Не по традиции

На улице бушевал дождь, но новым девушкам ливень в хаммаме не грозил. Тёплый пар приятно обволакивал всё вокргу, а щетка с белоснежной пеной с лёгкостью оттирали многодневную грязь с молодых тел. - Черт бы побрал эту Империю, - возмущалась в углу темноволосая девушка, полоща щетку в воде, - что о себе возомнил этот...как его... - нахмурила она брови. - Султан Сулейман, - подсказала девушка рядом, видимо ее знакомая. - Точно, Султан, мало того что убил моего отца, сеньора Веньер-Баффо, мою мать и братьев, так и меня еще в плен взял. Лучше бы и меня в живых не оставил, - не жалея своей белоснежной кожи, Сессилия начал усердно тереть щеткой свое предплечье. - Не говорите так, сеньора, Бог дал вам шанс начать всë заново, прожить совершенно другую жизнь, - подбадривала ее девушка, - и нужно быть благодраной за это. - Будешь тут благодарной... Это ошибка. Вот скажи мне, Виктория, - отбросила она средство гигиены и посмотрела на новоиспеченную рабыню, - что ты прикажешь мне делать в постели с этим мужчиной, если я люблю женщин, я не переношу связь с мужчиной,мегя тошнит от этого? - Тише, сеньора, вдруг кто услышит, - осмотрелась по сторонам Виктория. - Мне нужно сбежать отсюда. Как на родине, здесь, у меня свободы выбора не будет. Нужно что-то придумать, - опустила она руки вниз, оперевшись локтями о колени. Не теряя времени служанка начала обильно поливать свою сеньору водой, стараясь убрать остатки мыльного раствора. " Если конечно здесь мне не повезет с женщиной... " - от этой мысли она ухмыльнулась. - Так, девицы, не рассиживаемся, быстрее, - командовала Фахрие-калфа, - вам еще собираться, сегодня вас будет выбирать для гаремов Шехзаде сама Хюррем Султан. - Хюмер? Шейзадэ? - в попытке проговорить непонятеые слова венецианка выбрала не ту тональность, и голос ее раздался неприлично громко. - Да, Хюррем Султан, - повернулась на звук Фахрие, - это самая великая женщина не только в Османской империи, но и во всëм мире. И для вас это честь что сама Султанша будет выбирать вас, возможно кому-то из вас повезет и именно из-за ее щедрой руки вы будете купаться в золоте, шелках, а главное станете наложницами или даже фаворитками одного из Шехзаде. - Хюррем значит, - уже прошептала Сессилия. ~ - До чего же упертый человек! - влетела в свои покои Хюррем, - нет, он совершенно не слышит, д что там не слышит, отказывается понимать как он рискует потерять в будущем то, что строил десятки лет, - глаза Султанши метались из стороны в сторону. - Госпожа, - еле успевал за своей не по годам шустрой хозяйкой Сюмбюль, - Госпожа, успокойтесь, не стоит так нервничать. - Д как тут не нервничать, если всё идёт...не так как мне надо, - уже более спокойным тоном созналась Госпожа, оперевшись одной рукой о свой бок. - Д я, - эмоционально вскинула она руку и тут же опустила,- что я делаю... - закрыв глаза Хасеки слегка сдавила двумя пальцами свою переносицу. Повисла тишина, слышно лишь шум капель, разбивающихся о стекло. - Принеси мне платье, Сюмбюль, - на выдохе приказала Роксолана. Когда двери за Агой захлопнулись, женщина подошла к окну. Дождь лил стеной, хоть что-то могло радовать ее сейчас. Жара ушла. Рыжеволосая пыталась поправить платье, но оно, пропитанное влагой насковзь, прилипло. От чувства скольжения по коже мокрой ткани, славянка поморщилась и на мгновение вжала шею в плечи. - Мерзость... - прошептала она и скрестив руки на груди тут же отдереула их из-за повторения неприятного ощущения. В это время появился слуга с платьем, которое как всегда приподносили жене султана на красной бархатной подушке с вышитыми золотыми узорами. - Давай скорее сюда одежду, а то мне уже плохо. Пока служанки помогали Хюррем сменить платье, Сюмбюль-ага начал разговор: - Госпожа моя, простите мне эту дерзость, но может, вам стоит как-то немного отпустить сложившуюся ситуацию из своих рук и пусть всё будет - как будет. - Не знаю Сюмбюль, - поправляла ткань платья на плечах Хюррем. Пожалуй одно из самых приятных ощущений - сменить мокрую одежду на сухую и тёплую. - Ну, а кто если не я? - сказала она и присела на диван. - На всë воля Всевышнего, Госпожа моя, - эти переживания ведь ни здоровее, ни красивее, ни моложе вас не сделают. В ответ Хасеки потупила взгляд перед собой. - А знаешь, - искоса посмотрела она на собеседника, - отчасти может ты и прав. Все эти ссоры во благо мне не пойдут. Надо на время утихнуть. Сулейман может сам всë обдумает несколько раз и поймет что я права, мне и самой надоело говорить ему одно и то же. Пускай сам взвесит все "за" и "против". Но если не дай Аллах что случится, ты знаешь, я уже сложа руки сидеть не стану... Спасибо тебе, Сюмбюль, - улыбнулась Хюррем, - что бы я без тебя делала. - Рад стараться, Госпожа моя... - расцвел Ага. - Пока не забыла, как там рабыни, когда я могу начать отбирать их в гаремы сыновей? - поинтересовалась Султанша. - Вы всë-таки пойдëте? - не скрывал своего удивления евнух, - Просто мы могли бы перенести всë на завтра, но раз вы желаете,то Госпожа, стоит только вам приказать. - Нет, что ты, нет смысла переносить, сегодня, так сегодня. Сообщи им о моем приходе, - улыбка не сходила с лица женщины, она не в первый раз радовалась тому что ее окружают такие верные и, что не мало важно, мудрые люди. ~ - Господь Всемогущий, что за тряпки, сеньора, разве это нормально? - распылялась уже Виктория, держа в руках халат, который выдали им калфы, - д такое даже самые бедные люди Венеции на себя бы не надели! - вид такой одежды одназаначно вывел ее из душевного равновесия. - Тише, Виктория, - сама сеньора стояла уже одетая в одежду рабынь, - не кричи, не к чему нам распыляться на пустом месте, или ты хочешь неприятностей от этой женщины, - положила она руку на предплечье своей служанки и кивком головы указала в сторону Фахрие-калфы. Такой совет девушка дала своей служанке, после того как на ее глазах, такую же недовольную условиями девушку, в истерике вывели под руки двое стражников. Было понятно что ничего хорошего с ней не произойдёт. Виктория в ответ лишь сдержанно кивнула и начала нехотя одеваться. - Отныне вы все принадлежите Султану Сулейману, нашему правителю, - Фахрие ходила вдоль колонны девушек, вводя из в курс дела, - теперь вы все равны. Среди вас нет слуг, госпожей, крестьянок. Все вы рабыни. Всё что было на вашей родине и кем вы являлись, остаётся на вашей родине, - после этих фраз Сессилия и Виктория переглянулись, - будете прилежно учиться, хорошо себя вести - будете вознаграждены. Кто-то из вас попадет в гарем к Шехзаде, кто-то останется так же во дворце. Всему своё время. - Дорогу, Хасеки Хюррем Султан Хазрет Рили! - как всегда объявлял Сюмбюль-ага о приходе своей Госпожи. - Склонитесь, ну же, быстрее, - в пол голоса приказывала калфа, в попыхах семеня среди девушек в попытках привести их в нужное положение. - Неплохо, - кратко дала свою оценку Хюррем, увидев девушек. Подошла к самой первой. Вкусы сыновей Госпожа знала прекрасно, так что удивить их новыми наложницами было проще простого. Но эта девушка не произвела бы фурор ни на Баязета, ни на Селима. Работа во дворце - только так, а в дальнейшем, если повезет, ее выдадут замуж. Султанша оглядела ее буквально несколько мгновений пошла дальше. А вот следующей девушке был уготовлен переезд в санжак Шехзаде Баязета. Высокая, стройная, белокурая девушка с серыми глазами придется ему по вкусу. На это Хасеки кивнула Сюмбюлю-аге, он в свою очередь взял девушку за плечо и отвел в сторону. А вот вкусы Селима отличались. Ему нравились девушки в теле, не совсем толстые, но и худых он недолюбливал. Поэтому девушка, которая была ниже предыдщей на голову, с русыми до пояса волосами, среднего телосложения отправлялась в санжак к Шехзаде Селиму. В это раз Роксолана кивнула Фахрие-калфе и она сделала всë так же как Сюмбюль. Сюмбюль готовил девушек для Баязета, а Фахрие для Селима, девушки которые оставались на своих местах - дворец не покинут. Так продолжалось до тех пор, пока очередь не дошла до Сессилии. Стоящую перед ней Викторию будут готовить для Баязета. Славянка подошла к венецианке. "Красивая, но для Баязета у нее темный волос, а для Селима слишком худая. Но и во дворце такую красоту оставлять нельзя - пропадёт" - думала рыжеволосая. В этот момент Сессилия подняла глаза и посмотрела в смотрящие на нее изумрудные. Хюррем не смогла остепенить девушку, что-то заставляло смотреть в ее глаза, манило, притягивало. Сессилия думала увидеть другое. Женщина в возрасте, должно быть, уже седая, полная, а тут... Слов не было чтоб описать потрясение Веньер-Баффо. В эти изумрудные глаза хотелось смотреть не переставая. А фиолетовое платье, которое так изящно подчёркивало все плюсы фигуры знатной особы хотелось просто снять. Женщина хотела было что-то сказать, но лишь приоткрыла рот. После чего повернулась к девушкам спиной и быстрыми шагами направилась туда, откуда пришла. Сессилия лишь слегка дёрнула указательным пальцем - во время остановила чуть было не поднявшуюся вслед за скрывшейся Хасеки руку. - Что это было? - произнес Сюмбюль, в недоумении поднеся руку ко рту. ~ - Я тебя спрашиваю, отвечай, что произошло? - сжимал предплечье Сессилии Сюмбюль-ага. Но венецианка и звука издать не могла. Перед глазами всë еще стоял образ Хюррем. Эти ярко-рыжие локоны завязанные в тугой хвост, которые укрывали ее спину до лопаток, веснушки разбросанные по ее божественному лику, которые так нещадно хотелось целовать... - О, Аллах, я с тобой говорю, хатун, - выходил из себя ага. - Что? Я... я ничего не поймать... понимать, господин, - начала оправдываться, как могла на турецком девушка, - почему она убежала? - растеряно смотрела она перед собой. - Ну ничего, я еще до тебя доберусь.. - бросил Сюмбюль и отправился к своей Госпоже. Снйчас в приоритете была она, от нее было проще узнать что всë-таки случилось. - Так девушки, не стоим, - командовала Афифе-хатун, - расходимся по своим местам, обратно. Судьбу остальных мы решим позже, а ты, - остановила она Сессилию тростью, - останешься во дворце до конца своих дней. И даже не надейся стать госпожой, - после этих слов она опустила трость и вновь начала разгонять девушек по местам. Реакция Афифе была оправданной. Создалось впечатление, что эта рабыня чём-то обидела жену Султана, а значит- нужно было ее наказать. Даже таким способом. Не розгами же, да и тем более...приказа на то не было. - Ну же, Сессилия, пойдем, - толкала ее Виктория, обращаясь к своей сеньоре уже на "ты". В гареме же сказали что никто тут друг другу не слуга, да и тем более самой дворянке это не предоставляло никакого дискомфорта. - Да, Виктоия, да, - всë еще как-будто не помня себя отвечала рабыня. - Вломившись к себе в покои, Хюррем не стала ждать пока служанки закроют за ней двери, и развернувшись с силой захлопнула их. Не отходя, прижалась к холодному дереву дверей спиной. - Что со мной? - наверно так же ощущают себя люди, которых пронзила молния. "Колдовство?"- подумала Хасеки. Нет, что-то другое. Но одно она знала точно - хотелось вернуться, спуститься вниз и продолжить смотреть в эти искрящиеся черные глаза. Поправить локон волос цвета воронова крыла, который свисал со лба. Нет, что-то тут не так. Она же рабыня, просто девушка из чужой, далекой страны. Вот и всё. Но чего она испугалась? Испугалась что не сдержится и так и будет стоять перед девушкой. Ох...хорошо хоть не дотронулась до неё... "Но почему я хочу этого? Что это за желания такие? " Позади раздался стук. Султанша отпрянула от входа. - Да, входите, - встала она поправляя корону, тем самым женщина старалась показать что ничего не произошло. - Госпожа, - вошел евнух, - у вас всё хорошо? Мне показалось вас что-то напугало, - не на шутку взволновался он. - Тебе кажется, Сюмбюль, - ответила рыжеволосая и направилась к дивану, как ни в чем не бывало. - Но почему тогда вы убежали? - Захотела, Сюмбюль, - ответить не соврав было бы сложно, - и вообще, с каких это пор я должна перед тобой отчет держать? Оставь меня. - Слушаюсь, - тихо сказал ага в поклоне. Что творится в голове у этой женщины? Никогда себя так не вела, или по крайней мере делилась своими переживаниями, а тут... Сюмбюль-ага покинул комнату своей хозяйки в полном недоумении. ~ - Ты очень странно повела себя Сессилия, - доедала рис Виктория, попутно рассуждая на тему сегоняшнего происшествия, - что это на тебя нашло? - посмотрела она на свою собеседницу, засовывая в рот кусочек лепёшки. - Сама не знаю, такого со мной никогда не было, - нехотя ковырялась в своей еде Веньер-Баффо, - то что я испытала сегодня, глядя в глаза этой сеноьоре, не похоже на то, что я испытывала во время своих интрижек со своими женщинами. Это что-то необъяснимое, - устремила она глаза вверх, - как-будто что-то теплое разливается по всему телу и ты...нет, как-будто ты купаешься в теплом море Виктория, и солнце согревает тебя. Такое же тепло я испытала сегодня. - А как же Данáя? - вопросительно посмотрела девушка, которой было уготовано на днях отправиться в санжак Шехзаде Баязета. - А, ты про ту гречанку, служанку матушки? Нет, что ты, - нахмурилась Сессилия, отодвигая от себя тарелку и переключаясь на спелый виноград, - у нее было хорошее тело. Мягкие губы, и длинный язык - всë что мне и было нужно, но , - пережевывала она виноградинки, - здесь совсем другое. - И что же ты будешь делать, с этим "совсем другим"? - Ну тебе конечно проще, ты уготована сыну моей Венеры Милосской, а мне нужно будет как-нибудь извернуться, ну не переживай, я что-нибудь придумаю. Пришёл, увидел, победил, а? - улыбнулась черноволосая и игриво стукнула по плечу свою соседку. несколько дней спустя Хюррем жила так же как и до появления в ее жизни черноволосой незнакомки. Вела бумаги гарема, встречалась с женами послов, которые приезжали к мужу на совет. К тому же недавно приехали сыновья с внуками, так что Госпоже приходилось принимать роль бабушки и исполнять свои прямые обязанности. Но девушка всё равно не выходила из головы, что бы Слутанша не делала, мысли ее каким-то образом зациклились на ее образе. Переодически она видела ее в гареме, занятой чем-либо. Например, когда она выходила на внутренний балкон и наблюдала что делают наложницы Падишаха. Глаз нельзя было оторвать когда она видела как девушка смеялась сидя на полу, запрокидывая свою голову, так что волосы ее касались поясницы, или же когда та убиралась, кружась с метлой так, что это больше походило на европейский танец, нежели ну уборку. Иногда Роксолане приходилось проходить через гарем, но это она пыталась делать как можно быстрее, дабы не оглянуться, не зацепиться с нею взглядом, который она чувствовала на себе, и не встать как вкопанная подле нее. Ей одновременно хотелось перекинуться с ней хотябы парой слов, дотронуться до хрупкого плеча и в то же время никогда не попадаться ей на глаза. Но что-то подсказывало Хасеки, что надо действовать, что-то предпринять. "Сердце отдавало такой приказ? Оно ожило? " Нужно было как-то с ней встретиться, но как? Побыть на близкои расстоянии, но так чтобы это ни у кого не вызывало лишних вопросов... От этих мыслей славянке пришлось отодвинуть в сторону бумаги, которые она просматривала с утра, и оперевшись локтями о столешницу прикрыть ладонью глаза. - Айше, позови Сюмбюля, - приказала Хюррем, потягиваясь за столом. После хруста костей в позвоночнике складывалось впечатление что всё встало на свои места. - Госпожа, - зашёл ага в поклоне разводя руками, - вы звали меня? - Да Сюмбюль, - ответила Хасеки и наклонившись на край стола сцепила руки в замок, располагая локти вдоль столешницы, тем самым надавив на грудь, которая свою очередь немного приподнялась, - надо праздник в гареме устроить. - А какой же повод? - Шехзаде недавно приехали, по этому случаю. Сразу же мы не праздновали. - Всё сделаю по высшему уровню, ай, - взмахнул он рукой и заулыбался. - Всë как и всегда, танцы, угощения девушки, - ухмыльнулась женщина и мечтательно отвела взгляд в сторону, - девушки..., - вдруг Слутанша внезапно встрепенулась от возникших внезапно в сознании черных глаз рабыни , и начала судорожно перебирать бумаги, - ну ты и сам всë знаешь Сюмбюль, что я тебе рассказываю? - С вашего позволения, Госпожа, - откаланялся евнух, делая вид что не заметил неестественного для Госпожи поведения. К чему два раза надо было говорить про девушек? Странно... Двери за евнухом захлопнулись. - Девушки, - передразнивала сама себя Госпожа, уставившись в зеркало и высынув язык. - О Аллах, что же я делаю... - после этих слов рыжеволосая решила всать из-за стола, но в глазах потемнело. Такое уже не впервый раз, главное стоять не двигаясь, а желательно на что-нибудь опереться. Когда к женщине вновь вернулась способность видеть, она взглянула на себя в зеркало уже в полный рост и презрительно фыркнула. - Сколько тебе лет? А всë туда же... Но раз начала, надо продолжать. Сослать девушку, которая не выходила из ее мыслей она не могла, рука не поднимется, но и...что и? - Ну а что тут такого? - рассуждала сама с собой жена Султана ходя по кругу в своей комнате, заламывая пальцы, - она, эта девушка... рабыня...она мне просто по-человечески понравилась...как человек, - что-то пыталась доказать славянка сама себе, - но Хюррем, - опустила она вниз руки и слегка сгорбилась, - за людьми, которые просто нравятся - не подглядывают, за девушками - не подглядывают! Не ищут с ними встречи и в то же время не избегают их смущаясь. К тому-же, ты думаешь она на тебя ещё посмотрит? - подошла она к зеркалу и встала в пол оборота. Чтобы понравится себе в отражении, Хюррем расправила спину, вздернула голову, поправила платье приподняв грудь, провела рукой по животу в попытке его втянуть. В голове никак не укладывалось откуда вдруг он взялася, неужели нельзя было выносить и родить 5 детей без последствий? Полюбовавшись на себя, Хасеки подошла к кровати, и встав к ней спиной без какого-либо страха упала на нее. Приземление было мягким, еще мгновение тело пружинило. Женщина положила руки на живот, и продолжая смотреть в потолок, спросила: - Что же ты уготовил для меня, о Всевышний? Новое испытание или радость?