***
Шэнь Цзю услышал гнев императора, как только вошел в комнату. Было сложно не почувствовать себя беспомощным. — Почему ты так спешишь? Теперь я здесь. Шэнь Цзю, врач-призрак, был известен тем, что проводил месяцы, а то и целые сезоны в борделях. — Что случилось с тобой и Лю Цингэ? Снаружи бушует метель, а я только что прибыл в столицу меньше минуты назад, и этот парень затащил меня во дворец. — Шэнь Цзю стряхнул снег со своей малиновой мантии и вздохнул, — Друзья мои, не отказывайтесь от обращения за медицинской помощью. В противном случае… Должен ли я сначала поставить диагноз вам и лечить? Генерал, пришедший на шаг позже, вошел в зал и услышал, как открыто ставят под сомнение их вменяемость. Его брови глубоко нахмурились, и он подтолкнул Шэнь Цзю ближе к кровати. — Хватит болтовни. Поспеши проверить его пульс. Грозный генерал, владеющий боевыми искусствами, недавно встретил в городе своего друга. Прежде чем его давний товарищ успел обменяться любезностями, генерал унес неумелого врача, который едва умел держать в руках копье, но на полпути его прервали, за неимением медикаментов. Обеспокоенный генерал колебался, прежде чем, наконец, сбросить бремя со своих плеч и полететь обратно за чудодейственными пилюлями. Шэнь Цзю был застигнут врасплох, когда ему толкнули большую коробку с лекарствами. Он закатил глаза и направился к кровати, его длинная малиновая мантия, украшенная золотыми узорами, величественно покачивалась при ходьбе. Хотя этот человек был поразительным, он был далек от женоподобия и излучал поразительно красивую ауру. Лю Цзыин уже сменил еще один шелковый носовой платок. Его взгляд был леденящим и угрожающим, заставляя людей дрожать от страха. — Отойди, мешаешься ведь. — Шэнь Цзю, однако, не выказывал к нему страха. Он лениво приблизился к полуживому трупу, расталкивая людей, и сначала поднял взгляд, чтобы взглянуть на своего пациента, а затем одним лишь взглядом воскликнул: «О!» — Что это такое? — Ты уже установил диагноз? Император и генерал затаили дыхание, их внимание было полностью сосредоточено на хрупком теле. Пораженные восклицанием врача, они тут же встали и заговорили в унисон. — Нет, я еще не поставил диагноз! Шэнь Цзю прищурился и оглядел красивую фигуру, лежащую на кровати, дюйм за дюймом. Он глубоко вздохнул и сказал тоном, наполненным сожалением по поводу сексуальных извращений своего друга: — Хотя эта красота не имеет себе равных, но… Ребята, вы слишком переборщили. Не говоря уже об изнасиловании трупа, даже во время страстных встреч, не боитесь ли вы расколоть на куски это слабое и болезненное тело? Чем больше он говорил, тем абсурднее это звучало. Ледяной взгляд Лю Цзыиня стал нетерпеливым, когда он прервал дикие мысли своего друга: — Перестань говорить чепуху и быстро проверь пульс. Неудивительно, что у Шэнь Цзю были такие мысли. Во время предыдущего осмотра имперских врачей они были сосредоточены исключительно на том, как защитить свои головы, поэтому не осмелились присмотреться. Однако у Шэнь Цзю не было таких сомнений. Одним лишь взглядом он увидел красные следы на шее красавицы и даже почувствовал в каждом вдохе манящий аромат, смешанный с запахом мужского возбуждения. Очевидно, эти два зверя накинулись на него, даже не удостоверившись в его здоровье, но... Шэнь Цзю опустил взгляд и провел двумя пальцами по белоснежной коже премьер-министра, одновременно проверяя пульс. Эта красота вызывала у него зуд от желания. На самом деле, Шэнь Цзю любил иметь в окружении умных и красивых людей. Но красивым он считал только себя. И тут, благословлённый самими небесами, Шэнь Цзю встретил нефритовую красавицу, уж больно смахивающую на него глазами и чертами лица. Хотя фамилия Шэнь была не редкость, но в совокупностью с внешностью премьер-министра вызывала подозрения... — Можно начать с использования моей крови, чтобы накормить его. — Шэнь Цзю убрал руку, и его тон стал ровным. — Поскольку пульс почти отсутствует и почти нет никаких признаков, этой болезнью слишком долго пренебрегали. В лучшем случае моя кровь может принести лишь временное облегчение, а в рецепте все еще могут отсутствовать некоторые лекарственные ингредиенты. Упоминание о почти отсутствующем пульсе заставило лица императора и генерала потемнеть. Лю Цзыин с закрытыми глазами сжал переносицу, его голос был хриплым: — Продолжай. — Остальные найти не так уж и сложно, за исключением двух ключевых ингредиентов. — Шэнь Цзю опустил глаза и достал нефритовую пиалу. От быстрого движения острого кинжала по его руке потекла свежая кровь. — Одним из них является редкий Сюэшань, который растет на вершине Снежной горы. Это нежный цветок, обычно встречающийся на скалах и вершинах, немногочисленный и изысканно красивый, как девушки. Лю Цингэ вышел вперед, чтобы поддержать слабую спину премьер-министра. Суп из кровавого женьшеня уже был приготовлен, и Лю Цзыин передал его, очевидно, не обращая внимания на то, что то, что он сейчас делал, считалось ненормальным. Шэнь Цзю с большим интересом наблюдал, как эти два человека явно попали в любовную яму, даже не осознавая этого. Неодобрительно покачав головой, он обернул запястье марлей и поднес нефритовую пиалу к бледным губам премьер-министра, сказав: — Есть ещё один ингредиент - драгоценная истерическая реликвия империи Хайян Мощный запах крови заставил потерявшего сознание Шэнь Цинцю нахмурить нежные брови. Он издал тихое мычание в ошеломленном состоянии и наклонил голову, избегая прикосновения чужих рук. Лю Цзыин и Лю Цингэ были ошеломлены. Они никогда не видели премьер-министра, который обычно был мягким и сдержанным, в таком состоянии. Это было довольно интересно, и они даже нашли кокетство премьер-министра, как маленького котенка, которого обманом заставили выпить горькое лекарство, несколько очаровательным. Но Империя Хайян… О, тот шестой принц, который хотел жениться на премьер-министре. Лю Цзыин небрежно подогрел лечебный суп своей внутренней ци, всё ещё чувствуя себя несколько равнодушным. Возможно, принцу лучше было бы погибнуть вместе со своей империей, пока по его душу не пришел Император Лю. — Я отправлюсь искать Сюэшань. Брат, оставляю тебе Хайян. Влив миску с кровью в горло Шэнь Цинцю, губы запачкались кровью, а нежные брови плотно нахмурились. Лю Цзыин слегка опустил голову, подул на суп и осторожно подал его ложкой в губы премьер-министра. Он подождал, пока премьер-министра пошевелиться, прежде чем зачерпнуть ещё одну ложку. Словно выражая свое недовольство, он холодно взглянул на Шэнь Цзю, явно посчитав, что его умения недостаточно классифицированы. Шэнь Цзю же подумал: «...Как и ожидалось, у моего друга что-то не так с головой».***
Таинственный врач-призрак Шэнь Цзю был известен всему миру своими выдающимися медицинскими навыками и эксцентричной личностью. Лишь немногие знали, что его кровь и биологические жидкости обладали чудесными целебными свойствами. Ходили слухи, что пожирающие его плоть, могли даровать вечную жизнь, но, конечно, это были всего лишь слухи. Это не помешало миру боевых искусств и даже влиятельным фигурам при дворе послать людей, чтобы схватить Шэнь Цзю, желая выпить его кровь и поглотить его плоть. Однако убийцы пошли, как ягнята на заклание. Мало того, что никто из них не вернулся, так однажды Шэнь Цзю узнал, кто их хозяин. Молча подсыпав им яд, на следующий день все лицезрели только разлагающиеся трупы. Даже император нации молча погиб на своем драконьем ложе. С тех пор никто больше не смел искать неприятностей. Самым интересным конечно считалось поверье, что призрачный врач когда-то был рабом! Но корень тех сплетней быстро вырвали из почвы. И была только единственная странность, с ними врач призрак расправился более кроваво, чем с убийцами посланными по его душу... Хотя слухи о его бессмертии действительно были всего лишь слухами, действие его крови было исключительно мощным. Используя чашу крови, Шэнь Цзю стабилизировал состояние Шэнь Цинцю с помощью кровяного женьшеня. Шэнь Цинцю проспал беспробудным сном два дня, прежде чем постепенно проснуться. Как только он открыл глаза, то встретил две пары прекрасных глаз, принадлежавших императору и генералу. — … Озадаченный премьер-министр снова закрыл глаза, готовый перейти к другому эпизоду сна. Но такой поступок привел императора и остальных в полное уныние. Премьер-министр даже не хотел на них смотреть. Лю Цзыин внезапно почувствовал прилив подавленного гнева. — Поскольку премьер-министр проснулся, выпейте лекарство сами. Или вам правда нужно, чтобы вас накормил? Нездоровый премьер-министр мирно лежал на кровати, но услышав чужие слова, удивленно открыл глаза. Ну, он не мечтал о такой привилегии. Перед ним стояли двое красивых мужчин с налитыми кровью глазами, выглядевшие измученными, но все еще ошеломляющими своей аурой. Не было никаких сомнений в том, что это были император Лю Цзыин и генерал Лю Цингэ вражеской империи. Лю Цзыин и Лю Цингэ охраняли кровать в течение двух дней. Премьер-министр, потерявший сознание, время от времени проявлял признаки недовольства, требуя то воды, то чая. Он утверждал, что пахло не очень приятно даже после того, как ему предоставили лучший женьшеневый чай. Время от времени он ерзал, жаловался на дискомфорт и просил, чтобы ему сменили абсолютно чистый постельный комплект. При этом всё, оба не полагались ни на кого другого в выполнении этих задач. Усердно ухаживая за ним два дня, пока озорной смутьян наконец не проснулся. Но только придя пришел в себя, премьер-министр умудрился разозлить Лю Цзыиня своими действиями. Сожаление охватило Лю Цзыиня после того, как он произнес эти слова. Его грудь дважды вздымалась. — В этом году температура резко упала, вызвав серьезные бедствия на севере. Я открыл национальную казну и отправил министров оказывать помощь при стихийных бедствиях. Сейчас ситуация улучшилась, и жертвы сведены к минимуму. Я не казнил ни одного бывшего министра династии Юэ. Те, кто способен, продолжают служить министрами, а тем, кому не удалось, разрешили вернуться домой. А ты… — глаза императора Лю сузились со зловещим блеском. Он выглядел жестоким, говоря: — Как только ты выздоровеешь от болезни, я позволю тебе вернуться в суд. Вам не нужно больше искать смерти. — Завтра я поищу лекарство. — Лю Цингэ взял тонкую руку премьер-министра и прижал ее к своей щеке. Его улыбка была беззаботной и безудержной. — Премьер-министр будет скучать по мне? Тепло рук генерала успокаивало и дарило невидимый глазу покой. Лежа в несколько ошарашенном состоянии на кровати, премьер-министр не мог понять, когда и как он пытался покончить с жизнью. Может быть, этот дуэт императора и генерала был чем-то одержим?