторожило – Карл не спешил радоваться. Протерев глаза чистыми частями кистей, Анри распахнул их. Пыль еще не опустилось, но было видно что со стороны выхода темно, и все бы ничего, только до взрыва свет пробивался через расщелины. Что за… – Нет… Нет… Только не это! Трясущимися руками Анри вытащил из сумки динамо-фонарь, направил его в сторону выхода и со всей силы стал дергать за цепь, заводя его. На третий раз луч теплого желтого света озарил пространство впереди. Карл стоял и не знал что делать или говорить. Выход завалило еще больше. Если до этого проход был завален камнями, досками и прочим хламом, но был виден свет, то теперь земля полностью засыпала все впереди. – Твою мать! - от злости Анри швырнул фонарь в стену, тот с грохотом врезался в бетонную поверхность, и с помятым углом упал на пол. – Блять, ну почему!!! Обхватив руками голову, он сел на колени, не зная что дальше делать. – Это был наш последний шанс выбраться… - он почувствовал как его затошнило.       Карл медленно подошел к фонарю, поднял его и попытался завести. На удивление это получилось, механизмы работали, всего-лишь погнулась металлическая оболочка, хотя Клеман довольно сильно его швырнул. Когда лампочка загорелась на полную мощность, тот направил ее на заваленный выход, он хотел посмотреть, нельзя ли ничего сделать. С самим выходом, к сожалению, нельзя – слишком много земли заполнило пространство, даже если они найдут в ремонтном цеху лопаты и попробуют откопаться, ничего не получиться, но он не спешил отчаиваться. Вдруг кое-что зацепило его взгляд. – Анри, смотри… - он осветил конкретное место, тот неохотно поднял голову. - Может можно вот так выбраться? Подойдя поближе, они встали у дыры в полу, ведущей куда-то вниз. Достав сигнальную шашку, которая завалялась в кармане, Анри зажег ее бросил вниз. Глубина ямы была метров 5 или 6, и похоже там был еще один проход куда-то. – Глубина порядочная, - утерев лоб сказал француз. - Если мы туда спустимся, то уже не вылезем обратно. – А что нам терять? Так мы точно не выберемся, умрем от голода. Анри задумался. – У меня в револьвере осталось 3 патрона. Если… Если мы там застрянем без шансов выбраться, то… Мы могли бы закончить все это. Один из нас застрелит другого, а второй застрелится сам. В любом случае, это самая легкая смерть, мы будем свободны. – Selbstmord? Mein Gott... – Иного выбора нет. Если мы не найдем там выход, то прекратим это все. Фонарь тем временем потух. В словах француза о самоубийстве была логика, равна как и в словах немца о необходимости продолжить путь внизу. – Ладно, давай спускаться, - сказал Анри. - Ты полезешь первый, я тебе помогу, а я сам как-нибудь да спущусь. – Jawohl… Осторожно встав у края, спиной в яму, Карл сел на колени, обхватил руками пол и стал аккуратно спускать ноги вниз, пытаясь нащупать в земле место, где можно зацепиться, Анри держал его руки для надежности. Правым сапогом ему удалось опереться о какой то выступ, кажется камня. – Я сейчас буду прыгать… Отпускай меня. Анри разжал ладони, и Карл, оттолкнувшись ногами о землю, отпрянул от края и скрылся внизу. Звук приземления был нормальным, не как-будто упал мешок с картошкой, но разглядеть ничего нельзя было из-за того что шашка потухла. – Ты там живой? – Да. Спускайся, здесь не так глубоко как кажется.       В очередной раз смахнув пот со лба, Анри решил проделать то же самое, что и Карл. Когда он полез вниз, тот догадался подсветить пространство фонарем. Но так же спуститься не удалось, его руки соскользнули и с криком он полетел вниз, немец смог его поймать, но не смог удержаться под весом взрослого человека на ногах, и вместе с ним упал прямо в грязь. – Черт подери… - к тому же Карл больно стукнулся головой. - И чем вас командиры кормят? – Не лучше вашего… Поднявшись с небольшим страхом Анри огляделся по сторонам. – Посвети-ка туда, - пальцем он указал на небольшое пространство, откуда шел свет. Карл направил фонарь на то место, они не ошиблись, там действительно был проход. Пройдя чуть вперед, перед ними предстала следующая картина: кругом валялись доски, и даже стояла одна канистра с топливом, но откуда? Неужели раскопки зашли так далеко? – Пойдем. Но осторожно, - после этих слов он убрал фонарь во внутренний карман кителя и упер приклад дробовика в плечо.       Медленным настороженным шагом они направились к источнику света. И чем дальше они шли, тем светлее и невероятнее становилась картина вокруг. Никто из них не мог поверить в то что они видели, хотя это было перед глазами, в метрах двадцати. Это была огромная пропасть, тянувшаяся на сотню метров вперед. Через нее пролегали мосты, и мосты такие, коих еще ни Анри, ни Карл никогда не видели, это была невероятная неземная архитектура, даже сложно было сказать из чего они, то ли это металл, то ли что? И множества этих мостов соединялись простыми деревянными мостиками, построенными абы-как на скорую руку, причем недавно. Освещение здесь было какое-то голубое. Вдалеке двоица увидела деревянные ящики, весьма большие, в которые обычно военные складывали взрывчатку, патроны, оружие и припасы. – Lieber Gott... Was zum Teufel ist hier los? Ich verstehe nichts mehr. Зато теперь Анри все понял. И от осознания подкашивались ноги. Это самое сердце древних туннелей, которые пролегали под бункером. Именно о них писал в своих дневниках и докладах Нуайе, именно их в письмах упоминал Жубер, вот откуда здесь эти мостики, ящики и канистры с бензином. Это то самое место, где французские солдаты вели раскопки, дабы выйти в тыл немецкой армии, именно на него делало основную ставку командование, а не на тот туннель, что Анри уже проходил, генеральный штаб хотел развернуть здесь линию коммуникаций, чтобы потом провести через эти туннели несколько батальонов пехоты прямо за линию фронта, тогда бы удалось нанести по немецким окопам удар с нескольких сторон. Судя по всему раскопки вообще зашли не туда, но так или иначе, должен быть выход наружу. Глазами его удалось найти – за большой стеной в конце пропасти, рядом с какой-то древней статуей, идут лестницы наверх, вполне возможно там можно пройти. – Вон видишь те ящики? - указал пальцем в сторону другого конца пропасти Анри. - Где-то там выход. Мы должны сдвинуть их к той стене, так мы ее сможем преодолеть. – Понял… Еще сильнее сбавив темп они пошли по мостам, попутно вертя головами туда-сюда. Сказать что зрелище захватывало дух – значит не сказать ровным счетом ничего.       Мощный рев раздался на всю громаду вокруг. Анри и Карл остановились, им было сложно поверить в то что Зверь проследовал за ними аж до сюда, но тем не менее услышанное было прямым доказательством. С трудом они высмотрели своего врага – у той стены существо встало на задние лапы и снова закричало, в предчуствии охоты. Когда оно медленно опустилось и не спеша, по-царски поползло в их сторону, настало понимание – они в ловушке. Им просто-напросто некуда теперь бежать, и Зверь знал это, а потому не спешил нестись на них как паровоз, напротив, он смаковал процесс охоты, наслаждался им, точно зная, что в этот раз добыча никуда не денется. – Карл… Ты иди направо, а я налево. Разделимся, один будет отвлекать его, а второй в это время подвинет ящики. – Здраво… Они начали расползаться в разные стороны, но Анри точно знал, за кем пойдет Зверь. И он не ошибся, существо даже не посмотрело в сторону немца, нет, ему нужен был он. Слишком долго Анри ускользал от него, слишком много раз хитрил и оставлял монстра ни с чем, для Зверя он был самой сложной в поимке добычей, и оттого самой желанной. Мгновения шли, будто хищная кошка Зверь ступил на шаткий деревянный мост, а Анри встал у другого конца. От него просто так не убежишь на прямой дистанции, а значит придется стрелять. Сердце готово было выпрыгнуть наружу, тремор охватил ладони и не собирался отступать, но тем не менее Анри смог вытащить револьвер и вытянуть его вперед.       Чудовище бросилось в атаку, вдоволь насладившись тем что загнало Анри в угол, как вдруг что-то щелкнуло в голове француза, какой-то внутренний голос подсказал ему что надо делать. Анри сунул руку в сумку и вытащил плюшевого кролика, которого бросил в сторону Зверя. Кролик приземлился в начале другой стороны моста, и монстр замер, замер так же быстро как и атаковал. Зверь смотрел на игрушку, смотрел довольно долго, а Анри застыл в ожидании. Удивительно робко существо взяло кролика в руки как… как ребенка. Будто бы боясь его слишком сильно сжать и навредить, оно положило мягкую голову кролика в правую ладонь, а тело в левую, после принялось его качать, будто бы убаюкивая. Раздался едва слышимый… плач? Анри сначала подумал что ему показалось, но нет, существо действительно плакало, в этом плаче слышалось что-то человеческое. Прижав кролика к себе, оно подняло на Анри голову, и в его обычно столь черных и страшных глазах, глазах как у акулы, не выражавших никаких эмоций кроме ярости и голода, Анри увидел знакомую синеву… Синеву человеческих глаз. Знакомых глаз друга. С болью и страхом, с печалью и сожалением на него смотрели очи Ламбера, будто бы пытающиеся что-то сказать. Увидев того самого кролика он вспомнил своего сына, он пробудил то человеческое начало, которое еще оставалось внутри, то что еще не успело умереть в нем. Теперь Анри больше не мог отрицать, где-то там внутри этой твари был его друг, где-то там оставались живы воспоминания о сыне, о жене, обо всех его близких, включая и самого Анри. В этом пронзительном взгляде он видел всю ту боль и тоску, которую испытывал его друг – измученный невинный человек, который по глупости Анри так страшно настрадался, и даже сейчас страдает сильнее чем кто либо еще. Он с таким отчаянием борется с этим существом, но не может ничего сделать, он больше никогда не увидит сына, жену, и самое большое что он может сделать для Анри это ненадолго задержать Зверя, он пытается что-то сказать, но у него не выходит. Его глаза говорят красноречивее всего, они отчаянно кричат “Беги!”. Но Анри не может этого сделать, не в этот раз. Он обрек своего друга на эту страшную судьбу, он и только он виноват в том, что этот чистый душой человек превратился в страшное чудовище, убившее десятки человек. Он не может оставить друга в этот раз. Равно он и не может выстрелить в него, теперь зная, что внутри этого монстра еще жив Ламбер. Анри убирает револьвер, не отводя взгляда. – Дружище, все будет хорошо, - он врет ему, в последний раз, и слеза предательски скатывается по щеке. - Я обещаю. Ламбер смотрит в самую душу, и в его взгляде Анри читает прощение. За все. Ламбер больше не может сопротивляться, он слишком устал. Синева в его глазах вновь уступает место тьме. Зверь рычит, и вновь бросается на Анри, а тот и не думает доставать револьвер, только не теперь, когда он знает что Ламбер все еще внутри него. Тогда, в кратере, это он должен был быть на его месте, это он должен был сломать ногу и пролежать там два дня, это он должен был испить той отравы под видом родниковой воды, это он должен был стать монстром. Пусть бы он умер, а Ламбер бы вернулся к своей семье. Поэтому сейчас он готов принять свою смерть от лап того, кого мог назвать братом. – Анри!!!       Громкий выстрел из дробовика отдается десятикратным эхом на всю пропасть. Зверь падает на середине моста и пытается встать, но тут раздается еще выстрел, и еще один. Существо сбило с ног, оно кричит от боли. Карл бросает дробовик на каменный пол и достает из кармана кителя гранату, затем вынимает чеку и метает так точно, как только может. Граната прилетает прямо на мост, рядом с существом, оно снова пытается подняться, и прямо в тот момент когда ему это удается, гремит мощный взрыв, мост обрушивается и падает в глубокую пропасть вместе с существом, а то кричит в последний раз, и Анри слышит, как из его пасти вылетает его имя, сильно искаженное, похожее больше на рев животного, но тем не менее это оно. Только последние звуки отличаются – они произносятся человеческим голосом, голосом Ламбера. Это… Крик о помощи? Существо кричало о помощи?       Взрыв вызвал разрушения в пещере – сверху начали падать камни, ломающие некоторые деревянные строения, Анри пребывал в какой-то растерянности, не в состоянии сообразить что надо встать и попытаться покинуть это место. В его голове мешались различные мысли о случившемся, их было столько, что со стороны он выглядел как один из тех солдат, что на поле битвы среди взрывов и выстрелов могли просто плестись, совершенно не пытаясь укрыться, будто бы не понимая где они. Только когда сильные руки подхватили его и потащили по другому мосту к выходу, он опомнился. – Оно мертво, - только и сказал он. – Да. – Ты убил его. – Да. – Как же… – Mein Gott, идем! Камни, упавшие сверху, разрушили стену перекрывающую путь к лестнице, поэтому им обоим без труда удалось миновать ее остатки и побежать наверх. Анри действительно был прав: путь от лестницы вел дальше в пещеру, и в конце этого пути пробивался свет. – Это выход!!! - закричал Анри, не в силах себя сдерживать. Он побежал к нему, и живой свет больно ударил по глазам, он увидел там, за этой расщелиной, пейзажи выжженной ничейной земли, это был закат. Обычно картина земли после боевых действий вызывала лишь отторжение, но не в этот раз. Анри принялся судорожно выпихивать камни, перекрывающие путь, наружу, не жалея на это сил, Карл подошел и начал делать тоже самое, и когда последний булыжник наконец полетел куда-то вниз, друг за другом они вылезли из пещеры. Однако тут же судьба снова решила поиздеваться над ними: они так стремительно выползли, что Анри нечаянно споткнулся о какой-то камень, и случайно утянув Карла за собой, покатился вместе с ним к подножию холма. Оба в момент падения молились о том чтобы не сломать шеи. И хоть в этот раз все пошло хорошо – они, приземлившись в воду, остались целы. Вода попала в рот Анри, вкус был до тошноты знаком: вкус гнили, крови и трупного яда. Сразу же вынырнув, он выплюнул отравленную воду и оглянулся: они были в какой-то глубокой широкой яме, заваленной десятком трупов французских солдат, тела были в ужасном состоянии: у некоторых были оторваны ноги, другие были разорваны на куски, третьи вообще представляли собой кровавое месиво. Карл пребывал в таком же как и Анри замешательстве. Француз испугался что намочил собранные им записи, но ему повезло, ведь ремешок оторвался и походная сумка осталась лежать на склоне, не попав в воду. – Что… Как это возможно? - проговорил он. - Он не мог их убить, ведь был заперт в бункере, он бы не вернулся в него! – Анри… - в голове Карла всплыла догадка. - Это воронка от снаряда. Анри еще раз оглядел тела. Действительно! Эти солдаты были разорваны артиллерийским обстрелом, кто-то больше, кто-то меньше.       Гнетущую тишину разорвали офицерские свистки, какими всегда свистели в знак какой-то команды. Залаяли сторожевые овчарки, раздались крики: – Schnell! Schnell! За командой послышались шаги множества человек. Анри готов был проклинать все и вся, ведь они выбрались именно в тот момент, когда немецкие войска либо патрулировали местность, либо наступали. И он во французской форме, его вполне могут в лучшем случае отправить в лагерь для военнопленных, а в худшем просто пристрелить. И бежать некуда – если попытается улизнуть, то начнут стрелять. Сверху появились солдаты в форме мышиного цвета, в руках их лежали винтовки, шлемы были разные – у одних были стальные каски нового образца, а у других старые пикельхельмы, обернутые в грязные чехлы. Увидев синий китель врага, они тут же подняли винтовки и взяли его на мушки, тот что был с петлицей ефрейтора, молодой блондин в каске и с измученным лицом, выбежал вперед и прокричал: – Hände hoch! Französisches Schwein! Анри послушно поднял руки вверх и положил за голову. Карл лишь молча смотрел на них, будто бы ожидая чего-то. Тут же рядом с ефрейтором возник лейтенант, суровый мужчина со страшным шрамом на лице. Увидев Карла, он остановил ефрейтора, собиравшегося спуститься для взятия в плен француза. Он вглядывался ему в лицо. Так продолжалось секунд 5, после чего выражение лица сменилось с мрачного и равнодушного на удивлённое. Лейтенант рукой опустил винтовку ефрейтора, встал по стойке смирно и отдав честь обратился к Карлу: – Herr Oberst! Das sind Sie? – Ja, leutnant Schleiger, ich bin es. – Alle, legt eure Waffen nieder! Das ist Oberst Karl von Springer, Kommandeur des 3. Regiments der 2. Armee! Узнав в Карле полковника Императорской Армии, про Анри будто бы забыли, у француза возникло такое впечатление, будто бы у них вообще нельзя направлять оружие в сторону вышестоящего. Лейтенант Шляйгер лихо спустился в воронку и еще раз отдав честь Карлу, доложил: – Herr Oberst, ich melde mich bei Ihnen! Während Ihrer Abwesenheit kam Oberstleutnant Schmidt bei einem französischen Angriff ums Leben und Major von Beck übernahm vorübergehend das Kommando über Ihr Regiment. Es gelang uns, den feindlichen Vormarsch abzuwehren und die Initiative zu ergreifen. Während eines massiven Artilleriebeschusses drängten wir den Feind zurück, rückten mehrere Kilometer nach Westen vor und besetzten französische Stellungen. Unsere Einheiten sind hundert Meter von ihrem Bunker entfernt, der Generalmajor plant, ihn zusammen mit den Soldaten zu betreten. – Es besteht keine Notwendigkeit, die Franzosen haben es schon vor langer Zeit verlassen und den Ausgang blockiert. Wir werden unsere Zeit verschwenden. – Aber alles ist fertig! Der General wird den Befehl geben, ihn in einer Stunde anzugreifen! – Haben Sie Kommunikationsleitungen zu den Schützengräben verlegt? Hast du ein Telefon? – Jawohl, Herr Oberst! Анри вообще не мог разобрать ни единого слова, они все для него звучали как какой-то йодль. – Dann lass uns gehen, lass uns keine Zeit verschwenden… – Entschuldigen Sie, Herr Oberst, aber... Wer ist dieser Franzose? Sollen wir ihn töten oder gefangen nehmen? – Auf keinen Fall! Dieser mutige, selbstlose Mann befreite mich, rettete mich vor dem sicheren Tod und half mir, mich aus meiner langen Gefangenschaft zu erholen. Er ist ein echter Held! Und wenn es nach mir ginge, würde ich ihm das Kaiserkreuz verleihen! – Er ist nicht unser Feind und steht unter meinem persönlichen Schutz. Ich denke, es wird dem General nichts ausmachen, wenn er von den Verdiensten dieses jungen Mannes erfährt. – Jawohl, Herr Oberst. – Es ist gut, dass dieses Problem behoben wurde … - Карл посмотрел на Анри. - Идем, дорогой друг, никто тебя здесь не тронет, я обещаю, ты под моей защитой. Будешь гостем. Идем, чего же ты ждешь? Анри посмотрел на них несколько робко, такого развития ситуации он явно не ожидал, даже представить не мог, что такое когда-нибудь случится. Да никто не ожидал. Примерно в таком же удивлении пребывали лейтенант, ефрейтор и другие солдаты, слышавшие диалог. Но, конечно, против слова полковника они пойти просто не могли. Дисциплина не позволяла возразить. – Одну секунду, - сказал Анри, подошел к склону и забрал сумку с вещами. Немецкие солдаты по команде развернулись и колонной пошли на восток, а Карл и Анри отправились вслед за ними. Каждый из них думал о своем, Карл о том что должен сделать, а Анри все гадал, не попал ли он в очередной плен.