❉❉❉
Уже давно над профессором по трансфигурации повисла большая проблема. Его и без того белые волосы, казалось, поседели от волнения ещё больше обычного. Раньше он никогда не обращал внимания на слухи в школе, но теперь продолжать пропускать подобное мимо ушей он просто не мог. Ещё недели две назад он, проходя по коридорам школы в свободное время, слышал подобное не так часто: — А ты слышала, моя знакомая со Слизерина недавно узнала, что кто-то ходит к профессору Йонтасу, после уроков почти постоянно?! — Чего-чего? Да быть того не может! — отвечала тогда вторая студентка, — Наш проффесор-то? — Да! Ты видела, как после последних уроков он так весело собирается куда-то? — Не-а... — А вот у тебя же последним завтра как раз будет трансфигурация, ты обрати внимание. Но, конечно, подобные разговоры никак не задевали того самого проффесора Йонтаса, про которого шла речь в разговоре двух студенток. Долгое время Бродерик старался не обращать внимания на подобные слухи, даже можно сказать, что у него это успешно получалось. Но уже через несколько дней после первого подслушаного разговора, Йонтас стал слышать ещё более удивительные вещи: — Профессор Йонтас точно с кем-то встречается! Точно-точно, я тебе врать не стала бы! — Ага! У моего друга, который начал встречатся с той девушкой, которая ему давно нравилась, точно такое же сияющее лицо, когда он о ней думает! — А я про что? Он точно уже с кем-то в отношениях, везёт же этой девушке... — Ага... И даже когда Бродерик услышал это, он и тогда ничего не предпринял, говоря себе: — Слухи быстро пройдут, нужно только время... Я не настолько интересная личность, чтобы долго меня обсуждать... И этим он обманывал самого себя. Хоть такими словами профессор Йонтас и продолжал успокаивать самого себя на протяжении ещё нескольких дней, слухи никуда не делись. Уже давно Бродерик перестал вслушиваться в разговоры учеников, как в самой школе, так и на собственных уроках. Он думал, что если он просто перестанет обращать внимания, всё исчезнет само. Но какого же было его удивление, когда профессор по трансфигурации всё же решил снова послушать, о чём сейчас говорят, и услышал ещё более неприятные вещи: — До сих пор не могу понять... С кем же всё-таки встречается профессор Йонтас? — Ты не знаешь?! Об этом ещё вчера вся гостиная говорила! — Чего? Серьезно?! Ну и кто же эта "везучая"? — Да это даже не " везучая", а "везучий"! — А?... — Да! Наша одногрупница уже давно замечала, что они с профессором Зелкоз'зом постоянно вместе ходят! Видела же? — А если так подумать... Они же правда так хорошо ладят, даже удивительно, как они вообще общий язык нашли... Сила любви! — Да-да, они такие разные, но так дополняют друг друга! Тогда уже бедный профессор по трансфигурации конкретно забеспокоился. Вот что-что уже чертовски неприятно. Они простые друзья, ещё со времён учёбы, а про них такие легенды сочиняют. Это уже ни в какие ворота! Долго Бродерик думал о том, что ему делать теперь. Он зацепился за ту фразу в разговоре учеников, которая, как казалось ему, может помочь решить проблему со странным слухами: "Они же постоянно вместе!..." Тогда почти всю ночь профессор по трансфигурации провёл в тяжелых раздумьях: как же сделать так, чтобы меня стали видеть вместе с Зелкоз'зом реже?... И вот он придумал. Он стал приходить на завтрак, обед и ужин намного раньше прихода профессора по защите от тёмных искусств. Стал избегать его в коридорах и перестал заходить в гости после всех лекций. Он ясно понимал: "Видимо, Зелкоз'з не понимает что происходит... При виде него не то, что боятся слухи обсуждать в полный голос, даже просто сказать что-либо страшно, он точно ничего про то, что говорят, не слышал..." А Зелкоз'з и вправду не понимал что случилось. Резко его лучший друг начал обходит его стороной и даже просто избегать взгляда. Профессор по защите от тёмных искусств стал выглядеть куда мрачнее обычного, и если раньше ученики боялись в его присутствии заговорить лишний раз, то теперь все боялись даже моргнуть слишком заметно. Каждый из участников удивительных слухов был омрачён тяжкими думами. Один думал: "Что сделать, чтобы перестали говорить подобное?" А второй думал: "Что сделать, чтобы он снова стал обращать на меня внимание?" И следом за Бродериком начал действовать и Зелкоз'з. Он уловил момент, когда профессор по трансфигурации стал приходить в большой зал, стал часто заходить в его кабинет "по делу", и очень громко здороваться в коридорах.❉❉❉
Очередная лекция по трансфигурации уже скоро должна была начаться, вот уже с минуту на минуту должен раздаться звон школьного колокола, оповещающего о начале урока. Студенты давно сидели в классе, снова что-то обсуждая. Профессор же ради своего блага вслушиваться в слова не стал. Резко дверь в кабинет открывается и внутрь входит проффесор по защите от темный искусств. Ученики резко замолкают ровно в тот момент, когда видят вошедшего. — Проффесор Йонтас, — произносит тот, облокачиваясь на стену в дверном проёме, — твоя помощь сейчас может понадобиться. И в этот момент, и без того обеспокоенный своими делами Бродерик, вскочил с места и направился в сторону выхода. Он думал, что по пустякам его точно беспокоить бы не стали. Бросив напоследок дежурное: "Всем оставаться на местах", профессор скрылся за дверью. Пройдя обеспокоенным шагом несколько поворотов, Зелкоз'з, за которым шёл Бродерик, остановился и, ехидно улыбаясь, повернулся ко второму. Сложив руки на груди, он произнес: — Ну и как тебе? Хорошо сыграл роль обеспокоенного преподавателя? Йонтас сначала долго не понимал, что происходит, но после до него уже дошло. Только что его нагло забрали с его же урока! Он слегка нахмурился и спросил: — И чего ты добился этим? — А ты не устал с этим детскии садом нянчиться? — ответил ему вопросом на вопрос Зелкоз'з, — не проще ли тоже прогулять одно занятие по "уважительной причине"? — У меня урок, — тоном, не терпящим возражений, ответил ему Йонтас. И ушёл, оставив Зелкоз'за одного в коридоре. Уже через некоторое время после этого случая пошли новые слухи: — Походу профессор Йонтас и профессор Зелкоз'з поссорились... — Ага... Жалко их... — Да! Они же были так близки, а теперь расстались. Как же так? — Очень грустно у них конечно, только начали переставать стесняться других, а уже закончили отношения... — Ага... Тогда Бродерику стало ужасно непонятно, как вообще до этого дошло? Почему студентам важно не то, как они учатся или то, как они ведут себя, а личная жизнь их профессоров? Это же просто возмутительно. Йонтас стал часто погружаться в свои мысли прямо на уроке и по долгу молчать, о чём-то размышляя. В то время, как ему казалось, что уже вроде всё, для всех они "расстались", значит и слухи уйдут. Но для остальных была другая ситуация. Все стали жалеть двоих участников слухов и говорить про них ещё больше: — Ты видела, какой профессор Зелкоз'з стал мрачный?... Он так тяжело переживает за отношения... — Я стала замечать, что и профессор Йонтас стал таким тихим... Раньше он постоянно улыбался и был спокоен, а сейчас он ходит с таким мрачным видом. Даже лучше сказать — расстроенным... — Как же так получилось? Самой аж грустно! Бродерик сам не замечал за собой чувства тоски и одиночества. За своими попытками убежать от слухов, он вбежал в пустую комнату и успешно заперся в ней, не пуская никого больше. Даже того человека, который, казалось бы, во многом ему помогал... Но уже через время для профессора по трансфигурации всё стало только ещё хуже. Ученики стали пытаться "свести" его и Зелкоз'за снова! Часто один ученик вбегал в класс к Йонтасу и кричал: — Идите, пожалуйста, в ту комнату! Там такая трагедия произошла! Он поднимался со своего места и испугано бежал туда, куда его звали. Там он "трагедии" не находил, зато каждый раз видел Зелкоз'за. Йонтас мрачным взглядом смотрел на своего друга, думая, что подобный розыгрыш устроил он. После молча уходил, не успев разобраться в ситуации. Конечно то, что он возвращался обратно ещё злее, чем был до этого, замечали все ученики, ведь все слышали о том, что "произошло" и знали, что стараются сделать другие студенты. И каждый из них делал вывод для себя такой: "Они ещё больше поругались! Надо продолжать попытки" Что только не пережил в последние дни Йонтас. Вызовы в кабинет по защите от темных искусств по очередным "трагедиям", подарки от неизвестного с предложением встретиться в определенном месте и даже странные любовные зелья... Конечно, Бродерик уже догадался, от чего это всё и к чему ведёт, так что решил, что с этим нужно конкретно закончить! В тот день лицо профессора по трансфигурации уже не было мрачным, слухи о том, что он принял факт о "расставании", уже готовились стартовать по школе. Он выглядел серьезно, но точно не расстроенно или грустно. На уроках он вёл себя спокойно, но так же погружался в свои мысли и с трудом сосредоточивался на школьной программе. После них же, он быстрее студентов собрался и вышел из класса. Йонтас точно знал, что сейчас профессор по защите от темных искусств был у себя. Бродерик серьёзно шёл в сторону его кабинета. Некоторые ученики при виде него даже пугались. Вот он зашёл в кабинет по защите от темных искусств, там было пусто. Йонтас не стал мешкать и кого-то звать, он сразу направился к самому кабинету преподавателя. "Зелкоз'з точно тут!" — говорил он себе, — "он не может быть в другом месте, я-то точно знаю!" Бродерик подошёл к двери и начал громко и максимально заметно стучаться в неё. Видимо, тот, кто был внутри, настолько опешил от такого напора, что когда он шёл открывать дверь, что-то очень громко задел по пути. Дверь открылась, и удивленный Зелкоз'з предстал перед профессором по трансфигурации. Он вопросительно поднял одну бровь и скрестил руки на груди в немом вопросе. Йонтас же отдышался, только тогда осознав, в каком напряжении находился всё время, и начал свою, много раз повторённую, перед тем как говорить, в голове речь: — Ты просто не слышал ни разу! Там такое! Это просто ужас! Я бегал две недели, две! Ты даже не слышал, я уверен... Но это ужасно! То тут, то там, слышу постоянно, а они даже бегать за мной начали. Да и за тобой тоже! Это уже перебор! Конечно, слова, которые перед этим Бродерик, казалось бы, милион раз отрепетировал в своей голове, просто-напросто забылись. Активно жестикулируя, он продолжал распинаться перед Зелкоз'зом, а второй, как раньше не понимал что происходит, продолжал ничего не понимать. Даже больше сказать, запутался ещё больше. Сначала он подождал, пока тирада слов друга закончится, а после, продолжая оставаться в неведении, спокойно произнёс: — А теперь спокойно, и с самого начала.❉❉❉
Уже через две минуты двое сидели за столом в кабинете профессора по защите от темных искусств с кружкой свежезаваренного горячего чая. Зелкоз'з молчал, Йонтас тоже. Прошло ещё несколько минут, и тот, в чьём кабинете проходило своеобразное молчаливое чаепитие, всё же начала разговор первым: — Так что в итоге произошло? Бродерик глубоко вдохнул и начал с того момента, откуда посчитал необходимым: — Тебя ученики, видимо, очень боятся, а меня нет... Ведь если бы боялись, не обсуждали бы местные слухи рядом... Зелкоз'з молчал. Он ожидал продолжения объяснений от друга. — Там такое!... Я однажды, когда в коридоре шёл, они говорили, что я... — Йонтас замолчал, ему было до ужаса неловко даже просто сказать такое! Он сделал большой глоток горячего чая, после продолжил: — Я вообще был так потрясён, когда услышал... Это же просто ужас! Как вообще можно про такое-то... Снова не заканчивая до конца фразу, Бродерик сделал очередной глоток, размышляя, как бы донести до Зелкоз'за подобное так, чтобы после не сгореть от стыда. И вот он снова заговорил: — Ну, и в итоге, я начал бегать, ведь они каждый день обсуждали, даже на уроке! И вот... Йонтас, сколько бы не старался сказать прямо, не мог. Зато второму от слов друга яснее не стало, и он продолжал сидеть, молча спрашивая: "Так что ты услышал?". А Бродерик молчал. Сейчас ему показалось его собственное поведение настолько глупым, что стало до невозможного смешно. — Надо было сразу идти к тебе, а я начал от тебя... И вот так получилось... — после он задумался, что бы он ещё хотел сказать, и добавил тихое — прости... — Так что ты слышал всё время? — спрашивал уже в слух Зелкоз'з. В его взгляде не было усмешки или какой ненависти, а следовало бы. Йонтас так нагло избегал его всё время и даже не потрудился обсудить с ним это. — Да это... — начал снова Бродерик, — слухи одни, выбили из колеи... Там говорили, что я и... — он тяжело сглотнул и всё же договорил, — ты... Ну, как сказать бы помягче, вместе... Воцарилась оглушительная тишина. Йонтас боялся поднять глаза и посмотреть на друга. Но тот буквально потребовал это сделать своим громким смехом. Бродерик резко поднял голову и глупо пялился на Зелкоз'за, пока тот громко смеялся. "Вот и всё... Надо же было с самого начала понимать, что подобное поведение просто поднимет на смех... Как можно было действовать так, не подумав..." Смеялся Зелкоз'з ещё долго, и всё то время, пока тот приходил в себя, Йонтас чувствовал себя более чем ужасно... Но после, когда первый закончил смеяться, он с ехидной улыбкой посмотрел на друга и сказал: — Так это единственная причина, из-за которой ты от меня всю неделю носился? Йонтас еле заметно кивнул, не в силах сказать ни слова. Зелкоз'з продолжал улыбаться, смотря на второго. После он снова сказал: — Ты из-за этого избегал меня? А не проще ли было просто забить? — профессор по защите от темных искусств облокотился на спинку стула и в максимально расслабленной позе продолжал говорить, — я не слушаю эти бредни уже долго, ты, видимо, заметил недавно, но подобные слухи появились ещё полгода назад. — Чего?! — Зелкоз'з снова засмеялся, а Йонтас сидел в таком недоумении, что его лицом можно было смело описать само это слово "недоумение", — Серьёзно что-ли?... — Да, а ты что думал? Они-то хоть и боятся обсуждать такое при мне, никогда не могут заметить меня сразу, пока я иду сзади них по коридору. Бродерик не мог найти слов, чтобы описать то, что он чувствовал. Было просто ужасно... Ужасно неловко... — О, Мерлин! Ну и за что мне это?... Йонтас никак не мог смириться с тем, что он наделал. Успел покошмарить студентов и нагрубить, да и не один раз, своему лучшему другу... — Прости меня, я вообще не думал, что делаю. Надо, видимо, и правда просто принять факт существования слухов... — Да, надо. Ты ничего с этим не сделаешь. Бродерик хотел было снова потянуться к кружке с чаем, но сам не заметил, как случайно спихнул её. Горячий напиток разлился по столу, а также ему на брюки. Профессор по трансфигурации резко вскочил с места. Зелкоз'з же, кажется, к такой ситуации был уже готов, так что одном взмахом палочки, которую, казалось, он из воздуха достал, высушил одежду неуклюжего друга. Чашка, конечно, упала на пол и успешно разбилась. Йонтас даже понять не успел, что произошло. Вот он сидел, вот упала чашка, вот до белых кругов в глазах горячо, и теперь всё снова уже нормально. Он вновь в смущении сел на корточки и опустил голову. Вот снова он накосячил, и чашку разбил... А она была красивая... — Ты в порядке? — рядом с ним на корточки приземлился Зелкоз'з и положил руку на плечо, чтобы поддержать. — Я даже сам не понял... — сказал совершенно честно Бродерик, после он поднял голову и увидел разбитую чашку. Резко его охватило ещё большее чувство вины. Одно дело, когда ты понял что сделал, а когда увидел последствия — это уже другое. Йонтас ещё несколько секунд тупо пялился на осколки, даже не думая о том, что их можно легко склеить заклинанием. Резко все полезные и умные мысли вылетели у него из головы. — Прости... За чашку... — тихо произнёс он, снова пряча голову в свои худые колени. А что Зелкоз'з? Он в этот раз уже не смеялся. Он хмыкнул и ответил: — Да забей на чашку, ты сам-то как? Не обжегся? — обеспокоено спрашивал после Зелкоз'з. Бродерик поднялся и отряхнул свои брюки. После он повернулся и достаточно громко произнёс: — Ты даже не представляешь, насколько это было горячо! Мне показалось, что у меня сейчас ноги сломаются! После оба переглянулись и, спустя секундное молчание, одновременно засмеялись. Даже не говоря об этом, они уже давно помирились, даже можно сказать, не сорившись толком.❉❉❉
Тем временем в школе появились новые, прекрасные для всех студентов новости: "Профессор Йонтас и профессор Зелкоз'з помирились!" И в то же время по всему замку пошли ещё одни слухи о личной жизни двух профессоров, от двух студенток, по счастливой случайности оказавшихся тогда рядом с кабинетом по защите от тёмных искусств.