ЭЁБ

В мраке заката, когда последние лучи солнца, едва освещали мрачные уголки дома, Эль Эвердин, принималась за тщательную уборку. Звуки скребущей щетки, замирающие в тишине, будто рассказывали об усталости дня и бесконечных заботах, ложащихся на её хрупкие плечи. В её глазах, закрытых от взгляда внешнего мира, отражалась тень беспокойства. Муж, растворяющийся в темных перипетиях повстанческого движения, становился тенью в её жизни. Страх, что его заигрывания приведут к беде, метался в её мыслях, удерживая душу в тревожном напряжении. Кажется, даже охота в лесу, которая стала последним спасением в трудные времена, не сильно помогает заполнить иссякшие запасы. Измученные финансовыми заботами, она признавала, что детей содержать в таких условиях становится все труднее. Каждый шорох, каждый вздох младших детей, словно напоминали ей о том, что им не хватает даже самого необходимого. Время, уходящее на тренировки мужа с детьми и их агитации за повстанцев, казалось потерей, которую семья не может себе позволить. Между мыслями о проблемах на фоне вечернего сумрака замелькали образы Мартина, старшего сына. Умный, слишком умный для своих лет. Иногда его поведение пугало, но в то же время, она в подобных проявлениях активности вспоминала прошлое. «Он бы поладил с папой.», промелькнула мысль, заставляя горестно вздохнуть. — Как я скучаю по лавке, склянкам и запаху препаратов… В дверях раздался тихий скрип, и в комнату вошел отец семейства. — Добры вечер, как ты? – подошла Эль с некой настороженностью. — Вечер, милая. – ответил он с неким усталым безразличием, сбрасывая усталость с себя, словно тяжелый плащ. Сплетая мысли в слова, Эль решила начать разговор из далека. — Как прошел день на работе? Всё в порядке? Джек отвел взгляд, словно пытаясь ускользнуть от её взгляда. — Работа как работа. Всё в порядке. – И только глухой не услышал бы горечь и обиду в словах. — Что-то не так? Что с движением? Только не говори, что… - и тут её резко прервали. — Нет, нет, вроде как всё хорошо, я просто… - но уже его в ответ резко отрубили. — Вроде? Ты не уверен? Джек, ты же знаешь, я… — Всё, хватит, я не хочу говорить, всё в порядке, за исключением того, что все в это чёртовом шлаке жалкие трусы! – он буквально выплюнул эти слова, борясь со гневом. — Все сразу поутихли, ну а что, с голоду не прям что и умираем, да и дети у каждого появились, так что рисковать не хотим. А у меня их, наверное, нет и видимо они так любят своих, что готовы отправлять их на убой! — Тише, тише, успокойся, присядь, я заварю лесной отвар. Забежав на кухню, все её мысли обрушались в миг, и пока она наблюдала за кипением воды, она собралась с мыслями и решила выстроить конструктивный диалог. Передав кружку, она строго, насколько смогла, посмотрела на него, но мысли опять запутались. — Джек, пойми, а просто хочу спокойной жизни… — Но! — Нет, я закончу! Я устала глазами выискивать врагов, устала ждать у двери миротворцев и вздрагивать из-за каждого шороха. Но ладно я, но дети! Ты Китнис начал тренировать с 4 лет, а Мартину и трёх не было! Я уже сбилась со счёту, сколько раз обрабатывала его раны. Так неправильно! Даже здесь, дети должны веселиться, а ты их готовишь к войне! Хватит! Я конечно тебя не смогу переубедить, но хотябы прошу, уменьши количество занятий, Китнис скоро в школу пойдёт. Нависла давящая тишина. — … да, возможно ты права, хорошо, я уменьшу, для Китнис, но Мартин другое. Он же парень, как ни как, для него это в забаву. Вся давящая атмосфера понемногу начала спадать, а Эль позволила себе короткие смешки. — Ну да, он такой. — И раз ты не против, то может спать пойдём? — Ой, и в правду, уже так поздно.