Устраивать теракты - неромантично!

— Придурок, почему у меня под дверью дохлый старейшина валяется? У Сатору был только один подозреваемый и это был его бывший. Утро, что называется, начинается не с кофе. — У него в кармане рафаэлка, это тебе, дорогой! — радостно ответил Сугуру через трубку телефона. — Я вызываю Сёко. И полицию. — Да ладно тебе, Сатору. Что может быть более романтично, чем принести труп врага своему любимому? — лукаво спросил тот, словно говорил о каком-то всеизвестном факте. Сатору ударил себя по лбу. Когда они встречались, Гето постоянно называл его невозможным, придурошным и просто ебанутым. Теперь весь этот перечень слов отлично подходил самому Гето, у которого появилась крайне мутная мораль и отпали тормоза. — Тебя точно повяжут после этого! И меня тоже заподозрят в соучастии. — серьёзно произносит Сатору, пытаясь хотя бы немного его образумить. — Не бойся. На трупе техника другого мага и никаких лишних следов, я позаботился, чтобы у нас не было проблем. Так что там только твои рафаэлки и ничего компрометирующего. — Я не буду есть сладкое, которое ты положил в шмотье трупа. За кого ты меня вообще принимаешь?! — За того, кто пиздил конфеты с могил на первом курсе, когда нас отправляли избавляться от проклятий на кладбище. — Это другое! Безобидная шалость в подростковом возрасте и соучастие в осквернении трупа — всё-таки разные вещи. Труп под ногами смотрел на него пустыми глазами, но на его сморщенном лице навсегда застыл ужас — бедолагу явно пытали. Он даже не представляет, кем нужно быть, чтобы жрать конфеты из такой обёртки. — В любом случае, надеюсь, что тебе понравился подарок. Этот чмошник посмел нагрубить тебе и поплатился. И так будет с каждым, кто просто неправильно на тебя посмотрит. Потому что мой Сатору заслуживает самого лучшего! — Хватит говорить так, словно мы до сих пор вместе. Он говорит ему прекратить, но на деле хочет слушать такие слова в свой адрес круглые сутки. А от того, что Сугуру назвал его своим, предательски запылали щеки и дрогнули колени. Реагировать так на его провокации было чертовски неуместно, но Годжо ничего не мог с собой поделать — один голос Сугуру его обезоруживал, а его подавленная, тёмная часть, что была до сих пор бесконечно предана Сугуру, и вовсе таяла от подобных «знаков внимания». Любовь — определённо самое худшее проклятие, если в глубине души у него откликались такие «подарки». — Мне не нужно быть вместе с тобой, чтобы любить тебя. И, учитывая, что ты до сих пор меня не убил, тебе тоже. Пока и удачи на работе, Сатору. Сатору просто ненавидит то, как у него бешенно колотится сердце. Сугуру определённо убьёт его раньше — своими чернушными подколами, аморальными подкатами и экстримальным флиртом, который тянул на экстремизм. *** Сатору поздно вернулся домой, сразу обнаружив следы взлома на балконе и не менее десяти тысяч красных роз в своей спальне, что битком набили её чуть ли не до потолка. Все аккуратно сложены и скомпанованы со вкусом, и они бы приятно его удивили, если бы ради такой композиции ему в дом не проникли посреди ночи. Он снова тянется за телефоном, желая высказать, как невежливо без спроса входить в чужие квартиры, но Сугуру оставался чертовски довольным тем, что совершил: — Я обокрал пять цветочных магазинчиков ради тебя! Каково лежать в лепестках роз на твоей просторной кровати? Наверное, тебе там очень одиноко…могу придти, если позволишь. И не через балкон, обещаю. — Ты мог просто послать мне букет доставкой. Но ты решил совершить пять ограблений за ночь и проникнуть на частную территорию. Если бы Сатору в свои 16 узнал, что Гето станет таким — ни за что бы не поверил. Но Гето умудрился возненавидеть немагов, что составляли большую часть населения, и не стеснялся портить им жизнь подобными пакостями. Сатору он вроде как любит, а не ненавидит, но при этом тоже усложняет ему существование своими любовными выкидонами. — Всё было закрыто, а мне очень хотелось сделать тебе приятно. К тому же, тебе должны принадлежать все цветы мира, так что это лишь малая часть того, что я тебе подарю. Они тебе нравятся или ты бы хотел получить другие цветы в следующий раз? Сатору оглядывается вокруг. В его бежевый интерьер красиво вошёл красный, розы сами по себе дарили эстетическое удовольствие, а запах в квартире стоял просто невероятный. И он нехотя признал: — К сожалению, очень нравятся. *** На четырнадцатое февраля Сугуру и вовсе решил ад на земле своими пламенными чувствами устроить. Хотя нет, пламенными — не то слово. Взрывоопасными. — В смысле теракт?! — В прямом! Более двух сотен пострадавших. — Мегуми обеспокоенно показывал ему репортаж, который кто-то выложил на ютуб. Посреди дороги образовался огромный кратер. Кратер в форме гребанного сердца. А вокруг бригады скорой помощи, разбитые автомобили и суетящиеся пожарные. В Токио сейчас было полно отбитых, но он знал короля всех ебанутых этого города. Местного Джокера с его цирком-культом, которому ни один психиатр не поможет. Гето относился к тем людям, которые не отведут к психологу, а доведут до психолога. А потом ещё и доведут психолога. — Сугуру, ну какого хера?! — именно с этих слов он начал звонок, на который ему ответили так быстро, словно только его и ждали. — Тебе понравилось? — спрашивает тот с такой надеждой, словно не на него только что наорали и вовсе не он подорвал центр Токио. — Нет! — Ты такая неженка. — в ласковом мелодичном голосе скользит уязвляющая насмешка. — Устраивать теракты — неромантично! — тут же возмутился Годжо. — Почему же? Я оставил для тебя самую большую валентинку, показав всю мощь моих чувств и заставив всех от неё содрогнуться. Умеет же красиво преподнести, гад! — Это всё ещё дико. — А что, по твоему, может быть романтичнее этого? — Если бы ты банально сводил меня в кафе — было бы гораздо лучше. — вздохнул Годжо. — Тогда приглашаю тебя на свидание. Во сколько мне за тобой заехать? Сатору не нужна романтика, от которой страдают люди, инфраструктура или чьи-то нервы. Ему достаточно подержаться за руки и мило провести время вместе — в этом плане он был прост и не требовал огромных жертв ради любви. Ведь Сугуру было достаточно просто быть Сугуру, чтобы он отключил бесконечность, здравый смысл и осмотрительность, растворяясь в нем, как сахар в чае. Во всяком случае, Сатору надеялся, что после этого свидания они снова сойдутся, а не будут страдать сложными отношениями и напряжением между ними, которое возникло, когда они оказались по разные стороны баррикад, оставшись при этом влюбленными. А ещё, что он перестанет находить трупы под дверью, и там будут просто рафаэлки в самой нормальной упаковке.