Зелье другой реальности

      Мы сидели у восточной стены сквера на скамье под плакучей ивой. Это было мое любимое место во всей Академии — прохладное и теплое одновременно, а самое главное — всегда свободное только для нас четверых — меня, Сина, Кеннета и Жюстин. Это Син постарался, заметил однажды, как я расстроилась, что мы не успели первыми занять место, он придумал заклинание, наткнувшись на которое, люди вдруг вспоминали, что им срочно надо пойти в библиотеку. Профессор Хоффман обнаружила, что он сделал и сначала, разумеется, хотела наказать, причем всех нас, а потом подумала, что увеличить посещаемость библиотеки очень даже неплохая идея, да и в целом, заклинание такого уровня, которое не смогло поглотить защитное магическое поле Академии. Мощно. Впрочем, в этом был весь Син, если что-то нужно было ему или нам, его друзьям, он сделает все. И плевать, возможно это или нет. Скорее даже, если невозможно, потому что там есть вызов, там есть простор для творчества.       Именно поэтому я согласилась помочь ему с домашкой, пока он пропадает в очередной заброшенной деревушке — помогает всем, кто может с ним расплатиться. Может показаться, что это грустно — сидеть в свой выходной над чужим домашним заданием, но… мне особо некуда было идти и нечего было делать, если бы не задание Сина, я бы просто в очередной раз перечитывала учебник по зельям. А так — солнце светит, ветерок треплет волосы… и Кеннет ворочается, пытаясь лечь поудобнее, и задевает мою руку. Каждый раз.       — Успокойся! — сказала я, когда он в очередной раз пошевелился. — Если хотя бы одна строчка будет неровной, мне придется все переписывать.       — Тебе напомнить заклинание исправления?       — Нет, спасибо, — я шутливо ударила его по носу пером, — зато я могу тебе напомнить, что профессор Голдинг терпеть не может магии на пергаменте. Если бы ты чаще посещал его пары…       — А какой в этом смысл? Чтобы я не делал, он все равно меня завалит. Старый маразматик.       — Эй! — Второй удар был сильнее и уже не таким шутливым. — Побольше уважения!       — Да-да-да, мы же его так любим. Он тебе предложение еще не сделал? Или такая честь выпадает только тем, кто сдал его экзамены на превосходно? Тогда понятно, почему он все еще один.       — Та такой засранец, Кен.       Он пожал плечами.       — Зато красивый.       Я отодвинулась от него, он упал затылком на камень и сел.       — Все-все-все, понял, про твоего любимого больше не шутим. И ты же вроде ему уже все сдала. И это я сейчас сказал без подтекста. — Он улыбнулся. — Или…       — Это не мое, это для Сина.       Его улыбка исчезла.       — А сам он не может ничего сделать?       — Он как раз собирался, но его вызвали.       — В Ад?       Я покачала головой.       — Кен, не всем так повезло как тебе. Кому-то нужно работать, чтобы жить.       — О да, мне так повезло быть племянником ректора. — Кеннет поморщился и лег обратно на скамью, устремив взгляд голубых глаз в такое же голубое небо. — Даже за порог не выйти, чтобы дядюшка не спалил и не сдал предкам. Эх, сейчас бы в город…       — Что ты там не видел?       — Фестиваль фонариков.       Я рассмеялась.       — О да, так и представляю, как ты танцуешь, делаешь фонарики и отпускаешь свои желания в небо.       — А почему нет? Все лучше, чем тут торчать. — Он опустил руку в траву и сжал пальцы.       Хм…       Я захлопнула тетрадь и встала.       — Ты загораживаешь мне солнце.       — Я и есть солнце, — сказала я и хитро улыбнулась.       — Что такое?       — Да я тут подумала, эссе можно и ночью дописать.       — А спать?       Я отмахнулась.       — А, что я там не видела! Лучше пойдем проветримся?       — Ты слышала, что я сказал буквально секунду назад? Про ректора, моего дядю, про родителей?       — Да. И это невероятно грустно, и именно поэтому мы просто обязаны уйти отсюда.       Я схватила его за руку и потащила за собой к противоположной стене сквера.       — Как только я пересеку границу, меня тут же кинуться искать… все. А тебя убьют. Буквально.       — О, ты волнуешься за меня, это так мило. Но не надо. Я бы не стала рисковать своей жизнью за тебя.       Я постучала по нужным камешкам и отступила.       — Тогда что ты?.. Какого?!       Из стены вылез небольшой фонтанчик. Ну, небольшой относительно фонтана на главной площади, но достаточно большой, чтобы мы смогли окунуться.       — Жарко сегодня, да?       Я подмигнула ему и встала на мраморный бортик.       — Только попробуй за мной не прыгнуть! — сказала я перед тем, как шагнуть и утонуть в магической глубине, чтобы вынырнуть в том же самом, да не в том же самом фонтане.       Когда из воды показался мой друг, я уже успела вылезти и просушить себя заклинанием.       — Ты сумасшедшая! — крикнул он и вышел из фонтана, мгновенно высохнув. Ну конечно, обвешан с головы до ног королевскими артефактами, удобно ему.       Я фыркнула.       — Как будто ты дружил бы со мной, будь я нормальной.       — Кэт, я серьезно, я испугался, когда ты не вынырнула из того фонтана.       — И все равно нырнул за мной?       — Конечно!       Я покачала головой.       — Дурашка. Я бы за тобой не прыгнула.       Он отвернулся, сделал вид, что именно сейчас решил осмотреться и понять, где мы.       — И ради чего все это было? — спросил Кеннет. — Мы там же. Или… что-то не так? Не могу понять.       Я протянула ему руку.       — Пойдем покажу тебе, где мы.       — Я уже взял тебя сегодня за руку. Ничем хорошим это не закончилось.       — Но и ничем плохим тоже. — Я закатила глаза. — Ой, пойдем!       Я сама схватила его за руку и потянула в сторону нашего любимого места, только остановилась за кустами сирени, чтобы те, кто сидит на нашей скамейке, не заметили нас.       — Это… — Кеннет задержал дыхание, прежде чем выдохнуть удивленное «мы». — Так что ты говоришь там за фонтан был?       Я отмахнулась.       — Обычный фонтан. Да правда, — сказала я, когда он посмотрел на меня этим «я тебе не верю» взглядом. — Самый обычный фонтан. А вот вода… не вода. Зелье.       — На меня не действуют зелья.       — Оно и не действовало на тебя. Оно действовало вокруг тебя.       — Что это значит?       — Чтобы объяснить подобное мне надо повторить тебе весь курс зелий, и ты все равно не поймешь. Просто прими как факт, что мы в другой реальности, и можем делать все, что захотим. Так что пойдем развлекаться.       — В какой бы реальности мы ни были, мне все еще нельзя выходить из Академии.       — А ты и не выходишь. — Я кивнула в сторону скамейки. — Вон ты, лежишь, мешаешь мне писать эссе. О, точно, перед уходом сопру у нее свиток.       — Стырить домашку у самой себя из параллельной вселенной, я уже говорил, что ты сумасшедшая?       — В этой вселенной еще... а нет, уже успел. Пойдем!       И стоило нам покинуть территорию Академии, как уже он взял меня под руку и потащил на главную площадь, хотя я пыталась ему сказать, что даже в другой реальности он все еще принц, и его могут узнать, но видите ли, именно на главной площади продают самые вкусные яблоки в карамели, а он так их хотел. Ох, чем бы дитя не тешилось. Там же, на площади, мы посмотрели выступление бродячих артистов, выслушали грустную балладу о несчастной любви от бездомного певца, которому я отдала свое яблоко, потому что, ну серьезно? Яблоко в карамели? Даже лучшее в Королевстве, это все еще худший десерт, который придумало человечество.       Нашли торговца с самым грустным лицом, купили у него два красных фонарика и ушли в сторону холмов, туда, куда шли десятки других людей. Мы выбрали полянку посвободнее, я достала из воздуха плед и расстелила его на траве.       — Ну что? Немножко полегчало? — спросила я, думая, что бы такое загадать.       — Да мне и до этого было не особо сложно, — ответил Кеннет.       — О да, лежал, жаловался на то, какая у него тяжелая судьба-судьбинушка.       — Я просто хотел развести тебя на разговор. Кто знал, что ты придумаешь целую параллельную реальность, чтобы сделать мне приятно.       — Мне тоже было скучно, — сказала я, чтобы он не думал, что все в этом мире крутится вокруг него.       А затем быстро, чтобы Кеннет не успел подглядеть, вывела свое желание на фонарике, расправила его и подожгла, пока Кеннет все писал, писал и писал.       — Еще пара слов, и фонарь просто не поднимется в воздух от тяжести твоего желания, — сказала я.       — Да, желание у меня не из легких, — согласился он и продолжил исписывать фонарь, пока на нем не осталось свободного места.       — Что за почерк, — поморщилась я, когда поняла, что не могу разобрать ни слова в этих закорючках.       — Так это же не тебе читать, а богам исполнения желаний.       Я рассмеялась и покачала головой.       — Дурашка. Тебе поджечь?..       — Спасибо, с этим я сам справлюсь.       Мы зажгли каждый свой фонарик, а я достала из кармана немного золотой пыльцы, которую всегда таскала с собой на случай, если реальность начнет казаться слишком серой, и сдула пыльцу с руки на фонарики.       — Чтобы они быстро не опустились и точно донесли наши желания до исполнительного центра.       Кеннет улыбнулся и на счет три, мы отпустили наши фонарики в небо.       — Спасибо за этот день, — сказал он, уже когда мы возвращались к фонтану.       — Обращайся. В следующий раз, когда станет слишком скучно, можем слетать на другую планету.       Я сразу почувствовала — что-то не так — стоило мне только дотронуться до гладкой поверхности.       — Нет! — закричала я, ударив воду. — Как эта сучка посмела?!       — Что? — не понял Кеннет. — О чем ты?       — Моя копия. Она проникла в нашу реальность.       Мне на плечи обрушилась вся безвыходность ситуации, и я села на траву.       — Так пойдем и выгоним ее! - сказал Кеннет.       Я рассмеялась. Грустно. Почти истерично.       — Я не могу.       — Почему?       — Есть шанс, что меня просто развоплотит, это же… экспериментальное зелье профессора Голдинга, я вообще не должна была о нем никому рассказывать, я не должна была тебя сюда приводить, зачем я только поддалась… — Я покачала головой.       — Значит я пойду и верну ее сюда.       — Нет, ты же тоже можешь!.. — но я не успела его остановить.       Он уже растворился в воде.       И через секунду меня окружила Королевская стража, которой я до хрипоты в голосе, под зельем правды, доказывала, что не убивала принца.       А где-то там, в тысячах метрах над темницей, в которой меня допрашивали, в облаках летали два фонаря, и на одном из них было выведено желание, которому теперь уже никогда не суждено было сбыться, ведь человека, чье имя было написано там, больше не было в этой реальности.