Пианист.

Вова не сомневался. Андрея сделали боги и ангелы, которые лепили его на столько бережно, что иногда давать ему фанеру было настолько сложно, что рука сама опускалась. Васильев словно луч света, который прямо сейчас лежит на коленях Суворова, иногда выдыхая и гладя руку старшего. Неожиданно для себя, Адидас приподнимает Андрея, говоря ему всякие нежности и оставляя поцелуи на обеих щеках, поднялся на ноги. Он пошёл делать то ли какао то ли кофе. Но пианист честно признался, он не любил не чай, не кофе. Суворов вернулся с кружкой какао и молока. Поставив одну перед блондином, тот поцеловал его, начиная пить свой напиток. Андрей покраснел, тот понимал что болел, но для него это было слишком. Он отставил кружку Суворова, потянулся чтобы поцеловать – благодарность. Вова понял, подставив лицо под чужую ласку, а потом сам повалил того на кровать. Суворов целует Андрея везде – нос, глаза, щеки, лоб, медленно приступая к шее.