Я просто хотел мороженого!

Сынмин открывает заветную шершавую упаковку, моментально припадая губами к холодной сладости. Мороженое. Как же долго он хотел именно его, ведь от жары не спасало ничего, ни включённый почти на всю кондиционер, ни холодильник, к которому можно было так удобно пристроиться, дабы охладить хотя бы разгоряченный лоб, ни даже ручной вентилятор, купленный Минхо совсем недавно. Ничего из этого! Зато мороженое, такое сладкое и приятное и, что самое главное, холодненькое, спасает получше всяких вентиляторов и прочего. Минхо совсем недавно из магазина вернулся, поэтому Мин, не желая повторять собственных ошибок и оставлять старших наедине с его сладостями, сразу же забрал своё мороженое и убежал в спальню.И те монстры мороженоеды не смогут добраться до его лакомства. Не в этот раз. Но не проходит и пяти минут одиночества, как дверь в комнату со скрипом открывается, запуская в жаркое помещение ещё двух людей. Если они пришли клянчить мороженое Сынмина, он точно прогонит их отсюда. – Сынмин-а, – улыбается Джисон, подходя к кровати, – Тебе жарко? Названный не до конца понимает, к чему этот вопрос. Это ведь очевидно, да, ему жарко. Но сладость помогает хоть немного отвлечься от палящего солнца, пробирающегося сквозь тонкие занавески. Неужели, это непонятно? Сынмин лишь пожимает плечами. Наверно, сейчас не так сильно, как было вчера или позавчера. И это, скорее всего, от осознания того, что в холодильнике его ожидают ещё пара пачек мороженого. Его мороженого. Минхо молча присаживается к Сынмин, кладя ладонь на его бедро. Ким, кажется, начинает понимать, зачем парни пришли к нему сейчас. – Если вы опять хотите затащить меня в охлаждающий душ, то я против, уже мылся сегодня, – Сынмин думает, что прервëт этим действия парней, но те лишь переглядываются, усмехаясь. Проходит секунда, прежде чем мороженое оказывается в руках Минхо, а Сынмин - в руках Джисона. Хан почти что набрасывается на него, роняя парня на светлую простынь. Он двигается ближе, накрывая губы Сынмина своими, пока Минхо, отложивший мороженое на тарелку, стоящую на прикроватной тумбочке, расправляется с шортами Кима. Целоваться с Джисоном - хорошо. Хан языком в чужой рот проникает, оглаживая ровный ряд белоснежных зубов, что не так давно были высвобождены из оков брекетов. Сынмин же рот приоткрывает, отвечая, словно был действительно готов к этому. Хотя это совсем не так, что понятно по его часто бьющемуся сердцу и слегка сбитому дыханию. Джисон отстраняется, почти садясь на бëдра Кима, и гладит его бока, отчего-то холодными пальцами пробираясь под слегка растянутую футболку. Такой Сынмин забавляет. Такой домашний, уютный, растрëпанный. Забавляет и заводит. Только вот, почему последнее имеет место быть, Хан так и не понял. Когда футболка Сынмина оказывается где-то в стороне, там же, где и шорты, Минхо вновь берëт в руки мороженое передавая его Хану. А дальше происходит то, чего Ким ожидал меньше всего. Нет, он, конечно, знал, что от его парней можно ожидать всё, что угодно в и за пределами разумного. Но только не того, что его тело сейчас будут мазать этим ебучим мороженым. Минхо ухмыляется, когда Джисон уже слегка подтаявшим мороженым ведëт по груди Мина, выбивая из того судорожный выдох. Ли наклоняется, слизывая след, оставленный Соном ранее, на что Сынмин, который, вероятно, охрип уже, лишь открывает рот в неком крике. Он едва успевает ладонь к лицу поднести, дабы действительно не издать больше ни звука, как Минхо его руку перехватывает, занося еë над головой Кима. Джисон одобряюще кивает, думая, где бы ещё оставить холодные дорожки на теле изнывающего от нехватки внимания Сынмина. Он подносит сладость ко рту младшего, как вдруг с неë начинает капать подтаявшая часть. А Минхо хочет ударить себя по лбу, представляя, что могло быть на пухлых губах Кима вместо мороженого. Сынмин же, словно издеваясь, мучительно медленно языком по губам проводит, слизывая мороженое. Ещё и смотрит так, будто ждëт реакции старших на это, казалось бы, незамысловатое действие. – Вкусно тебе? – первым отзывается Джисон. А Ким теперь уже улыбается, словно кот, накормленный молоком, как бы соглашаясь со словами старшего. – Гадëныш. Минхо отодвигает Джисона от Кима, нависая сверху. Он сам вперёд поддаëтся, жадно впиваясь в приоткрытые губы Сынмина, и языком в чужой рот проникает. Ким двигается лениво, позволяя Хо поддерживать доминантную роль, что Ли и делает. Минхо почти рычит, перемещая руки с запястий Кима на его талию и сжимая молочную кожу. Там, вероятно, след от его пальцев останется, ведь, судя по тому, что Сынмин неосознанно укусил губу Ли, этот жест был ощутимым. Сынмин отстраняется первый. Он часто дышит, холодные ладони перемещая на плечи Минхо. А после слегка улыбается, как бы невзначай просовывая колено к стояку старшего, на что получает тяжёлый вдох. Вероятно, намекает, ведь тот всё ещё в одежде, несмотря на то, что самого Сынмина парни давно раздели. – Нет-нет, солнце, – Минхо улыбается, лëгким движением руки опуская ногу Мина. Тот протестующе и, кажется, немного расстроенно скулит, но послушно ложится в исходное положение. Джисон же решает наконец о себе напомнить, а потому руку свою просовывает между телами, обхватывая член Сынмина. Мороженое он, вероятно, на той же самой тарелке, оставил, так что его руки свободны. Сынмин же, вовсе не ожидавший этого, рот в немом крике раскрывает, беспомощно взглядом по потолку блуждая. Он хочет бëдрами навстречу податься, хочет, чтобы Хан двигался наконец, но Джисон, словно мучая парня, максимально медленно рукой по возбуждëнной плоти водит. Знает же, как Киму сейчас важно внимание, как тот не любит, когда в такие моменты с ним нежничают, намеренно не давая того, чего тот так жаждет. – Издеваешься? – на выдохе спрашивает Ким, как вдруг чувствует вторую ладонь на своëм члене. Он приподнимает голову, вглядываясь в глаза Хана, но встречается лишь с ухмылкой и взглядом, направленном куда-то в сторону. Значит, Минхо. Минхо решил помочь Джисону довести Сынмин до пика. Но Минхо тоже сейчас просто наблюдает, лишь слегка поглаживая налившуюся кровью головку большим пальцем. Он внимательно всматривается в глаза Кима, пока не встречает ответный, словно затуманенный возбуждением взгляд. Сынмин же немо просит, умоляет их начать делать хоть что-то. Он сглатывает, когда Джисон ведëт от самого основания члена, до головки, немного отодвигая руку Минхо. В полумраке спальни гробовая тишина, если не брать в счёт рваные и в такой тишине оглушающие вздохи всех троих. Им всем, а точнее, всем их членам, безусловно нужно внимание, нужны прикосновения. Нужно то, чего двое из них пока не получат. Потому что в приоритете их мило стонущий мальчик, что в спине до хруста выгибается от каждого нового прикосновения рук старших к нему. Минхо, словно бросая Хану вызов, тоже в стороне не остаётся, а потому начинает интенсивнее рукой вверх-вниз двигать, выбивая из Сынмина протяжные стоны. Самый младший из них еле держится, дабы не кончить раньше времени, дать парням "наиграться" вдоволь и насладиться его сладким голосом. Но руки его парней творят чудеса. Они то начинают быстро-быстро двигаться, так, что Сынмин даже не до конца понимает, как их ладони не сталкиваются, то начинают мучительно медленно двигать, как и в самом начале. Издеваются ведь, ну конечно. Сынмин кончает с закатанными в удовольствии глазами и именами старших на языке. Он пытается выровнять дыхание, пальцами сжимая и без того смятую простынь под ним. – Ну как? – задаëт риторический вопрос Джисон, приподнимая уголки губ в расслабленной улыбке. Он склоняет голову набок и, кажется, всё же ожидает ответа, – Это было лучше, чем просто есть мороженое, да, малыш? Сынмин лишь кивает, ибо на что-то большее он сейчас просто не способен - остался совсем без сил. А после глаза прикрывает, слепо находя ладонь Джисона и сплетая их пальцы. Минхо тоже не просто наблюдает за ними, а пристраивается по правую сторону от Мина, ибо левая занята Ханом, и оставляет почти невесомый поцелуй на голом плече Сынмина. Они вновь помогли друг другу в безумно жаркий день. И, вероятно, помогут ещё не один раз..