***
— Шинджи, не вертись, а то получишься размазанным! — Мики щелкнула фотоаппаратом, запечатлевая парня. — Так. А теперь возьми в руки мяч… очень хорошо… Сделай вид, что его подбрасываешь. Супер! Сейчас они стояли во дворе дома семьи Коганей в попытке закончить спонтанную фотосессию. — Не понимаю, почему для проекта ты решила фоткать именно меня? — недоумевал Шинджи, крутанув мяч на пальце, — Я не слишком-то гожусь в модели. — Да кому они нужны, эти модели! — фыркнула девушка, — К тому же, на соседях практиковаться проще. Меньше шансов, что ты сбежишь дальше дома. Это было справедливым замечанием. Коганей с Мики были не просто соседями, а друзьями детства. Познакомились они, когда у девушки, а тогда ещё малявки лет шести, сбежал кот и заскочил в соседский двор. Мики, недолго думая, поискала в заборе лаз, нашла его и без зазрений совести забралась на чужую территорию. Там, к своему удивлению, она обнаружила мальчика своего возраста, державшего на руках их кота, притом последний совсем не сопротивлялся, хотя обычно шипел на всех чужаков и пытался оцарапать. Вот так всё и вышло: искала кота, а нашла друга, похожего на кота. С тех пор ребята были не разлей вода. Более того, их родители тоже подружились и семьи даже проводили вместе большинство домашних праздников. Так что вообще уже было не понятно, кто вообще где живет: Коганей был частым гостем в доме Мики, а она, в свою очередь, регулярно зависала у них. Родители в шутку называли их «ниточка с иголочкой» – куда один, туда и второй. Они вместе ходили в одну школу, частенько напару делали уроки, в средней школе Мики за компанию записалась с Коганеем на теннис, потом оба поняли, что это не их, и так же дружно это дело забросили. В итоге, в старшей школе их интересы разошлись – Шинджи стал играть в баскетбол, а Мики вступила в клуб фотографии. Но дружить это им, разумеется, не мешало. — А давай селфи сделаем! — в пылу азарта предложила девушка. — Тоже для проекта? — удивился Коганей. — Не совсем… — Мики отвела взгляд. — Так. — Шинджи шутливо упер руки в бока, — А теперь выкладывай всё как на духу! Я же вижу, когда ты врешь. А сейчас ты явно что-то недоговариваешь. Девушка вздохнула. Всё-таки, когда кто-то знает тебя не хуже, чем самого себя, это с одной стороны хорошо, но с другой, создает определенные неудобства. Хотя о чем это она? Коганей прекрасно понимает других людей, даже когда они и вовсе молчат. Одна его дружба с бессловесным Митобе чего только стоит. — Нет никакого проекта… — Мика виновато опустила голову. — Тогда зачем? — Коганей выглядел растерянным. — Это для меня… на память… Шинджи, — девушка неожиданно всхлипнула, — Мы переезжаем… Резкая тревога от слов девушки обожгла Коганея. — Что?! Как?! Куда?! — парень чуть не выронил из рук мяч, не в силах поверить в услышанное. Ему казалось невероятным, что семья Мики, прожившая на одном месте больше десяти лет, вдруг решила сорваться с места. Коганей думал, что они и школу закончат вместе с девушкой, семьями отпразднуют выпуск… И вот тебе пожалуйста! Ерунда какая-то. Разве Мики может уехать? Даже думать смешно! — Отцу предложили место за границей. Такой шанс упускать нельзя… — заученными взрослыми словами сказала Мики. — Я хотела сказать, но не знала как… — Когда? — только и спросил потрясенный Коганей. — Уже послезавтра. Рано утром самолет… Парень присвистнул. — Как же так… — беспомощно пробормотал он. Мики слегка качнула головой, будто говоря: «А вот так. И тут уж ничего не поделаешь». — Я не пойду завтра в школу, буду собирать вещи, — тем временем продолжила девушка, — Ты забеги после уроков попрощаться, я как раз фотки к тому временем распечатаю. Ладно? — попросила она. Коганей кивнул. — Непременно, — сказал он. Он всё ещё не верил до конца, что Мики уедет.***
— Что это сегодня с Шинджи? — удивилась Акане, старшая сестра парня, — Он молчалив, как целое кладбище. И правда, обычно Коганея за столом было не заткнуть, а сейчас тот рассеянно ковырял палочками в тарелке, так и не притронувшись к еде. — У него подружка уезжает, — пояснила мама, которой уже позвонила соседка, и поэтому она была в курсе ситуации. — Мики? — изумилась Акане, отложив палочки. — А почему в середине учебного года? — Вот и я о том же! — не выдержал Шинджи, — Неужели нельзя было хотя бы до конца года здесь остаться?! Зачем так спешить? — Шин, милый, успокойся. — встревоженно посмотрела на него мама, — У отца Мики важная работа. Так было нужно. — Кому нужно? — нахмурился тот, — Ему нужно, а Мики-то зачем? Она же не хочет уезжать, у неё здесь дом, друзья… «Я в конце концов», — хотел добавить парень, но промолчал. — Шин… — Я не голоден, — парень отодвинул тарелку и понуро пошел в свою комнату. Его душила едкая обида на такую дикую несправедливость. Шинджи сел за письменный стол, раскрыл учебник по английскому, пытаясь вникнуть в заданный параграф, но мысли не задерживались на иностранных словах. Интересно, как Мики будет жить там, за границей? Ей ведь всегда с трудом давался английский… Коганей вздохнул и взял в руки йо-йо, чтобы немного отвлечься от тягостных мыслей, но ему всё равно было тошно от пустоты и бессилия.***
Расставшись с Коганеем, Мики рассеянно побрела к дому. Неужели все, что она сейчас видит и делает, она делает в последний раз? Послезавтра она уже не увидит этого забора, который по хорошему стоило бы покрасить, этого поребрика с отколовшимся краем, этих кустов… Мики невольно рассмеялась. Именно в эти кусты она когда-то давно, обидевшись за что-то на Коганея, зашвырнула его портфель. Он тогда ещё ворчал, что как нарочно в самые колючки. А потом Мики сама же и смазывала йодом его царапины. Смех перешел в сдавленные всхлипы от внезапно нахлынувшей тоски. Неужели и Шинджи больше не будет в её жизни? Коганей был не просто соседом. С ним Мики делила все свои горести и радости. С ним была связана целая куча событий в её жизни. Вместе с Шинджи они ещё детьми решили поиграть в экспедицию и исследовать соседний район и, разумеется, заблудились. Да так, что родители искали их тогда целый вечер, а потом устроили чадам хорошую взбучку. Вместе с ним Мики красила старенький шкаф в своей комнате, чтобы придать тому более цивильный вид – потом от них с Коганеем ещё полдня на километр несло краской и растворителем. У него же девушка самозабвенно плакала на плече, когда её отшил популярный в школе парень, которому та после долгих метаний, решила все-таки признаться… Шинджи был неотъемлемой частью жизни Мики и его место никто не сможет занять. Хотелось пойти к родителям и сказать, что она никуда не поедет. Не по-е-дет и всё тут! Но вместо этого Мики вернулась домой, сразу же пройдя в свою комнату и, рухнув на кровать поверх покрывала, стала смотреть в окно как в кинотеатр. Там на ветру качались листья яблони, растущей за окошком. Эту яблоню она вскоре тоже больше не увидит.***
Было странно идти с занятий в одиночку. Обычно Коганей либо возвращался домой с Мики, либо шел с тренировки с ребятами. Но сегодня он отпросился у Рико, потому что хотел успеть купить что-то в подарок для девушки. Что-то особенное на память. Денег у парня было немного, но на какой-нибудь милый пустячок вполне хватало. Шинджи зашел в сувенирную лавку в соседнем квартале, придирчиво осматривая полки. Подарок должен быть особенным, но не громоздким, чтобы Мики несложно было взять его с собой. — Для кого выбираете? — решила прийти ему на помощь продавец за прилавком. — Для подруги. — рассеянно откликнулся тот. — Что-то не очень большое… — Хм-м… — продавец ненадолго задумалась, окинув внимательным взглядом Коганея, очевидно оценивая его материальные возможности, — А может какие-то парные вещи? Например, украшения или брелоки. Такое часто дарят второй половинке. «Второй половинке»? Но Мики же не его девушка. Шинджи хотел было сообщить об этом недоразумении, но почему-то не стал. Вместо этого он произнёс: — Звучит интересно. Можно посмотреть брелоки?***
Мики упаковывала книги в коробку, когда в стекло с легким стуком прилетел камешек, а следом ещё один. Она тут же бросила свое занятие и кинулась к окну, даже не сомневаясь, кто под ним стоит. — Шинджи, ты пришел! — обрадовалась девушка. — Подожди, я сейчас выйду! Ой, нет. Из-за вещей не протолкнуться, всё в коридоре свалено. А, знаю! — Мики открыла защелку на окне и распахнула настежь створку. Потом, взяв со стола и прижав к себе какой-то сверток одной рукой, влезла на подоконник. — Удобно, когда дом одноэтажный, — хихикнула она, перекидывая ноги через раму. Коганей подал ей руку и помог спуститься. Несмотря на то, что наступил вечер, на улице было совсем тепло. Даже чересчур. — Ужас какой-то, — пожаловалась девушка, — Весь день собираемся, собираемся и никак не соберемся. Как там в школе? — Без тебя – скучно, — честно признался Шинджи и осмотрелся, — Даже не верится, что больше не приду в этот двор. — Ну, может новые соседи окажутся хорошими… — не очень уверенно произнесла Мики. Коганей не знал как ей объяснить, что это будет уже не то. Что какими бы ни оказались хорошими новые жильцы, у него нет с ними общих воспоминаний. Что все здесь будет уже по-другому. Двор перестанет быть их с Мики двором. Он будет чужим. Он посмотрел на Мику, пытаясь запомнить её в их последнюю встречу. На девушке была канареечного цвета футболка, домашние шортики, а на ногах, смешные тапочки с помпонами. Девушка собрала русые волосы в смешной хвостик на макушке – словно пушистая кисточка торчала. И это было настолько по домашнему уютно, что у парня сжалось сердце. — Ой. Это тебе! — спохватилась Мики и протянула парню сверток, — Там не только фотографии, но и новенький фотоальбом. Вклеивай туда самые теплые и яркие моменты. — Спасибо, — парень прижал сверток к себе одной рукой, а второй полез в карман, доставая оттуда брелоки, — У меня тоже подарок. Выбери какой нравится. — Ух ты! Они парные? — изумилась Мики, рассматривая брелоки с забавными кошачьими мордочками. — Ага. Один останется у тебя, другой у меня. — Тогда этот. — она ткнула пальцем в брелок черного цвета. — Он на тебя похож, пусть со мной будет. А тебе рыжий достанется, как Абрикос. Коганей засмеялся. Абрикосом звали того самого кота, из-за которого они и познакомились. Кота уже давно не было – умер от старости, а вот воспоминания остались… — Как сейчас помню, — усмехнулась девушка, — Ты тогда стоял в апельсиновой футболке, на руках такого же цвета рыжий кот, и смотрел на меня как на небесное явление. — Ну знаешь, к нам раньше во двор никто не лазил, ты первая, — засмеялся тот, и Мики следом за ним. — Не уезжай, — вдруг сказал Коганей, — Как я без тебя? В другой день он не сказал бы что-то настолько сентиментальное, но сейчас девушка уезжала и было не до стеснений. — Если бы я могла… — грустно опустила голову Мики. — Но что поделать? — Давай уйдем в экспедицию, — предложил Коганей. — В другой район! И заблудимся, как тогда! — подхватила девушка, хихикнув. — Так-так, — донеслось из окна, — Похоже, у нас тут план побега назревает? Привет, Кога, — махнул парню рукой русоволосый мужчина, отец Мики. — Здравствуйте, Утияма-сан, — поздоровался Шинджи, — Не увозите Мики, мы её к себе возьмем, присмотрим за ней. — Вы её не прокормите, — засмеялся мужчина. — Она хоть и худенькая, а ест за двоих. — Па-ап! — возмутилась Мики. — Я растущий организм! — Ещё как прокормим, — заверил его Коганей, засмеявшись. Прощание со стороны казалось беззаботным и веселым, но парень чувствовал как внутри медленно разрастается черная дыра, и был уверен, что Мики ощущает то же самое. — Ладно, молодежь, — махнул рукой Утияма-старший, — Вообще-то, я хотел поругать Мики, что она вещи побросала, но вижу у неё серьезная причина. Даю вам ещё пятнадцать минут, иначе со сборами не успеем. И мужчина скрылся из виду. Когда играешь в баскетбол, пятнадцать минут кажутся вечностью. Да что там! Иногда и за несколько секунд удается переломить ход игры. А вот когда с кем-то расстаешься, пятнадцать минут это так мало. Ничтожно мало. — Ты пиши мне, ладно? — попросила Мики. — Что угодно. Хоть что было на обед, необязательно что-то серьезное. — Непременно. И ты пиши. И звони, будем на связи. Девушка кивнула, а потом вдруг сделала пару шагов и обняла Коганея. — Мне кажется, я уже скучаю, — вздохнула она, едва сдерживая слезы. Шинджи тоже вздохнул и промолчал. Просто потому что: ну что тут скажешь? Только обнял в ответ и притянул девушку к себе, ласково поглаживая по голове. От волос Мики слабо пахло лимонно-имбирным шампунем – теплый, солнечный запах, так ей соответствующий. Так они и простояли какое-то время, изо всех сил стараясь сохранить в памяти этот момент и тепло объятий. Потом одновременно сделали шаг назад, держа руки друг друга и сохраняя зрительный контакт. — Ну что? «Долгие проводы – лишние слезы»? — нарочито весело спросила Мики, у которой самой уже глаза были на мокром месте. — Не хочу уходить, — честно признался парень. Но все-таки они сделали ещё шаг, отдаляющий их друг от друга. А когда ладошка Мики выскользнула из его руки, Коганей понял, что в его жизни обрывается какая-то важная золотисто-солнечная ниточка. Идя к калитке он обернулся. Девушка наблюдала за ним из окошка, и Шинджи махнул ей на прощанье. Она помахала в ответ. И хотя парень заставил себя улыбнуться, на душе было скверно, будто кошки скребли. Словно он в чем-то провинился перед девушкой. Не сказал чего-то самого важного и теперь уже не скажет. Вот только понять бы что…***
Так началась другая часть жизни Коганея. Без Мики. И очень скоро Шинджи понял, что такая жизнь его совсем не устраивает. Соседский дом теперь встречал парня пустыми глазницами темных окон. Он знал, что семья девушки выставила дом на продажу и пройдет какое-то время, прежде чем здесь появятся новые жильцы. Без Мики было скучно, не было его постоянного «партнера по приключениям» как они шутили друг про друга. До ее отъезда Шинджи даже не представлял себе, как много она, оказывается, для него значила. Мики казалась чем-то привычным и постоянным, и только потеряв её, Коганей понял, что потерял вместе с ней важную часть себя. Может быть и впрямь стоило тогда взять девушку за руку и куда-нибудь сбежать? Но куда тут сбежишь, если вы оба ещё школьники? Писать письма Коганей не умел и не любил, потому что рука не поспевала за мыслями, и фразы получались сбивчивыми и оборванными. Но когда неожиданно обнаружил самое настоящее бумажное письмо (и это в век интернета!) с заграничным штемпелем в почтовом ящике, очень обрадовался и старательно принялся писать ответ. Мики писала, что впечатление о новой стране размыто дождями и она никак не может вволю прогуляться по городу. Но когда выдался ясный день, ей удалось побродить по окрестностям и немного пофотографировать. Снимки причудливых зданий, непривычных для Японии, лежали здесь же, в конверте. Мики интересовалась, как у него дела в школе и клубе, писала, что с ребятами в классе пока сложновато общаться из-за её скудного словарного запаса в английском, но она старается и понимает уже гораздо больше. Также она писала, что они переехали на постоянное место жительства и теперь, наконец, у них появится дома интернет и можно будет нормально созваниваться. Но она все равно будет рада, если Шинджи напишет ей ответ на бумаге. И разумеется, что она очень, очень скучает. Коганей провел пальцем по строчкам, и ему на миг показалось, что от бумаги тоже исходит тонкий запах лимона и имбиря. Акане очень удивилась, когда зайдя в комнату брата увидела, как тот старательным почерком выводит что-то на листе бумаги – даже высунул кончик языка от усердия. — Пишешь письмо своей Джульетте? — весело фыркнула сестра, заглянув Шинджи через плечо. — Ну какой Джульетте, ты о чем вообще? — отмахнулся тот. — И вообще, уйди и не мешай. Не хочу ошибок насажать! — Ладно. Привет передавай. — хмыкнула та и вышла из комнаты. «Джульетта»? Ну Акане скажет тоже! Коганей отвлекся от письма и его взгляд упал на брелок с кошачьей мордочкой, прицепленный к замку школьной сумки. Почему-то его грела мысль, что у Мики есть второй и она так же дорожит им – в письме от девушки, кроме прочего, была её фотография на фоне причудливой высотки и брелок был хорошо виден на её рюкзачке. Всё-таки парные брелоки были хорошим решением. Слова Акане почему-то никак не выходили у Шинджи из головы. Коганей никогда не думал о Мики как о своей второй половинке. Скорее, как о сестренке, но никак не о возлюбленной. А может быть зря? Кого-то другого рядом с собой парень просто не мог себе представить. И не хотел. Неужели он уже давным-давно влюбился в Мики и сам этого не заметил? Жаль только, что осознал это уже после того, как девушка уехала…***
Как-то вечером, возвращаясь с тренировки домой, Коганей увидел, что в опустевшем доме соседей горит свет. Значит, дом всё же продали. Теперь уже точно не оставалось никакой, даже самой потаенной надежды, что Мики вернется. В этом доме будут жить совершенно чужие люди. Но все-таки возникло любопытство, кто же окажется их новыми соседями? Повинуясь импульсу и не совсем отдавая отчет своим действиям, и уж тем более не задумываясь, как он потом будет оправдываться перед незнакомыми людьми, Коганей перелез через забор и осторожно заглянул в окна. Да так и застыл столбом. В полупустой комнате пирамидой стояли коробки, а между них ходила девушка в футболке канареечного цвета. Только русые волосы не были забраны в хвост как тогда, а пушистым облачком разметались по плечам. Не веря собственным глазам, Шинджи поднял с дорожки гравий и бросил им в стекло. На этот раз хватило и одного, потому что Мики остановилась на полпути и бросилась к окну, открывая форточку. — Шинджи! — обрадованно завопила она. — Так и знала, что это ты! — Мики, откуда ты здесь? Вы когда приехали? — с таким же ошалевшим от счастья видом, начал засыпать её вопросами парень. — Вот только недавно. Я хотела после душа сразу к вам сбегать, но найти нормальную одежду среди этих коробок – это целый квест! — Да брось ты, для нас любая одежда подойдет. Ты же своя. Почему не сообщила, что приезжаешь? — продолжал расспрашивать Коганей. — Так сюрприз хотели сделать, — засмеялась девушка. — И судя по реакции, он получился. — Ещё как! — но тут парня кольнула тревога, — Мики, а вы надолго приехали? То есть, я конечно рад, что вы вообще приехали, просто… — он опустил глаза. — Насовсем. — прекрасно поняла его Мики, — Надеюсь, что насовсем. Когагей поднял на неё всё ещё не верящие радостные глаза. — Маме там не климат. — пояснила девушка, — Вот папа и сказал: «хватит уже мучать моих девочек, пора домой». А потом переговорил с начальством и вновь перевелся на прежнее место. А продажу дома мы приостановили и он все ещё наш. Да ты заходи! — спохватилась она, — Не факт, что мы в этом бедламе найдем чашки для чая, но хоть поговорим нормально, а не через окошко. — А можешь как тогда? — попросил Коганей, и Мики поняла. Она распахнула створку окна и влезла на подоконник. Только Шинджи на этот раз не подал ей руку, а протянул сразу обе, и девушка, соскользнув вниз, попала сразу же в его объятия. Она весело рассмеялась, обвивая парня руками в ответ. — Я так скучала, Шинджи. — сказала она, утыкаясь в грудь парня, а потом вдруг удивлённо спросила, — Погоди, ты мои волосы что ли нюхаешь? — Просто ты пахнешь как тогда, — смущенно пояснил Коганей, — лимоном и имбирем. — Ну надо же, всё-то ты помнишь, — улыбнулась девушка, немного подавшись назад, чтобы видеть лицо парня, но не разрывая объятий. Тот тоже не мог насмотреться на неё, в глазах у обоих плескалось чистое счастье и радость от долгожданной встречи. — А как же, — засмеялся Шинджи. — Мы же тогда навсегда прощались. — Хорошо, что «навсегда» оказалось не таким уж и длинным. Ну что, снова соседи? — Мики весело склонила голову набок. — Не-а, — Коганей отступил на шаг, все ещё удерживая девушку за плечи, и прищурил свои кошачьи глаза, — Не хочу быть твоим соседом. — Что? Почему? — расстроенно протянула девушка, — Ты обиделся из-за переезда что ли? Или просто дразнишь? Тот весело помотал головой, отчего черные волосы ещё больше встали торчком. — Я не хочу быть твоим соседом, я хочу быть твоим парнем. — с широкой улыбкой пояснил он. — Что скажешь? Коганей выглядел беззаботным и расслабленным, однако в его глазах затаилась настороженность, словно он боялся, что Мики ему откажет. Но та тепло улыбнулась в ответ и сказала: — Ты же знаешь, что всякого рода авантюры моя слабость. Тем более с тобой, мой партнер по приключениям…***