air freshener

Лето. Уже давно наступило лето. Как будто всегда было лето. Минхо спускается вниз, включает свет и загружает компьютер, а затем подходит к двери книжного магазина, чтобы сменить табличку с «закрыто» на «открыто». Сквозь стеклянную панель он видит всё то же, что видит каждое утро: совершенно пустынные улицы, впечатляющую полосу неба и старую вывеску, приветствующую людей в их городе, с надписью: «Вы сейчас заезжаете в Odd Ways. Будьте осторожны!» Сколько себя помнит, Odd Ways назвали Odd Ways, потому что люди, которые там живут, ведут себя странно; то есть у каждого из них есть уникальная причуда или атрибут, что-то вроде магии или сверхспособности, только менее броское и далеко не с такой вероятностью поможет им спасти мир. Вместо этого способности жителей Odd Ways находятся в диапазоне от почти полезных до слегка неудобных. Например, лучший друг Минхо, Чанбин, не может произнести вслух ни единого слова лжи. Между тем, мать Минхо может телепортироваться, но только в старую, душную учительскую библиотеки Odd Ways (где она даже не работает). Что касается Минхо, то он всегда был окружен погодной системой, которая отражает его настроение и прихоти, изменчивой дымкой облаков, которая в любой момент может быть пронзена солнечным светом или повреждена внезапным дождем. Облака могут потрескивать по краям молниями или кружиться от порыва холодного ветра, свистящего, когда они проносятся вокруг макушки его головы. Что бы Минхо ни чувствовал, его погодная система каким-то образом это отобразит, иногда даже раньше, чем он осознает, как он себя чувствует. Конечно, временами он может обмануть ее, превратив в нечто спокойное, приятное и невзрачное, но ни одна погодная система не может оставаться устойчивой надолго. В конце концов он за что-то цепляется и поворачивается, всегда следуя за его сердцем, за каждой его болью и трепетом. Многие люди, рожденные в Odd Ways, уезжают, как только у них появляется такая возможность. За пределами города способности исчезают, как будто их и не было вообще. Минхо приходилось испытывать это всякий раз, когда он уезжал в отпуск. Его облака превращались в ничто, как только он выходил за пределы города, но хотя было блаженством быть непознаваемым в течение недели или двух, когда все перестали пытаться интерпретировать каждое маленькое изменение в окружавшей его крохотной атмосфере, он всегда чувствовал себя без нее немного одиноким и неполным. Аналогичным образом, если кто-то проезжает через город или приезжает туда в отпуск, он становится временным обладателем случайной, но по большей части бесполезной способности. Людей тянет в Odd Ways, ожидая, что это место, где они смогут сбежать от обыденности, только чтобы получить «странность», которая обычно довольно несущественна — например, всегда иметь при себе чистые перчатки или сделать так, чтобы ваши веснушки стали разноцветными. Минхо мог бы с уверенностью сказать, что это уловка, но очевидно, что это уловка работает, поскольку летом Odd Ways переполнен туристами. Тем не менее, улицы сейчас по большей части пусты, потому что Минхо обычно открывает магазин рано. Теперь это уже привычка, которая ему очень нравится осенью и зимой, когда на улице еще темно, пить утренний кофе и возится с ежедневными административными делами, пока солнце мягко поднимается и начинает нагревать полки и половицы. Однако летом он никогда не сможет обогнать солнце. Дневной свет всегда приветствует его, даже в такой день, как сегодня, когда небо мрачное, с фиолетовыми облаками и желтыми пятнами цвета мутного лимонада. «Надвигается буря», — думает он. Не из-за него, конечно, потому что он доволен, и тучи у него неподвижны, но там что-то назревает, он это чувствует. Минхо возвращается к своему столу и плюхается на стул, позволяя ему откатиться назад и удариться о стену. Затем он зевает, звук перерастает во что-то громкое и неразборчивое, прежде чем он потягивается, его спина выгибается достаточно глубоко, чтобы что-то хрустнуло. Внезапный шум и движение заставили Суни, Дуни и Дори, которые дремлют вместе одной беспорядочной кучей у полки с романтической манхвой начала 00-х, моргнуть и открыть глаза, чтобы взглянуть на него. Он показывает язык в их сторону и начинает щелкать по компьютеру. У него нет запросов по электронной почте, что скучно, потому что он любит отвечать на них, но у него есть электронное письмо, в котором сообщается, что его заказ на пополнение всех его самых продаваемых детективных изданий отложен, и он не получит их еще на неделю. Минхо вздыхает, облака начинают шевелиться над его головой, но ничего не поделаешь. Книги придут чуть позже. Он закрывает свой пустой почтовый ящик, проходит примерно час, а в магазин никто не заходит. Минхо вытирает пыль с полок (у него есть подозрение, что одна из кошек, должно быть, обладает способностью генерировать абсурдное количество пыли вокруг себя за ночь, но никогда не было доказано, наделены ли животные Odd Ways странными способностями и это не то, в чем он уверен) и немного играет с кошками, прежде чем взять в руки жуткую книгу ужасов, которую он читал. К тому времени, когда Чанбин пришел позже тем утром, шел дождь. Минхо может представить, насколько горячим и тяжелым должен быть воздух снаружи. Летние грозы — его любимые вещи, но только на расстоянии. Когда они происходят вокруг его головы, это настоящая боль. Чанбин стряхивает дождевую воду с волос и бросает свой мокрый плащ на пустую вешалку для шляп в книжном магазине. Затем он подходит к Минхо и протягивает ему еще теплый бумажный пакет, заляпанный жиром. Минхо залезает внутрь, отрывает полоску сладкого хоттока, и солнечный свет проникает ему в глаза, как только он начинает жевать. — Вкусно? — Чанбин догадывается. Минхо лишь утвердительно мычит, продолжая есть. — Идет дождь, — говорит Чанбин, и его предложение прерывается угрюмым раскатом грома и грозной молнией. — Заметил, — отвечает Минхо. — Это ужасно, — ворчит Чанбин, подпрыгивая и садясь на край стола Минхо. — Не жалуйся мне на дождь, — предупреждает его Минхо, надув губы. — Помнишь, как ты бросил меня, и целую неделю дождь лил мне на голову? Вот это было ужасно. — Хен, нам было где-то по двенадцать лет. — Горе всегда хуже, когда ты молод. Чанбин усмехается и закатывает глаза. Минхо шутит и он знает это. Тем не менее, у Минхо было немало дней, когда на него бесконечно лил дождь. Не слишком много, чтобы не выдержать, и не слишком долго, но определенно достаточно, чтобы он помнил об этом. — Сегодня кто-то переехал в мой дом, — говорит ему Чанбин, меняя тему. — А? — Минхо поднимает брови. — Иногородний? Чанбин кивает и доедает остатки своего хотток, прежде чем слизывать сироп с кончиков пальцев. — Ага. — Это редкость. — Может быть, у него какая-то чертовски полезная сила, — предполагает Чанбин. Минхо бросает на него взгляд. — Когда такое случалось? — У меня все в порядке, — отвечает Чанбин. — Твой дар ужасен. Мы никогда не сможем играть в покер. — Когда мы вообще играли в покер, хён? — Я мог бы стать отличным игроком в покер. — Как будто у тебя нет собственного дара, — парирует Чанбин, многозначительно глядя на мини-облачко Минхо. Минхо громко смеется, прежде чем двинуться вперед на своем сиденье и положить голову на стол, смеясь уже мягче. За окном дождь льет непрерывной струей, шипя на ходу. — Помнишь, мы не знали, какие у тебя способности, пока тебе не исполнилось семь лет? — Минхо шепчет. — Это потому, что я не вру! — Чанбин кричит так же каждый раз, когда они разговаривают, — Дело не только в том, что я не умею лгать. Дело в том, что я этого не делаю и не буду! — За исключением одного раза, — поддразнивает Минхо, закрывая лицо ладонями и глядя на Чанбина. — Когда тебе было семь. — Я пытался прикрыть тебя, ты, огромная проблема, — возмущенно шипит Чанбин. — Ты ударил своей чертовой молнией в любимые шторы моей матери. — Я был взволнован, — говорит Минхо, затаив дыхание. Ему нравится эта история, — Это был первый раз, когда друг пригласил меня к себе. Чанбин пожимает плечами. " — Да ладно. Только не говори, что я не пробовал соврать. — Это сделал хён! — Минхо имитирует голос маленького Чанбина. Уши Чанбина покраснели. — Я хотел сказать, что молния ударила в окно, но слова просто не выходили. Они как будто застряли у меня в горле. Я говорил тебе это миллион раз. Минхо снова довольно смеется, и кажется, будто он сейчас плавает в солнечном свете. — Как будто молния пронзит окно, не разбив его и не причинив какого-либо другого ущерба. Твоя ложь не была даже отдаленно правдоподобной. У Чанбина отвисает челюсть. — Ты… Эй! Как я могу хорошо лгать, если я буквально даже не могу…? Вопрос Чанбина умолкает, когда звенит звонок на двери магазина и в магазин входит покупатель. Минхо моргает через весь магазин, глядя на покупателя, и его веселый смех начинает стихать. Парень выглядит ровесником Минхо или Чанбина, а может и моложе, но они не знакомы, скорее всего он просто турист на летних каникулах, которому наскучил город и он просто хочет почитать хорошую книгу. Минхо выпрямляется на своем месте и тепло улыбается незнакомцу, говоря, как обычно: — Добро пожаловать в Count Bookula. Дайте мне знать, если вам понадобится помощь в поиске чего-либо. Незнакомец моргает и нервно улыбается в ответ, кивает головой, как будто смущается или извиняется за что-то, вешает мокрый зонтик на вешалку для шляп и прячется в одном из проходов. — Это тот парень, который переехал в мой дом, — шепчет Чанбин Минхо на ухо, а затем кричит, — Эй, Хан Джисон! Минхо видит, как покупатель — Хан Джисон — медленно останавливается между книжными шкафами. Его кроссовки скрипят по полу, и он снова идет по проходу. Вместо того, чтобы что-либо сказать, он просто машет рукой. — Мы встретились сегодня утром, — весело говорит Чанбин, — Я Со Чанбин, твой новый сосед, помнишь? Джисон кивает и кланяется. — Приятно снова тебя видеть, — бормочет он в пол. — Это Ли Минхо, — объясняет ему Чанбин, протягивая руку к Минхо, — Он мой старый друг, который управляет этим книжным магазином. — Кошки делают всю основную работу, — шутит Минхо, указывая на Суни, Дуни и Дори, которые все еще спят на полу, на этот раз в идеально треугольном строю, как будто Минхо использует их, чтобы вызвать демона или что-то в этом роде. Джисон не отвечает на глупости Минхо, но смеется, и на короткий момент он удерживает зрительный контакт с Минхо, прежде чем застенчиво отвести взгляд, его глаза полностью загораются. Красиво, думает Минхо, и прямо возле его уха вспыхивает что-то покалывающее и слабое электрическое, и он тут же пытается прикрыть это. — Я… э-э… Теперь он мямлил и крутит пальцем, неопределенно указывая вверх. — Меня преследует вся эта, ммм, вся эта погода? Это моя, знаешь, моя способность. Моя странность. Взгляд Джисона скользит в пространство прямо над Минхо, и он резко вдыхает, как будто только что заметил, что вокруг головы Минхо плывет огромная куча пушистых облаков. Минхо открывает рот и снова закрывает его. Когда он смотрит на Чанбина, тот смотрит на них с ухмылкой на лице. — Это похоже на погодную систему, которая иногда меняется, — продолжает Минхо. — Ох, — просто говорит Джисон. — Типа, когда он злится, обычно раздается мощный раскат грома прямо в тот момент, когда он смотрит на тебя, — услужливо добавляет Чанбин, толкая Минхо локтем в грудь, — Очень страшно. — Я никогда не злюсь, — говорит Минхо сладким голосом сквозь стиснутые зубы, — Здесь все время радуга и светит солнце. Взгляд Джисона продолжает метаться от Минхо к облакам, кружащимся над его головой, как будто он не совсем знает, что с этим делать. — Это. . . действительно круто, — наконец говорит он, — Эм. У вас есть новая книга «Убийства у костра»? Кажется, она называется «Ноябрьские кошмары» или что-то в этом роде». Минхо удивленно смотрит на него, а затем поднимает книгу, которая сейчас лежит на столе лицевой стороной вниз. — Ага, да. Я читаю еë прямо сейчас. Глаза Джисона расширяются. Они снова звездные, почти глупо мерцающие, и Минхо начинает беспокоиться, что радуга действительно выскочит из его головы и окутает его, как веселый ореол, -Действительно? — взволнованно говорит Джисон, делая шаг к Минхо и Чанбину, — И как она? — Так кроваво, — говорит Минхо, ухмыляясь, — Это лучше, чем « Сферы октября», но не так хорошо, как предыдущая. — Поножовщина в сентябре? — говорит Джисон, с энтузиазмом кивая, — Эта была моя любимая часть. Мне понравилась роль с Джиу… — В хижине, застрявшей между мирами? — Да! — Мне понравилась эта часть. — Мне тоже. Джисон слегка вздрагивает, и Минхо надеется, что это не потому, что солнечный свет ослепляет его. Он отворачивается, снова переводя взгляд на Чанбина, и видит, что ухмылка исчезла с его лица. — О боже, — невозмутимо говорит Чанбин. — Их двое. Минхо саркастически смеется и поворачивается к Джисону, чтобы продолжить разговор, но Джисон снова смотрит в землю, теребит край своей толстовки и выглядит смущенным. Минхо откашливается и указывает на заднюю часть магазина, — В разделе ужасов есть несколько копий. — Круто, — говорит Джисон, несколько секунд колеблясь на месте, прежде чем отправиться на поиски своей книги. Минхо вздыхает и намеренно избегает смотреть на Чанбина, пока они оба слушают, как Джисон просматривает книги. В конце концов, Чанбин начинает скандировать твой выход, твой выход, твой выход агрессивным шепотом, не останавливаясь, пока Минхо не шлëпает его по бедру. Спустя, как кажется, несколько жизней, Джисон возвращается к столу с экземпляром « Ноябрьских кошмаров» в руке. Когда Минхо пробивает книгу, слова Чанбина все еще рикошетят в его мозгу. Когда Минхо снова ловит взгляд Джисона, он слышит головокружительное жужжание молний в висках, и что-то трепещущее и дикое проносится низко в его животе. — Так что, похоже, ни у кого в Odd Ways нет хорошего книжного вкуса, — говорит он себе, начиная упаковывать книгу в подарочный бумагу, хотя знает, что Джисону это не нужно. — Мне бы хотелось услышать, что ты об этом думаешь. — Действительно? — отвечает Джисон, ошеломленно наблюдая, как Минхо обматывает лентой книгу в подарочной упаковке и завязывает ее идеальным бантом. — Ага, — говорит Минхо, поднося его по столу к Джисону. — Хорошо, — говорит Джисон, тоже кладя руку на книгу. — Ладно, — повторяет Минхо, выдыхая. — Я думаю, чтобы это произошло, одному из вас придется дать другому свой номер, — бормочет Чанбин. Когда Минхо пристально смотрит на него, Чанбин просто смотрит в ответ, потирая бедро, как будто Минхо действительно ударил его настолько сильно, что ему стало больно. Джисон замирает от слов Чанбина, его пальцы прижимаются к книге достаточно сильно, чтобы помять красивую фольгированную бумагу. Минхо поднимает голову и ищет взгляд Джисона, и его сердце трепещет в груди, когда он видит, что надежда, которую он чувствует, отражается в выражении лица Джисона. Минхо смачивает губы и сглатывает. Ему нужно отмахнуться от неловкости. — Чанбинни прав, — говорит он. — Должны ли мы начать чат книжного клуба на KakaoTalk? Это будет мило. Джисон бросает на него взгляд, словно говоря: ты серьезно? — А можно? — спрашивает он. Минхо слегка смеется и, наконец, отпускает книгу, а затем берет свою и покачивает ею перед лицом Джисона. — Да, конечно. Мне очень хочется поговорить с кем-нибудь об этом. Джисон прижимает свою книгу к груди и кивает. Он так сильно кивает, что Минхо боится, что тот никогда не перестанет кивать. Минхо берет свой телефон и идет создавать новый контакт, прежде чем отправить его и Джисону. — Введëшь свой номер? Джисон какое-то время молча печатает, а затем возвращает Минхо телефон. Он не говорит больше ни слова, просто выходит из магазина и идет прямо под дождь, в конце концов поворачивая назад, чтобы вернуться и взять свой зонтик, прежде чем снова уйти. Минхо просто смотрит на дверь, застыв, прежде чем покачать головой и посмотреть на свой телефон, настойчивый смех засел в его груди и вырывается небольшими порциями. — Смотри, — выдыхает он, держа экран телефона примерно в пяти миллиметрах от лица Чанбина, — Смотри. Джисон запрограммировал себя в телефоне Минхо как «Джисони 😘», и Минхо чувствует, как его облака взбиваются в теплой дымке солнечного света. Чанбин щурится от яркости экрана и затем фыркает. — Это было не так уж сложно, не так ли? — спрашивает он, ударяя кулаком по кулаку Минхо. Минхо качает головой и убирает руку, чтобы снова посмотреть на экран телефона. Чанбин цокает. — Тебе действительно следует убрать это, прежде чем ты снова ударишь во что-нибудь молнией. Минхо просто хихикает, громко и дико, как мультяшный злодей, находящийся на грани безумия. - Минхо подвыпивший и беспокойный, а его любопытство — всего лишь росток в слое земли в его груди.

Ли Мин Хо 👽✌️ / 21:50 привет! привет! привет! это Минхо, что ты делаешь?

Джисон отвечает примерно через десять минут, присылая свою фотографию с «Ноябрьскими кошмарами», закрывающими нижнюю половину лица, и яркими голубыми слезами, нарисованными буквой Т под глазами. Он написал, что только что закончил читать, и Минхо смеется.

Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:01 уже? о чем тут плакать? Джисони 😘 / 22:02 дело не в том, что это грустно, просто я не могу поверить, что следующая часть будет последней, понимаешь? Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:02 хм Джисони 😘 / 22:02 что ты делаешь? Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:02 ну, сейчас субботний вечер, поэтому я пью пиво, ем низкокалорийное мороженое и, очевидно, читаю Пока он ждет ответа Джисона, Минхо плюхается на живот и фотографирует кошек, столпившихся вокруг Wi-Fi-роутера. Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:04 [→ фото] им нравятся теплые приборы хе-хе-хе Джисони 😘 / 22:05 [стикер Kakaotalk] [стикер Kakaotalk] [стикер Kakaotalk] чёрт!!! они как бы активируют мою милую агрессию, хотя у меня аллергия Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:05 о? У Чанбинни тоже Он должен принимать лекарства каждый раз, когда приходит ко мне домой Джисони 😘 / 22:05 хороший совет Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:06 ??? значит ли это, что ты планируешь прийти ко мне? Джисони 😘 / 22:06 asdfghjkl; возможно, я просто имел в виду книжный магазин Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:07 Хмм хорошо

Минхо снова плюхается на спину и вздыхает. Его любопытство растёт, растёт и растёт.

Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:07 так в чем тогда твоя странность? Джисони 😘 / 22:08 о, ну, я типа делаю музыку? ну, не то чтобы я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО занимаюсь музыкой , и в прошлом году я пережил примерно шесть месяцев творческого застоя и не написал ни одной песни, и это было по сути ужасно, но в любом случае! в конце концов я решил отправиться в путешествие, чтобы развлечься, освежить свой разум или что-то в этом роде, и я пришел сюда и просто написал по песне в день, в значительной степени она просто вытекла из меня, напомнив мне о том, когда я начал заниматься музыкой Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:10 о, так ты думаешь, необычные способы дали тебе творческие сверхспособности? безграничное вдохновение? Джисони 😘 / 22:10 да, я думаю Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:10 мне это кажется неправильным, это не настолько бесполезно, это, скорее, что-то глупое, например … у тебя в кармане ромашка, независимо от того, какую куртку ты носишь … ты проверил? Джисони 😘 / 22:11 [стикер kakaotalk] нет но я говорю тебе, что дело в написании песен Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:12 эх, может быть, тебе просто нравится это место Джисони 😘 / 22:12 возможно, парк красивый Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:13 парк? лучше осенью Джисони 😘 / 22:13 я уверен, осень приближается, не так ли? можно почувствовать первый намек на это в воздухе, это пятно холода во всей его яркости. Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:13 … ты сейчас серьезно говоришь со мной о погоде, Хан Джисон? Джисони 😘 / 22:13 ой! ха я забыл об этом Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:14 ха Джисони 😘 / 22:14 мне просто нравится, когда времена года меняются, каждый раз как будто в первый Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:14 возможно, тебя просто легко впечатлить Джисони 😘 / 22:14 может быть, но я так не думаю, … расскажи мне что-нибудь о себе Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:15 хм? Джисонги 😘 / 22:15 я не знаю, чем ты занимаешься? Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:15 витаю в облаках Джисони 😘 / 22:15 хаха нет правда Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:17 не знаю, что меня больше всего интересует — книги, котята, вкусняшки? … я боюсь высоты, разве это не смешно? если бы я оказался высоко над настоящими облаками, я бы сошел с ума Джисони 😘 / 22:17 я тоже не большой фанат Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:18 ой? ну, разве мы не всего лишь две горошины в стручке, расскажи мне что-нибудь обо мне Джисони 😘 / 22:18 рассказать ТЕБЕ что-нибудь о ТЕБЕ? я только встретил тебя Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:19 так? Джисони 😘 / 22:22 [стикер kakaotalk] ну ты очень красивый, когда моргаешь Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:23 когда я МОРГАЮ? Джисони 😘 / 22:23 Ага??? Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:23 это странно, ты странный, Хан Джисон ведет себя странно Джисони 😘 / 22:24 !!! это ты так много моргал Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:24 солнце светило мне в глаза Джисони 😘 / 22:24 я понимаю Минхо садится и делает глоток из банки пива, которое он пил перед тем, как написать Джисону; здесь тепло и уютно <right> Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:24 раз ты закончил книгу а я почти закончил книгу, может, нам стоит встретиться и поговорить о книге? Джисони 😘 / 22:36 ?! да, это звучит хорошо! Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:40 Окей круто Джисони 😘 / 22:41 стоит ли нам пойти за настоящим мороженым? никакой этой низкокалорийной ерунды Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:41 хаха звучит хорошо, это свидание [стикер kakaotalk] Джисони 😘 / 22:42 asdfghjkl; хахахахахахаха ок ок ок Ли Мин Хо 👽✌️ / 22:43 [стикер kakaotalk] ок, я пойду дочитать эту книгу, а теперь не забудь проверить карманы на наличие цепочек с ромашками, спокойной ночи Джисони 😘 / 22:45 ха, спокойной ночи, хён

- — И это мой так называемый лучший друг. Чанбин бросает в него хотток, чуть не попадая в лицо, а затем вскакивает и садится на свое обычное место — на стойку регистрации книжного магазина. Минхо закатывает глаза и откусывает огромный кусок блина, сладкая паста сочится ему в рот так, что он почти стонет от удовольствия. — Я буквально вижу тебя каждый божий день, — бормочет он с набитым ртом. — Ты видишься со мной каждый божий день, потому что ты каждый божий день у Хан Джисона, а он живет в моем доме, — парирует Чанбин. — Мы приглашаем тебя иногда потусоваться с нами. — Знаешь, если бы я мог солгать, я бы с сарказмом сказал, что мне сейчас нравится быть третьим лишним. Минхо только качает головой. — Ты не третье колесо. Мы друзья. Мы все просто… друзья. И это правда, по мнению Минхо. Он и Джисон тусуются почти каждый день с тех пор, как однажды пошли за мороженым, и при этом они кокетливы, обидчивы и все остальное, от чего теплые порхания пробегают от живота Минхо до самого сердца, окутывая его. Никто из них не говорил ничего о свиданиях, о том, что они нравятся друг другу или о чем-то еще. Между ними есть большая, невысказанная вещь, вещь, которая заполняет пространство и заставляет его мерцать по швам от возможности, но они еще не обратились к этому, и пока они не сделают это, они «просто друзья». Чанбин фыркает. — хэй… — Если вы «просто друзья», скажи мне, почему из твоей головы все время льется солнечный свет. Минхо усмехается. — Так бывает не все время... Чанбин вздыхает, перебивая его. Он подтягивает ноги и скрещивает их, разворачиваясь на столе лицом к Минхо. — Смотри, ты… ты как клинок, который сделан исключительно из воздуха, — говорит Чанбин. Минхо запихивает остаток хоттока в рот и тяжело выдыхает. — Я знаю тебя давно и иногда ты — легкий ветерок, но чаще всего… ты морской ветер. — Морской ветер? — Холодный и соленый. — Ух ты. Спасибо. — Если ты понимаешь, о чем я. Это не плохо. Это освежает. Ты будто гостеприимный. Ты как дом. — Ух, отвратительно. Минхо корчит рожу и смеется, надеясь, что Чанбин будет смеяться вместе с ним, но Чанбин просто складывает пальцы и смотрит на Минхо с серьезным выражением лица. — Дело в том, что я знаю тебя, но никогда не знал, что ты такой… солнечный. — Я все время солнечный, — настаивает Минхо, — Мне радостно, когда я смеюсь над тобой, потому что ты делаешь какую-нибудь глупость. — Но не каждую секунду ты рядом со мной. — С ним тоже не так. — Ну давай же — Я серьезно- — Хан Джисон… Минхо раздраженно выдыхает и пытается еще раз весело рассмеяться, но, как и было задумано, слова Чанбина заставляют солнечный свет вырваться из-под его облаков. В глазах его плавает желтый цвет. — Хан Джисон. Солнца так много, почти белое, желтое, жаркое и туманное, оно распространяется так далеко по всему книжному магазину, что блестит на окнах и рассыпает блестки света на половицы. Как будто помещение — это океан, на краях которого блестят волны. — Хан Джисон. Тепло распространяется и по Минхо. У него покалывает до кончиков пальцев. — Хан Джисон. Минхо закрывает глаза, но свет тут же проникает внутрь. — Хорошо, — он раздраженно кусает губы, и над ним сейчас назревает летняя гроза, раскат грома разворачивается так, что ему нужно начать кричать, чтобы его услышали, — Хорошо, — кричит он, — Ты доказал свою точку зрения. Все идет тихо и спокойно, но когда Минхо открывает глаза, Чанбин все еще наблюдает за ним. — Ладно, хватит дразниться, я понял, — говорит Чанбин, его голос теперь намного мягче. — Но позволь мне сказать еще одну вещь? Минхо тут же открывает рот, чтобы возразить, но останавливается. Дело в том, что Чанбин знает Минхо почти так же хорошо, как его облака. Он всевидящий, всезнающий, и хотя иногда это может раздражать Минхо, он должен признать, что лучше иметь в своем углу кого-то, кто понимает тебя и хочет для тебя самого лучшего, чем не иметь никого в этом углу. все. Он сжимает губы и кивает. — Я думаю, тебе следует впустить его, — говорит Чанбин, как будто тщательно взвешивая свои слова, — Он не будет похож на других придурков, с которыми ты встречался в прошлом. Он не подумает, что это странно и не уйдет. И ему не понравится пытаться подвергать тебя психоанализу или прочитать твои мысли, основываясь на твоей особенности, или дергаться, потому что может показаться, что ты чувствуешь себя злым, мрачным или что-то в этом роде, понимаешь? — Мы ничего об этом не знаем, — отвечает Минхо. — Да, — настаивает Чанбин, — потому что он едва смотрит на это. Он слишком занят, глядя на тебя, на твое глупое лицо и пытаясь разгадать эту загадку. — Итак, ты говоришь, что мое лицо… озадачивает? — Твое лицо — прекрасный, сбивающий с толку шедевр, и ты это знаешь. Минхо недоверчиво рассмеялся. -А что будет позже, когда он не сможет разгадать? — спрашивает он, думая вслух, — Будет ли он волноваться из-за каждого странного, небольшого изменения погоды? — Не могу знать наверняка, но он, похоже, из тех, кто просто спросит, хочешь ли ты об этом поговорить. — А если я не захочу об этом говорить? — Он также похож на человека, который поймет, когда лучше оставить тебя в покое. Минхо барабанит пальцами по столу и задумчиво кивает. В глубине души он тоже знает, что Джисон даст ему именно то, что он хочет. Просто в прошлом его так сильно разочаровывали, он всегда встречался с парнями, которые заставляли его чувствовать себя прозрачным или сомневаться в собственных чувствах, всегда встречался с парнями, которые не задерживались надолго, потому что, эй, это становится странным как только преодолевается первоначальная новизна, не так ли? Все это разочарование мучает даже сейчас. — Эй, хен. Ты же знаешь, что я не могу тебе врать, верно? — спрашивает Чанбин, отвлекая Минхо от его запутанных мыслей. Минхо кивает, а затем протягивает руку, чтобы переплести свой мизинец с мизинцем Чанбина. — Не могу, не хочу и не надо, — отвечает он, сверкая улыбкой. - Сейчас осень. Осень уже не так давно. Это по-прежнему кажется свежим и новым, и Минхо понимает, что имел в виду Джисон, говоря о том, что все меняется, и это похоже на первый раз. Каждый сентябрь Минхо и Чанбин едут в город на день рождения Феликса. И Чанбин потащил Джисона с ними, потому что если они смогут распространить празднование достаточно далеко, чтобы включить день рождения Сынмина, они определенно смогут включить и день рождения Джисона, несмотря на то, что он уже прошел, и никто из их друзей в городе на самом деле не знает Джисона, и что они называют это только «днем рождения Феликса», хотя празднование также проводится в пользу Сынмина уже много лет — даже до того, как он и Феликс встретились. Они покидают Odd Ways как раз в тот момент, когда сумерки проникают в кости города, а ночное небо становится таким же синим, как затемненный кинотеатр. Чанбин едет, подпевая старому микстейпу, который звучит с тех пор, как появилась машина. Слова выучены наизусть, их рты округляются по слогам, как будто это какая-то мышечная память. Минхо думает, что если бы он забыл все остальное, то все равно помнил бы слова каждой песни из этой дурацкой кассеты. Однако для Джисона песни новые, как и то, как облака Минхо испаряются в ту же секунду, как машина выезжает из города, не оставляя после себя ни единой капли росы. — Ух ты. Они просто исчезают? — спрашивает Джисон, сидя на заднем сиденье машины. Он неопределенно взмахивает руками, растопыривая все пальцы, словно демонстрируя, что что-то исчезает в воздухе, — Типа, «ка-бум» — все прошло? — Ка-бум, — отвечает Минхо через плечо. — То же самое касается и Чанбина, и тебя тоже, какой бы странностью ты не обладал. — То, что я технически могу сейчас лгать, не означает, что я буду это делать, — огрызается Чанбин под музыку. Джисон мычит. — Но откуда нам знать, что ты говоришь об этом правду? Минхо смеется от удовольствия, а Чанбин смотрит на Джисона в зеркало заднего вида. — Минхо-я сказал тебе это сказать? — спрашивает он. Джисон смотрит на него широко раскрытыми глазами, надувая щеки; он — образец невинности, и Минхо не мог бы научить его ещё лучше. — Нет? — отвечает Хан. — Вы двое… правда… Джисон быстро меняет тему. — Значит, Феликс — твой друг из города? — Правильно, — отвечает Минхо. Рядом с ним Чанбин заметно сдувается, все его фальшивое раздражение тает, когда он снова возвращается к пению. — В чем была его странность? — Джисон продолжает. — О, пузыри выходили у него изо рта каждый раз, когда он икал, — отвечает Минхо, как будто то, что он говорит — самая банальная вещь на свете. Чанбин фыркает. — Дерьмо, — говорит Джисон, почесывая затылок, — И поэтому он уехал? Я бы определенно уехал, если бы это случилось со мной. — Не-а, — говорит Минхо, возясь с кондиционером в машине, — Он уехал учиться. Теперь он живет со своим парнем Сынмином, и у них есть группа друзей, которых они знают по школе, работе и тому подобное. Однако никто из остальных не из Odd Ways. — Ах, они хорошенькие и… Нормальные?— спрашивает Джисон. — Не совсем, — весело отвечает Чанбин, — Они кучка чудаков. — И это говоришь ты, — шутит Минхо, — Чудак. — Самый большой чудак, — отвечает Чанбин. Минхо сворачивается калачиком на своем сиденье, прижимая колени к груди и кладя ноги на приборную панель. Нежность излучается через него, как будто она заперта под его кожей, вторым слоем вещей. Он счастлив здесь, с Чанбином и Джисоном и рад представить Джисона их друзьям позже. Это будет хорошая ночь, он это чувствует. — Может быть, мы все немного чудаки, — говорит он. — Звучит правдоподобно, — соглашается Джисон, в то время как Чанбин кивает и говорит: — О, абсолютно. - Когда они добираются до места для барбекю, остальные уже там. Чанбин берет на себя ответственность представить Джисона остальным, Джисон выглядит взволнованным, пока его тащат, сжимает дрожащие руки вместе и вежливо кланяется. «Мило», — думает Минхо, прежде чем воспользоваться возможностью подбежать и схватить Хёнджина сзади, пока тот отвлечён. Минхо грубо тянет Хёнджина в захват, намеренно запутывая его хвост. Хёнджин вскрикивает, высвобождаясь, после чего обнимает Минхо. Он ничуть не изменился с тех пор, как Минхо видел его в последний раз, за ​​исключением стопки новых пирсингов, украшающих его покрасневшие уши. Как обычно, он одет больше для занятий балетом, чем для вечеринки с друзьями: в толстовке большого размера поверх леггинсов. — Эй, хён, — бормочет Хёнджин в изгиб шеи Минхо, — Как дела? Когда я видел тебя в последний раз, мы оба пытались целоваться с землей. Минхо щипает Хёнджина за бок и стонет, морщась от воспоминаний. В прошлом году на дне рождения Феликса Минхо был настолько пьян, что они с Хёнджином продолжали танцевать на улице после того, как бар закрылся на ночь, неизбежно сталкиваясь, падая на землю и оставаясь там, Минхо хихикал, пока ткань его облегающих джинсов пропитывалась кровью. На следующий день он проснулся в доме Феликса и Сынмина, хромая, с огромным синяком на колене. — Да, как насчет того, чтобы не повторять это в этом году, — предлагает Минхо, прежде чем помочь Хёнджину перевязать ленту, которая удерживала его волосы. — Итак, — тянет Хёнджин, кивая головой в сторону Джисона, — Он парень Чанбина или твой? Вопрос не должен его смущать, но Минхо паникует и заикается: — Ничей. Хёнджин хмыкает, явно неубежденный. — Значит твой. Минхо хлопает его по плечу. — Он ничей, — повторяет ответ, — Он просто… новичок в нашем городе и живет в том же здании, что и Чанбин. Он приходит в мой магазин покупать книги. Хёнджин оборачивается, и выражение его лица говорит о том, что он все еще не совсем верит Минхо, но Минхо убегает, чтобы помочь Чану и Чонину приготовить мясо на гриле, прежде чем Хёнджин сможет задать еще какие-нибудь глупые вопросы. К тому времени, как они добираются до караоке, все слегка напиваются, а Джисон расслабился, смеется и шутит со всеми, как будто знает их много лет. Минхо догоняет его и связывает их руки, сжимая костяшки Джисона и думая: « Я рад, что ты здесь», потому что он скорее снова упадет посреди улицы, чем скажет это вслух (Джисон ловит его взгляд и усмехается, и у Минхо создается впечатление, что он все равно понял). Феликс достаточно взволнован, когда их проводят в зарезервированную комнату. Он бросает на Сынмина кучу блестящих аксессуаров и боа из перьев, прежде чем оттащить Джисона от Минхо, потому что «очевидно, сентябрьским именинницам нужно спеть первую песню». Как только начинается вступление песни, все трое начинают импровизировать проверку микрофона. — Сейчас сезон Дев, сучки, — кричит Феликс в микрофон. Солнцезащитные очки в форме ананаса, которые он носит, сползают с переносицы, — Вы знаете что это значит? — Переосмысление, — говорит Сынмин в свой микрофон. — Стремление к совершенству, — добавляет Джисон. — И сжатие челюсти, — заканчивает Феликс как раз перед тем, как нужно начать петь. Рядом Чан так смеется, что сгибается пополам. Затем Хёнджин сует Минхо в руки две стопки с неясным фруктовым запахом и просит его выпить. К тому времени, как он заканчивает их заглатывать, песня уже заканчивается, и Чонин поднимает Минхо на ноги, чтобы заставить его спеть следующую. - В то время, как Минхо это сделал, они уже перешли в другой бар. Он даже не обдумывает это. Одну минуту он танцует с Хёнджином и Феликсом; затем он заставляет Хан Джисона следовать за ним в ванную и спрашивает, может ли он его поцеловать. Минхо прижимает Джисона к двери кабинки, его руки запутались в футболке, а рот Джисона открывается, блестящий и розовый от бальзама для губ, который он наносил всю ночь. Взгляд Минхо мгновенно падает на них, и он спрашивает еще раз, наблюдая, как Джисон сглатывает, его кадык дёргается прямо перед тем, как он тяжело выдыхает: да, блин, конечно. Поэтому Минхо наклоняется и сжимает их губы вместе. Это медленный удар перед более аккуратным скольжением, язык Минхо чуть-чуть облизывает внутреннюю часть, достаточно, чтобы переместить руки Джисона с боков до талии Минхо, ловко скользя пальцами по материалу его рубашки. Тогда Минхо испугался. Он и так задыхался от поцелуя, но задыхается снова, когда Джисон переворачивает их, прижимая Минхо к двери и прижимаясь к нему. Это похоже на лопающуюся трубу в мозгу Минхо, все это должно вылиться наружу и смыть все вокруг, распространяясь через него, как утечка. — Джисон-а, — шепчет он, выгибая спину и прижимаясь бедрами к Джисону, — Что ты… Джисон тянется к запястьям Минхо и прижимает их к двери. Он закрывает глаза и выдыхает. — Давайте просто… помедленнее, ладно? — шепчет он, — Мы не должны… не здесь, не когда пьяные. Минхо испытывает желание рассмеяться, и он это делает. — Хорошо, — говорит он, кивая, — Ты прав. Хорошо. Джисон осторожно убирает руки с запястий Минхо обратно на его талию. Кончики пальцев рисуют круги на коже. Он смотрит на Минхо напряженно, но тот не может долго смотреть на Джисона без улыбки. Он ухмыляется. — Хочешь вернуться? — Эм. Через минуту, — говорит Джисон, протягивая руку вперед, чтобы в последний раз чмокнуть Минхо в губы, прежде чем сделать шаг назад. — Минутку, — самодовольно повторяет Минхо, — Хорошо. Джисон просто бросает на него взгляд, как бы говоря: «Ты один, с кем можно поговорить», и Минхо полагает, что он прав. Он снова смеется. — Чем мы можем заняться в туалетной кабинке одну минуту? — Минхо размышляет вслух, — Хочешь разрисовать стены? — Чем? — спрашивает Джисон. Минхо смотрит на губы Джисона. — Твоим бальзамом для губ? Джисон морщит лицо, и Минхо думает, что он скажет ему забыть об этом, но затем лезет в карман джинсов и достает тюбик бальзама для губ. Он поворачивается к стене и начинает писать, прикрывая ее рукой, чтобы Минхо не видел. Закончив, он убирает руку и показывает ей жест «Та-да». Надпись слабая, нежно-розовая, переливающаяся белым в флуоресцентном свете, но Минхо почти может ее различить: HJS <3 LMH. Он смеется в руку. — О, это так… Грубо. Джисон тоже смеется. — Правда? — он говорит, — Но ты улыбаешься. — И что с того? — Сегодня вечером ты много улыбался. Минхо пожимает плечами. — С моими друзьями это, вроде, в порядке вещей. — Верно, — говорит Джисон. Он садится на закрытый туалет и смотрит на Минхо. — Ты когда-нибудь думал об этом? — О чем? — Об уходе? — Ах, это, — Минхо делает паузу. Он все еще прислонился к двери кабинки и покачивает головой из стороны в сторону, — Вроде того? Я всегда думал, что в конце концов так и сделаю. Я мог бы переехать сюда, мог бы начать танцевать, может быть. Я так делал с Феликсом в школе. Хёнджин мог бы мне помочь. Еще не поздно. — Но? — подсказывает Джисон, когда Минхо замолкает. — Я не недоволен Odd Ways, — говорит Минхо, пожимая плечами, — Мне нравится рутина, мне нравится тишина. У меня есть книжный магазин, кошки и… Он снова останавливается, глубоко задумавшись. — У тебя не будет… причуда тоже перестанет преследовать тебя повсюду, — говорит Джисон, — Я думаю, это может быть своего рода освобождением от того, чтобы не ходить с этим буквальным окном в свою душу или что-то в этом роде. — Это вряд ли окно в мою душу, — говорит Минхо, качая головой. — Но в каком-то смысле ты прав. Это своего рода освобождение, но… Я жил с этим так долго, что это словно часть меня. Это не похоже на ситуацию с Феликсом, которая случалась время от времени. Моя постоянная. — Да, — соглашается Джисон. — Это тебе мешает? — Минхо, наконец, задает вопрос, мучающий его всё время. Джисон качает головой и встает. — Ничто из того, что является частью тебя, не может мне мешать, — говорит он, — Давай вернемся, да? - Несколько дней спустя, вернувшись в Odd Ways, Минхо угощает Джисона суши. Он намеревался поговорить с Джисоном о поцелуях, но не смог заставить себя быть достаточно серьезным, чтобы поднять вопрос, поэтому он этого не сделал, и Джисон тоже не сделал этого, хотя воспоминания о поцелуе будто заклинило. Сытые после суши, они направляются в парк, чтобы прогуляться, Джисон время от времени напевает какую-нибудь случайную песню, преувеличенно зевает, или неловко комментирует погоду. Погода у Минхо сбита с толку, застенчивый ветер пронизывает облака. Листья на деревьях в парке полностью пожелтели и теперь выглядят как предупреждающие знаки. Минхо отмечает, что он и Джисон — единственные люди, гуляющие без собаки на поводке. — Но ты кошатник, да, хён? Минхо кивает. — Да, но мне нравится большинство животных. Кошки, собаки, кролики, ящерицы. Представь, что я выгуливаю ящерицу на поводке. Джисон смеется и теребит свой шарф. — Я думаю, это тебе подойдет. Минхо трет глаза и останавливается; он просто стоит прямо посреди пешеходной дорожки, заставляя собачников обходить его, но правда в том, что он устал ходить на цыпочках вокруг этой темы и просто хочет, чтобы губы Джисона снова оказались напротив его собственных. Джисон вопросительно смотрит на него. — Джисон-а, — говорит Минхо, все еще прикрывая глаза кулаками, — Пойдём ко мне домой? Минхо открывает глаза и наблюдает, как руки Джисона скользят от шарфа к пуговицам куртки, а затем к наушникам. — Да? — говорит он, задавая это как вопрос, хотя Минхо уверен, что тот уже дал ему ответ. — Хорошо, тогда, — говорит Минхо, начиная поворачиваться на пятках, — Пошли? Минхо оставил включенным электрический обогреватель для кошек, когда ушел ранее, и в его квартире слишком тепло. Он позволяет Джисону снять с него одежду, прежде чем отвести в спальню, а затем Джисон целует его везде, где после кожа краснеет и покалывает от внезапного изменения температуры. И это прекрасно, должен признать Минхо; от этого он чувствует себя легче воздуха, как будто он может улететь, но клубок трепещущей нервозности запутывается у него под ложечкой. Вот в чем дело: Джисон заставляет Минхо чувствовать, что он горит, но он раньше так сильно обжигался. Минхо иногда может вести себя холодно, но он легко и быстро влюбляется, и нет ничего, что он ненавидит больше, чем отсутствие любви в ответ. Он покусывает губу Джисона и отстраняется. — Это… это не разовая вещь, верно? — спрашивает он. Джисон тоже отстраняется. Его пристальный взгляд скользит по лицу Минхо, каждая звездочка в его глазах дрожит. — Нет, — выдыхает Хан, проводя большим пальцем по нижней губе Минхо, — Конечно, нет. Минхо довольно улыбается и обнимает Джисона за шею, снова притягивая его к себе. - На следующее утро Минхо просыпается в пустой кровати. Однако прежде чем его тучи обрушиваются на него дождем, входная дверь щелкает и открывается, и Минхо слышит щебетание трех счастливых котов. Джисон заходит в спальню с двумя чашками холодного кофе, а Минхо надеется, что Джисон примет его солнечный свет за утренний свет, льющийся из окна сплошной золотой дымкой. Джисон протягивает кофе, Минхо садится на кровати, туго закутываясь в смятое одеяло, а Джисон садится рядом, снимает шапку и проводит рукой по изголовью кровати. — Если это не очевидно, — начинает Джисон, — ты мне очень, очень нравишься. Минхо прикусывает соломинку от кофе и улыбается Джисону. Прежде чем он успевает придумать, как сказать, что он ему тоже нравится, Джисон снова встает. — Смотри, хён, — говорит он, лезя в карман и вытаскивая что-то зелёного, белого и жёлтого цвета, — Смотрите, — повторяет он, — венок из ромашек.