Наручники

Когда над головой по очереди быстро раздаётся два металлических щелчка, Авантюрин вздрагивает. С лица уходит уверенность, а улыбка тухнет. В его ярких глазах зарождается тревога. — Веритас, — он несмело зовёт, дёргая руками. — Я тут, — ладонь Рацио мягко ложится на побледневшую щёку. — Ты в порядке? Рацио пытается поймать бегающий в зачатках паники взгляд Авантюрина и внимательно прислушивается к его участившемуся дыханию. — Нет, не у-уходи, — он шепчет с заиканием и вновь дёргает руками, травмируя металлом свои запястья и сдирая кожу. Выступают капли крови. Рацио медленно кивает с осторожностью и снова тянется к наручникам. — Я тебя не приковывал полноценно, видишь? — он лёгким движением поднимает руки Авантюрина повыше, и тот может их опустить. Всё ещё скованные между собой руки кольцом опускаются на шею Рацио, и Авантюрин крепко его обнимает, роняя на себя. Веритас ощущает дикое биение сердца в чужой груди, пока дыхание становится чаще и громче. — Тихо, тихо, всё в порядке, — Рацио и сам успевает перепугаться. Он обнимает в ответ со всей нежностью, касается голой кожи губами в успокаивающем жесте. — Не уходи, не уходи, — самозабвенно во всё же начавшейся истерике умоляет Авантюрин, обнимая и руками и ногами, вдавливая в себя тяжёлое тело до боли. Нежно поглаживая плечо, Веритас шарит второй рукой по прикроватному столику в поисках ключа. — Давай снимем это, — осторожно предлагает он, но Авантюрин в ответ быстро качает головой и впивается в его спину ногтями. О возбуждении и сексе речи больше не идёт. Авантюрин сам предложил эту игру с наручниками. За всю жизнь его связывали бесчисленное количество раз: во время секса, в качестве наказания или для развлечения. Но ни разу до этого момента это не был кто-то важный. Настолько важный, что случайно мелькнувшая мысль, что его могут вот так вот бросить, беспомощного и обнажённого, не только телом, но и душой, вызвала панику. — Я никуда не ухожу. И не планировал, — медленно и вкрадчиво проговаривает Рацио. Трётся носом о шею, целует подбородок, заглядывает в полные слёз глаза. — Прости, что напугал. Авантюрину тяжело дышать, он кусает губы, давя позорные всхлипы, жмурится, позволяя солёной влаге прочертить дорожки вниз по лицу. И всё так же до боли и кровавых лунок от ногтей цепляется за Рацио. — Давай подышим вместе, хорошо? — Веритас показательно глубоко вдыхает и медленно выпускает воздух, терпеливо делая это ещё раз и ещё, пока Авантюрин не начинает повторять. — Умница, а теперь давай сюда руки. Он всё же морщится от боли в спине, но быстро снимает наручники с повреждённых запястий. Рацио гладит ладони Авантюрина, смотрит ему в глаза и продолжает дышать. — Получше? — выражение лица Авантюрина становится мягче, и он кивает в ответ. — Садись. Веритас помогает ему подняться, усаживает к себе на колени и накидывает плед на дрожащие плечи. Он крепко обнимает и целует в лоб. — Извини, — сдавленно и стыдливо бурчит Авантюрин ему в шею. — Всё в порядке, — Рацио давит в себе желание как-то пошутить, понимает, что ещё рано. Секс, конечно, не спасёт уже ничего, но состояние Авантюрина важнее. Остаток вечера он гладит и обнимает его, не задавая глупых вопросов, а тот в ответ благодарно не цепляет маску веселья и безразличия.