***
В свадебном салоне царит атмосфера изысканности и стиля. Витрины украшены самыми модными и элегантными костюмами и аксессуарами. Каждый элемент интерьера продуман до мельчайших деталей, чтобы создать комфортное и уютное пространство для выбора и примерки. Чимин вместе с продавцом выбирает наряд для своего торжественного дня, примеряет разные варианты, обсуждает их с Тэхеном, который сидит в удобном кресле в уголке салона. Ким лениво листает глянцевый журнал, время от времени поднимая глаза и делая замечания по поводу очередного костюма. Музыка играет тихо на фоне, цветы декорируют комнату, придавая ей романтическую атмосферу. Парфюм и ароматизированные свечи создают приятный запах. Продавец вежливо консультирует парня, помогая ему сделать правильный выбор. Все вокруг напоминает о важности и особенности этого момента. Для Чимина это не просто покупка одежды, это выбор стиля, который отражает его индивидуальность и уверенность. Чимин сияет от радости, примеряя один костюм за другим и показывая Тэхену, но будто бы все не так и все не то, Пак уже думает уйти и найти салон, который бы исполнил все его хотелки, ведь свадьба бывает один раз в жизни, так? Тэхен все также сидит в кресле. Из-за столь долгого пребывания в одной позе, он явно скоро не будет чувствовать свою попу, но что не сделаешь, ради друга? Все также лениво листает глянцевый журнал и периодически смотрит на ширму, откуда уже вот-вот должен выйти Чимин в очередном превосходном костюме для жениха, который, Тэхен очень надеется на это, понравится Чимину на все сто процентов, и они уже, наконец-то, уйдут из этого места. Ким от нетерпения чуть сжимает кулаки, пытаясь сдержать волнение, которое гуляет внутри него, как бушующий ураган. Каждый раз, когда он слышит шорох за ширмой, сердце его начинает бешено биться. Он чувствует, как пульсирующая энергия наполняет весь его организм, заставляя сердце сильно пульсировать где-то в висках. Вдруг красная плотная ткань в примерочной медленно отодвигается в сторону, и появляется Чимин. Весь в белоснежном костюме, сияющий от счастья и уверенности, он выглядит словно ангел, спустившийся на землю. Тэхен не может оторвать взгляда от своего друга, которого он знает уже много лет, и который сейчас стоит перед ним как новый человек – сияющий, счастливый и полный невиданного прежде блеска. — Ты… — слова будто застряли в горле от увиденной картины, — ты выглядишь потрясающе, — шепчет Тэхен, не в силах сдержать восхищение. Его голос дрожит, но наполненный искренней радостью за друга. Ким встает со своего места и медленно направляется в сторону Пак, оглядывая друга со всех ракурсов. Чимин улыбается ему в ответ, его глаза сверкают радостью и благодарностью. — Спасибо, — произносит он, его голос звучит как музыка в ушах Тэхена, наполняя его сердце теплом. Чимин делает несколько медленных оборотов вокруг себя перед Тэхеном, чтобы Ким мог вновь разглядеть друга, не упуская важные детали костюма. Затем Пак останавливается у зеркала во весь рост, осматривая себя полностью. — Действительно красиво, — улыбка вновь освещает его лицо, и он приглаживает и без того ровный костюм, чтобы скрыть нервную дрожь в руках. Тэхён чувствует, как его сердце наполняется благодарностью за этого человека, который всегда был рядом, в радости и печали, в победе и поражении, и пусть ему немного грустно, что Чимин теперь будет больше времени проводить со своим мужем, нежели с лучшим другом, но все равно он очень рад за Пака, который в скором времени станет Мином. — Ну как вам? — к ним подбегает радостный Сокджин и перед лицом Тэхена трясет каким-то черным костюмом, при взгляде на который у младшего Кима на лице появляется отвращение. — Эм... — начинает Тэ, переводя свой взгляд на Чимина и обратно на брата, — мне кажется, что это не твой цвет, — мягко продолжает он, аккуратно забирая костюм из рук старшего. — Что? — удивленно спрашивает Джин, — но продавец сказал, что мне очень пойдет... и тем более на него сейчас скидка... — Джини, малыш, — говорит Пак, касаясь плеча друга, — это уцененный отстой. — Спасибо, — благодарит Тэхен друга за то, что взял на себя такую ответственность и расстроил Джина, и, взяв из рук брата одежду, передал костюм обратно в руки продавца. — Принесите для этого молодого человека, — обращается он к работнику салона, — темно-синий костюм из шерстяного материала высокого качества. — Который будет отлично подчеркивать его фигуру, — подсказывает Пак. — Именно, — продолжает Тэ, — пиджак должен иметь классический крой с легким приталенным силуэтом, украшенный пуговицами на манжетах и планкой на груди. — Брюки? — удивленно спрашивает работник, записывая на блокноте пожелания клиента. Тэхен задумчиво осматривает ноги брата, представляя в голове разные варианты, которые больше всего будут подходить Сокджину для столь волнительного мероприятия, ведь Чимин так же и его лучший друг. — Брюки в комплекте также темно-синего цвета, прямого кроя, с защипками на поясе. — Они будут создавать элегантный вид, — улыбается Пак, поддерживая идею младшего Кима. — Костюм обязательно дополните белой рубашкой с отложным воротником и бордовым... — но, помедлив, продолжает: — Может, все-таки белым? — повернувшись к Чимину, задает вопрос. — Нет — Ладно, — после разочарованного выдоха все-таки соглашается он, демонстративно закатывая глаза, — и бордовым галстуком, который добавит яркости образу. — Угу, — кивает Чимин, — и свадьба будет именно в бордовых тонах. — Твое право, — бубнит Тэхен. — И, так как у нас Джин является шафером, мы должны завершить его образ, добавив черные лакированные туфли. — Их мы купим в магазине напротив, — все же вставляет свое слово старший Ким, — здесь только костюмы. — Верно, — отвечает ему Тэхен и, кивнув продавцу, возвращает свой взгляд на брата, восхищаясь своей идеей. Через некоторое время возвращается тот же самый продавец и протягивает Тэхену оговоренный ранее костюм, с дрожащими руками и с надеждой в глазах, ведь парни пребывают в салоне уже около пяти часов и, если честно, работник салона жутко устал. — Этот костюм — то, что нужно, — с улыбкой проговаривает Тэхен, игнорируя облегченный выдох продавца. — Как же мне повезло, что у меня два таких талантливых дизайнера. — Ага, — отвечает Пак, снимая белый пиджак, — а ты смотришь все, что по скидке. — Ага, — повторяет за ним Тэхен и смеется над своим братом. — Так, оплачивайте покупки и пойдемте уже, я жутко проголодался. — А ты разве ничего не будешь покупать? — удивленно спрашивает Пак, не замечая напряжение стоявшего рядом работника. — Ну что ты, — отвечает за брата Сокджин, — великий Ким Тэхен сам сшил для себя костюм. — Я бы мог и тебе сшить, — обращается он к Чимину, — не будь ты таким любителем классики. — Спасибо, но я планировал оказаться без одежды после свадьбы, а не до. Тэхен на слова друга только довольно ухмыляется, вспоминая свой свадебный откровенный костюм, в котором при желании можно было бы увидеть всего Тэхена.***
Чимин, Сокджин и Тэхен заказали разнообразные блюда из корейской кухни, чтобы насладиться изысканной едой. Они начали с закусок — заказали чимчике, блюдо из маринованных овощей, также заказали нежный фарш из рубленого мяса, посыпанный кунжутом — хапчеке. Для главного блюда они выбрали калифорнийский ролл с копченым лососем и каре-ролл с тунцом. В качестве напитков они заказали красное вино, которое было насыщенного рубинового цвета с легкими фиолетовыми оттенками. Его вкус был глубоким и насыщенным с нотками спелых ягод, легкими нотками ванили и шоколада. Вино было благородным и изысканным, красиво переливалось в дорогих бокалах, создавая игру света и теней. При каждом глотке оставалось послевкусие, напоминая о роскошной и утонченной вкусовой палитре этого великолепного напитка. Ресторан, в котором они находились, был оформлен в современном стиле с элементами традиционной корейской архитектуры. Обстановка была уютной и стильной, что создавало приятную атмосферу для ужина. Обслуживающий персонал был вежливым и внимательным, что добавило вечеру еще больше удовольствия. В целом, они наслаждались не только вкусной едой, но и приятным времяпрепровождением в этом прекрасном ресторане, обсуждая предсвадебные моменты, которые волновали каждого из них. — Юнги согласился. — Как? — одновременно задали вопрос братья, с удивлением смотря на Пака. — Секс, — пожав плечами, отвечает Чимин, делая еще один глоток вина. — Очевидно, — фырчит Тэхен, откидываясь на спинку кресла. — Очевидно? — Джин не может скрыть удивление в голосе. — Я своего, уже бывшего парня, шантажировал таким же способом, — отвечает Тэхен, играясь с напитком в бокале, наблюдая, как вино красиво переливается в полумраке. — Он поэтому твой бывший? — с улыбкой спрашивает Джин, смотря на реакцию брата. — Заткнись, — и делает очередной глоток вина. — Осталось выбрать того, кто именно подарит нам жаркую ночь... — Эй, — Джин переводит свой взгляд на друга, — очнись, принцесса, у тебя свадьба через неделю. — Ладно, — поднимает руки Чимин в знак защиты, — кто вам подарит жаркую ночь, — и пытается скрыть свою ехидную улыбку в бокале красного. — Не интересно, — отвечает Тэхен и поднимает руку вверх, чтобы официант обратил на него внимание и принес еще одну бутылку Pata Negra Tempranillo. — Ну, а я бы посмотрел, — пожимает плечами Джин и улыбается своим мыслям. — Конечно, девственник в тридцать три, еще бы ты не захотел посмотреть на голого мужика, который будет кружиться вокруг шеста и прыгать от радости каждый раз, когда ты будешь запихивать ему в трусы купюры с большим количеством нулей, — все также бубнит Тэхен, заполняя очередной бокал. — Подожди, — задумчиво говорит Джин, — так он будет голый или в трусах? — Заткнись, — повторяет Тэхен и слышит смех парней.***
— Зачем ты привел меня сюда? — недовольно начинает Тэхен, заходя в стрип-клуб с Юнги и щурясь каждый раз от яркого солнца, которое попадает в глаза. Выпил он вчера достаточно много, чтобы бубнить еще больше обычного. — Девять, сука, утра, суббота... Я же плохого тебе ничего не сделал, — и даже несмотря на то, что сейчас раннее утро, в клубе легкий полумрак, который позволяет думать о вечернем времени. Это помогает посетителям круглосуточно пользоваться услугами данного заведения. Стрип-клуб был оформлен в стиле ретро: красные занавески, мягкий рассеянный свет, мягкие кожаные диваны по периметру зала, на которых уже тусовались парочки и группы друзей. На сцене танцевали красивые молодые люди в блестящих нарядах, которые заводили атмосферу и развлекали посетителей. Милый парень за ресепшеном улыбнулся и обратился к парням с вопросом, что они хотели заказать. Он был одет в черную рубашку с бабочкой и черные брюки, держал в руке меню со списком напитков и закусок. — Мы хотели бы провести тут... мальчишник, — начинает Юнги, неуверенно смотря на Тэхена, — мой муж, эм... жених, очень просил меня узнать все правила и порядки данного заведения. — Ваш жених стоит рядом с вами? — на всякий случай уточняет милый парень. Имя на бейджике Тэхен очень сильно хотел прочитать, но из-за головной боли, не мог этого сделать. — Нет, — тихо отвечает Ким, желая побыстрее закончить тут. Правила клуба были просты: запрещено фотографировать и снимать видео внутри клуба, запрещено приставать к танцорам и трогать их без разрешения, а также запрещено курить внутри помещения. — Понятно, — отвечает Юнги, оглядываясь. — Что еще нужно спросить? — обращается он к Киму, потому как ни разу не бывал в таких заведениях. — Можно ознакомиться с танцорами, которые будут работать завтра вечером, посмотреть ваше меню и... — Цены, — заканчивает Мин за друга. — Цены тоже было бы неплохо узнать. — Все будет, — улыбается парень и на какое-то время покидает ребят, красиво виляя аппетитными ягодицами влево и вправо. — Эй, — пихает в бок друга Тэхен, — ты куда это смотришь? — с прищуром спрашивает он. — У тебя, вообще-то, скоро свадьба с моим лучшим другом, — продолжает он, облокачиваясь локтями на стойку ресепшена, — ну это так, вдруг ты забыл. — Слушай, — тихо отвечает ему Мин, рассматривая танцоров, которые проходят мимо них, — Чимину не важно, где именно заводится мой мотор, — и, сглатывая вязкую слюну, продолжает, — главное, что паркуюсь я в его гараже. — Боже, — закатывает глаза Тэхен и пару раз ударяется лбом о деревянную поверхность. Когда молодой человек пришел, все также улыбаясь Юнги и Тэхену, они определились с выбором танцора. Пусть Юнги не очень был доволен этому: парень был накаченным, загорелым, высоким — в общем, сплошная противоположность Мина, но Тэхен был очень рад этому, потому как не очень хотелось смотреть на тощего, низкорослого, бледного стриптизера. — Его нужно хотеть в сексуальном плане, — кидал свои аргументы Тэхен, глядя на друга, — а не жалеть или пытаться накормить, — хихикает он, подписывая договор с клубом. — Бе-бе-бе, — вторит ему своими аргументами Мин, — а женюсь, между прочим, я, — и улыбается, демонстрируя ярко переливающееся золотое кольцо на безымянном пальце. — Да-да, — закатив глаза, отвечает Тэ. — Всё? — отложив ручку и взяв копию договора, поворачивается он к другу, — я могу, наконец-то, вернуться домой и доспать свои желанные десять часов?***
— М-гм, — сдавленно стонет Чимин, когда юркий язычок жениха облизывает податливые стеночки, — ах, — не выдерживает, когда обжигающая ладонь бьет по оголенной ягодице. Он на четвереньках стоит на компьютерном стуле, взмокшей грудью облокачивается на черную бархатную спинку и выгибается, когда еще один оглушающий шлепок прилетает по разгоряченной коже. — Юнги-и, — почти кричит Пак, одной рукой опускается на изнывающий член, который пачкает обивку сиденья предъэякулятом, второй — всё также держится за спинку стула, чтобы не упасть, — блять, — а мужчина продолжает неистово облизывать и кусать сжимающуюся дырочку, — м-м, — кусает пухлую губу и двигает по члену, размазывая вязкую смазку. Чимин так течет. — Такой вкусный малыш, — щебечет Юнги, и от этого бархатного голоса у Чимина бегут крупные мурашки от затылка до кончиков пальцев ног, и он вновь стонет, когда Мин пытается протолкнуть один сухой палец в измазанную его слюной дырочку. — Я знаю, как ты любишь насухо, — целует дрожащие половинки. — Это пиздец как заводит, — и проталкивает указательный палец на всю длину, слыша всхлип сверху. Но, несмотря на то, что Чимин испытывает легкий дискомфорт, он все равно подставляет ягодицы, чтобы попытаться самостоятельно насадиться на палец своего жениха, и надрывно стонет от того, что одного пальца ему безумно мало. Тихий скулеж Чимина заставляет Юнги добавить второй, а затем и третий палец, растягивая податливые стеночки на манер ножниц, кусая губу, зная, какой кайф сейчас испытывает его мальчик. Мин начинает двигать пальцами, полностью выходя из дырочки, затем вновь заполняя Чимина, слыша очередной протяжный стон, и кусает одну из половинок вплоть до отметин зубов на бархатной кремовой коже, одновременно с этим зализывая укус, трахая пальцами младшего. Чимин обожает так: без нежности, грубо, больно, надрывно, ощущение, будто его собственное тело больше не принадлежит ему. Юнги обожает Чимина и сделает всё для своего мальчика. Мин поднимается с колен, не выходя из жаркого нутра Пака, поцелуями поднимается по дрожащей спине, покрывая всю кожу, делая ее мокрой взамен на то, как сухо внутри самого Чимина. Юнги покрывает шею младшего поцелуями, зная, что именно эта зона является самой чувствительной, и Чимин может кончить от одних только поцелуев в шею. Юнги высовывает свои пальцы, получая жалобный стон в ответ, и обводит колечко мышц по кругу, чувствуя, как дырочка пытается вновь принять длинные пальцы. — Пойдем на кровать, — вновь бархатный голос Мина заставляет приглушенно простонать, — я возьму тебя там, — оглаживает ягодицы и бедра, — ты весь дрожишь. — М-гм, — только и кивает Чимин и пытается встать на негнущихся ногах, и ахает от того, как Юнги с легкостью поднимает его с кресла и также легко опускает на живот на кровать, нависая сверху. Чимин подставляет свои бедра, манит и привлекает этим Юнги, натыкаясь на чужое возбуждение, которое до сих пор прикрыто тканью брюк. — Сними, — скулит Пак, потираясь о противную ткань, — пожалуйста, сними, — руками нервно сжимает простынь, кусает губу и жмурится, слыша, как ремень звонко падает на пол, — пожалуйста, — повторяет Чимин, слыша вжикание молнией. — Я сделаю всё, что только потребует моя детка, — целует загривок и вставшим членом упирается в чужие ягодицы, пачкая те смазкой, которая сочится из головки, — чувствуешь? — жарким дыханием опаляет краснеющее ушко Пака, — как я хочу тебя? — Да, папочка, — глухо стонет Чимин и, не ожидавший от себя таких слов, быстро открывает глаза и заметно вздрагивает, что не уходит от Юнги. — То есть... — Мне нравится, детка, — ласково шепчет Юнги, — я твой папочка, — сладко улыбается и подставляет головку к сжимающейся дырочке, — готов? — Да, — продолжает скулить Чимин, поднимая бедра выше, — пожалуйста, папочка, — от того, как сладко и нуждающе Чимин просит его член, Юнги сквозь сжатые губы одним резким движением заполняет его, и оба протяжно стонут от долгожданной наполненности. — Вот так, — сквозь зубы цедит Юнги. Голова кружится от охуенной узости, и, пусть он знает, что Чимин любит, когда его берут насухо без предварительной растяжки, Мин все равно ждет какое-то время, чтобы младший смог привыкнуть к такой наполненности, избавляя от лишнего дискомфорта. — Вот так, — вновь повторяет он и чуть ли не хнычет, когда Пак сам начинает двигаться, насаживаясь на член Юнги, пытаясь быть полностью заполненным. — Малыш... — Папочка, возьми меня, — Пак вновь зажмуривает глаза и сильнее сжимает простынь до побелевших костяшек, и двигает бедрами, призывая к действию. — Такой отзывчивый, — первый толчок, вплоть до шлепка яиц об ягодицы, — такой нуждающийся в папочкином члене, — вновь толчок и стопроцентная стимуляция простаты, отчего Чимин падает на кровать, но руки Юнги, что до этого сжимали его ягодицы до красных отметин, держат его достаточно сильно, чтобы Пак был в удобной для него позе. Младший сначала ощущает наполненность и давление в области таза, но по мере резких движений чужого члена внутри него эти болезненные ощущения плавно перетекают в усиленную стимуляцию простаты, что превращается в ритмичную пульсацию, наполненную одним сплошным удовольствием. — Ты такой красивый, — щебечет Юнги, не переставая толкаться в горячее нутро, и смотрит, как его член пропадает в сжимающейся дырочке, а затем снова появляется, покидая ее. — Твоя попка так хорошо принимает меня. — Вновь толчок, который вырывает весь кислород из легких Пака. Чувственное напряжение и удовольствия только постепенно нарастают, распространяясь от промежности к другим частям тела Чимина, обеспечивая целостное ощущение эйфории и блаженства. — Сильнее, — кричит Чимин, зная, что он уже на грани и вот-вот кончит только от стимуляции простаты. Член болезненно потирается о живот и простынь, но он не прикоснется к нему, желая кончить только от чужого члена, который ощущает так глубоко внутри, — а-гр, — Чимин не контролирует звуки, которые издает, когда Юнги на особенно сильном толчке хватает его светлые волосы и оттягивает вверх, заставляя прогнуться по новой. — Такой блядски узкий, — почти рычит Мин, свободной рукой оттягивая одну половинку Пака. — Я сломаю тебя, детка, — вновь обжигающий шлепок, — и ты никуда не денешься, — смеется, потому что скоро Чимин будет его мужем. — Папочка, — скулит Чимин, облизывая сухие губы. — Да, детка, — вновь толчок, который под новым углом стимулирует чувствительную железу, и Чимина пробивает током. — Я х-хочу, — дыхание прерывается, пульс бьется с оглушающим звуком где-то в висках, и он, собрав остатки последних сил, договаривает сказанное: — Хочу смотреть на тебя, когда буду кончать от твоего охуенного члена, папочка... И Юнги одним быстрым движением переворачивает Чимина на спину, снова входя в него. То, что Чимин увидел, заставило его быстрее приблизиться к оргазму: это крепкое тело, без лишних складок, этот пресс, эта кожа, которая была скользкой от капелек пота, его рот был приоткрыт, а кончик языка периодически высовывался, чтобы облизать сухие губы. — Вот так, детка? — мурчит Мин, опаляя жарким дыханием вздымающуюся грудь Чимина, языком играясь с возбужденными бусинками. Чимин закатывает глаза от потрясающей наполненности, не в силах промямлить и слова, только лишь кивнув на вопрос мужчины и, обняв того ногами за поясницу, выгибается в спине, предвкушая сильный оргазм. — Да-а, — стонет младший, не обращая внимания на скованный внизу живота узел и на болезненное жжение меж ягодиц. — Да, папочка, — цепляет волосы Юнги и притягивает ближе к себе, выгибаясь в пояснице. — Да-а-а... Я так близко, — вновь пробивает ток. — Кончи для меня, Мин-и, — голос Юнги был хриплым, но одновременно с этим требовательным и властным, что стремительно подводило Чимина к краю. То, как быстро и оглушающе Чимин кончил, как в немом стоне и безмолвном крике открыл рот, и то, как сильно он сжался вокруг старшего, заставило мужчину кончить следом, изливаясь внутрь. Руки Юнги мгновенно ослабели, и он обессиленно упал на Чимина, дыша в один такт с ним часто и поверхностно. — Люблю тебя, Мин-и, — шептал Юнги, стараясь привести дыхание в норму. Его слов Пак уже не слышал, быстро проваливаясь в сон.***
— То есть ты, зная о том, что я хочу помириться с Тэхеном и вернуть его себе… саморучно ведешь его в стрип-клуб, чтобы он пялился на других мужиков? — шипит Чонгук, откидывая инструменты в специальный ящик и на подкатанной дощечке вылезает из-под машины. — Вы расстались, — складывает руки Юнги, смотря на друга сверху вниз. — Тебе надо забыть про него и жить дальше. — Мы не расстались, а просто поссорились, — встает Чонгук и вытирает измазанные в машинном масле руки полотенцем, — и мне не нужен никто другой, — откидывает ткань в сторону и идет за бутылкой воды, чтобы сделать несколько жадных глотков. — Ты, кстати, тоже можешь присоединиться к мальчишнику, — улыбаясь, предлагает Мин и подходит ближе к Чону, — в последнее время ты весь на взводе, а там много симпатичных парн- — Ты, блять, издеваешься? — Чон уже не сдерживаясь кричит на всю мастерскую, в гневе смотря на Юнги. — Смотреть, как какой-то хер, измазанный в масле, будет охмурять моего парня? Юнги всё продолжает улыбаться, осматривая друга, потому что Чонгук — тот самый «хер», который измазанный в масле, только для машин. — Он не твой парень, — вторит Мин, — когда ты доделаешь мою крошку? Чонгук злится, но всё же переводит взгляд с Юнги на его машину, затем обратно на друга, в голове мысленно строя свой собственный план, понимая, что Мин ему в этом деле не помощник. — Дня три-четыре, — выдыхает Чон и поясняет, когда видит удивленный взгляд друга. — Проблема заключается в том, что головка блока цилиндров двигателя повреждена, и это привело к утечке антифриза в масляную систему двигателя, — снова успокаивающий вдох, потому что ему нужно собраться и думать только о работе, но вопреки этому все его мысли заняты только Тэхеном. — Это довольно критичный дефект, который может привести к существенному повышению износа двигателя и даже к его полному выходу из строя. — Блять, звучит очень серьезно, — потирает затылок Мин и возвращается к машине, поглаживая свою малышку по капоту. — И как ты планируешь это исправить? — с надеждой в голосе спрашивает он, хоть и понимает, что объяснения Чонгука никак ему не помогут, потому что в машинах он сам полный ноль. — Во-первых, я демонтирую головку блока и проведу её тщательную проверку на наличие трещин и дефектов. Если трещины будут обнаружены, то, скорее всего, потребуется замена головки блока цилиндров, — продолжает Чон, снова опускаясь на деревянную дощечку, чтобы оказаться под машиной. — В случае, если трещин нет, возможно, будет достаточно замены прокладки головки блока и шлифовки сопрягаемых поверхностей для обеспечения герметичности. Его голос приглушен, но Юнги услышал всё, что хотел. Ясно одно — его крошке пизда. — А как насчет антифриза в масле? Это наверняка нехорошо для двигателя, — Мин честно старается поддержать разговор и, пока друг не видит, достает телефон и начинает гуглить, чтобы показаться умным. — Молодец, Юнги, — смеется Чон и снова возвращается к другу, замечая, как Мин судорожно убирает телефон в карман. — Ты абсолютно прав, — улыбка не сходит с его лица, — поэтому после ремонта головки я выполню полную замену моторного масла и антифриза, а также промою масляную систему, чтобы удалить все остатки антифриза. Чонгук любит рассказывать про машины, любит смотреть на недоумение на лицах клиентов, даже если этот клиент — твой лучший друг с детства. — Затем я заменю все фильтры, чтобы убедиться, что в системе охлаждения не осталось воздушных пробок. После запуска двигателя я проведу тестирование для того, чтобы удостовериться, что утечек больше нет и двигатель работает корректно. — Звучит как очень и очень долгая, а самое главное, дорогая процедура, — бубнит Юнги, из-под лобья смотря на друга. — Верно, — улыбается Чон, — но денег не нужно... — Натурой? — перебивает его Юнги, удивленно поднимая бровь вверх. — У меня тут свадьба скоро, мне кажется, Чимин не одобрит тройничок, — на что получает залитой смех Чона. — Нет, Юнги, — продолжает смеяться Чонгук в голос, — вы с Чимином не в моем вкусе.***
Чимин, Джин и Тэхен приблизились к стрип-клубу, и уже издалека был слышен глубокий бас и мерцающие огоньки вывески. Находясь рядом, ощущая возбуждающий аромат ночной жизни, который смешивался с прохладным вечерним воздухом, они могли почувствовать, как музыка пульсирует в груди, а с каждым приближающимся шагом атмосфера ожидания и веселья становилась всё плотнее. Пройдя через дверь, они оказались в абсолютно другом мире. Интерьер клуба окутывал своей интимностью: тусклый свет от красных и фиолетовых неоновых лент мягко ложился на стены и низкие диваны, создавая уютное настроение. Мягкие бархатные шторы и обивка мебели добавляли роскоши, а застекленные VIP-зоны с мерцающими свечами, куда они втроем направились, обеспечивали чувство личного пространства среди общей суеты. Музыка в клубе была атмосферной: глубокий и чувственный хаус с проникающими в душу мелодиями, которые были как-то одновременно и расслабляющими, и бодрящими. Такие звуки не нуждались в словах, они сами рассказывали истории, звучащие в унисон с биением сердец присутствующих. Музыкальные композиции с идеальным балансом ритмов и мелодий создавали плавный переход от одного трека к другому, удерживая общую атмосферу волшебства и таинственности. Барная стойка излучала тепло, неоновый свет отражался в зеркальных поверхностях и коктейльных бокалах, наполненных экзотическими напитками. Бармены, словно иллюзионисты, изящно жонглировали шейкерами, создавая новые вкусовые сочетания для посетителей. Вокруг них плясали тени и свет, перемежаясь с эффектными лучами светомузыки, которые пробивались сквозь искусственный туман. Мягкие углы и невысокие столики приглашали присесть и насладиться вечером, погружаясь в атмосферу разговоров, смеха и таинственных взглядов сквозь полутьму. — Тут очень красиво, — стараясь перекричать громкую музыку, сказал Джин. — Как вы нашли это место? — обращался к Чимину и Тэхену. — Это он, — показал Пак на Тэхена, заходя в тихую VIP-комнату, где посторонний звук не мешал разговору. Воздух был наполнен ароматом ладана и ванили. Они сели на полукруглый мягкий диван. Напротив них стоял шест, который подсвечивался разными огоньками в красно-фиолетовых тонах. Сделав заказ различных видов алкоголя, Чимин под предлогом того, что его будущий муж был против этого торжества, ненадолго отлучился, чтобы дать друзьям насладиться шоу. — Я тоже пойду, — сказал Джин, взяв бутылку красного полусладкого, когда громкий голос в комнате объявил о том, что скоро к ним присоединится танцор. — Не скучай, — хихикал он, целуя опешившего брата в щеку и покидая комнату вслед за Чимином. — Эй, — только и смог сказать Тэхен, вставая с дивана, чтобы пойти следом за парнями, но дверь неожиданно закрылась на замок, когда танцор, которого они втроем ждали, зашел в помещение, направляясь к шесту. Ну, ахуеть, думал Тэхен, вновь откидываясь на спинку дивана. Они хотели провести этот вечер втроем, празднуя мальчишник по поводу свадьбы Чимина, а в итоге получается то, что Пак и Джин свалили, когда началось всё самое интересное. Но, несмотря на обиду на своих друзей, Тэхен предвкушал шоу, оглядывая перед собой танцора: темные волосы, крепкое мускулистое тело, покрытое блестками, голый торс и непозволительно обтягивающие черные брюки — эта картина заставила Кима задержать дыхание от предвкушения, и он забыл про обиду на друзей, делая акцент на танцоре, на глазах которого была черная маска, но эти пронизывающие глаза, которые Тэхен заметил даже в полумраке, заставили все внутренности Кима сжаться в нервный узел. Тэхен кивнул и засиял от предвкушения. Он хмыкнул своим мыслям, полностью расслабляясь на диване, раздвигая шире ноги для удобства. Все же Чимин с Джином сами захотели пропустить это шоу. Тэхен уверен, что друзья еще пожалеют об этом. Парень на шесте словно воплощал гимнастическое искусство и соблазнительную магию танца в одном флюиде движения. Его тело изгибалось и вращалось с поразительной легкостью, акцентируя на силе и гибкости мышц, подчеркнутых едва заметной игрой света в полумраке зала. Каждое движение подчинялось ритму мелодии, в один момент мягкому и завораживающему, в другой — наполненному страстной интенсивностью. Танцор так тонко ощущал музыку, что казалось, словно его движения рождаются не из физического тела, а из самой глубины его души. Он начинал с изящных поз, плавно закручиваясь вокруг шеста, кожа его тела переливалась от блесток, выражая как непреклонную силу, так и нежную уязвимость. При каждом взлете и падении контроль был безупречен, словно с каждым замысловатым переплетением рук и ног он рассказывал историю, отчего у Тэхена захватывало дух при виде этой картины. Тэхен неосознанно возбуждался, накрыв свой полувставший член и массируя его сквозь плотную ткань брюк. Локоны темных волос танцора легко следовали за движениями, придавая ему вид легкости и воздушности, а в его глазах — глубокая сосредоточенность, поглощенность, которая перетягивала внимание Тэхена, маня в свой вихрь эмоций. Смесь силы и элегантности была гипнотизирующей. Танцор на шесте был более чем просто исполнителем; он был рассказчиком, мастером своего тела, и каждый его движ был посвящен моменту, в котором он полностью отдавал себя своему искусству. Ким был охвачен нереальной атмосферой, витающей в воздухе, и ни на секунду не мог отвести взгляд от этого зрелища, которое сочетало в себе чистое искусство и весь спектр человеческих чувств, тихо постанывая, мечтая, чтобы этот божественный танцор оказался на его бедрах и также изящно двигался на его твердом члене, который сочился предъэякулятом и пачкал ткань боксеров. Тэхен сильнее сжал член, и снова бархатный стон оглушил VIP-комнату. Танцор видел, как зритель реагирует на него, и улыбался, отчего Ким всего на секунду подумал, что знает эту улыбку, но не придал этим мыслям особого значения, полностью откидываясь на диван, массируя член через ткань, которая болезненно ощущалась на возбуждении. Тэхен, вновь открыв свои глаза, удивленно посмотрел на танцора, который в один миг оказался на коленях у его ног, щекой потираясь о промежность Кима. Незнакомец смотрел на Тэхена снизу вверх, глаза его были полны надежды и искушения, и Тэхен, проведя рукой по щеке парня, задержал большой палец на нижней губе, оттягивая ту и погружаясь в рот на одну фалангу, получая мычание в ответ. — А мне говорили, что нам запрещено приставать к танцорам и трогать их, — хмыкает Тэхен, ощущая жар чужого рта. Танцор ничего не говорит, а только мычит и тянется к чужим брюкам, чтобы за секунду расстегнуть их, и, когда Ким слегка приподнимается, снять вместе с бельем и увидеть, как чужой стояк шлепается на живот, пачкая ярко-красную рубашку сочащейся смазкой из крупной налитой кровью головки. — Видимо, у танцоров другие правила, — бархатно шепчет Тэхен, наблюдая за тем, как незнакомец выпускает его палец и, поднимаясь чуть выше, облизывает головку члена. — Черт, — шипит Тэхен, слегка поднимая бедра вверх, когда чувствует жаркие и мокрые губы на своем возбуждении. Танцор покрывает поцелуями головку, спускается по стволу к яйцам и, кинув быстрый взгляд на Тэхена и увидев одобрение сверху, затягивает их в рот, посасывая и постанывая в унисон с Кимом. — Такой красивый, — проворковал Тэхен, беря в плен чужие волосы и с силой оттягивая их, отчего танцору приходится выпустить из плена своего рта мошонку Кима с громким чмоком и вернуться к возбужденному члену, который слегка дергается и ждет прикосновения. — Хочешь взять его в рот? — спрашивает он, зная ответ. — Давай же, — веки его наливаются свинцом, и он вновь откидывается на спинку дивана, когда чувствует влажный и мокрый рот, который накрывает головку члена. Мычание танцора пускает вибрацию по стволу, и Тэхен стонет, сильнее сжимая чужие волосы на затылке, направляя голову в нужном для него темпе, и дергает бедрами вверх, заполняя танцора. Руки незнакомца давят на бедра Кима, как бы останавливая его в лишних движениях, намекая Тэхену, что танцор сам хочет сделать ему приятно. Тэхен не противится этому, стараясь расслабиться, но все равно давит на чужую голову, чтобы его член коснулся глотки, а чужой нос уткнулся в его лобок. — Дыши, — говорит Ким, когда танцор выпускает член изо рта и на некоторое время отстраняется от Тэхена, загнанно следуя приказу дышать. По его подбородку течет слюна вперемешку со смазкой, но это явно никого не волнует, и он, сделав два нуждающихся глубоких вдоха, вновь возвращается к чужой плоти. — Что еще танцоры могут себе позволить? — жадно спрашивает Ким, мечтая трахнуть этого парня. Танцор понимает всё и с улыбкой на губах выпускает член, поднимаясь и, сняв с себя ненужные вещи, седлает чужие бедра, накрывая губы Тэхена в жадном поцелуе, мыча от прикосновения собственного члена с чужим. Он двигает бедрами, чувствует на своих ягодицах руки Тэхена, которые сильно сжимают аппетитные половинки, оттягивая их и шлепая по ним, наслаждаясь упругостью. — Смазка? — спрашивает Тэхен сквозь поцелуй и подставляет палец к чужому анусу. Он ахает, когда чувствует что-то металлическое, и, взяв анальную пробку за основание, начинает медленно вытаскивать ее, чтобы вновь погрузить обратно в дырочку. — Кто-то готовился к сегодняшнему вечеру, м? — мурчит Тэхен, и его губы вновь накрывают поцелуем. Очевидно, что танцор не хочет разглагольствовать, и, чтобы дать ему то, что он так постыдно просит, Тэхен полностью вытаскивает пробку из ануса и подставляет головку члена к мокрой дырочке, откуда вытекает щедрая порция смазки. Незнакомец приподнимается, чтобы затем опуститься на член Тэхена, и сладко стонет, покрывая поцелуями потную шею Кима, сжимаясь вокруг члена старшего. Тэхен вытягивает шею, предоставляя больший доступ для поцелуев, и двумя руками раздвигает чужие ягодицы для лучшего скольжения члена внутрь. Незнакомец закрыл глаза и протяжно проскулил, обнимая Тэхена за плечи, самостоятельно опускаясь на член. Внутри него ежесекундно нарастало давление, одновременно с желанием, и он, сквозь стон и сжатые губы, опустился, полностью ощущая член в себе и то, как он растягивает податливые стеночки. Все же анальная пробка, пусть и подготовила его к сексу, но все равно ее было непозволительно мало, чтобы не чувствовать дискомфорт. — Дыши, — вновь напомнил Тэхен, оглаживая ягодицы и целуя потный висок, стараясь унять боль танцора, чувствуя, как тот сильно сжимает Кима. — Дыши, — выдыхает он и не двигается, давая время привыкнуть. Его руки оглаживают дрожащее тело, и Тэхен понимает, что сам сейчас будет весь в этих блядских блестках. Он расстегивает свою рубашку, которая по неизвестным причинам все еще оставалась на нем, и откидывает ткань в сторону, прижимаясь телом плотнее к незнакомцу, продолжая целовать места, которые не покрыты блестками. — Готов? — спрашивает Ким, когда чувствует, как незнакомец сам медленно начинает елозить на его бедрах. — М-гм, — отвечают ему мычанием и нервно вскрикивают, когда Тэхен на пробу делает толчок, но все же танцор благодарно вздохнул и, закрыв глаза, вновь накрыл чужие губы поцелуем, когда Ким начал двигаться внутри него. Член Тэхена был длинным и толстым, и танцору кружило голову от постоянной стимуляции простаты. Его член был зажат между животами, и одной рукой он спустился ниже, чтобы размазать предъэякулят по стволу и хоть как-то снизить давление и болезненное чувство внутри. Тэхену не понравилось это, и, взяв незнакомца за поясницу, он поменял их местами, и теперь нависал сверху, в то время как парень лежал спиной на диване, запрокидывая чужие руки за голову танцора, чтобы тот не прикасался к себе. — Кончишь, — сквозь прерывистое дыхание и интенсивные толчки шипит Ким, — только от члена, — и сам утягивает опухшие губы в поцелуй. Тэхену очень хорошо, когда он ощущает себя так глубоко внутри парня, когда чувствует сладкие поскуливания, когда ощущает чужие ноги, которые обнимают его спину. Тэхен наращивает темп, ощущая, что вот-вот кончит, и чувствуя, как стеночки вокруг его члена интенсивнее сжимаются, говоря о том, что сам танцор находится на грани оргазма. Сердце бешено стучит, дыхание сливается с чужим, они делят кислород на двоих. Потрясающая заполненность и стоны сливаются с приглушенной музыкой, которая не перестает играть, пряча их голоса от окружающего мира. — Давай, малыш, — шепчет Тэхен, облизывая возбужденные соски танцора. — Уже вот-вот, — чувствует, что он сам скоро кончит, но делает всё, чтобы незнакомец первый пришел к финалу. — А-гх, — стонет он, когда Тэхен быстрее начинает засаживать ему, чувствуя, как подгибаются пальцы на ногах, а на глазах наворачиваются слезы. Он уверен, что только с Тэхеном будет каждый раз чувствовать что-то подобное, и не готов просто так отпустить этого мужчину. Ким вновь ощущает это чувство дежавю, услышав голос незнакомца. И это волнующее предчувствие становилось всё сильнее с каждым новым толчком и стоном нижнего. Тэхен сам не понимал, что чувствует, когда пульс бил в висках, дыхание замирало. Жар и пламя окутали его с ног до головы, ощущение было такое, будто его укололи миллиардом иголок, и ему это пиздец как нравилось. Жалобный скулеж, определенная интонация в голосе, жест, которым была поправлена маска, и то, как незнакомец поцеловал Тэхена возле уха, внезапное озарение поразило Кима. Под маской был человек, которого он так долго знал и так сильно любил. — Чонгук, — простонал Тэхён, не сдерживая себя и не следя за тем, что только что простонал. На мгновение мир, казалось, остановился. Эмоции накатывали на него волной: от изумления до восторга. — Боже, Чонгук, — вновь сильный толчок, и он чувствует, как чужая сперма покрывает его живот. — Тэхен, — стонет танцор и сильнее сжимает член Кима внутри себя, заставляя старшего кончить внутрь. Обманутый очарованием загадочной фигуры, изысканно танцующей на шесте, Тэхен не понимал, почему его так сильно манило к незнакомцу: танцы, жесты, улыбка — всё в этом человеке притягивало его словно магнитом. Ким обнаружил, что истина может быть удивительнее любой маскировки и что настоящая любовь всегда найдет путь сквозь самые изощренные виды камуфляжа. — Все еще хочешь расстаться со мной? — учащенно дыша, спрашивает Чон, поглаживая крепкую спину мужчины, на что получает умилительно яркую улыбку и вновь губы касаются в легком поцелуе. А Тэхен, оказывается, не расставался с ним, просто был очень зол, когда Чонгук не разрешал трахнуть себя.